Экономика России накануне и в условиях Первой мировой войны

С начала XX в. оформляются новые экономические тенденции, выразившиеся в монополизации хозяйственной жизни. В России перед Первой мировой войной насчитывалось до 150—200 моно­полистических объединений, 52% всех банковских капиталов сосредоточивалось в семи крупнейших банках страны, 54% всего промышленного пролетариата было занято на крупных предпри­ятиях с количеством рабочих более 500 человек, а таких предпри­ятий было всего 5% от общего количества существовавших в стра­не. Формировавшаяся монополистическая буржуазия стремилась использовать силу государства для наиболее полной реализации своих экономических интересов. В этот период началось актив­ное сближение государства и монополий, что привело накануне мировой войны к появлению государственного монополизма, или государственно-монополистического капитализма. Вступление в Первую мировую войну предопределило направленность его даль­нейшего развития и коренные изменения в хозяйственном меха­низме в целом.

Если к 1914 г. государственное регулирование приобрело опре­деленность в отраслях, где влияние государства было традицион­но велико (сахарное производство, железнодорожное строитель­ство, транспортное машиностроение, военное судостроение), то в условиях натурализации хозяйства (сокращения сферы товарно- денежных отношений) неизбежным стало углубление государ­ственного регулирования и расширение участия в нем монополи­стического капитала. Таким образом, государственное хозяйство­вание при сближении его с крупным бизнесом превратилось в прогрессирующую тенденцию дальнейшего экономического раз­вития российского общества.

Первая мировая война для России имела далеко идущие эко­номические и социально-политические последствия. Война потребовала концентрации всех сил страны для победы. Военные расходы были чрезвычайно велики. Каждый день войны в 1914 г. обходился в среднем в 10 млн руб., в 1915 г. — пример­но в 24 млн, в 1916 г. — приблизительно в 40 млн, а в 1917 г. — в 50-65 млн руб.

К 1917 г. на нужды фронта работало (производило вооружение) 2018 тыс. человек из 2443 тыс. рабочих промышленности, или 86%. Большинство гражданских предприятий стало производить воен­ную продукцию и обслуживать нужды армии. Уже к концу 1914 г. на военную службу было призвано 6,5 млн человек, а через два года число мобилизованных достигло 16 млн человек. В ходе боев погибло и умерло от ран около 1,5 млн солдат, около 2 млн было ранено и почти 1 млн оказался в плену.

Вступление России в военные действия означало смену экономических приоритетов, что нашло выражение в изменении соотношения темпов развития отраслей и секторов хозяйства. Об­щий рост производства промышленной продукции обеспечивал­ся за счет отраслей, работавших на оборону (1913 г. = 100%):

1914 г. – 106, 1915 г. – 191, 1916 г. – 267,8 и 1917 г. – 168,8 %.В прочих отраслях производство сокращалось (1913 г. = 100%):

1914 г. - 94; 1916 г.- 84, 1917 г. - 53,8%.

Главными проблемами, определившими характер экономичес­кой политики, стали транспорт, топливо, продовольствие, тру­довые ресурсы, финансы.

По железным дорогам перевозилась большая часть грузов. С на­чалом войны железнодорожное строительство, не прекращавшееся со второй половины XIX в., еще более расширилось. В 1916 г. было сдано в эксплуатацию 4193 км железнодорожных путей, а всего за годы войны — около 10 тыс. км

Большие работы проводились по завершению строительства Сибирской магистрали на европейской части страны. Было соору­жено несколько железных дорог на Урале, в Средней Азии; вошли в строй линии Петербург — Мурманск, Вологда — Архангельск.

Тем не менее транспорт представлял собой узкое место в эко­номике страны. Осложняло работу железных дорог несколько об­стоятельств.

Во-первых, западная часть страны с ее более густой железно­дорожной сетью была оккупирована, изменились направленность и объемы грузопотоков. Дороги, загруженные военными перевоз­ками, не справлялись с подвозом из Сибири и других окраинных районов продовольствия и сырья.

Во-вторых, в условиях войны резко обострилась проблема тех­нического обеспечения подвижным составом. Из бывших в 1914 г. 20 057 российских локомотивов в 1915 г., несмотря на ввод 800 но­вых, в рабочем состоянии находилось только 16 500. Железной дороге не хватало по меньшей мере 2 тыс. паровозов и 80 тыс. ва­гонов. Россия почти полностью зависела от английских поставок паровозных двигателей, которые прекратились с началом войны. Ремонт же осложнялся нехваткой квалифицированных кадров, мобилизованных в действующую армию. Положение усугублялось недостатком топлива, взяточничеством на транспорте и бесхозяй­ственностью администрации железных дорог.

Работа транспорта оказалась неразрывно связана с топливной проблемой.

С декабря 1916 г. началось уменьшение добычи угля в Дон­бассе: за три месяца оно составило 17%. Но железные дороги не смогли обеспечить перевозку и добываемого угля. Так, общее вы­полнение нарядов на вывоз донецкого топлива составило во вто­рой половине 1916 г. только 66,4% против 74,7% в первой поло­вине того же года. В феврале 1917г. вывоз добытого угля состав­лял 53,7% (89,3 млн пудов при норме 166,3 млн пудов). Компенсировать нехватку угля в определенной степени могли «за­менители» — торф (особенно в Центральном районе) и дрова. Но и здесь вставала проблема их транспортировки до железнодорож­ных магистралей либо до рек, но не хватало лошадей.

В конце 1916 г. из-за недостатка угля и нефти начали закры­ваться заводы. Многие предприятия работали не на полную мощ­ность. В Петрограде из 73 предприятий, простаивавших в декаб­ре 1916 г., 39 закрылись из-за отсутствия топлива и 11 — в связи с прекращением подачи электроэнергии, вызванным нехваткой топ­лива на электростанциях.

Напряженное положение создалось с продовольственным снаб­жением армии и промышленных центров.

С хлебом в стране сложилась парадоксальная ситуация: проис­ходило неуклонное нарастание продовольственного кризиса при фактическом избытке ресурсов.

Резкое сокращение экспорта хлеба с началом военных действий и уменьшение потребления (оккупация ряда районов и сокраще­ние населения) сформировали резерв примерно в 1 млрд пудов, что в немалой степени обнадеживало правительство. Избыток хле­ба был и в Сибири, где за годы войны посевные площади возрос­ли, и в черноземных губерниях Европейской России — более 0,5 млрд пудов. Одновременно в нечерноземных губерниях недо­ставало около 270 млн пудов.

Тем не менее продовольственное снабжение ухудшалось. И причина состояла не столько в транспорте, сколько в неблаго­приятной рыночной конъюнктуре для поставщиков товарного хле­ба, что вынуждало правительство идти по пути администрирова­ния заготовок. В конце 1915 г. председателю Особого совещания по продовольствию было предоставлено право устанавливать в масштабах империи или ее отдельных районов предельные цены на продажу продовольственных продуктов и фуража. В декабре 1916 г. царское правительство ввело обязательные поставки хлеба в казну по твердой цене. Это ущемляло интересы поставщиков и приводило к срыву заготовок.

Необходимо учитывать также, что перед войной Россия вво­зила из-за границы не только сельскохозяйственные машины, но и простые вещи наподобие осей, серпов, кос. В 1915 г. ее собствен­ное производство этих товаров упало до 15,1%, а в 1917 г. — до 2,1%. Значительно сократилось и производство потребительских товаров. Вступление в войну Турции на стороне стран Тройствен­ного союза привело к серьезнейшим последствиям — закрытию Босфора и Дарданелл и почти полной изоляции Российской им­перии от мирового рынка. Отныне импорт шел только через Ар­хангельск и Владивосток. Россия оказалась в условиях экономи­ческой блокады.

Таким образом, нарушалась возможность сбалансированного товарообмена. Крестьянство начало скрывать, а иногда даже унич­тожать хлеб. В результате уменьшались запасы хлеба, имевшиеся в распоряжении государственных органов. В первом квартале 1917 г. они сократились до критического минимума и на I марта составили 20 млн пудов при ежемесячной норме потребления свы­ше 90 млн пудов.

На фронтах к Февральской революции запасов продовольствия было на три—пять дней. Вместо 500 вагонов продовольствия, ко­торые получал Петроград ежесуточно в октябре 1916 г., в январе 1917 г. суточное поступление уменьшилось до 269 вагонов, а в феврале стало меньше 200. Такое же резкое сокращение наблюда­лось и в Москве.

В годы войны ухудшился трудовой баланс страны. Дефицит рабочих рук испытывали все воюющие страны. Франция, напри­мер, в обмен на кредиты предлагала России поставлять рабочих. Но в России положение в этой сфере было намного сложнее. Из деревни было изъято свыше половины мужского трудоспособно­го населения. Общая численность населения, занятого в сельском хозяйстве России (в пересчете на взрослых мужчин), в 1914 г. со­кратилась до 83,5% (1913 г. = 100%), в 1915 г. — до 78,7 и в 1917 г.- до 76,2%. Страна понесла огромные людские потери, потеряла убитыми и умершими от ран больше, чем какое-либо другое го­сударство, принимавшее участие в войне. Процент потерь был еще выше в отношении трудоспособных возрастов.

На динамику трудовых ресурсов оказало непосредственное вли­яние ухудшение продовольственного снабжения городов. Нарас­тавшая угроза голода приводила к усилению оттока городского населения, что вызвало необходимость привлечения неквалифи­цированной рабочей силы из деревни, а также женщин и массо­вое «мешочничество» — поездки в деревню за продуктами, кото­рые обменивались на промышленные товары, следствием чего стало увеличение числа прогулов и существенное падение произ­водительности труда.

Война не могла не отразиться на финансовой системе. Расхо­ды постоянно росли (1914/15 г. — 27,2 %, в 1915/16 г. — 39, 6, а в 1916/17 г.- 49,3% совокупного дохода страны). Одновременно сокращалась доходные статьи бюджета (таможенный доход, дохо­ды от железных дорог, лесного хозяйства и т.д.). Запрещение про­дажи казенного вина с началом войны, а затем полное запреще­ние виноторговли привели к ликвидации самой большой статьи доходов бюджета, составлявшей 25%, или до 7₄ всего бюджета страны. Повышение акцизов (на табак, спички, бумагу, нефтяные продукты), а также налогов (промыслового, на перевозку пасса­жиров, грузов и т.д.) не могло компенсировать эти потери.

В таких условиях правительство использовало традиционные методы покрытия военных расходов — денежную эмиссию, зай­мы, введение новых и повышение действовавших налогов и кос­венное обложение.

С начала войны прекратился размен бумажных денег на золо­то и наращивался выпуск кредитных билетов. Согласно уставу Государственный банк мог выпустить кредитных билетов на 300 млн руб. Во время войны это положение было изменено. Эмис­сионное право Госбанка было увеличено до 1,5 млрд руб. Позже эта сумма постоянно росла и достигла 6,5 млрд руб. в 1916 г. За четыре года войны количество кредитных билетов в обращении увеличилось более чем в шесть раз. При этом сокращался золо­той запас. До войны золото, находившееся в кладовых Государ­ственного банка, почти полностью обеспечивало кредитные би­леты. В России имелось золота на 1600 млн руб., за границей — примерно на 150 млн руб. при 1633 млн кредитных билетов в об­ращении. На 1 октября 1917 г. в России хранилось золота на сум­му 1294 млн руб. при 17 275 млн кредитных билетов в обраще­нии. В 1916—1917 гг. были выпущены разменные марки и казна­чейские знаки.

Сокращались и итоговые поступления. В первые три месяца 1917 г. поступления государственного поземельного налога упа­ли на 32% по сравнению с 1916 г., налоги с городского недвижи­мого имущества — на 41%, квартирного— на 43, военного — на 29, промыслового — на 19, закладного — на 11, наследственных по­шлин — на 16, страховых — на 27, выкупных платежей —на 65%..

Внутренние и внешние заимствования привели к многократ­ному росту государственного долга. На начало 1914 г. государ­ственный долг России равнялся приблизительно 4 млрд руб., на 1 августа 1916 г. - 30, а на 1 августа 1917 г. — уже 43 млрд руб.

Прогрессирующая инфляция (к февралю 1917 г. курс рубля на внутреннем рынке упал до 27 коп. при официальном курсе - 55 коп.) и дефицит предопределили рост цен на основные товары в 4—5 раз. Потребление рабочих в 1916 г. при росте номинальной заработной платы составляло менее 50% довоенного уровня.

Описанные процессы в экономической жизни страны в значи­тельной степени усилили отмеченную выше тенденцию к расши­рению государственного регулирования экономической жизни.

При анализе проблем государственного регулирования в Рос­сии важно учитывать следующие немаловажные обстоятельства:

• государство имело значительную долю национального богат­ства, что предопределяло основы экономической политики, ее направленность (попечительство и опека);

• правительство не могло не учитывать возрастающее влияние монополистического капитала;

• при этом оно имело возможность использовать внутренние противоречия бизнеса для сохранения основных принципов экономической политики и усиления роли государства в хозяй­ственной жизни страны;

• правительство находилось под постоянным давлением обще- ственно-структурообразующего помещичьего сословия, чьи интересы зачастую не совпадали с интересами капитала. А это существенно ограничивало возможности правительства в согла­совании интересов государства и общественности.

Российская бюрократия была убеждена в возможности решения задач регулирования прежде всего методами укрепления админист­ративно-распорядительных прав власти по отношению ко всем субъектам хозяйственной системы без учета их интересов. Поэто­му правительство в течение первого года мировой войны, опасаясь растущего влияния монополистического капитала и будучи уверен­ным в возможностях государственного аппарата, не шло на расши­рение сотрудничества. Одновременно правительство оказалось в противоречивом положении, поскольку вынуждено было согласо­вывать интересы торгово-промышленных кругов и помещиков.

Основными задачами военного регулирования экономики пра­вительство считало обеспечение производства материальными ресурсами, а населения (и особенно армии) — продовольствием. Для этого в августе 1915 г. были образованы четыре особых сове­щания — по обороне, перевозкам, топливу и продовольственному делу. Они имели широкие полномочия и возглавлялись министра­ми (военным, путей сообщения, торговли и промышленности, земледелия). В качестве инструментов регулирования использо­вались государственные заказы, фиксированные и предельные цены, ограничение свободы торговли вплоть до введения государ­ственной монополии, реквизиции продукции, разрешительная система при межрайонном обмене товарами и перевозке грузов по железным дорогам. Совещания были призваны разрабатывать пла­ны снабжения армии и населения продовольствием, топливом и т.д., выдавать авансы предприятиям и содействовать в выполне­нии заказов. По мере ухудшения экономической ситуации прави­тельство стремилось усиливать роль административных рычагов, активизировать непосредственное вмешательство в хозяйственную жизнь и прежде всего в сферу распределения.

17 февраля 1915 г. вышел закон, наделявший местные власти новыми правами — запрещать вывоз сельскохозяйственной про­дукции за пределы своей губернии, устанавливать предельные цены на хлеб и фураж, закупаемые армией, реквизировать про­дукты по пониженным ценам (на 15%). Это важный момент в становлении административного регулирования. В 1916 г. были введены твердые цены на все хлебные сделки, как правило зани­женные, что привело к росту рыночных цен, особенно в сентябре 1916 г. и сокрытию производственных запасов. Эти меры созда­вали искусственный продовольственный дефицит в городах.

Промышленники России стремились усилить влияние на про­цессы регулирования. Уже в первые недели войны были созданы Всероссийский земский союз и Всероссийский союз городов. В 1915—1916 гг. создавались и множились различные комитеты и общества, росла их роль в жизни страны. Комитет Красного Кре­ста, первоначально скромная организация, постепенно подчинил себе всю санитарную администрацию страны. Земский и город­ской союзы слились в Земгор, чтобы попытаться централизовать военные поставки, особенно со стороны небольших предприятий. В мае 1915 г. по инициативе А. Гучкова наиболее видные пред­ставители деловых и промышленных кругов создали Центральный военно-промышленный комитет, на который возлагалась задача ор­ганизации производства для оборонных нужд и распределения заказов между крупными предприятиями. Благодаря усилиям ко­митета в 1916 г. снабжение армии несколько улучшилось по срав­нению с 1915 г.

Государственная власть, явно теряя контроль за ситуацией, относилась ко всем этим инициативам весьма настороженно, видя в формах общественной организации представителей капитала опасные тенденции политического объединения чуждых самодер­жавному режиму сил. Но углубление кризиса в стране вынужда­ло правительство сближаться с бизнесом. После IX съезда пред­ставителей торговли и промышленности (май 1915) власти согла­сились на создание ряда общественных организаций, призванных координировать работу предпринимателей.

Вместо того чтобы поощрять эти патриотические настроения, Николай II проводил политику, заключавшуюся преимуществен­но в замене одних некомпетентных и непопулярных министров другими, ничуть не лучшими (за год сменилось пять министров внутренних дел, четыре министра сельского хозяйства и три во­енных министра). В обществе камарилью во главе с Распутиным обвиняли в подготовке сепаратного мира и потворстве вражеско­му нашествию на территорию страны. Становилось очевидным, что самодержавие потеряло способность управлять страной и ве­сти войну.

Тем временем резко ухудшилось положение со снабжением продовольствием, топливом промышленных центров, что приве­ло к росту забастовочного движения. Число бастующих стреми­тельно росло: менее 35 тыс. во втором квартале 1914 г., 560 тыс. в 1915 г., 1100 тыс. в 1916 г. Условия жизни трудящихся катастро­фически ухудшались. Из перенаселенных, несмотря на мобили­зацию, деревень прибывало слишком много дешевых рабочих рук, что ограничивало рост оплаты труда. Правительство было вынуж­дено идти на экстренные внеэкономические меры.

С начала 1916 г. в некоторых городах вводились продоволь­ственные карточки, устанавливались нормы выдачи муки и круп. 30 июня этого же года был принят закон о четырех «мясопустных днях» в неделю. В конце ноября правительство приняло предло­жение министра земледелия А.А. Риттиха о введении с января 1917 г. принудительной хлебной разверстки. Предусматривалась по­ставка 506,5 млн пудов в установленные сроки для армии и воен­ной промышленности. О снабжении городов должны были по­заботиться местные власти. К управлению хозяйством, хоть и в ограниченной форме, были впервые привлечены торгово-про­мышленные круги. Но все эти меры не ликвидировали хозяй­ственной разрухи. В оппозиции царизму оказались все классы и партии, за исключением крайне правых.

Экономическое состояние страны накануне Февральской рево­люции даже представители царизма характеризовали как состоя­ние «разрухи» и «развала». В этом отношении представляет инте­рес записка М.В. Родзянко, направленная царю в феврале 1917 г., незадолго до революции, в которой он писал, что «положение Рос­сии сейчас катастрофическое и вместе с тем глубоко трагическое».

Приход к власти Временного правительства не мог изменить направления экономической политики. Общие задачи новой вла­сти были сформулированы А. Ф. Керенским', продолжить защиту страны; воссоздать во всей стране действенный административ­ный аппарат; провести необходимые коренные политические и социальные реформы; подготовить путь к преобразованию России из предельно централизованного государства в федеральное.

Все составы правительства сходились на необходимости госу­дарственного регулирования экономики и усиления контроля за деятельностью частных торговцев и предпринимателей. Каждый состав правительства заявлял о решимости остановить падение экономики, наладить хозяйственную деятельность в условиях про­должавшейся войны. Все обещали «крайнюю бережливость в рас­ходовании народных денег», «установление твердых цен на пред­меты первой необходимости» и доставку их населению «по воз­можно пониженным ценам». Не только социалисты (эсеры и меньшевики), но и кадеты выступали за ограничение свободного рынка. Министр земледелия А.И. Шингарев говорил летом 1917 г.: «Суровая экономическая необходимость момента неизбежно бу­дет толкать всякую власть — социалистическую или несоциалис­тическую безразлично — на этот путь монополизации». Потому одним из первых шагов Временного правительства стало введе­ние хлебной монополии. 25 марта 1917 г. вышло постановление о передаче хлеба в распоряжение государства: «Все количество хле­ба... за вычетом запаса... необходимого для продовольственных и хозяйственных нужд владельца, поступает... в распоряжение го­сударства и может быть отчуждаемо лишь при посредстве государ­ственных органов». Хлебовладелец имел право оставить семена для посева, зерно для прокорма скота и пропитания из расчета

1, 25 пуда на члена семьи и наемного работника в месяц, крупы по 10 золотников (золотник = 4,25 г) на душу в день. Разреша­лось оставить сверх этого 10% потребного «на всякий случай». Весь остальной хлеб подлежал сдаче местным продовольственным орга­нам по твердым ценам (владелец был обязан доставить хлеб на ссыпной пункт). Вслед за этим были установлены твердые цены на уголь, нефть, металл, лен, кожи, мясо, масло, махорку.

Но для решения общеэкономических задач (аграрный вопрос, финансовая система, и т.д.) у Временного правительства не было ни времени, ни возможностей.

Происходившие в стране процессы в 1917 г. уже не контроли­ровались центральной властью.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ

1. Каково содержание Манифеста 19 февраля 1861 г.?

2. В чем суть Столыпинской аграрной реформы?

3. Каковы основные черты индустриального развития России?

4. Каковы были задачи Государственного банка?

5. В чем суть реформы, предложенной С.Ю. Витте?

6. Какие особенности развития российского капитализма вы знаете?

7. С какими экономическими проблемами столкнулась Россия в годы Первой мировой войны?

8. Какие пути предложило царское правительство для выхода из экономичес­кого кризиса в годы Первой мировой войны?

9. Какие задачи решали военно-промышленные комитеты?

10. Какие задачи ставило перед собой Временное правительство?

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ

Манифест 19 февраля 1861 г. временнообязанные крестьяне столыпинская

аграрная реформа переселенческая политика кооперативное движение

картель синдикат трест

денежная реформа государственное регулирование особые совещания

Центральный военно-промышленный комитет

Глава 8 СТАНОВЛЕНИЕ РЕГУЛИРУЕМОГО КАПИТАЛИЗМА

 

Первая мировая война оказала существенное влияние на эко­номику ведущих капиталистических стран. Германия вышла из войны крайне ослабленной, ее попытки установить «новый» эко­номический, социальный и политический порядок потребовали от немецкого народа невосполнимых жертв — 11% населения. Гер­мания потеряла половину национального богатства, практически все колонии, важнейшие промышленные районы, на которые приходилось 75% добычи руды и цинка, 20% угля, 20% выплавки чугуна. Положение усугублялось необходимостью выплаты репа­раций победившим странам, галопирующей инфляцией. Англия и Франция, хотя и являлись странами-победительница- ми, оказались в серьезной финансовой зависимости от США, утратили капиталы и рынки сбыта, понесли значительные люд­ские потери. Англия лишилась значительной части военного и торгового флота, не сумела сохранить свои позиции на Востоке и в Латинской Америке. Приобретения этих стран выражались в де­нежных выплатах со стороны Германии, присвоении части быв­ших ее колониальных владений. Япония за годы войны укрепила экономику, поскольку ведущие отрасли промышленности — текстильная и тяжелая — испытывали подъем. Однако она потеряла рынки в Юго-Восточной Азии. США вышли из войны, упрочив свои позиции как лидера мирового хозяйства. Они были главным поставщиком вооруже­ния и боеприпасов, продовольствия, сырья, промышленных то­варов воюющим странам. Американский экспорт за период 1914—1919 гг. возрос более чем в три раза — с 2,4 до 7,9 млрд долл. Война была «большим бизнесом» для предпринимателей. Их при­быль за эти годы достигла почти 35 млрд долл. Благодаря масси­рованному экспорту США сосредоточили в своих руках полови­ну мирового золотого запаса, став главным экпортером капиталов, превратившись из страны-должника в страну-кредитора.

 

Во время войны и послевоенный период усилилась взаимосвязь и взаимозависимость между центрами мирового капиталистичес­кого хозяйства. Англия и Франция оказались привязанными к США значительными долгами, ввозимыми из-за океана промыш­ленными товарами. Кроме того, интересы Японии, Англии, США противоречили друг другу на рынках Юго-Восточной Азии. В этих условиях любые проявления нестабильности в одном из центров мирового хозяйства приводили к сбоям всей системы. Ярким примером этого был мировой экономический кризис 1929—1933 гг., разразившийся в США, который вскоре охватил все мировое хозяйство, кроме СССР. Кризис показал, что капитализм утратил способность к саморегулированию. Насущной необходи­мостью стала радикальная перестройка экономической системы, включение в нее определенного регулирующего механизма. Во всех странах во время кризиса шел напряженный поиск путей выхода из создавшейся ситуации. Создавались различные системы регулируемого капитализма: от либерально-демократи- ческой модели в США до фашистской диктатуры в Германии, Италии, Японии.

8.1. Либерально-демократическая модель регулируемого капитализма. США Послевоенный экономический подъем: предпосылки, проявления и последствия. После кратковременного спада 1920—1921 гг., вы­званного конверсией промышленности, в США начался бурный экономический подъем, продолжавшийся с 1924 до 1929 г. Его главной предпосылкой была широкая модернизация про­мышленности, включавшая внедрение последних достижений на- учно-технического прогресса, научных методов организации про­изводства. Финансовой базой этого процесса являлись огромные прибыли, извлекаемые американскими корпорациями, экспорти­ровавшими капиталы и товары в европейские и другие страны. В период с 1923 по 1929 г. их чистая прибыль составляла более 50 млрд долл. Наиболее активно подъем происходил в отраслях, связанных с научно-техническим прогрессом. Основой формировавшегося хозяйственного комплекса были автомобильная промышленность и примерно десять отраслей, тесно связанных с ней: алюминие­

вая, сталелитейная, нефтехимическая, электротехническая, хими­ческая, стекольная, резиновая и др., а также новые виды промыш­ленного производства — радиотехническое, авиационное и др. Все они работали как на потребительский, так и на рынок средств производства. Символом процветания США стал автомобиль. Компании «Форд», «Дженерал моторе», «Крайслер» выпускали 3/4 мирового объема производства автомобилей. Они увеличили их выпуск с 1921 по 1929 г. более чем в три раза — с 1,5 до 4,8 млн шт. Глав­ными количественными показателями подъема были рост про­мышленного производства на 23%, производительности труда и заработной платы на 43%. Качественные показатели подъема выражались в повышении благосостояния, особенно квалифицированных рабочих, людей, занимавшихся мелким и средним бизнесом. Средний класс состав­лял 60% населения страны. К концу 1920-х гг. удельный вес зара­ботной платы в национальном доходе составлял 80%. Доля фонда потребления в валовом национальном продукте достигла тоже 80%. В структуре личного потребления 40% приходилось на оплату товаров и услуг, из которых Vs расходовалась на приобретение товаров длительного пользования. В этот период потребительский рынок был насыщен товарами массового спроса. Почти каждая семья имела радиоприемник, холодильник, стиральную машину, другую бытовую технику. Се­мьям представителей средних классов были доступны и легковые автомобили. За годы экономического подъема в США был достигнут уро­вень массового производства товаров и услуг. Американская эко­номика сделала громадный рывок, оставив позади весь остальной мир. До сих пор американские политики и ученые оценивают эти годы как период наивысшего процветания страны за всю ее исто­рию. Сформировалась концепция американского типа цивилизации. основные положения которой заключались в утверждении наци­онального превосходства, неограниченных возможностей, в том числе бизнеса, основанного на индивидуализме, свободной кон­куренции, отрицании государственного вмешательства в эконо­мику. Основоположник классической экономической теории А. Смит, отстаивавший позиции экономического либерализма, стал чуть ли не национальным героем страны.

На фоне общего экономического подъема ряд отраслей испы­тывали серьезные трудности, многие рынки были перенасыщены, формировавшееся общество потребления отторгало продукцию судостроения, угольной, текстильной, швейной промышленнос­ти. В тяжелом положении находилось сельское хозяйство. Эти обстоятельства стали причиной нараставшей несбалансированнос­ти между производством и потреблением. Необходимо было на­чать перестройку не испытывавших подъема секторов экономи­ки. Застой производства рассматривался как временное явление, процветание казалось вечным. Президент Г. Гувер в марте 1929 г. обещал всем слоям общества процветание — «цыпленка в каждой кастрюле и две машины в каждом гараже». Экономический кризис 1929—1933 гг. Однако действительность самым жестоким образом опровергла оптимистические прогнозы. Паника на Нью-Йоркской фондовой бирже 24 октября 1929 г. была подобна грому среди ясного неба. Общие потери были ко­лоссальными. Курсы акций ведущих компаний в 1929—1932 гг. ка­тастрофически упали. Цены на акции компании «Дженерал мо­торе» снизились в 80 раз, «Нью-Йорк сентраль» — в 51 раз, «Ра- дио-корпорейшн» — в 33 раза, «Крайслер» — в 27, «Юнайтед стил» — 17 раз и т.п. Общая цена акций, котировавшихся на бир­же, за годы кризиса уменьшилась в 4,5 раза. Биржевая паника была вызвана волной массовых продаж ак­ций. В 1920-е гг. биржевая спекуляция базировалась на кредитных средствах. Покупатели акций в широких масштабах пользовались ссудами коммерческих банков и других специализированных уч­реждений. Когда курсы акций, оторвавшись от номинала, начали идти вниз, кредиторы потребовали возврата ссуд. Спекулянты с целью получения необходимых средств начали продавать акции, ускоряя этим падение их курса. Обвал курсов ценных бумаг на Нью-Йоркской бирже спрово­цировал финансово-экономические потрясения во всех странах западного мира. Кризис приобрел всеохватывающий характер. Однако наибольшие потрясения выпали на долю США. Страна вступила в полосу краха финансовой и кредитной систем, который выражался в массовой волне банкротств. За 1929—1933 гг. разорилось 135 тыс. торговых, промышленных и фи­нансовых фирм, 5760 банков. Убытки корпораций только в 1932 г. составили 3,2 млрд долл. Федеральная резервная система заняла пассивную позицию, оставив без финансовой поддержки коммер-

ческие банки. Следствием кредитного кризиса явился отказ от золотого стандарта. Курс доллара по отношению к паритету сни­зился с января по декабрь 1933 г. на 36%. Практически во всех отраслях промышленности наблюдалось сокращение объема производства. В результате ухудшения эконо­мического положения в стране сократились капиталовложения в производство, что в большой степени повлияло на снижение его уровня. Промышленное производство в целом сократилось почти наполовину — на 46,2%. Выпуск автомобилей уменьшился на 80%, выплавка чугуна — на 79, стали — на 76%. Промышленный кризис переплетался с аграрным. Сбор пшени­цы уменьшился к 1934 г. на 36%, кукурузы — на 45%. Цены на сельскохозяйственные продукты снизились на 58%, а более 40% фермерских доходов шло на погашение задолженности и уплату налогов. Для сдерживания падения цен и сокращения предложе­ния продуктов на рынок их уничтожали — пшеницу сжигали в топках паровозов и пароходов, молоко выливали в водоемы, кар­тофельные и хлопковые поля заливали керосином и запахивали. За годы кризиса разорились и были подвергнуты принудитель­ной распродаже за неуплату долгов и налогов около 1 млн фермер­ских хозяйств, т.е. 18% от общего числа. В результате фермеры ли­шались собственности на землю. Тысячи разоренных фермерских семей вынуждены были покидать родные места и пополнять ряды многочисленной армии безработных в городах. Число переселен­цев только в 1930—1931 гг. составило 3808 тыс. человек. Обороты внешней торговли сократились в 3,1 раза, внутрен­ней — в два раза. Национальный доход уменьшился приблизитель­но в 1,5 раза. Страна была отброшена к уровню 1911 г. Неизбежным спутником кризиса являлись социальные потря­сения. Падение курса акций затронуло от 15 до 25 млн человек. Охваченные паникой люди стремились разменять банкноты на золото. Заработная плата снизилась более чем вдвое. В конце 1933 г. количество безработных в США достигла 17 млн человек. С учетом членов семей они составили почти по­ловину всего населения. Бедственное положение безработных усу­гублялось отсутствием социальной помощи. Многие лишились жилья, возникли выстроенные из ящиков и строительных отходов «гуверовские городки» — поселения безработных на окраинах городов. Только в Нью-Йорке в 1931 г. от голода погибло 1 тыс. человек.

Кризис оказал огромное психологическое воздействие на мил­лионы американцев. Была подорвана вера во всемогущество ин­дивидуального бизнеса, его способность обеспечивать социальные гарантии. Постепенно происходил поворот в массовом сознании. Его выражением явилось мощное социальное движение, кардиналь­ные изменения политической ориентации основной части насе­ления. Страну охватили массовые выступления различных слоев на­селения. Был создан Национальный совет безработных. В 1930 г. состоялась общенациональная демонстрация, в которой участво­вало 1,2 млн безработных. В горно-добывающей, текстильной, ав­томобильной, швейной отраслях развернулось стачечное движе­ние. Оно становилось все более массовым. В 1933 г. численность стачечников превысила 1 млн человек. Организовывались похо­ды голодных и безработных в Вашингтон (1931 — 1932), поход ве­теранов Первой мировой войны (1932). Была создана стачечная ассоциация фермеров. Фермеры Среднего Запада бойкотировали закупки сельскохозяйственной продукции, противились принуди­тельной продаже ферм, участвовали в голодных походах. Активи­зация массовых социальных протестов вызвала напряжение поли­тической обстановки. Даже представители деловых кругов осо­знавали несостоятельность республиканской администрации. На проходивших в 1932 г. президентских выборах убедительную по­беду одержала демократическая партия, возглавляемая Ф.Д. Руз­вельтом. На выборах за него отдали голоса 22,8 млн человек, а за Г. Гувера — 15,7 млн человек. Рузвельт предложил для выхода из кризиса набор реформ, вошедших в историю под названием «Но­вый курс». Основные направления «Нового курса». Предложенная програм­ма не была заранее обдуманной системой нововведений. В тече­ние первых 100 дней закладывались основы экономической по­литики правительства. Ее теоретической основой стало учение выдающегося английского экономиста Дж.М. Кейнса, обосновав­шего необходимость участия государства в регулировании хозяй­ственной жизни. Его идеи легли в основу «Нового курса», который делят на два этапа: первый — 1933—1935 гг., второй — 1935—1938 гг. Прежде всего были проведены банковская и финансовая рефор­мы. Они начались с закрытия банков (до 9 марта 1933). На этот день была созвана чрезвычайная сессия конгресса, которому пред­

ложили утвердить Чрезвычайный закон о банках. Несмотря на то что многие общественные деятели и политики требовали нацио­нализации банков, Рузвельт не пошел на этот шаг. В принятом единогласно законе предусматривалось возобновление функций банков и получение правительственных кредитов из Федеральной резервной системы. Экспорт золота запрещался. К концу марта 1933 г. было вновь открыто 4/5 банков - членов Федеральной резервной системы. Ранее созданная Реконструктивная корпорация расширяла свои операции. За первые два года «Нового курса» сумма выданных ею займов превысила 6 млрд долл. В результате усилилась концент­рация банковской системы — число банков с 25 тыс. сократилось до 15 тыс. Для увеличения финансовых ресурсов государства и расшире­ния его регулирующих функций США отказались от золотого стандарта, изъяли золото из обращения и провели девальвацию доллара. В январе 1934 г. золотое содержание снизилось на 41%. После успеха Чрезвычайного закона о банках президент, окры­ленный успехом, начал заваливать конгресс законопроектами. Он рекомендовал резкое снижение заработной платы федеральным служащим, членам конгресса и пенсий ветеранам войны. Несмот­ря на сильное сопротивление Сената, закон был принят 20 марта. В конце 1933 г. было разрешено употребление спиртных напит­ков и введен значительный налог на их продажу. Заслуживает внимания примененный правительством Рузвель­та метод девальвации доллара. Его девальвация затруднялась ак­тивным торговым и платежным балансом. Встать на путь массо­вого выпуска необеспеченных золотом бумажных денег Рузвельт не считал возможным. Поэтому он нашел оригинальный путь ин­фляционного развития. США осуществили крупномасштабные закупки золота по ценам, превышающим курс доллара по отноше­нию к золоту. До конца 1933 г. золота было закуплено на 187,8 млн долл. Это искусственно снизило курс доллара. Одновре­менно золотой запас был изъят из федеральных резервных банков и передан казначейству. Банкам взамен выдавались золотые серти­фикаты, приравненные к золоту и обеспечивающие банковский ре­зерв. В начале 1934 г. был принят Закон о золотом резерве, устанав­ливавший новую цену на золото, которая существовала до 1971 г. Благодаря девальвации доллара распределение дохода измени­лось в пользу промышленного, а не ссудного капитала. Тем самым

были предотвращены массовые банкротства в кредитной сфере, уменьшилась задолженность монополий правительству, усилились экспортные возможности США. Для стимулирования мелких акционеров и вкладчиков была создана Корпорация по страхованию банковских вкладов, а также приняты меры защиты вкладов от рисков биржевой спекуляции. Введение государственного страхования повысило доверие вклад­чиков и остановило отток вкладов из банков. Центральное место в «Новом курсе» отводилось проблеме вос­становления промышленности. В июне 1933 г. был принят Закон «О восстановлении национальной промышленности». Для ее прове­дения была создана Администрация национального восстановления, в состав которой вошли представители финансовой олигархии — торговой палаты, «Дженерал моторе», группы Моргана и других концернов, а также экономисты, деятели Американской федера­ции труда. Закон вводил систему государственного регулирования про­мышленности и включал три раздела. Первый предусматривал меры, способствовавшие оживлению экономики и выводу ее из бедственной ситуации. Основной упор делался на Кодексы честной конкуренции, в которых устанавлива­лись правила относительно объема производства, применения однотипных технологических процессов, техники безопасности, конкуренции, занятости и найма. Ассоциация предпринимателей разделила всю промышленность на 17 групп, каждая из которых обязывалась разработать такой кодекс. В каждом кодексе обяза­тельно оговаривались условия занятости. При найме на работу не допускалась дискриминация членов профсоюза, рабочим предо­ставлялось право на их организацию, определялись низший пре­дел заработной платы (минимум) и максимально допустимая про­должительность рабочей недели, устанавливались объемы произ­водства, рынки сбыта продукции, единая политика цен. Кодексы запрещали детский труд. В случае утверждения кодекса президен­том он становился законом, а действие антитрестовского законо­дательства приостанавливалось. В целом во всех отраслях промыш­ленности администрация Рузвельта санкционировала 746 кодек­сов, охвативших 99% американской промышленности и торговли. Во втором и третьем разделах закона определялись формы на­логообложения и образования фонда общественных работ с ука­занием порядка использования его средств. Для оказания помо­

щи безработным конгресс создал Администрацию общественных работ, которой выделялась невиданная по тем временам сумма — 3,? млрд долл. В числе других мер борьбы с безработицей было создание тру­довых лагерей дня безработной молодежи в возрасте 18—25 лет. Для этого был учрежден гражданский корпус сохранения ресурсов. Рузвельт предложил конгрессу направить безработных молодых людей в лесные районы. Тем самым, считал президент, удастся улучшить естественные ресурсы страны, укрепить здоровье моло­дежи, а главное, о чем умолчал президент, убрать из городов го­рючий материал. Уже в начале лета были созданы лагеря на 250 тыс. молодых людей из семей, получавших помощь, а также безработных вете­ранов. Там они имели бесплатное питание, кров, форму и доллар в день. Работы проводились под наблюдением инженерно-техни­ческого персонала, во всем остальном они подчинялись офице­рам, мобилизованным из армии. В лагерях вводилась воинская дисциплина, включая строевые занятия. Ф. Рузвельт потребовал создания Чрезвычайной федеральной администрации помощи, на которую следовало ассигновать 500 млн долл. для прямых дотаций штатам. Полученные средства распределялись среди нуждающихся. Конгресс вотировал закон. Раздача пособий облегчала положение прозябавших в нищете, но не подвигала ни на шаг к решению проблемы занятости. В 1933 г. было создано Управление бассейна реки Теннесси, де­ятельность которого являлась воплощением мечты Рузвельта — строителя лучшей Америки. Деятельность управления преобразила этот регион. К пяти плотинам было добавлено 20, река стала су­доходной. Значительно было улучшено земледелие, остановлена эрозия почвы, поднялись молодые леса. Показателем успеха был резкий рост доходов населения бассейна реки. В годы кризиса работа была предоставлена 40 тыс. человек. Тру­дом безработных на юге США создавалась современная инфра­структура — строились автострады, аэродромы, мосты, гавани и т.п. Комплексное развитие этого экономического района был первым опытом «встроенного стабилизатора» (этот термин появился в 1950-х гг.) — вмешательства государства в развитие хозяйства. Вторым важным законом стал Закон о регулировании сельского хозяйства, принятый конгрессом США в начале 1933 г. в канун объявленной фермерами всеобщей забастовки. Для его проведе­

ния была учреждена Администрация регулирования сельского хозяй­ства. В целях преодоления аграрного кризиса закон предусмат­ривал меры повышения цен на сельскохозяйственную продукцию до уровня 1909—1914 гг. Во-первых, предлагалось сокращение по­севных площадей и поголовья скота. За каждый незасеянный гек­тар фермеры получали компенсации и премию, средства для ко­торых собирались за счет налога на компании, налога на муку и хлопчатобумажную пряжу. К моменту введения закона существо­вавшие цены на зерно делали более выгодным его использование в качестве топлива, и в некоторых штатах зерно и кукурузу сжи­гали вместо дров и угля. Во-вторых, вводилось финансирование государством фермерской задолженности, которая к началу 1933 г. достигла 12 млрд долл. В-третьих, правительство получило право девальвировать доллар, ремонетизировать серебро, выпустить на 2 млрд долл. казначейских билетов и государственных облигаций. В результате фермеры за 1933—1935 гг. получили кредиты на сум­му более 2 млрд долл. Продажа разорившихся ферм с аукционов прекратилась. Проведение этого закона в жизнь привело к тому, что было запахано 10 млн акров засеянных хлопком площадей, уничтоже­на У4 посевов других культур. За один год действия Администра­ции регулирования сельского хозяйства было забито 23 млн голов крупного рогатого скота и 6,4 млн голов свиней. Мясо убитых животных превращали в удобрения. Если наблюдались неурожаи, то это считалось удачей. Так, в 1934 г. США поразили жесточай­шая засуха и песчаные бури, что существенно сократило урожай. Таким образом, удалось удержать цены и улучшить положение в аграрном секторе — доходы фермеров к 1936 г. выросли на 50%. Благодаря займам многие фермерские хозяйства справились с кризисом. Однако около 10% всех ферм (600 тыс.) разорились и были проданы. Меры, предусмотренные Законом о регулировании сельского хозяйства, затрагивали прежде всего мелкие фермерские хозяй­ства, так как крупные фермеры могли сокращать посевы за счет малоплодородных земель, компенсируя эти потери улучшением обработки хороших земель, покупкой сельскохозяйственных ма­шин и удобрений, добиваясь повышения производительности и увеличения объемов производства. Льготными кредитами могли пользоваться также конкурентоспособные фермы, не обременен­ные долгами.

Важной инициативой правительства в области внешней полити­ки явилось принятие Закона о торговле 2 марта 1934 г., преду­сматривавшего при подписании торговых договоров взаимное снижение тарифов на 50% по усмотрению президента «в интере­сах американской промышленности и сельского хозяйства». Цель закона — увеличить экспорт, открыть для США иностранные рын­ки. Закон был радикальной мерой в самой протекционистской стране и дал через несколько лет ощутимые выгоды для США. После первых «ста дней» Ф.Д. Ру звельта экономика страны за­метно оживилась. Официальный индекс промышленного произ­водства вырос с 56 пунктов в марте до 101 в июле, цены на сель­скохозяйственные продукты — с 55 до 83 пунктов, розничные цены на продовольствие подскочили на 10 пунктов. Занятость в июле на 4 млн человек превысила мартовский уровень, 300 тыс. моло­дых людей выехали в лагеря, а стремительное расширение систе­мы федеральной помощи явилось проблеском надежды для без­работных. Несмотря на заявления профсоюзов о том, что за счет этих лагерей идет милитаризация труда и сбивается заработная плата, они были очень популярны. К 1935 г. лагеря были расши­рены вдвое — до 500 тыс. человек, а всего до Второй мировой вой­ны в них побывало около 3 млн человек. Масштабы общественных работ, организованных американ­ским правительством, следует признать значительными. На них к январю 1934 г. было занято 5 млн человек. Пособия получали 20 млн американцев. Центральное место в «Новом курсе» занимал Закон о восста­новлении промышленности. Первоначально он исходил из комп­ромисса между предпринимателями и рабочими. Для предприни­мателей важна была отмена антитрестовского законодательства. Профсоюзы получали право на коллективную защиту. С целью добиться «классового мира», положить конец конкуренции за счет рабочих в одном из пунктов «кодекса честной конкуренции» за рабочими признавалось не только право объединения в профес­сиональные союзы, но и заключения коллективных договоров с предпринимателями. Тем самым рабочие удерживались от рево­люционной борьбы. В то же время американские монополии не забывали о своих интересах: они предписывали в кодексах фик­сировать заработную плату на минимальном уровне, а продолжи­тельность рабочей недели — на максимальном. После введения та­ких кодексов общий уровень заработной платы снизился.

Реализация этого закона укрепила положение крупных моно­полий, так как в конечном счете они определяли условия произ­водства и сбыта; менее сильные компании были вытеснены. По­этому закон следует рассматривать как принудительную, но удоб­ную для американских монополий форму картелирования. Монополии использовали «кодексы честной конкуренции» и отмену антитрестовского законодательства в своих интересах. Происходил не крутой подъем производства, а раздел рынков между ними. При этом цены на промышленные товары постоян­но повышались. Рузвельт неоднократно выступал с достаточно жесткими пре­достережениями в адрес предпринимателей. Они же взваливали вину на правительство, обвиняя его в «чрезмерной централизации и диктаторском духе». Представители крупного бизнеса критиковали законы, регули­ровавшие промышленное и сельскохозяйственное производство, с позиций идеалов свободы частной предпринимательской дея­тельности и видели в них почти «государственный социализм». Мелкие предприниматели считали, что эти акты ослабляли их позиции в конкурентной борьбе с монополиями. В мае 1935 г. Верховный суд признал неконституционность мероприятий, проводимых президентом в области регулирования промышленности и сельского хозяйства. Суд указал, что установ­ление минимальной заработной платы и максимальной рабочей недели противоречат конституции. Налог на фермы, предприятия, перерабатывающие сельскохозяйственные продукты, также был признан неконституционным. Таким образом, американская ры­ночная система признала нетерпимым прямое вмешательство го­сударства в дела экономики. Первый этап «Нового курса» по­дошел к концу. Его продолжение принесло американскому наро­ду самые значительные социальные завоевания. С 1935 г. в политике «Нового курса» обозначился поворот влево. Этого доби­лись трудящиеся своей борьбой. Отмена закона о восстановлении промышленности вызвала подъем движения трудящихся. За 1933—1939 гг. бастовало более 8 млн человек. Наиболее активной формой классовой борьбы ста­ли «сидячие стачки», когда часть рабочих оставалась внутри заво­дов, а остальные круглосуточно пикетировали. Такие стачки ока­зались эффективными и способствовали образованию профсою­зов даже в тех отраслях, где произвол предпринимателей был

особенно ощутимым. В 1936 г. произошло сплочение всех рабо­чих организаций. Были созданы Рабочий альянс Америки, а так­же Лига объединенных фермеров и Союз издольщиков. В июле 1936 г. был принят Национальный акт о трудовых от­ношениях. В нем признавалась необходимость коллективной защи­ты рабочими своих интересов через профессиональные союзы путем заключения с предпринимателями коллективных договоров. За рабочими признавалось право на стачки. Администрация не могла применять репрессии за принадлежность к профсоюзу и вмешиваться во внутренние дела рабочих организаций. Судам вменялось в обязанность рассматривать жалобы профсоюзов на нарушение закона. По Закону о социальном обеспечении (август 1935) была введе­на система пенсий по старости и пособий по безработице. Она оказалась очень сложной. В различных штатах выплаты произво­дились по-разному, но принцип — забота государства о гражда­нах, хотя и ограниченная, - был определен. Пенсии устанавли­вались с 65 лет, оказывалась помощь больным и инвалидам. Пен­сионные фонды формировались из взносов трудящихся и предприятий. Нормы пенсионного обеспечения были едиными по всей стране. Круг получателей пенсий, размеры и сроки выплат определялись законодательством штатов. Однако закон распро­странялся лишь на рабочих крупных промышленных предприя­тий и не охватывал рабочих и служащих торговли, сферы обслу­живания. Тем не менее рабочее законодательство 1930-х гг. было серьезным успехом американских рабочих. В июне 1935 г. был принят Закон о справедливой регламента­ции труда, установивший минимальную заработную плату в 25 центов в час с повышением в последующие 7 лет до 40 центов и максимальную рабочую неделю в 44 ч с сокращением в следу­ющие три года до 40 ч. Закон касался только рабочих на предпри­ятиях «межштатной торговли», т.е. национального значения. За его применением было трудно уследить, ибо предприниматели зача­стую включали в заработную плату и другие платежи. Но в целом он был значительным шагом вперед в области рабочего законо­дательства. Постоянно расширялись масштабы общественных работ. Если на первом этапе на них выделялось 3,3 млрд долл., то в 1935 г. — 4,9 млн, а в 1938 г. — еще 5 млрд долл. Наконец, в апреле 1938 г. Рузвельт направил конгрессу пред­ложения «О стимулировании дальнейшего восстановления». Зако­

нодатели сразу приняли их, поскольку имели перед глазами мас­совую безработицу и требования безработных расширить ассигно­вания на общественные работы. На этом этапе правительство оказывало помощь не только крупному фермерству, но и низкодоходным хозяйствам. Рабочие- эмигранты могли проживать в лагерях, арендаторы для покупки ферм получали займы, расширилось число кооперативов. Несмот­ря на продолжавшееся сокращение посевных площадей, началась работа по восстановлению плодородия почв, нарушенного вслед­ствие засух и пыльных бурь, наблюдавшихся в 1930-е гг. «Новый курс» соответствовал исторической эпохе утверждения системы регулируемого капитализма. Благодаря вмешательству государства в экономику и социальные отношения страна смогла выбраться из кризиса. Политическая активность рабочих, фермеров, городской мел­кой буржуазии, негритянского населения вынудили правительство при проведении реформ проявлять гибкость, маневрировать, учи­тывать интересы различных слоев населения, делая им уступки. В то же время «Новый курс» нельзя расценивать как угрозу устоям капиталистического общества, поскольку частная соб­ственность оставалась незыблемой, не было национализировано ни одного предприятия или банка. В «Новом курсе» Рузвельта воплотились черты либерально-ре­формистского варианта регулируемого капитализма. Важнейшим инструментом правительственных мероприятий стал государ­ственный бюджет, за счет которого осуществлялось финансиро­вание расширенного воспроизводства и социальных программ. В 1935 г. Рузвельт открыто заявил, что «бюджет будет оставаться несбалансированным до тех пор, пока существует армия нужда­ющихся». Меры, примененные в ходе «Нового курса», несмотря ни на что, сделали его одной из самых прогрессивных страниц истории США.

8.2. Тоталитарная модель регулируемого капитализма Послевоенное экономическое развитие Германии. После Первой мировой войны в стране возник хозяйственный хаос, продолжав­шийся до 1924 г. В период с 1919 по 1924 г. наблюдалось резкое

падение общего экономического уровня, вызванное потерей ряда промышленных районов, изношенным и устаревшим оборудова­нием, утратой внешних рынков и сокращением внутреннего рын­ка, а также обнищанием народа. Правительство Веймарской республики пыталось устранить экономические и социальные противоречия. Однако больших ус­пехов не добилось. В 1919—1924 гг. в экономике страны усилилось влияние крупного капитала. Если в довоенной Германии насчи­тывалось 500—600 картелей, то в 1922 г. их количество достигло 1000. Прочными оставались позиции юнкерства. Помещичьи зем­ли (1,5% всех хозяйств) занимали почти 34% всей земельной пло­щади, в то время как 57,3% мелких крестьян имели всего 4% зем­ли. Послевоенный кризис поразил сельское хозяйство. Из-за не­достатка удобрений упала урожайность. Общий сбор основных сельскохозяйственных культур в 1923 г. составил примерно 70% довоенного уровня. Существенно снизились обороты внешней торговли. По сравнению с довоенным периодом импорт умень­шился на 38, а экспорт - на 33%. Не имея внутренних накоплений, правительство пустило в ход печатный станок. Выпуск бумажных денег приобрел невиданные масштабы. Инфляция стала настоящим бедствием, усугубив спад производства. Валютный кризис вызвал кредитный кризис. От экономических потрясений в первую очередь страдали на­емные работники. В конце 1923 г. 25% немецких рабочих не име­ли работы. Заработная плата в 1920—1922 гг. покрывала стоимость жизни лишь на 50—60%. Покупательная способность в среднем за весь 1923 г. составила только 30—40% довоенного уровня. Тяжелое социальное положение рабочего класса вело к обостре­нию политической ситуации в стране. В 1919 г. на территории Баварии возникла Советская республика. Весной 1923 г. были созданы рабочие правительства в Саксонии и Тюрингии. 23 ок­тября в Гамбурге началось восстание, подавленное регулярными войсками. Ситуация в Германии становилась критической. Страна шла к повторению российского опыта. Подобное положение обеспоко­ило страны-победительницы, решившие пойти на уступки. Глав­ной из них стал новый репарационный план, названный по име­ни председателя международного совета экспертов, американского банкира Ч. Дауэса. План Дауэса предусматривал уменьшение раз­

меров ежегодных репараций, прекращение оккупации Францией Рурского угольного бассейна, предоставление Германии кредитов. Формально кредиты предоставлялись для обеспечения репараци­онных выплат, фактически же они шли на восстановление воен­но-промышленного потенциала Германии. В 1924-1929 гг. ино­странные инвестиции достигли почти 21 млрд золотых марок, тог­да как репарационные выплаты — лишь 10,2 млрд. Подавляющая часть средств - около 70% — была предоставлена США. План был достаточно эффективен. Под этим «золотым дождем» началось восстановление и рост германской промышленности. В 1923 г. была проведена денежная реформа, в результате ко­торой курс марки перестал снижаться. Началась стабилизация, что было связано с разгромом революционного движения, облегчени­ем репарационного бремени, очищением Рурской области от ок­купантов, стабилизацией валюты и прекращением роста инфля­ции. В 1924 г. было отменено военное положение. В 1923—1929 гг. в экономике Германии произошли существен­ные сдвиги. К концу 1920-х гг. объем промышленного производ­ства на 13% превысил довоенный уровень, более чем на У3 возрос­ла добыча каменного угля, на 43% — выплавка чугуна, на 30% — выплавка стали. Расширение производства осуществлялось на но­вой технической основе — в производстве активно шел процесс электрификации. Значительных успехов добилось машиностроение. Было освоено производство синтетического бензина, искусствен­ного шелка. Немецкие промышленные изделия начали возвращать­ся на мировой рынок. Итоговая стоимость германского экспорта в 1929 г. превысила довоенную почти на 3 млрд марок, а положитель­ное сальдо торгового баланса составило 34 мрлд марок. Вместе с тем рост производства сдерживался узостью внутрен­него рынка, следствием чего стали недозагрузка производствен­ных мощностей и безработица. В это время насчитывалось 3 млн безработных. Промышленный подъем усилил концентрацию и централиза­цию капитала. Доминирующую роль стали играть концерны и тре­сты. В 1926 г., например, был создан Стальной трест, представ­лявший собой «государство в государстве». В него входили шахты, электростанции, металлургические, машино- и судостроительные заводы — всего почти 300 предприятий. На них трудилось около 200 тыс. рабочих. Вскоре Стальной трест захватил контроль над 43% выпуска чугуна и 40% производства стали и железа.

Мировой экономический кризис и его последствия. Оживление экономики прервал мировой экономический кризис, имевший для Германии разрушительные последствия. В 1932 г. промышленное производство по сравнению с 1928 г. сократилось на 40,2%. Осо­бенно сильно пострадала тяжелая промышленность. В 1932 г. мощности машиностроения не превышали 27% докризисного уровня, автомобилестроения — 25%. Резко возросло число безра­ботных — в 1932 г. их численность превысила 7,5 млн человек. Полностью безработные составляли 44,4% лиц наемного труда, а работавшие неполную рабочую неделю — 22,6%. Пособия по без­работице получали лишь 15—20% зарегистрированных безработ­ных. Ее размер несколько раз снижался. Реальная заработная плата упала на 25—40%. Антикризисные меры, предпринимаемые пра­вительством, не приносили желаемого результата. Промышленный кризис переплетался с аграрным. Доходность сельского хозяйства снизилась на 30%. Задолженность сельского хозяйства составила в 1931 г. колоссальную цифру — 11,8 млрд ма­рок. Предоставленные кредиты не могли остановить массового разорения крестьянства. За 1928—1932 гг. с торгов было продано 560 тыс. га крестьянской земли. Не лучше обстояли дела у «среднего класса». С 1928 по 1932 г. оборот ремесленного производства сократился с 20 млрд до 10.9 млрд марок, обороты мелкой торговли — с 36,3 млрд до 23 млрд марок. В стране складывалась революционная ситуация. Опасаясь по­вторения событий 1923 г., США, Франция, Англия в августе 1929 г. и январе 1930 г. провели репарационные конференции. Решено было дать новые льготы Германии. Был принят План Юнга, предусматривавший досрочное прекращение оккупации Рейнской области, сокращение общей суммы репараций до 113.9 млрд марок, отмену контроля над германской экономикой, уменьшение ежегодных платежей. В счет репараций Германия выплатила около 20 млрд марок, большая часть которых пришлась на первые послевоенные годы. Экономическая политика фашизма. Экономический кризис вызвал крах политической системы Веймарской республики. В стране наблюдалась поляризация политических сил. На одном полюсе набирали силу левые партии — социал-демократы и ком­мунисты, на другом — нацисты (фашисты).

В условиях политической нестабильности крупный капитал все внимательнее присматривался к фашистскому движению, начал оказывать ему финансовую помощь. Например, Рейнско-Вест­фальский угольный синдикат принял решение отчислять в кассу нацистской партии по 5 пфеннигов с каждой проданной тонны угля. 30 января 1933 г. президент Гинденбург передал власть Гитле­ру, назначив последнего рейхсканцлером. В Германии установился режим фашистской диктатуры. Главным содержанием экономической политики фашизма стала всеобщая милитаризация. Она проводилась ускоренными темпа­ми и рассматривалась нацистами как главное средство выхода из кризиса. Перестройка экономики осуществлялась по пяти основ­ным линиям: подготовка военно-сырьевой базы; форсированное развитие военной промышленности; осуществление после ликви­дации безработицы мероприятий по обеспечению военной про­мышленности рабочей силой; подготовка продовольственной базы; совершенствование органов регулирования и милитаризации страны. В сентябре 1936 г. был утвержден второй четырехлетний план, основной задачей которого являлось обеспечение экономической независимости Германии от импорта, ускоренное развитие отрас­лей, составлявших основу военной промышленности, мобилиза­ции экономических ресурсов, накопления дефицитных материа­лов. В 1940 г. был принят третий четырехлетний план, согласно которому основной экономической задачей являлось развитие военного производства и военно-промышленного потенциала. Принимались специальные меры для закупки за границей руд, цветных ма ⇐ Предыдущая10111213141516171819 Поделиться с друзьями: Дата добавления: 2015-11-05; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 519 | Нарушение авторских прав Поиск на сайте: Лучшие изречения: Жизнь - это то, что с тобой происходит, пока ты строишь планы. © Джон Леннон ==> читать все изречения... 1753 - | 1536 - © 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.047 с.