Процесс производства как производство социального организма

2.1. Товар как подобие биологической «клетки»

Маркс увидел в единице товара всю систему общественных отношений.

Это возможно только потому что производство каждого вида товара в конечном счете требует участие всей системы орудий, более того — всех достижений современной цивилизации. Сегодня в производство практически любого вида товара вовлечены усилия всего общества в целом. Это означает, что полная технологическая цепь производства конечного продукта потребления:

[ S —O—O—O… O— O ]

лишь в редких случаях может быть сведена к какому-то ограниченному, поддающемуся пересчету, множеству. Большей частью она (в явном или неявном виде) включает в себя весь технический и технологический арсенал.

А это значит, что и производство любого товара обязано включать в себя всю совокупность технических и технологических взаимосвязей. Но эти связи не могут быть реализованы сами по себе, они существуют только в «живом» взаимодействии людей. Отсюда их совокупность есть в то же время совокупность социальных отношений. Поэтому в конечном счете производство любого предмета скрывает в себе всю систему последних.

Таким образом, теоретическая дедукция всей системы производственных отношений из одной «клеточки» товара отнюдь не является отвлеченной от жизни схоластикой. Построения Маркса — это не разновидность «умственной гимнастики», но отражение объективного положения вещей, которое складывается с формированием новой формы движения высокоорганизованной материи.

Институт распределения

Производство всей системы общественных отношений означает производство всех социальных институтов. И в первую очередь таких, которые обеспечивают возможность координированной деятельности общества как целого. К ним относится механизм управления совместной деятельностью и институт распределения общественного продукта.

Возникновение механизма управления сложными видами деятельности обусловлено тем, что исполнители непосредственно не связаны друг с другом, исполняемые ими звенья единого процесса, как уже сказано, разделены во времени и пространстве. Так, лук, тетива, стрелы, наконечники для стрел производятся не в одно время и не в одном месте; в свою очередь, охота на дичь ведется отдельно от этих процессов.

В этих условиях само выживание первобытной общины предполагает, как минимум, две строго обязательные вещи:

Количественные пропорции орудийной системы

Формируемая система технологических связей, кроме всего прочего, предполагает известные количественные пропорции. Все орудия, которые используются в интегральной деятельности сообщества, должны производиться в нужных количествах. Недопустим дефицит никакой их разновидности. Ведь если условия выживания общины требуют производства N единиц предметов потребления, а задел имеющихся орудий обеспечивает возможность лишь (N – n), то само существование общины оказывается под угрозой. Проще говоря, если всякий раз к началу охоты не будет в наличии нужного числа снаряженных луков или готовых стрел, община окажется обреченной на голод и вымирание.

При этом важно понять, что нужные количества орудий не обеспечиваются простым перепроизводством каждого из орудий (или его элементов). Это объясняется тем, что трудовой ресурс общины небеспределен, поэтому перепроизводство одних видов орудий всегда будет означать нехватку каких-то других, а в конечном счете и острый дефицит предметов удовлетворения базовых потребностей. Поэтому любое отклонение от оптимальных пропорций не может не сказаться на самом существовании общины.

Стандартизация орудий

Уже первобытное производство делает необходимым взаимозаменяемость его результатов. Ведь если имеющиеся в наличии наконечники не соответствуют стандарту трости, или стрела не соответствует стандарту лука, или сам лук не может быть использован любым членом сообщества (сделан «не по руке»: слишком легок или слишком тяжел), успешная охота также становится невозможной. Стандартизация же средств деятельности достигается только 0дним — жесткой унификацией действий всех исполнителей.

Деперсонализация функций

Таким образом, уже на этом этапе развития, где еще только начинает формироваться общество, мы обнаруживаем одно из основных качеств социального института — его деперсонализацию. Принцип деперсона­лизации заключается в том, что функционирование социаль­ного института не зависит от личности тех, кто должен выполнять задачи, решаемые конкретным социальным институтом: от их склонностей, установок, ценностных ориен­тации и других субъективных характеристик. Оптимальная дея­тельность института достигается за счет независимого от воли и сознания индивидов механизма, обеспечивающего распределение социальных ролей (когда каждый субъект знает состав обязанностей и прав, предоставляемых социальным статусом), и этим обеспечивается четкое исполнение возложенных на ин­ститут задач.

Институт распределения

Становление деперсонализированных видов деятельности, состав которых не зависит от индивидуальных особенностей человека, диктует необходимость такого же — деперсонализированного — механизма распределения всего комплекса конечных продуктов, с помощью которых удовлетворяются базовые потребности его организма.

С становлением социума продукт непосредственного потребления переходит в достояние потребителя только по «каналам» отчуждения и распределения. Иными словами, никто — даже непосредственный производитель — не имеет никаких прав на конечный продукт. Продукт непосредственного потребления достается каждому как бы из «ниоткуда», из абстрактных «закромов родины».

Именно это обстоятельство и делает возможным случайное выживание инвалидов. Ведь если конечный продукт не принадлежит никому, право на известную его часть имеет и он. Впоследствии, с формированием институтов управления интегральным процессом выживания общины, калеки будут уничтожаться.

Институт управления

Начало формирования института управления (власти) лежит все в том же разделении и кооперации труда. Никакой генотип, никакие инстинкты не могут регулировать необходимые пропорции предметов, делающих возможным появление «на столе» продуктов непосредственного потребления. А это значит и соблюдение количественных соотношений между всеми «промежуточными» видами деятельности, которые связаны с изготовлением необходимых орудий. Поэтому любое регулирование совместного производства может осуществляться только «над-биологическими» механизмами.

Но есть еще один аспект.

Никакие археологические раскопки не могут подтвердить или опровергнуть существование норм распределения. Но отчуждение продукта и формирование начал распределения предполагают их появление.

Между тем никакие биологические инстинкты не могут регулировать оптимальное распределение конечного продукта. Если довериться им, то выживать будут только сильнейшие, но община в целом, а значит, и сами сильнейшие, будут обречены на вымирание. Поэтому и здесь требуется вмешательство новых, несвойственных биологическому сообществу, механизмов.

Любой над-биологический механизм — это тоже в конечном счете человек. Его действие — это специфическая социальная роль и ничто иное. Поэтому выделение управления как специфической составляющей совместной деятельности, как специфической функции сообщества означает выделение особой группы, которая специализируется на выполнении этой роли.

Мы видим, что координация действий всех членов сообщества неотделима от функции распределения. Поэтому нетрудно понять, что эффективность исполнения обеих функций в конечном счете диктует необходимость соединения их в составе одной социальной роли, закрепления в особом статусе одного функционера. А с численным ростом сообщества — одной группы функционеров.

Таким образом, в производстве любой единицы продукта, как в ядре биологической клетки, в конечном счете обнаруживается не только полная совокупность законов, объединяющих действие всех технических и технологических факторов, но и:

— вся система социальных связей,

— зародыш ключевых социальных институтов.