Основные концепции смысла жизни

Во всякой этической системе всегда имеются представления о смысле жизни. Смысл жизни у Сократа - в разумном содержании «искусства жить», у Платона понятие о смысле жизни связывается с иде­ей высшего блага, смысл жизни в совершенной деятельности - у Аристотеля, в соблюдении заповедей и стремлении к божественному совершенству - у Иисуса Христа. Весьма условно в истории этики можно выделить три подхода к вопросу о смысле жизни: пессимистический, скептический, оптимистический.

1. Пессимистический подход состоит в нигилистическом отрицании какого-либо смысла в жизни. Жизнь воспринимается как бессмысленная череда страданий, зла, болезней, смерти. По Эпикуру, безмятежность и свобода от чувства страха перед смертью и страданием есть высшее блаженство и, следовательно, смысл жизни.

Диоген видел в качестве смысложизненного принципа борьбу со страстями, победу над желаниями. Блаженство доставляет нам не обладание вещами и вожделениями, а преодоление влечения к ним: кто ничем не владеет, тому нечего терять.

Человек один из всех живых существ обременен настоящей смертью, осознанием конца личного бытия. Смерть для чело­века - трагедия, зло, бессмыслица, не имеющая оправдания. Ведь гибнет не просто биологический организм, а личность; не только тело, но и душа, уникальное существо, замены которому нет. Именно перспектива исчезновения заставляет человека искать смысл своего скоротечного существования. «Memento mori» («помни о смерти») - старинное латинское изречение напоминает о скоротечности сущего.

Пессимистические интерпретации смысла жизни нередко приводят человека к роковому шагу - к самоубийству. Причем экзальтированные романтические натуры, вспоминая литературных и исторических персонажей - Ромео, Вертера, Клеопатру, - лишают себя жизни, чтобы что-то сделать «назло», доказать родителям, учителям, окружающим свое достоинство, свою правоту. Какая жестокость и легкомыслие преждевсего по отношению к самому себе, по отношению к своей собственной уникальной и единственной реальной конкретной жизни! Ведь другой у тебя никогда не будет. Задачародителей, воспитателей сформировать у молодого человека трепетное, уважительное отношение к собственной жизни, к жизни, которую всегда есть шанс сделать такой, какой ты сам ее видишь.

2. Скептический подход к пониманию смысла жизни свя­зан с наличием сомнения в смысле и значимости земного бы­тия. Возникнув в античности, скептицизм абсолютизировал принципы невозмутимости, бесстрастности, воздержания от суждений. Вопрос о том, как правильно жить, скептицизм оставлял открытым, хотя скептиков называли «ищущими». Так, Секст Эмпирик (вторая половина II - начало III в.), раз­деляя идею о блаженстве как отсутствии страданий, призна­вал, что полнота блаженства невозможна. «Цель скептика - невозмутимость в вещах, подлежащих нашему мнению, и умеренность в том, что мы вынужденно испытываем». Секст Эмпирик указал два критерия правильного поведения: а) не­обходимость жить по указаниям природы, т.е. пассивное при­нятие всего; б) следование законам, нравам, заветам отцов. Цель скептика достигается беспрекословным пассивным под­чинением, без попыток что-либо изменить.

Скептицизм выражается в чрезмерной осторожности, по­дозрительности ко всему необычному, своеобразному; в бояз­ни поступка, в бездействии, в отсутствии какой бы то ни было активности. Принцип «как бы чего не вышло», который с сар­казмом и иронией отобразил, например, М.Е.Салтыков-Щедрин, представлен довольно широко в нашей литературе. «Человек в футляре» А.П. Чехова - классический пример че­ловеческой несостоятельности героя.

3. Оптимистический подход к вопросу о смысле жизни выражается в признании жизни как наивысшей ценности и возможности ее реализации. Оптимизм в подходе к понима­нию смысла жизни требует обратиться в первую очередь к самой жизни, сфере основных человеческих желаний и интересов. Смысл жизни - получать максимум наслаждений. Так понимали вопрос гедонисты. Гедонизм (от греч. - удовольст­вие) складывается в античности. Гедо­низм отстаивает первенство потребностей индивида, свободу удовлетворения потребностей. Удовольствие - высшая ценность, и его получение допустимо любыми средствами. В гедонизме различают теории, которые основываются: а) на исключительно личном удовольствии как конечной цели дейст­вий; б) теориях, согласно которым удовольствие как общее счастье является конечной целью действий. В то же время уже у античных авторов появляется различия в удовольствиях. Солон предупреждает: «Избегай удовольствий, несущих скорбь». Последователи Пифагора считали, что следует осте­регаться любых наслаждений, ибо они отвращают от прекрас­ного и упорядоченного. Удовольствие, соотносимое главным образом с чувственностью, воспринималось софистами как отход от пути добродетели. Несоблюдение меры в удовольст­виях делает человека рабом своих желаний.

Платон полагал, что удовольствие является не благом, а лишь тем, благодаря чему благо обретается. Аристотель различал удовольствия и благо, развивал следующие аргументы против гедонизма: а) «удовольствие не есть собственно благо»; б) «не всякое удовольствие достойно избрания»; в) «су­ществуют некоторые удовольствия, достойные избрания сами по себе, различающиеся при этом видом или источником».

Средневековая этика выдвигает на первый план принцип аскетизма, который предписывает отречение от внешних благ, подавление чувственных желаний; наслаждение объявляется грехом, и потому необходимо отречься от земных, плотских удовольствий. Смыслом жизни верующего человека становит­ься служение Богу во имя вечного спасения.

В этике Возрождения вновь возникают гедонистические мотивы в понимании смысла жизни. Стремление сбросить церковные вериги, идеал самореализации личности, чести и достоинства личности, желание славы, подвигов, которые сделают твое имя знаменитым среди современников и заве­щают потомкам, наполняло понимание смысла жизни новым содержанием, придавало жизни небывалый гражданственный характер, вселяло в души необыкновенный восторг перед жизнью и оптимизм, уверенность в скорое наступление светлого будущего. Эти традиции вдохновляли и мыслителей Нового времени; Г.Ф. Лейбниц называл окружающий мир «наи­лучшим из возможных». Правда, в этических учениях усили­вается рационалистический момент и выдвигается чисто ин­теллектуальное понимание блаженства и смысла жизни, обна­руживая его в познании (в частности, Б. Спиноза).

Однако позже, в XIX в., в понимании смысла жизни проис­ходит резкий поворот в сторону мировоззренческого песси­мизма. Наличие смысла в жизни поставлено под сомнение. А.Шопенгауэр (1788 - 1860), Ф. Ницше (1844 - 1900) исходят из представлений о том, что беспредельный эгоизм есть фундаментальное основание лич­ности, а поскольку, живя в обществе, человек должен еще более или менее считаться с этим, то его удел - вечная не­удовлетворенность, страдания неотвратимы, а счастье иллю­зорно. Шопенгауэр называет мир «наихудшим из возмож­ных». Обостряется проблема свободы и ответственности. Не­повторимость, своеобразие индивидуальности каждого чело­века обязывает его брать на себя всю ответственность за свое существование. Человек должен сам наполнить свою жизнь смыслом, которого жизнь лишена в своих объективных изме­рениях.

В качестве продолжения поисков смысла в жизни возникает концепция Ф. Ницше, который выдвигает новую модель смысла жизни - власть человека над человеком. Раскрывая свое учение «о воле к власти», Ницше с негодованием говорит о торжестве посредственности в обществе, поскольку жизнь слишком строго регламентирова­на религией, наукой, моралью. Настала пора освободить чело­века от власти духовных и социальных авторитетов, от власти морали, этого «инстинкта толпы». Смыслом жизни должна стать индивидуальная воля к власти, к могуществу, к подчине­нию чужой воли своей. Больше того, Ницше выдвигает свой нравственный идеал - «сверхчеловек», сильная личность, кото­рая противостоит толпе - «посредственности».

«Сверхчеловек» стоит «по ту сторону добра и зла». Для не­го нет моральных границ и запретов. Он выше их; его предназначение и смысл жизни - в собственной самореализации, он станет носителем новой морали.

Идея исключительной личности, «сверхчеловека», стояще­го над толпой, была подхвачена художественной литературой и широко представлена в мировой классике. Герои произведе­ний Дж. Байрона, А.С. Пушкина, А.С. Грибоедова, М.Ю. Лермонтова, Ф.М. Достоевского западали в душу чита­теля, заставляя мучительно переживать перипетии их личных судеб, размышлять о смысле жизни и предназначении челове­ка. Возникла галерея так называемых «лишних» людей - Чайльд-Гарольд, Онегин, Чацкий, Печорин - мятущиеся, не­прикаянные романтические натуры, которые живут, не зная зачем, томятся и страдают и не находят места в жизни, цели и смысла. Герои Достоевского, правда, совершают поступки, проявляют себя. Но как отвратительны эти поступки! Рас­кольников, убивая старуху, считает, что ему это позволено, ибо он считает себя выше других и что ему «все позволено». Идея «сверхчеловека», который утверждает себя за счет принижения других, а иногда и за счет жизни других, также была скомпрометирована в России XIX в. практикой народовольцев, анархистов, террористов.

Широкое распространение приобретает, особенно в эпоху становления капитализма, понимание смысла жизни, связанное с обладанием материальными благами, богатством. Культ обладания деньгами, вещами, комфортом, престижем становится «американской» мечтой, апофеозом обывательского, мещанск­ого благополучия и поглощает всю духовную и нравственную основу жизни человека и общества. Всепоглощающая власть денег, трагедии, связанные со стремлением к богатству любой ценой вплоть до преступлений, стали темами многочисленных великих произведений Шекспира, Бальзака, Пушкина.

Расслоение общества на богатых и бедных остро ставит вопрос о поисках смысла жизни. Что касается российского общества, то необходимо сделать два замечания. Во-первых, было бы нелепо и нечестно отрицать значение материальных благ в жизни человека, а тем более современного человека. Каждый человек имеет право хорошо жить: иметь современ­ную квартиру, машину, компьютер. Плохо, если вещи, удоб­ства, комфорт из средства к жизни превращаются в смысл существования, в цель жизни, средства жизни становятся це­лью бытия. Во-вторых, наше общество в течение почти всего правления коммунистов было обречено жить в казарменном военном коммунизме, где 80% всего валового национального богатства тратилось на оборону. Поэтому основная масса лю­дей жила в общежитиях, в каких-то немыслимых «хрущев­ках», в хибарах без удобств, современного комфорта, имея копеечную зарплату и нищенскую пенсию, без автомобиля и без дорог, где на культуру тратили «по остаточному принци­пу» 2-3 копейки в год на человека. И сегодня, когда у челове­ка появляется материальная возможность жить по-человечески, рука не поднимается писать о безнравственности «потребительского сознания» и потребительских ориентации, которые, увы, все более овладевают обществом.