Раздел II. Культура России нового времени

«Россия достаточно показала и Востоку и Западу свои физические силы в борьбе с ними – теперь предстоит ей показать им свою духовную силу в примирении. Я говорю не о внешнем сближении и механическом перенесении к нам чужих форм, какова была реформа Петра Великого, необходимая только как подготовление. Настоящая же задача не в том, чтобы перенять, а в том, чтобы понять чужие формы, опознать и усвоить положительную сущность чужого духа и нравственно соединиться с ним во имя высшей всемирной истины».

Владимир СОЛОВЬЕВ

Лекция 10. «Петровские реформы»

«Петровские реформы» открывают собой эпоху Нового времени в русской истории, и прежде всего эру Русского Просвещения, которой задают тон и идейную направленность. Русское Просвещение (XVIII век) – важный период в развитии русской культуры, означавший постепенный переход от традиционной древнерусской культуры, которая сочетала в себе черты родового, общинного уклада и средневековья со слабо развитыми феодальными отношениями, к культуре Нового времени (русской классической культуре XIX века). Начало этому периоду положили «Петровские реформы» (первая последовательная попытка модернизации России «сверху»).

Термин «Петровские реформы» (с прописной буквы) не следует понимать буквально как реформы, проводившиеся Петром I (тем более что акции и кампании петровского времени очень трудно квалифицировать как реформистскую деятельность в традиционном ее понимании), – это скорее, как убеждены большинство исследователей этого феномена, «культурный переворот», качественный исторический «скачок», насильственный «перелом» в истории России и ее культуры. Это выражение – лишь условное, устоявшееся в науке наименование социокультурного «первотолчка» модернизационных процессов в России, которые вывели страну и русскую культуру из эпохи Древности и Средневековья (до конца не отделившихся друг от друга и сосуществовавших в качестве синкретического единства на протяжении более семи столетий – с конца X до конца XVII веков) в нововременную парадигму.

Скорее «Петровские реформы» следовало бы трактовать как «революцию», но революцию не социальную и не политическую, потому что ни в той, ни в другой области никаких радикальных преобразований не произошло. Ни самодержавие, ни крепостное право, ни экономический строй, основанный на соединении патриархально-крестьянского натурального хозяйства и помещичьего землевладения, при Петре не претерпели никаких особенных изменений. Петровская «революция» коснулась лишь культурной, церковной и административной сфер, а значит, была неполной, частичной, фрагментарной; это был скорее всего лишь «революционный дискурс» реальности, нежели сама революционная реальность.

«Петровские реформы» можно было бы трактовать и как «реформацию», но в отличие от германской или швейцарской Реформации это была не церковная, а светская реформация религиозной жизни, исходящая от мирской власти и проводимая в интересах светского, секулярного государства, создать которое в России и стремился Петр. В то же время никаких структурных или смысловых изменений в самом русском Православии, в религиозном миросозерцании, в церковной службе, в языке и ритуалах богослужения, в переводах церковных книг или в общественном положении духовенства в России на деле не произошло; реформированию подверглась лишь система управления религиозными делами, которая стала светской и государственной. В результате церковь была лишена самостоятельности и подчинена государству на правах своего рода «департамента по духовным делам»; вместо Патриарха церковь возглавил Святейший Синод, т.е. государственное бюрократическое учреждение, подчиненное непосредственно царю. Иными словами, и «реформация» в России была скорее желаемым образом реформирования реальности, нежели самой реформируемой реальностью.

Таким образом, преобразования страны, общественной жизни и культуры, осуществленные Петром, не были ни реформами, поскольку в них не было постепенности, последовательности и широты охвата; ни революцией, поскольку после их проведения социальный и политический строй в стране не изменился; ни реформацией, поскольку религиозная жизнь в стране изменялась не в результате церковных реформ по инициативе самой церкви, а под нажимом извне, со стороны светского государства. В то же время «Петровские реформы» сочетали в себе черты и одного, и другого, и третьего, замещая собой реформы, революцию и реформацию одновременно, в качестве разных граней первой русской модернизации.

Главным содержанием петровской модернизации являлась секуляризация культуры (т.е. ее «обмирщение»), разрушившая специфическую смысловую целостность древнерусской культуры, ядро которой составляла двуединая «культура-вера». Культура Древней Руси, несмотря на многие ее внутренние противоречия, была сплошь религиозной и «застывшей», «зачарованной» – как система готовых эталонов, клише, форм этикета, из которых складывалось целое русской средневековой культуры.

Правда, произошедший в XVII веке Русский религиозный раскол навсегда подорвал единство и цельность древнерусской культуры и сделал невозможным возвращение России в исходное состояние монолитного и неподвижного средневековья. Наряду с неумолимым и ускоряющимся распадом архаического Московского царства в русской культуре XVII века шла ожесточенная борьба старого и нового (а вместе с тем «своего» и «чужого», «простонародного» и «ученого», церковного и секулярного и т.д.).