Конспект книги Г. Мейнл «лекции по истории институтов» 385

Res manctpl {права собственности}. Коровы, которые, как свидетельствуют самые древние памятники санскритской литературы, поедались в качестве пищи, в какой-то неизвестный период стали священными, и их мясо было запрещено употреблять; две главные «вещи, которые сделались в Риме предметом купли-продажи», — быки и земельная собственность — имели свое зеркальное отражение в священном быке Шивы и в священной земле Индии (стр. 148). Рогатый скот оказывался наиболее ценным, когда группы людей оседали на определенных пространствах земли и приступали к выращиванию продовольственного зерна (указ. место). Он сначала ценился за свое мясо и молоко, но уже в очень древние времена ему принадлежала особенно важная роль в качестве орудия или средства обмена; у Гомера он является мерой стоимости; традиция утверждает, что самая ранняя отчеканенная монета, известная в Риме, была с изображением быка; pecus (скот) и pecunla {деньги} (стр. 149). В брегонских законах фигурирует крупный рогатый скот как средство обмена; штрафы, пошлины, ренты и прибыли исчисляются в поголовье домашнего скота, не исключительно в поголовье коров, но почти так. Постоянно ссылаются на два меры стоимости «сэд» и «кумхал»; кумхал первоначально должно было означать рабыню, но «сэд» прямо употреблялось для обозначения некоторого количества или числа домашнего скота. Но позднее рогатый скот цепился, главным образом, из-за его применения в земледелии, из-за производимой им работы и ради навоза. Лишь мало-помалу он как плужное животное вытеснялся лошадьми в Западной Европе (и здесь не везде); в боль­шой части мира лошадь все еще применяется исключительно, как, вероятно, первоначально повсюду, для войны, удовольствий или охоты (стр. 150). Быки были, таким образом, почти единственным представителем того, что теперь называют капиталом (там же). Те же самые причины, которые изменили положение быка и превратили его в животное частично припи­санное к земле {adscriptus glebae}, несомненно, вызвали также большое расширение рабства... Огромный ввоз рабов в центральные части Римской республики и массовая деградация свободных земледельческих общин Западной Европы в беспорядочные группы вилланов (стр. 150, 151).

Трудность — в древней Ирландии — не в том, чтобы добиться получения земли, но средств для ее возделывания. Крупными владельцами скота были многие вожди, чье первоначальное превосходство над дру­гими членами племени в этом отношении, вероятно, проистекало из их естественной функции военного предводителя племени. С другой стороны, из брегонских законов, видимо, следует, что вожди испытывали затруд­нения в том, чтобы найти достаточно пастбищ для своих стад. Правда, они обладали все растущей властью распоряжаться пустошами той группы, которую возглавляли, но наиболее плодородные части территории пле­мени, вероятно, были те, которые занимали свободные члены племени. Отсюда система отдачи и получения скота, которой посвящены 2 раздела «Шенхус Мора» — «Кайн-Саерратх» и «Кайн-Айгилне» — аренда скота на правах саер и аренда скота на правах даер (стр. 152).

В феодальном обществе каждый становится подчиненным кого-то другого, кто стоит выше, чем он сам, но все же не слишком над ним воз­вышается (стр. 153).

Согласно Стэбсу («Constitutional History», т. I, cip. 252), феодализм «вырос из двух крупнейших источников, бенефиция и практики комменда­ции» (стр. 154). Коммендация в особенности распространилась по всей Западной Европе (стр. 155). Вождь (ирландский) — являлся ли он одним из многих племенных правителей, которых ирландские летописи именуют королями, или одним из глав объединенных семей, которых англо-ирланд­ские юристы в более позднее время называли главой родственников {Capita

К. МАРКС

Cognationum}, не являлся владельцем племенной земли. Он мог иметь свою собственную землю, состоявшую или из его частного имения, или из официального домена, или из того и другого, а над общей племенной зем­лей он имел общую административную власть, постоянно усиливавшуюся над той ее частью, которая была пустошью и не находилась ни в чьем владе­нии. Он, между тем, был военным [предводителем] своих соплеменников и, вероятно, в этом качестве... приобрел большое богатство в виде скота. Почему-то для него стало чрезвычайно важным размещать часть своего стада среди соплеменников, а они, со своей стороны, время от времени в силу давления обстоятельств испытывали острую нужду в скоте для пахоты. Таким образом, в брегонском праве вожди предстают как постоянно «дающие скот», а члены племени как получающие его (стр. 157). Беря скот, свободный ирландский член племени становится ке;>ле{сеПеили kyle}, вассалом или человеком своего вождя, обязанным ему не только уплатой аренды, но также службой и повинностями. Так в точности воспроиз­водятся результаты «коммендации» (стр. 158). Чем больше скота принимает член племени от вождя, тем ниже положенно, до которого он опускается. Отсюда 2 класса держателей: саер и даер (соответствующие положению свободного н зависимого держателей английского манора). Держатель скота саер, получая от вождя только ограниченное количество скота, остает­ся свободным, сохраняет свои права в племени во всой полноте; нормаль­ный период такого держания был 7 лет, по их окончании он получал право на скот, который находился в его владении. В течение этого времени его выгода заключалась в использовании скота при обработке земли, а вождь получал приплод и прибавку [то есть молодняк и навоз) и молоко. В то же время было специально установлено, что вождь сверх этого имеет право на повинности и на ручной труд; ручной труд, как разъяснялось, означал работу вассала по уборке урожая вождя и оказание помощи при строитель­стве его замка или крепости; указывается также, что вместо ручного труда от вассала может потребоваться сопровождать вождя на войну (стр. 158, 159).

Держание скота даер возникает, либо когда дается любая значитель­ная добавка к скоту, уже переданному держателю на условиях саер, либо когда член племени уже в первом случае принимал необычное коли­чество. Держатель скота на условиях даер лишался некоторой доли своей свободы, и о его обязанностях неизменно говорится как об очень тягостных. Скот, который он получал от вождя, состоял из двух частой, одна из кото­рых соответствовала рангу получателя, а другая натуральной ренте {rent in kind}, которую он отныне был обязан выплачивать. Юридическая норма по рангу арендатора соответствовала щене чести* держателя, то есть размерам штрафа или возмещения, которые выплачивались за нане­сенный ему ущерб, она менялась в зависимости от достоинства лица, терпев­шего ущерб. Относительно ренты в брегонском праве говорится: «Коли­чество скота, соответствующее теленку стоимостью в один сак *, со всем прикладом и харчем для трех человек на лето и работой в течение трех дней, составляет три «сам-хаиск» {«sam-haisc»} «нетели или их стоимость» («Кайн-Айгилне», стр. 25). Другими словами, если вождь отдает в поль­зование держателю трех нетелей, то он получает право на теленка, на харч и на труд». Далее: «Количество скота, соответствующее «дартадх» {«dartadth»} нетели со всем прикладом равна 12 «сэдам» {«seds»} — согласно разъяснению, это означает 12 асам-хаиск» нетелей или 6 коров и т. д., и т.д. Эта натуральная или продовольственная рента в данной своей

* — мешок. Мера веса. Ред,

Конспект книги г. меина «лекции Но истории институтов» 387

древнейшей форме не имеет ничего общего со стоимостью земли арендатора, но связана исключительно со стоимостью того скота, который вождь отдавал на сохранение арендатору; лишь впоследствии она развилась в ренту, выплачиваемую в соответствии с землей арендатора. Самым обре­менительным обязательством держателя скота на условиях даер был «харч» {«refections»}, а именно право вождя, который предоставил скот,приходить в сопровождении известного числа людей и пировать в доме держателя на условиях даер в определенные периоды в течение установленного числа дней. Ирландский вождь, по-видимому, имел, говорит г-н Мейн, не намного лучшее жилище, чем его арендаторы, и столь же бедно обставленное, и не мог справиться дома с потреблением продовольствия, на которое ему давал право переданный им в дар скот. Врегонское право определяет п всесторонне ограничивает такую практику, но неудобство ее и злоупотреб­ления очевидны; к ней, несомненно, восходят те притеснения, которые вызывали возмущение таких англичан, наблюдавших Ирландию, как Спенсер и Дэвис ³⁰ (!), «coin and livery» ^1т и «cosherings» ирландских вож­дей, которые они

(эти лицемерные английские канальи!) осуждают с такой силой (!).

Достопочтенный Мейн, забывая об объездах английскими коро­лями и их придворными своих владений (см. Андерсона и Мак-ферсона) (сравни также Маурера) ²⁰⁰, имеет наглость высказать предположение:

«Возможно, не было другого такого ирландского обычая, который, как казалось англичанам (!), целиком оправдывал бы... полную судебную или законодательную отмену ирландских обычаев» (!) (стр. 159—161). Сог­ласно юристам-брегонам, отношения, из которых вырастали держания даер, с характерными для них обязанностями, не были бессрочными. После того как держатель выплачивал продовольственную ренту ц нес службу в течение 7 лет

(срок, который должен был отслужить Яков) ²⁰¹,

он в случае смерти вождя получал право собственности на скот; с другой стороны, если умирал держатель, то его наследники, хотя и не полностью, но частично освобождались от своих обязанностей. Вероятно, держание даер, начало которого было связано с нуждами арендатора, часто по той же причине становилось практически постоянным (стр. 162).

Хериот {heriot} в английской аренде по копигольду — «лучшее живот­ное», забираемое лордом после смерти зависимого арендатора — истол­ковывается как признание собственности лорда на крупный рогатый скот, которым он некогда снабдил земли своих вилланов, точно так же как источником хериота в военном держании считается передача оружия. Адам Смит отмечал большую древность аренды исполу {metayer tenancy}, разновидность которой, читальной лг/к» {«steelbow»}, он еще в свое время находил в Шотландии (стр. 162). В одном из предисловий к официальному переводу брегонских законов аренда исполу сравнивается с держаниями на условиях даер и саер древнего ирландского права. Однако различие в следующем: при аренде исполу лендлорд предоставляет землю и скот, а арендатор вкладывает только труд и умение; при держаниях Саер и даер земля принадлежала арендатору. Далее: древнее ирландское правовое

К. МАРКС

отношение порождало не только договорные обязанности, но общественное положение; если арендатор принимал скот, его положение в обществе и племени существенно изменялось.

[Доказательством того, как легко в древности договорная обя­занность превращалась в общественное положение и как трудно было предотвратить изменение положения является, например, Россия, где личная служба прямо превращается в рабство, и даже при добровольных полевых работах и т. д. лишь с трудом удается предотвратить такое превращение. Смотри об этом подробнее в русских источниках] (стр. 163).

В Ирландии принятие скота не всегда добровольное; член племени, по крайней мере, на одной из стадий ирландского обычного права, был обя­зан получить скот от своего собственного «короля»... то есть вождя своего племени в самом широком смысле. В некоторых случаях племя, к которому принадлежал намеревавшийся стать арендатором, имело прано налагать вето на принятие им нового положения... Для того чтобы дать племени возможность вмешаться, когда оно имело законное право на это, принятие скота должно было происходить открыто и публично, и последствия его тайного совершения тщательно предусматриваются правом. Отсюда одно из правил: «ни один человек не должен оставлять после себя ренту на свою землю, если ее не существовало еще до него» (стр. 163, 164).

Если вождь, который давал скот, и кейле, который его получал, принадлежали к одному и тому же племени, то возникало отношение, отличное от племенной связи и гораздо более выгодное для вождя. Но этот вождь не всегда являлся вождем того септа или племени, к которому принадлежал член племени. Брегонскоо право пытается чинить препят­ствие попыткам установления таких вассальных отношений между членом племени и чужим вождем. Однако во многих случаях признается, что это имело место. Предполагается, что каждый знатный человек, как правило, обладает богатством в виде скота и ставит целью рассеять свои стада, пре­доставляя скот, в соответствии с обычаем. Разбогатевший крестьянин, бо-айре, имеет кейле, которые принимают скот от него. Поэтому новые группы, образовавшиеся таким путем, иногда резко отличаются от старых групп, состоящих из вождя и его клана. Новое отношение также не огра­ничивается только аирами, или благородными, и кейлами (то есть свобод­ными, но не благородными членами племени). Бо-айры, заведомо, а по-ви­димому, также и более высокие вожди принимали скот время от времени от предводителей, занимавших более высокое, чем они сами, положение, и в конце концов «отдавать скот» приобрело тот же смысл, что в других местах «коммендация»... как фикцию брегонское право представляет короля Ирландии, «принимающим скот» от императора. Право гласит: «Когда король Эрина не встречает противодействия» (это объясняется так: когда он владеет портами Дублин, Уотерфорд и Лимерик, которые обычно находились в руках датчан) «ом получает скот от короля римлян» («Шелхус Мор», т. II, стр. 225). В комментарии далее говорится, что иногда «скот дается королю Эрина преемниками Патрика»

[это вместо «папы»] (стр. 164—166).

Этот естественный рост феодализма не был, как полагали некоторые выдающиеся писатели недавнего прошлого, чем-то совершенно отличным от процесса расширения власти вождя или лорда над племенем или дерев-