Влияние искажений на восприятие пространства

Глубина воспринимается глазом не только наложением фигур. Объекты и без наложения кажутся объемными и имеющими неболь­шой наклон в глубину. В каких случаях и почему это происходит?

Изображенная на рис. 156 фигура стремится опрокинуться назад, в сторону от воспринимающего ее субъекта. В рисунке, выполненном на листе бумаги, это стремление ощущается довольно слабо, но па проекционном экране или когда в темной комнате светятся люми­несцентные лампы этот эффект выглядит гораздо сильнее. Что вы­нуждает отклоняться фигуру от плоскости, в которой она физически

расположена? Большинство людей может воспринять ее как лежа­щую в плоскости бумаги. Затем мы замечаем, что фигура не совсем точно соответствует своей собственной модели, а выглядит как ис­кажение другой модели — квадрата (или прямоугольника). С точки зрения геометрии можно сказать, что мы имеем дело с ромбом. С точки зрения психологии зрительного восприятия более правиль­но следует говорить об искривленном квадрате.

Что же в действительности представляет собой искажение? Ведь не каждое отклонение от данной формы является искажением. Если я отрежу угол от какого-нибудь квадрата и приложу его к какому-либо другому месту контурного очертания, изменение формы будет налицо, но искажения не произойдет. Если я увеличу площадь всего квадрата, то и в этом случае искажения не будет. Но если я взгляну на квадрат или на свое собственное тело, изображения которых отражены в кривом зеркале, то тогда речь пойдет об искажении. Искажение всегда вызывает впечатление, что к воспринимаемому объекту были приложены силы притяжения или отталкивания. В силу этого он выглядит сдавленным или растянутым, скрученным пли изогнутым. Выражаясь другими словами, форма объекта (либо части объекта) как целое испытала изменение во взаимоотношениях между его пространственными измерениями.

Искажение всегда заключает в себе сравнение того, что есть, с тем, что должно быть. Искаженный объект воспринимается как отклонение от чего-то еще. Каким образом можно передать это «что-то еще»? Иногда оно привносится лишь нашим знанием. Удлиненная шея Алисы [2] воспринимается как искажение, тогда как стебель цветка воспринимается как нормальный. Посетив впервые в своей жизни зоопарк и увидев там жирафа, крестьянин восклик­нул: «Таких животных не бывает!» Он сравнивал его с некоей не­ясной нормой, которой должна обладать форма любого животного. Разрез глаз монгола может показаться искаженным для жителя кавказских гор, а для монгола выглядят искаженными глаза кав­казца. Во всех этих примерах искажение не является присущим са­мой данной форме, а возникает из взаимодействия между тем, что мы воспринимаем в данный момент, и следами, оставленными в на­шей памяти от увиденного прежде. Подобные искажения приме­няются художниками в ограниченных пределах, потому что вырази­тельность, которая полагается на то, что не может быть воспринято непосредственно глазами, всегда оказывается довольно слабой. Художник редко полагается только на знание. Однако существует ли что-нибудь еще, на что можно положиться?

В ромбе, изображенном на рис. 156, мы видим искаженный квад­рат не потому, что мы уже в своей жизни неоднократно видели квадраты, а потому, что форма квадрата фактически воспринимается в очертаниях ромба. Каким образом и когда это происходит? Первое условие, которое необходимо должно соблюдаться, заключается в том, что «нормальная» фигура должна иметь более элементарную форму, чем фигура воспринимаемая. Квадрат является симметрич­ной фигурой относительно всех четырех осей и имеет прямые углы. У ромба нет прямых углов; помимо этого, в данной его ориентации отсутствует и симметрия. Ромб менее простая фигура, чем квадрат. Но это еще не является главным в определении ромба. Если ромб изменить так, чтобы он стал похожим на площадку для игры в бейс­бол, имеющую две симметричные оси, геометрическая форма фигу­ры останется прежней, однако искажение ослабнет или исчезнет вовсе. Растягивание квадрата в направлении одной из его осей при­ведет в результате к образованию прямоугольника. Но прямоуголь­ник в нормальном положении совсем не похож на искаженный. Зрительное опознание модели обусловливается главным образом ееструктурной основой. Квадрат характеризуется двумя осями равной длины, пересекающимися под прямым углом. Если квадрат растянуть вдоль одной из осей, структурная основа изменится из-за добавления, которое но воспринимается в получившемся в результа­те этой операции прямоугольнике как самостоятельная структурная особенность. Совсем другая ситуация в случае с ромбом. Если представить себе квадрат как фигуру, имеющую по углам шарниры, то можно сказать, что изменение формы достигается в силу непол­ного двойного вращения (рис. 157). Одно вращение имеет направ­ление вверх (а), другое (более длительное по сравнению с пер­вым)—направлено в левую сторону (b). Искажение также облада­ет относительно простой структурой, приложенной к квадрату как целому. По всей видимости, ромб можно описать как результат взаимодействия двух относительно простых структур — квадрата и кручения. Как показало наше предыдущее обсуждение, в этих усло­виях, по всей вероятности, имеет место подразделение целого на две подструктуры. И в самом деле, когда модель воспринимается как лежащая во фронтальной плоскости, то она выглядит «скрученным

квадратом». Теперь мы в состоянии сформулировать условия, при которых имеют место искажения. Очертание зрительно восприни­маемой модели А будет выглядеть искаженным, если его можно по­лучить посредством прикладывания к модели В, являющейся более упрощенной, чем А, изменения формы С, которая также несколько проще, чем А; это изменение имеет место вдоль осей, не совпадаю­щих с осями модели В и не упраздняющих эти оси.

Если ромбовидная фигура воспринимается как лежащая во фронтальной плоскости, то становится заметной напряженность, подобная той, которая присуща натянутому резиновому пояску. Она как бы стремится «прыгнуть назад», то есть принять форму квадра­та. Ослабить эту напряженность в пределах фронтальной плоскости не представляется никакой возможности. Тем не менее существует решение,связанное с «дорогой свободы» в третье измерение. Да­вайте превратим фигуру ромба в четыре точки, расположенные по вершинами его углов, и представим себе, что это четыре звезды на фоне ночного неба. Очевидно, каждая звезда могла бы находиться на любом расстоянии на линии, соединяющей глаза зрителя с этой звездой. (Смотри пунктирные линии на рис. 158.) Таким образом, эти четыре звезды могли бы образовать четырехстороннюю фигуру в одной из бесконечного числа плоскостей, имеющих совершенно разнообразную ориентацию в пространстве. Если эти звезды воспри­нимались бы нами лежащими во фронтальной плоскости (как это происходит с созвездиями), то мы опознали бы знакомый нам ромб (рис. 158, а). Однако существуют две плоскости, наклоненные таким образом, что звезды образуют совершенный квадрат (один такой квадрат обозначен буквой «b»). Тем самым благодаря незначитель­ному наклону в третьем измерении эта напряженность будет упразднена. Простота этой модели исключительно возросла бы, а в

конфигурации стимула, спроецированного на сетчатке глаза, ника­ких изменений не произошло бы. Исходя из этого, можно выдвинуть предположение, что эффект объемности имеет место потому, что, во-первых, происходит снятие напряженности, вызываемой искажением воспринимаемой модели, и, во-вторых, без всякого вмешательства в проективную модель происходит значительное упрощение фи­гуры.

Следует заметить, что это усовершенствование достигается опре­деленной ценой. Фронтальное расположение ромба уступает место наклонному положению квадрата. Наклонное расположение фигуры является менее простым по сравнению с фронтальным, так что мы приобретаем простоту и в то же самое время теряем ее. Следова­тельно, когда мы имеем дело с объемным восприятием, нам следует иметь в виду, что неискаженная форма в наклонном положении со­действует более простой ситуации в целом, чем искаженная форма во фронтальной позиции.