Постмодернистские концепции истории

Постмодернизм возник в конце 70-х гг. ХХ в. Сторонники постмодернизма разочаровались в ходе прогресса и считают, что европейская рациональность оказалась в итоге совершенно несостоятельной, что все ее притязания: на открытие законов, на универсальный прогресс, на руководство человеческой жизнью – так и остались на уровне притязаний, несбывшихся надежд. Их реализация на поверку оказалась зловещей. Утверждение идей обернулось отрицанием, отрицание – утверждением.

Благодаря науке и разуму жизнь стала комфортней, но одновременно и более ненадежной, хрупкой. Жилища стали функциональнее, но функциональность есть и в крематориях Освенцима. Пройдя через кошмары Хиросимы, Чернобыля, наше бытие стало еще более негарантированным, зыбким. Разум сделал человека не только счастливым. Он погрузил человечество в неисчислимые беды и страдания.

Постмодернизм устанавливает прямую связь между разумом и тоталитарными режимами Европы, между вторжением науки во все сферы жизни и ростом народонаселения и др. Знаменитое "Знание – сила!" выродилось в накапливание информации, внедрение ее в сознание и умелое манипулирование ею. Аналитизм подтачивает разум, иссушает воображение.

Один из самых известных постмодернистов в области философии истории Ж.-Ф. Лиотар. Он ставит под сомнение наличие единой истории. Он также отрицает наличие противоположностей в истории и наличие бинарных позиций (женщина – мужчина, дети – взрослые, добро – зло, общественный – частный, субъект – объект и т.д.). Никаких противоположностей. Только разнообразие, в котором тонет все. Вообще постмодернистское многообразие довольно специфично. Каждый предмет не столько уникален, сколько равноценен. Все составляющие мира одинаково важны и легитимны. И тогда в мире нельзя выделить что-то более или менее важное, не найти тенденции в развитии. История превращается в цепь перемешанных событий, фактов, процессов. Мир непонятен и в общем-то однообразен. Это мир однородного разнообразия.

Такая же сфера сплошного разнообразия характерна и для сферы познания. Согласно постмодернизму, все знание вырастает из ограниченных, относительных позиций или перспектив познающих субъектов. Ни одна из них не может быть более истинной, чем другая. Не может быть универсальных познавательных систем, нет преимуществ научных систем знания над обыденным знанием. Поэтому одинаково знают о том, что нужно делать, как жить и ученые профессионалы, и маргинальные слои общества, и каждый отдельно взятый индивид. Ни у кого нет преимуществ. Все одинаково правы или бесправны. Если мы имеем дело с идеей, то совершенно неважно определять, истинна она, или нет. Надо найти иную идею в иной области. Важна не сама идея, а то, что проходит между этими двумя идеями. Надо избавиться от навязчивого стремления искать истину. Весь поиск, как и сама жизнь, это игры людей. Даже технология – это игра. Только в ней ищут не истину, а эффективность.

Истории как направленности тоже нет. История лишь вечное становление чего-то нового, не требующего объяснений, обращения к образцам, аналогиям. В истории не много значат прошлое и будущее. В ней важно становление настоящего, чем она, по сути своей, и является. Реально в истории только настоящее. В прошлом истории есть только нагромождение фактов, а в будущем не будет ничего нового, чего не было бы в прошлом. Остается повторение одних и тех же опытов, чувств, мыслей.

Таким образом, история в постмодернизме предстает как бесформенное состояние повторений, переплетений событий. Она не имеет единого корня, связующего центра. Ее можно отсчитывать от любого события, факта, значительного или незначительного. История ломается, рвется, течет несвязанными друг с другом рукавами, насыщена индивидуальными агентами, живущими самостоятельной жизнью, и в этом состоит ход истории.

Постмодернисткая концепция истории оказывается очень уязвимой. Во-первых, постмодернизм несправедлив по отношению к разуму. Его исторический потенциал не исчерпан, а злоупотребление разумом не относится к самому разуму. Во-вторых, постмодернизм чрезмерно релятивизирует моральные ценности и нормы. Если все в мире одинаково ценно, то обесцениваются понятия добра и зла. Тираны, садисты так же ценны для человечества, как и святые. У каждого появляется свой замкнутый мир, своя истина. В-третьих, метапаттерн истории слишком неопределен в постмодернизме. История уподобляется слепому котенку, тыкающемуся во все углы.

Но в постмодернизме есть и конструктивная программа, немало положительных черт: отстаивание ценности разнообразия, расширение плюралистического взгляда на мир; способность видеть и понимать части истории до включения их в целостный процесс; углубленное изучение самостоятельности индивида в рамках общественного целого.

Заключение. Как видно из вышеизложенного, история у человечества одна, а метапаттернов много. Многообразие паттернов объясняется многообразием единства человеческого общества. В нем взаимодействуют, пересекаясь и накладываясь друг на друга самые различные формы развития: циклические, линейные, спиральные и др. Все они представлены определенными народами, культурами и цивилизациями. От этой индивидуальной мозаики жизни, ее значимости для всемирной истории в конечном счете и отталкивается теоретическое формирование столь разных метапттернов истории.