Игровые концепции культуры

 

 

Концепция культуры Й.Хейзинги и Е.Финка.

 

Многие европейские философы и культурологи видят истоки культуры в способности человека к игровой деятельности. Игра в этом смысле оказывается предпосылкой происхождения культуры. Этой концепции придерживаются Г.Гадамер, Й.Хейзинга, Е.Финк и Х.Щртега –и-Гассет и др.

Голландский историк культуры Й.Хейзинга (1872-1945) в книге «Homo Ludens» («Человек играющий» -1938г.) отмечал, что анализ любой деятельности показывает, что она является не более чем игрой. Автор считает, что человеческая культура возникает и развивается в игре. Сама культура носит игровой характер.

Концепция Хейзинги хотя и не перечеркивает значения труда как культурообразующего фактора, умаляет его роль.

Хейзинга считает, игра старше культуры и пронизывает ее от начала и до конца. Игра, по Хейзинге, это культурно-историческая универсалия

Как импульс более старый, чем сама культура, игра издревле заполняла жизнь и, подобно дрожжам, заставляла расти культуру. Важнейшие виды первоначальной деятельности человеческого общества переплетаются с игрой:

язык: дух, формирующий язык, перепрыгивает играючи с уровня материального на уровень мысли;

культ перерос в священную игру;

поэзия, музыка, танец – воплощение игры;

войны, охота – суть мужские игры и т.д.

У Хейзинги играют все живые существа. Однако детерминанты игры могут быть только биологические (как это имеет место у животных), а также логические и этические (у людей).

Игра – это прежде всего свободная деятельность. Хейзинга называет основные черты игры:

- добровольность;

- неординарность;

- эстетичность;

- динамизм;

- соревновательность и др.

В поступательном движении культуры исходное соотношение игры и неигры не остается неизменным. Игровой момент отступает по мере развития культуры на задний план. Вытеснение игры, начавшееся в 18 веке, фактически заканчивается к 19 веку. Духом общества начинает завладевать трезвое, прозаическое понятие пользы. Получает признание заблуждение, что экономические силы и экономический интерес определяют ход истории. Дух рационализма и утилитаризма завладел человеком. «Бесформенным монстром» называет Хейзинга современную ему западную культуру. В ее кажущейся силе он обнаруживает разъедающие язвы. Исследование буржуазной культуры носит у него сугубо критический характер.

Путь преобразования культуры Хейзинга видит в распространении нового общественного духа. Необходимо возродить в широком культурном сознании первозданную игровую природу.

Концепция «культуры-игры» конструирует модель культуры, базирующуюся на гуманистических ценностях, вступивших в противоречие с реальностью ХХ века.

Не всякая игра может быть культуросозидающим фактором. Подлинная культура требует «благородной игры». Мерилом человеческого поступка у Хейзинги выступает нравственная совесть.

Концепцию игрового происхождения культуры поддерживает и Е.Финк в своей работе «Основные феномены человеческого бытия». В типологии автора их пять – смерть, труд, господство, любовь и игра. Игра охватывает всю человеческую жизнь до самого основания и существенным образом определяет бытийный склад человека, а также способ понимания им бытия. Игра, по мнению Финка, пронизывает другие феномены человеческого существования. Играть может только человек. Ни животное, ни Бог играть не могут. Игра есть фундаментальная особенность нашего существования, поскольку основными чертами игры Финк считает спонтанность, фантазию, которую он понимает как диалог с возможностями. Животные не знают игры фантазии, их действия запрограммированы. Для Бога такого понятия как «возможности» просто не существует. Только у человека игра объемлет все, она и возвышает его над природным царством. Здесь возникает феномен игры.

 

 

Культурологическая концепция Х.Ортеги-и-Гассета.

 

Ортегу называют теоретиком элиты. Путь спасения культуры Ортега видит в сохранении духовных ценностей аристократической элиты. Существуют две разнородности рода человеческого: «народ» или масса, который является «косной материей исторического процесса», и элита – особо одаренное меньшинство, творцы подлинной культуры. Начиная с Великой франц. революции, серая толпа претендовала на то, чтобы представлять «все общество». С этим Ортега связывает все неудачи Европы. По его мнению, близится время, когда общество от политики до искусства вновь начнет складываться, как должно, в два ранга: ранг людей выдающихся и людей заурядных.

Жизнь людей выдающихся сосредоточена в сфере игровой деятельности. Игра противопоставляется обыденности, утилитаризму и пошлости человеческого бытия. Образ нового мирочувствования Ортега раскрывает на примере нового «дегуманизированного» искусства (модернизм). Дегуманизированное искусство – это искусство, которое отказывается от привычных человеческих (реалистических) образов. Новое искусство комическое по своему характеру. Но дело не в содержании. Независимо от содержания само искусство становится игрой.

Наиболее характерной чертой нового творчества и нового эстетического чувства Ортега называет тенденцию к дегуманизации. «Человеческое» - это комплекс элементов, составляющих наш привычный мир. Художник решается пойти против этого мира, дерзко деформировав его.

Человек, оказавшийся в непонятном мире, вынужден изобрести новый, небывалый тип поведения, создать новую жизнь, жизнь изобретенную.

Оторваться от реальности – самая трудная вещь на свете. Создать нечто, что не копировало бы «натуры» и, однако, обладало бы определенным содержанием – это предполагает высокий дар. Новое игровое искусство элитарно. Оно доступно только одаренному меньшинству, аристократам духа.