Скорбь свою, -- теперь ты пьешь сладкое молоко ее вымени

И отныне ничего злого не вырастает из тебя, кроме зла,

Которое вырастает из борьбы твоих добродетелей.

Брат мой, если ты счастлив, то у тебя одна

Добродетель, и не более: тогда легче проходишь ты по мосту.

Почтенно иметь много добродетелей, но это тяжелая участь,

И многие шли в пустыню и убивали себя, ибо они уставали быть

Битвой и полем битвы добродетелей.

Брат мой, зло ли война и битвы? Однако это зло необходимо,

Необходимы и зависть, и недоверие, и клевета между твоими

Добродетелями.

Посмотри, как каждая из твоих добродетелей жаждет высшего:

Она хочет всего твоего духа, чтобы был он ее глашатаем, она

Хочет всей твоей силы в гневе, ненависти и любви.

Ревнива каждая добродетель в отношении другой, а ревность

Ужасная вещь. Даже добродетели могут погибнуть из-за

Ревности.

Кого окружает пламя ревности, тот обращает наконец,

Подобно скорпиону, отравленное жало на самого себя.

Ах, брат мой, разве ты никогда еще не видел, как

Добродетель клевещет на себя и жалит самое себя?

Человек есть нечто, что должно превзойти; и оттого должен

Ты любить свои добродетели -- ибо от них ты погибнешь.

Так говорил Заратустра.

О бледном преступнике

Вы не хотите убивать, вы, судьи и жертвоприносители, пока

Животное не наклонит головы? Взгляните, бледный преступник

Склонил голову, из его глаз говорит великое презрение.

Quot;Мое Я есть нечто, что должно превзойти: мое

Я служит для меня великим презрением к человеку" -- так

Говорят глаза его.

То, что он сам осудил себя, было его высшим мгновением; не

Допускайте, чтобы тот, кто возвысился, опять опустился в свою

Пропасть!

Нет спасения для того, кто так страдает от себя самого, --

Кроме быстрой смерти.

Ваше убийство, судьи, должно быть жалостью, а не мщением.

И, убивая, блюдите, чтобы сами вы оправдывали жизнь!

Недостаточно примириться с тем, кого вы убиваете. Ваша

Печаль да будет любовью к сверхчеловеку: так оправдаете вы свою

Все еще жизнь!

Quot;Враг" должны вы говорить, а не "злодей"; "больной" должны

вы говорить, а не "негодяй"; "сумасшедший" должны вы говорить,

А не "грешник".

И ты, красный судья, если бы ты громко сказал все, что ты

Совершил уже в мыслях, каждый закричал бы: "Прочь эту скверну и

этого ядовитого червя!"

Но одно -- мысль, другое -- дело, третье -- образ дела.

Между ними не вращается колесо причинности.

Образ сделал этого бледного человека бледным. На высоте

Своего дела был он, когда он совершал его; но он не вынес его

Образа, когда оно совершилось.

Всегда смотрел он на себя как на свершителя одного

Свершения. Безумием называю я это: исключение обернулось ему

Сущностью его.

Черта околдовывает курицу; чертовщина, которой он отдался,

Околдовывает его бедный разум -- безумием после дела

Называю я это.

Слушайте вы, судьи! Другое безумие существует еще -- это

Безумие перед делом. Ах, вы вползли недостаточно глубоко

В эту душу!

Так говорит красный судья: "но ради чего убил этот

Преступник? Он хотел ограбить".

Но я говорю вам: душа его хотела крови, а не грабежа -- он

Жаждал счастья ножа!

Но его бедный разум не понял этого безумия и убедил его.

Quot;Что толку в крови! -- говорил он. -- Не хочешь ли ты по

крайней мере совершить при этом грабеж? Отмстить?"

И он послушался своего бедного разума: как свинец, легла

На него его речь -- и вот, убивая, он ограбил. Он не хотел

Стыдиться своего безумия.

И теперь опять свинец его вины лежит на нем, и опять его

Бедный разум стал таким затекшим, таким расслабленным, таким

Тяжелым.

Если бы только он мог тряхнуть головою, его бремя

Скатилось бы вниз; но кто тряхнет эту голову?

Что такое этот человек? Куча болезней, через дух

Проникающих в мир: там ищут они своей добычи.

Что такое этот человек? Клубок диких змей, которые редко

Вместе бывают спокойны, -- и вот они расползаются и ищут добычи

В мире.