Явное преобладание традиционно-консервативных принци пов над демократическими объяснялосьцелым рядом причин

Во-первых, в Версальско-Вашингтонской системе были юриди­чески закреплены итоги не справедливой войны, а войны *им-периалистическои с обеих сторон». Во-вторых, эта система отра­жала не просто новую расстановку сил. а господство держав-победительниц над побежденными государствами. Отсюда унизительный и во многом грабительский характер выработан­ных в Версале договоров. В-третьих, определяющим фактором нового передела мира. как и прежде, стало не стремление к спра­ведливости и ^национальному самоопределению народов», а гео­политические и стратегические интересы ведущих мировых дер­жав. В-четвертых, либеральные призывы и лозунги не могли скрыть того факта, что в качестве главного средства урегулиро­вания международных отношении сохранялся си.ювой метод, что наиболее ярко проявилось в ультимативности требований к Гер­мании и организации вооруженной интервенции против Совет­ской России. В-пятых, консервативно-империалистический ха­рактер послевоенной международной системы отчетливо про­явился в сохранении колониальных империй, разделении мира на небольшое число стран-метрополий (их было всего Ю» и огром­ный по площади и населению массив колониальных владений и подмандатных территорий (44,7% земной суши и 31.5% мирово­го населения).

Таким образом, новая модель международных отношений, отличавшаяся от старых известным либерализмом, по своему со­держанию и характеру была преимущественно консервативной и в этом смысле, хотя и при иной расстановке сил. являлась -пра- аопреемницей» прежних международных систем-

Третье. Несмотря на достигнутое взаимопониманиемеждудержавами-победительницами в урегулированиикрупных миро­вых проблем, несмотря на их попытки создать сбалансированный международный порядок.Версальско-Вашинггонская система бым неравновесной и неустойчивой.

В теоретическом плане любая система международных отноше­ний не может быть долговечной, так как составляющий ее основу баланс сил постоянно меняется, что в конце концов приводит к разрушению устаревшей международной системы и становлению новой, соответствующей историческим реалиям. Устойчивость дан­ной международной модели зависит от того. в какой степени были учтены интересы ее участников, как были урегулированы спорные вопросы, в какой мере были сняты существовавшие и возможные противоречия в межгосударственных отношениях-

В этом контексте Версальско-Вашингтонская система уже изначально не являлась прочной и устойчивой, так как она не ш; только не устранила традиционные, но и способствовала появле­нию новых международных конфликтов. Можно выделить пять основных групп противоречии,. характерных для международной обстановки межвоепного периода-

Главным стало противостояние дер жав-победительниц, и по­бежденных государств. Поэтому центральное место в между­народной жизни занял германский вопрос. Стремление к ре­ваншу, определявшее внешнюю политику Германии, было вызвано унизительным характером Версальского договора, ав­торами которого являлись державы Антанты и США. По суще­ству эта политика была направлена на ревизию Версальско-Вашингтонскои договорном системы, а следовательно, против ее создателей. Конфликт между Германией и союзными держа­вами представлял собой основное, важнейшее противоречие пос­левоенного времени, так как в перспективе оно могло вылить­ся в борьбу за новый передел мира. Несмотря на всю слож­ность развития международных отношений в 1920-1930-е гг. именно это противоречие в конечном итоге привело ко Второй мировой войне.

Другую группу составили противоречия между самими держа­вами-победительницами: Англией и Францией. США и Англией, Японией и США, Италией и англо-французской Антантой.

Как известно, наибольшие выгоды от решений Парижской мирной конференции получили Великобритания и Франция. Однако уже в ходе обсуждения вопросов послевоенного устрой­ства мира между двумя ведущими европейскими державами вы­явились существенные разногласия. Суть этих разногласий — в столкновении различных концепций континентальной безопас­ности и стабильности. Французское правительство исходило из того, что мир и спокойствие в Европе могут быть достигнуты путем укрепления руководящей роли Франции на континенте. Правительство Англии придерживалось на этот счет иного мне­ния: основой европейского международного порядка должно стать равновесие сил между Францией и Германией, что позволяло Англии играть роль арбитра и контролировать ход событий в Европе. В реализации своей цели Франция использовала два ос­новных средства: курс на максимальное ослабление Германии и создание блока профраннузски настроенных малых европейских стран. Англия выступала за сохранение «достаточно сильной» Германии и против блоковой политики Франции. Навязав гер­манскому правительству грабительский Версальский договор, Французская республика добилась многого в решении первой за­дачи, хотя и вынуждена была под англо-американским давлением отказаться от ряда пунктов своей ««программы-максимум» в от­ношении Германии. Успешно решалась и вторая задача: в 1920-1921 гг. Франция заключила союзные соглашения с Бельгией и Польшей, а также инициировала образование т.н. Малой Ан­танты — военно-политического блока трех малых стран: Че­хословакии. Румынии и Коро-геисюа сербов, хорватов и сло­венцев. Как отмечал в этой связи Ж. Клемансо; «Самая твердая наша гарантия от германской агрессии заключается в том. что за спиной Германии сюнт Чехословакия и Польша, занимаю­щие великолепное стратегическое положение». Эти «тыловые союзы», по замыслу французских авторов, имели не только ан­тигерманскую, но и антисоветскую направленность, так как должны были служить «антибольшевистским санитарным кор­доном». Но главное, о чем не упомянул Клемансо, они рассмат­ривались как надежная опора в утверждении главенствующих позиций Франции на европейском континенте- По понятным причинам, все эти действия союзника по войне в английских правительственных кругах оценивались отрицательно- Англо­французское противоборство усиливалось, что ставило под воп­рос прочность Версальской системы.

Противоречия между Англией и Соединенными Штатами, в известном смысле носили глобальный характер, что определя­лось несоответствием их международных позиций реальному со­отношению сил; бесспорное преимущество США в финансово-экономической сфере и лидерство Великобритании в области политической. Стремление Соединенных Штатов расширить свою экономическую экспансию, используя политику «открытых две­рей», наталкивалось на глухое сопротивление Англии, владев­шей огромной колониальной империей. Такова была первопри­чина многочисленных англо-американских споров и конфлик­тов в различных регионах мира. Серьезные разногласия между англосаксонскими державами проявились на Парижской и Ва­шингтонской конференциях. В Париже Англия праздновала дип-ломатическую победу во многом благодаря тому. что ей удалось ограничить максималистские притязания США. В Вашингтоне Соединенные Штаты добились дипломатического успеха в ос­новном за счет Великобритании (равенство линейных флотов. отмена англо-японского союзного договора). Вместе с тем не следует преувеличивать остроту англо-американского антагонизма н уж никак нельзя называть его ^-главным противоречием мех- военного периода», что с.упорством, достойным лучшего при­менения. доказывалось в советской историографии. Противо­борство Англии и США, безусловно, занимало важное место в мировой политике, оно влияло на исход тех или иных крупных международных событий, подтачивало устон Версальско-Вашинг-тонской системы. Однако это противоборство не могло являться определяющим для развития международных отношений по край­ней мере по двум ранее уже названным причинам: очевидная сла­бость мировых политических позиций Соединенных Штатов и изоляционистское самоограничение их европейской политики, а также англо-американская солидарность и подходе к решению наиболее значимых для того времени международных проблем (германский вопрос, «открытые двери» в Китае, отношение к Советской России и др.).

Что касается американо-японских противоречий, то перспек­тивы их резкого обострения явственно обозначились уже в про­цессе становления Версальско-Вашингтонской системы. Еще в Париже наблюдательный Ллойд Джордж определил внешнепо­литические взгляды Вильсона как «активно антияпонские». Усту­пив Японии на Парижской конференции. Соединенные Штаты взяли реванш в Вашингтоне, продиктовав постановления, выз­вавшие в японских правительственных кругах вполне объясни­мое раздражение и неудовольствие (международное признание доктрины «открытых дверей» ц осуждение политики «сфер влия­ния». возвращение Китаю Шаньдуна, аннулирование англо-япон­ского союза). Решения Вашингтонской конференции, временно стабилизировав обстановку на Дальнем Востоке, одновременно дали мощный импульс усилению борьбы за экономический и политический контроль над Азиатско-тихоокеанским регионом. Эта борьба, в которой Япония собиралась использовать как дип­ломатические, так и военные средства, была чревата ревизией Вашингтонской договорной системы.

В Италии решения Парижской конференции изображались не иначе как «обман и предательство" со стороны великих союз­ных держав. Итальянские газеты комментировали эти решения с южным темпераментом и повышенной эмоциональностью: «Ради чего сражались'.'», «Мы — побежденные среди победителей'». «И разразился мир!». Миф об «урезанной победе» стал реальным фак­тором обострения противоречий между Италией и англо-фран­цузской Антантой. После прихода к власти фашизма борьба Ита­лии против ^плутократов и обманщиков» из Лондона и Парижа получила мощный дополнительный импульс, Б. Муссолини, выд­винув лозунг «превращения Средиземного моря в итальянское озеро*, обычно сопровождал его призывами «изгнать паразитов» из Средиземноморья. Какие именно великие державы он имел при этом в виду. в Европе хорошо понимали.

Таким образом, противоречия держав-победительниц стали важной причиной дестабилизации юридически оформленного в Париже и Вашингтоне международного порядка.

Органичным пороком Версальско-Вашингтонской системы бы.ю игнорирование интересов Советской России. В международных от­ношениях возникло принципиально новое — "межформациомное». идейно -к.'тесовое противоречие. Оно не играло первостепенной роли в начале 1920-х гг.. но по мере укрепления позиции советско-бать- шевистского режима после окончания гражданской воины фактор СССР становился все более значимым в международной жизни. Не получив приглашения ни в Париж, ни в Вашингтон, и не связанное никакими договорными обязательствами советское правительство было вправе проводить политику, направленную на разрушение Версальско-Вашингтонскон системы, тем более, что существенным ее компонентом являлся антисоветизм. В целом отношения Запал — Советская Россия в этот период можно охарактеризовать как пер­вую «холодную войну».

Появление еще одной группы противоречий — межд^' ма.па-ми европейскими странами — было связано с решением террито­риально-политических вопросов, в котором учитывались не столько их интересы, сколько стратегические соображения дер­жав-победительниц. К тому же в самих Парижских соглашениях. нарушался базовый принцип самоопределения; наднациональные государственные образования в одних случаях были разрушены (Австро-Венгрия), а в других созданы заново (Чехословакия. Югославия). В результате общая численность национальных, мень­шинств в послевоенной Европе оценивалась в 17 млн- человек. что составляло около 5% всего европейского населения (без Со­ветской России). Множество территориальных споров и конф­ликтов. в каждом из которых переплетались и сталкивались уст­ремления как малых стран, так и великих держав, усиливало меж­дународную напряженность и подрывало основы послевоенной договорной системы.

Сугубо консервативный подход к разрешению колониальных проблем обострил противоречия между державами-метрополиями и колониями. Нараставшее национально-освободительное движе­ние стало одним из важных показателей нестабильности и не­прочности Версальско-Вашингтонской модели международных отношений,

Неустойчивость послевоенной международной системы про­являлась не только в ее противоречивом, конфликтном характе­ре. но также и в том. что в рамка\ зтои системы не были выра­ботаны эффективные средства устранении межгосударственных противоречий, блокирования действии, направленных на разру­шение сложившегося равновесия сил. Такими средствами могли стать либо сомасованная политика великих держав — главных субъектов международных отношений, либо общепризнанный и дейсгвенный межгосударственный орган, либо и то и другое, вместе взятые.

Что касается первого условия, то оно фактически отсут­ствовало. Из семи великих мировых держав три — США. Со­ветская Россия и Германии — хотя и по разным причинам, оказались пне новой международной системы. Англо-гЬпанцуз-ского веса и «лияния было явно недостаточно для противодей­ствия деструктивным тенденциям и акциям по отношению к Версальско-Вашннгтонскому миропорядку. Да к тому же и меж­ду этими ведущими европейскими державами существовали серьезные противоречия. Другое условие — создание межлуна-родной организации — было выполнено, но только наполови­ну, так как фактически Лига Наций не являлась ни общеприз­нанным, ни действенным органом.

Оценка Версальско-Вашингтонской системы как непрочной и неустойчивой нашла свое практическое подтверждение в серии международных кризисов 1920-1923 гг., о которых уже говори­лось. Не случайно один из участников разработки Версальского договора бывший премьер-министр и будущий министр ино­странных дел Франции Л. Барту в 1924 г. назвал этот период «бес­покойной историей неустойчивого мира». Отмеченные недостат­ки послевоенной договорной системы поставили перед держава­ми-победительницами проблему поиска путей ее укрепления и модификации. В частности были предприняты попытки вклю­чить в Версальско-Вашингтонскую систему Советскую Россию.