Берегись! Жаркий полдень спит на нивах. Не пой! Тише! Мир

Совершенен.

Не пой, ты, полевая птичка, о душа моя! Не шепчи даже!

Смотри -- кругом тишина! старый полдень спит, он шевелит

губами: не пьет ли он сейчас каплю счастья --

Старую, потемневшую каплю золотого счастья, золотого

вина? Счастье пробегает по нему, его счастье смеется. Так --

смеется Бог. Тише! --

Quot;Для счастья, как мало надо для счастья!" -- так

говорил я когда-то и считал себя мудрым. Но это была хула,

Этому научился я теперь. Мудрые дурни говорят лучше.

Ибо все самое малое, самое тихое, самое легкое, шорох

Ящерицы, дуновение, мгновение, миг -- малое, вот что

Составляет качество лучшего счастья. Тише!

Что случилось со мною: слушай! Не улетело ли время? Не

Падаю ли я? Не упал ли я -- слушай! -- в колодец вечности?

Что происходит со мною? Тише! Меня кольнуло -- о, горе!

-- в сердце? В самое сердце! О, разбейся, разбейся, сердце,

После такого счастья, после такого укола!

Как? Не стал ли мир сейчас совершенен? Круглым и

Зрелым? О золотой круглый зрак -- куда летит он? Разве я бегу

За ним! Тише! Тише" (-- тут Заратустра потянулся и

Почувствовал, что спит). "Вставай, ты, сонливец! -- говорил он

Самому себе. -- Ты, спящий в полдень! Ну, вставайте, вы, старые

Ноги! Уже пора, давно пора, еще добрый конец пути остался вам.

--

Теперь вы выспались, долго ли спали вы? Половину вечности?

Ну, вставай теперь, мое старое сердце! Много ли нужно тебе

времени после такого сна -- чтобы проснуться?"

(Но тут он снова заснул, а душа его противилась,

Защищалась и опять легла) -- "Оставь же меня! Тише! Не стал ли

мир сейчас совершенен? О золотой круглый шар!" --

"Вставай, -- говорил Заратустра, -- ты, маленькая воровка,

Тунеядка! Как? Все еще потягиваться, зевать, вздыхать и падать

В глубокие колодцы?

Кто же ты, о душа моя!" (и тут испугался он, ибо солнечный

Луч упал с неба на лицо ему).

Quot;О небо надо мной, -- сказал он, вздыхая, и сел, -- ты

Глядишь на меня? Ты слушаешь странную душу мою?

Когда выпьешь ты эту каплю росы, упавшую на все земное, --

когда выпьешь ты эту странную душу, --

Когда, о родник вечности! ты, радостная, ужасающая

полуденная бездна! когда обратно втянешь ты в себя мою душу?"

Так говорил Заратустра и поднялся с ложа своего у дерева,

Как бы после странного опьянения; а солнце все еще стояло прямо

Над головою его. Из этого вполне можно было заключить, что

Заратустра в тот раз спал недолго.

Приветствие

Лишь поздно вечером, после долгих напрасных исканий и

Блужданий, Заратустра опять вернулся к пещере своей. Но когда

он остановился перед нею не более как в двадцати шагах,

Случилось то, чего он теперь ожидал всего менее: снова услыхал

Он великий крик о помощи. И, поразительно! на этот раз

крик исходил из его собственной пещеры. Но это был долгий,

Сложный, странный крик, и Заратустра ясно различал, что он

Состоит из многих голосов: только издали можно было принять его

За крик из одних только уст.

Тогда Заратустра бросился к пещере своей, и вот какое

Зрелище ожидало его тотчас после этого слушалища! Там сидели в

сборе все, с кем провел он день: король справа и король слева,

Старый чародей, папа, добровольный нищий, тень, совестливый

Духом, мрачный прорицатель и осел; а самый безобразный человек

Надел на себя корону и опоясался двумя красными поясами -- ибо

Он любил, как все безобразные, красиво одеваться. Посреди же

Этого печального общества стоял орел Заратустры, взъерошенный и

Тревожный, ибо он должен был на многое отвечать, на что у

Гордости его не было ответа; а мудрая змея висела вокруг шеи

Его.

На все это смотрел Заратустра с великим удивлением; затем

Разглядел он отдельно каждого из гостей своих со

Снисходительным любопытством, читал в душе их и удивлялся

Снова. Тем временем собравшиеся поднялись с мест своих и

Почтительно ожидали, чтобы Заратустра заговорил. Заратустра же

говорил так: