Вслед за точкой весеннего равноденствия

Этимологию древнеегипетского выражения Шемсу Гор, последователи Гора, изучал эльзасский ученый Р. А. Швал-лер де Любич, который пришел к выводу: «Термин Шемсу Гор... дословно означает... «те, кто следует дорогой Гора», то есть «Путем Гора», который называют также солнеч­ным путем... Эти последователи Гора несут с собой зна­ние «божественного происхождения» и объединяют с его помощью страну».

Этот «солнечный путь», или «дорога Гора», — конеч­но, эклиптика, воображаемый путь в небе, на котором солнце появляется, чтобы пройти через двенадцать зна­ков зодиака. Как мы видели, направление «путешествия»

солнца в течение солнечного года следующее: Водолей— Рыбы—Овен—Телец—Близнецы—Рак—Лев и т.д. Читатель помнит, что существует и другое, более медленное дви­жение, прецессия земной оси, которое постепенно сме­щает «заглавное» созвездие, на фоне которого солнце вос­ходит в день весеннего равноденствия. Этот великий цикл, или «Великий год», имеет продолжительность 25 920 обьи-ных солнечных лет, то есть точка весеннего равноден­ствия проводит по 2160 лет в каждом из 12 зодиакальных созвездий. Направление этого вращения Лев—Рак—Близ­нецы—Телец—Овен—Рыбы—Водолей и т.д., то есть об­ратное по отношению к направлению перемещения сол­нца в течение солнечного года.

Мы предполагаем, что последователи Гора следова­ли — в точном астрономическом смысле этого слова — не только по годовому пути солнца, на востоке по поясу зодиака, но также и в течение тысячи лет за неустанным прецессионным дрейфом точки весеннего равноденствия в западном направлении через те же 12 созвездий. Мы предполагаем также, что это призрачное братство, чле­ны которого несли, как утверждают, «знание божествен­ного происхождения» (которым они позднее воспользо­вались, чтобы «объединить страну»), могли весьма вы­борочно контактировать с примитивными обитателями долины Нила в доисторические и додинастические вре­мена, вступая в брак с избранными женщинами и вер­буя себе преемников из наиболее достойных представи­телей следующего поколения, но не оставляя (или почти не оставляя) археологических следов своего присутствия. Мы предполагаем также, что где-то вблизи начала III тысячелетия до н. э. что-то случилось с космическим по­рядком ночного неба (давно предвиденное и ожидавше­еся их астрономами), что заставило последователей при­ступить к осуществлению плана «запуска» и объединения исторической цивилизации в Египте. И, наконец, что именно последователи, как бы их ни называть — мудре­

цы, боги-строители, — обеспечили молодую цивилиза­цию инъекцией передовых технических знаний, техно­логией, архитектурного и организационного мастерства, необходимых для завершения огромного небесного «хра­ма», который мы сегодня знаем как некрополь Гизы.

В следующих главах мы рассмотрим некоторые из этих гипотез.

Глава 14

ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ КООРДИНАТЫ

«Как затуманилась наша мысль! С трудом мы понимаем древних»

Грегуар де Тур, VI век

В астрономическом смысле точка весеннего равноден­ствия — это «адрес», по которому Солнце находится в этот день на фоне зодиакальных созвездии, расположен­ных вдоль эклиптики (то есть наблюдаемой «дороги» Солнца). Так случилось, что зрительно все эти заметные созвездия расположены в небе в плоскости эклиптики, то есть в плоскости земной орбиты вокруг Солнца, при­чем более или менее равномерно. Что касается точки рав­ноденствия, то она нс зафиксирована, а в результате явления прецессии постепенно ползет по «циферблату» зодиака с точно предсказуемой скоростью.

Между 3000 и 2500 годами до н. э., в эпоху, когда в Египте произошла внезапная вспышка гения, иниции­ровавшая самые блистательные достижения эпохи Пира­мид, точка весеннего равноденствия находилась прямо на правом (то есть «западном») берегу Млечного Пути и

неощутимо медленно ползла мимо Гиад, образующих голову Тельца — небесного Быка.

Это означает, что в это время точка весеннего равно­денствия прибыла в тот участок неба, где доминируют созвездия Тельца и Ориона, и в особенности три звезды Пояса Ориона. И, как мы видели в части I, три великих пирамиды Гизы, которые стоят на западном берегу Нила, были задуманы как земная модель, «дубликат» этих трех звезд.

Но вот что интересно. Если рассматривать пирамиды Гизы (по отношению к Нилу) как часть «карты» правого берега Млечного Пути, то, чтобы изобразить на этой «карте» Гиады и Тельца, потребовалось бы расширить ее миль на 20 (32 километра) к югу. Оказывается, что как раз в этом месте находятся еще две огромные пирами­ды — так называемые Изогнутая, Красная пирамиды Дашура. Случайно ли это? Вероятность случайности очень невелика, ибо, как показано в книге «Тайна Ориона», расположение этих монументов на земле в точности со­ответствует положению в небе двух самых ярких звезд из скопления Гиад.

Наше мнение — что все это не случайно, что «небес­ный сигнал», по которому в эпоху IV династии в Египте началась программа интенсивного строительства пира­мид, был дан прецессионным дрейфом точки весеннего равноденствия в район Гиад—Тельца, и что пирамиды Дашура, символизирующие Гиады, были, естественно, построены первыми.

Такая гипотеза объясняет мотивировку гигантской программы возведения пирамид ГУ династией. За этот период было заготовлено около 25 миллионов тонн кам­ня в виде блоков — более 75 процентов всего, что пошло на пирамиды за всю эпоху Пирамид⁹⁶. Кроме того, это хорошо согласуется с археологическими данными, кото­рые свидетельствуют, что две прекрасных пирамиды в Дашуре были построены Снефером (2572—2551 годы до

н. э.), основателем IV династии и отцом Хуфу. Иначе говоря, Изогнутая и Красная пирамиды были действи­тельно построены до всех пирамид Гизы. Именно этого и следовало ожидать, если пусковым сигналом для всего предприятия действительно послужило вхождение точки весеннего равноденствия в Гиады—Тельца. И имеется кое-что еще.

Путешествие во времени

Район Гиад—Тельца вместе с его земным аналогом фи­гурирует в «Текстах Пирамид» как стартовая позиция «по­иска» царя-Гора, его великого двойного путешествия, разыгрываемого в небе и на земле, как мы описывали в части III. Как помнит читатель, тексты дают Гору в его солнечной ипостаси (то есть солнечному диску) точную и неукоснительную инструкцию: от стартовой позиции двигаться к Горахти, то есть странствовать на восток, в направлении созвездия Льва. И, как мы видим, солнце действительно ведет себя именно таким образом, про­плывая по эклиптике в течение солнечного года в на­правлении Телец—Близнецы—Рак—Лев.

Такая последовательность созвездий характерна для «прямого» движения во времени, которого придержива­ются описываемые в Текстах легко узнаваемые астроно­мические события: побывав возле Тельца, Солнце пере­секает Млечный Путь и позднее достигает Льва — по­зднее во времени. Та же последовательность находит свое зеркальное отражение на Земле, когда царь-Гор неиз­бежно оказывается у груди Великого Сфинкса после того, как пересекает Нил, то есть позднее по времени.

Но и в «Текстах Пирамид», и в расположении мону­ментов Гизы (как, впрочем, и во многом другом, что доходит до нас из Древнего Египта) не все может быть таким, как кажется. Знание последователями Гора (а по­зднее — и жрецами Гелиополиса) явления прецессии

вполне могло повлиять на обрядовость, связанную с «пу­тешествием» к Горахти-Льву. Такое путешествие вперед во времени в масштабах года оказывается путешествием назад во времени в масштабах тысячелетий: от века Тель­ца около 3000 года до н. э., когда солнце в день весеннего равноденствия вставало на фоне созвездия Тельца, назад к веку Льва, около 10 500 года до н. э., когда солнце всходило на фоне небесного Льва.

Поэтому когда мы читаем в «Текстах Пирамид», что последователи Гора убеждают царя-Гора совершить пу­тешествие от Тельца ко Льву, то они вполне могут иметь в виду нечто непростое. Иначе говоря, предлагая посвя­щаемому вступить на путь, в конце которого грудь Сфин­кса, они могут предложить ему знание о медленном об­ратном движении, за которым стоит путешествие назад к Первому Времени.

И это не просто предположение. Как мы видели в ча­сти III, путешествие царя-Гора к груди Сфинкса проис­ходило в эпоху Пирамид в день летнего солнцестояния, когда происходило великое совпадение Солнца с Львом Горахтн. Но мы также видели, что посвящаемый, кото­рый точно следовал инструкциям и добрался до Сфинк­са перед рассветом в день летнего солнцестояния, немед­ленно обнаружил бы странное «расхождение» между не­бом и землей. Так, он заметил бы, что Сфинкс смотрит точно на восток, а вот его небесный собрат, Лев-Горах-ти, восходит на горизонте градусов на 28 севернее, чем чисто восточное направление. И еще бы он заметил, что три великих пирамиды точно выставлены по меридиану, а их небесные аналоги, три звезды Пояса Ориона, низко висят в юго-восточной части предрассветного неба на­много левее меридиана. Учитывая астрономический ха­рактер его религиозного настроя, он вполне мог почув­ствовать сверхъестественный позыв «поставить небо и землю на место», то есть сделать так, чтобы Сфинкс смот­рел прямо на предрассветного Льва; при этом и три звез­

ды Пояса Ориона оседлали бы меридиан точно так же, как их земные аналоги. Если бы это удалось сделать, то монументы точно отображали бы небо, как учили ста­рые «герметические» доктрины, а земля египетская, «ко­торая некогда была святой, земля, которая любила богов и лишь в который боги снисходили до временного пре­бывания», могла бы вновь стать, как ранее, «учителем человечества».

Но как мог царь-Гор надеяться объединить небо и землю?

Такую возможность давало ему лишь знание о прецес­сии; он мог бы использовать ее (хотя бы в качестве мыс­ленного инструмента), чтобы совершить путешествие назад во времени.

Потому что, как помнит читатель, было такое время, когда все в небесах сходилось: и момент восхода солнца, и созвездие Льва, и прохождение трех звезд Пояса Ори­она через меридиан. И было это время, когда начиналась эра Льва, около 10 500 года до н. э., примерно за 8000 лет до начала эпохи Пирамид.

Царь-Гор снаряжается

В древнеегипетских «Текстах Пирамид» речи под но­мерами 471, 472 и 4-73 содержат информацию чрезвычай­но важного характера, которую мы полностью здесь вос­производим:

«Я — сущность бога, сын бога, посланец бога, [ гово­рит царь-Гор ]. Последователи Гора очищают меня, они моют меня, они осушают меня, они произносят для меня заклинание [формулу] того, кто на правиль­ном пути, они произносят для меня заклинание того, кто восходит, и я восхожу на небо. Я поплыву на корабле Ра [Солнечном корабле]... Каж­дый бог возрадуется, встретив меня, как они раду-

ются, встречая Pa, когда он восходит с восточной стороны неба в мире, да, в мире. Небо дрожит, земля трясется передо мной, ибо я вол­шебник, я владею волшебством... Я пришел, чтобы вос­славить Орион, чтобы поставить Осириса во главу, чтобы посадить богов на их трон. О, Махаф, Бык богов [Телец-Гиады], принеси мне этот [солнечный корабль] и переправь меня на другую сторо­ну... Тростниковые плоты неба везет мне корабль-день, чтобы я [солнечный царь-Гор] мог подняться на них к Ра на горизонте. Тростниковые плоты неба везет мне корабль-ночь, чтобы я мог подняться на них к Горахти на горизонте. Я поднимаюсь на восточной стороне неба, где рождаются боги, и я рожден Тором, Тором Тори-зонта... Я нашел Акху, чьи рты снаряжены...

«Кто ты?» — говорят они [Акху], чьи рты снаряжены. «Я Акху, и рот мой снаряжен». «Как случилось, — говорят очи, Акху, чьи рты снаря­жены, — что ты прибыл в это место, более славное, чем любое другое?»

«Я прибыл в это место, более славное, чем любое дру­гое, потому что тростниковые плоты неба были спу­щены для Ра [солнечный диск и эмблема царя-Тора], чтобы Ра мог пересечь [Млечный Путь] на них к Го­рахти на Горизонте...»

Эти речи описывают важную часть путешествия — по­священия царя-Гора — испытание вопросами, основан­ными на астрономической науке, облаченной в эзотери­ческую символику. Вопросы задают последователи Гора, известные также как Акху (они же «почтенные», «сияю­щие», «преображенные духи» и т.д.). Более того, как и можно было ожидать, космическое путешествие царя-Гора начинается в районе неба, где находятся Телец и Гиады, на правом берегу Млечного Пути, и продолжает­ся по эклиптике, чтобы окончиться у Льва, то есть Го-рахтн, на горизонте. Здесь, «в месте, которое благород­нее любого иного места», его приветствуют Акху — а как же иначе, ведь он сам теперь стал Акху — и дают ему последние указания и советы, необходимые, чтобы за­вершить поиск.

А мы попробуем оценить, возможно ли, чтобы эти последние инструкции помогли царю-Гору совершить пу­тешествие назад во времени, в Первое Время, и в косми­ческое царство Осириса, когда небо и земля сливались в идеальной гармонии.

Объединение

Как читатель помнит из предыдущей главы, последо­ватели Гора обладали «знанием божественного проис-

хождения», пользуясь которым можно было «объединить страну». Надо заметить, что во многих древнеегипетских настенных надписях и папирусах говорится о событии, которое известно как «объединение двух земель»; оно весьма красноречиво описано в так называемых Шабак-ских текстах («Мсмфнсская теология»), которые мы упо­минали в части III.

По общему мнению ученых, «объединение двух зе­мель» привело к образованию политико-экономической «федерации» Южного и Северного Египта; в свою оче­редь, само оно явилось результатом завоевания севера югом, которое произошло около 3000 года до н. э. Это завоевание, как сообщает нам Т. Дж. Джеймс, «было осу­ществлено царем, известным в истории под именем Менее. Не существует ни одного монумента того времени с на­чертанным на нем царским именем, которое можно было бы прочитать как Менее; обычно его отождествляют с царем Нармером, который был изображен одновремен­но в красной и белой коронах (олицетворяющих соот­ветственно Северный и Южный Египет] на большой доске [теперь — в Каирском музее ]. С объединения царств на­чинается исторический период Египта».

С Менесом — Нармером, которого также иногда на­зывают «царем-Скорпионом» (по символу на архаичес­кой булаве), мы уже встречались. И при этом отмечали странный двойной стандарт египтологов, в соответствии с которым эта личность считается реальной историчес­кой, а ее предшественники отмечаются как «мифические существа», хотя в списках царей и у Мансто они упоми­наются как столь же видные персоны.

Вообще египтологи говорят о «политической консо­лидации Египта около 3000 года до н. э.» и об его «объе­динении под властью Нармсра» с такой уверенностью, что можно предположить, будто они обладают охапками древних договоров, земельных документов и историчес­ких записей. Правда, однако, в том, что, как наполови­

ну признает Джеймс, ничего не известно доподлинно относительно этого предположительно первого фараона Первой династии. Наоборот, все, что мы читаем о нем, включая его отождествление с Нармером, есть псевдона­учная спекуляция, основанная на произвольном толко­вании ряда сцен, в том числе батальных, вырезанных на так называемой «Доске Нармера», а также на ряде булав из Исракон полиса (древняя религиозная столица Юж­ного Египта).

Короче говоря, позиция египтологов в вопросе об «объединении двух земель» — политическом объедине­нии Северного и Южного Египта под властью Менеса — основывается на трех предметах без каких бы то ни было надписей, на которых вырезаны сцены, которые мо&т бы интерпретироваться подобным образом — впрочем, так же, как и ряд других. Эти любопытные артефакты удивительно мало сообщают нам о самом Менесе — Нар-мерс⁹⁷, не говоря уже о политических и территориальных устремлениях, а также о каких-либо еще в ту эпоху, око­ло 3000 года до н. э., в Египте. Таким образом, этот по­лулегендарный (или полуисторический) Нармср (или Менее, или «царь-Скорпион» — выбирайте сами) пред­ставляет собой что-то вроде короля Артура египтологии, а его предполагаемое «объединение Египта», тоже оку­танное полумифической — полуисторической путани­цей, весьма напоминает Собрание Круглого стола коро­ля Артура.

Более того, вывод о том, что этот Менее — Нармср был первым правителем, который занимался «объедине­нием двух стран», резко противоречит верованиям самих древних египтян. Из их записей и преданий следует, что «объединения» случались и ранее — во «время богов», восходя к первоначальному царству Осириса, «царству Первого Времени», которое было расчленено Сетом, а затем воссоединено Гором.

Мы не считаем, что эти разговоры об «объединении» основаны всецело на подлинных фактах. Не оспаривая того, что около 3000 года до н. э. действительно могло иметь место некое политическое объединение, мы подо­зреваем, что в дуалистическом Египте более широкое понимание всего этого было бы невозможно, если не принимать во внимание и событий небесных. И, основы­ваясь на ранней работе, проведенной египтологом и ар-хеоастрономом Джейн Б. Селлерс, мы высказываем пред­положение, что первоначальная идея «объединения», из которой прямо вытекают все более поздние попытки «объединить две земли», имела какое-то отношение к прецессионному дрейфу звезд...

Времена высокие и далекие

В своей выдающейся работе «Гибель богов в Древнем Египте» Джейн Селлерс приводит убедительные астроно­мические и текстуальные свидетельства в пользу того, что доисторические египтяне (не позднее 7500 года до н. э.) наблюдали и прослеживали медленные изменения, обус­ловленные прецессией, которые постоянно смещают космический «адрес» созвездия Ориона. Она доказывает, что хотя политическое объединение и приписывают Мснесу, намного ранее существовала идея «объединения», основанная не на земных событиях, а на тех, что наблю­даются в небе... При этом она доходит до того, что объяв­ляет: Менее просто осуществил очень древний прообраз такого видения космической двойственности, которое столь идеально гармонировало с менталитетом древних египтян, «что казалось и неизбежным, и вечным»: «Двой­ная монархия, объединенная под властью одного, яви­лась формой, которая пришла из туманной древности. Эта форма была создана для небесных богов и была столь не­избежной, что имитация космического устройства дол­жна восторжествовать и для людей на земле».

Селлерс подкрепляет свои выводы ссылкой на иссле­дования древнеегипетского государства, проведенные по­койным Генри Франкфортом. Подобно ей, этот профес­сор доклассической древности в Лондонском универси­тете был твердо убежден, что «можно рассматривать объе­динение Египта не как временный выход конфликтую­щих амбиций, а как откровение предопределенного по­рядка». Кроме того, он был убежден, что «объединение двойной монархии вокруг Мемфиса послужило реализа­ции божественного плана», что социальный и государ­ственный строй, установленный Менесом-Нарменом, был представлен «как часть космического устройства», и что Менес-Нармер, становясь единым правителем Верх­него и Нижнего Египта, совершил «акт, гармонирую­щий с привычкой египтян трактовать мир в терминах дуализма, как «набор контрастных пар, находящихся в неизменном равновесии»...

Опираясь на собственные серьезные исследования древнеегипетской космологии и астрономических наблю­дений, Селлерс добавила к этому идею о том, что собы­тия, происходящие на Земле, каким-то образом напря­мую увязывались у египтян с наблюдениями неба, а так­же что наблюдаемое ими в небе описывалось с той или иной степенью аккуратности в определенных «мифах»:

«Я постулирую создание специфических мифов для опи­сания вызывающих беспокойство небесных изменений, за которыми следует искусственная двойственность, или симметрия, налагаемая даже не столько на бо­жества, сколько на географические центры поклоне­ния им, причем этот дуализм постоянно присутство­вал в жизни Египта на протяжении всей его истории. Он восходит к временам чудесного Золотого века, ныне утраченного, века, когда в небесах царило великое рав­новесие, а религия была свежей и новой...»

Золотой век, который упоминает Джейн Селлерс, это, конечно, Зеп Тени, Первое Время. А «вызывающие бес­покойство небесные изменения», для объяснения кото­рых, как она считает, создавались определенные мифы, вызывались явлением прецессии, и особое место среди них занимал прецессионный дрейф великого созвездия Ориона от того места, которое оно занимало в Первое Время.

Эти шаги довольно смелы и даже опасны для ортодок­сального египтолога, каким Джейн была в других вопро­сах. Тем нс менее, как мы увидим в последующих главах, Селлерс могла ошибиться в трактовке мифов, под кото­рыми она понимала в основном «Тексты Пирамид» и «Мемфнсскую Теологию», считая их просто выдумкой, сфабрикованной суеверными жрецами для «объяснения» прецессионного дрейфа⁹⁸. Нужно смело взглянуть в глаза тому факту, что часть этих преданий, а также монументы и ритуалы, неразрывно с ними связанные, вполне могли быть задуманы как средство донести сложное и изобре­тательное «послание» от эпохи в прошлом, которая вполне могла бы иначе кануть в Лету, к определенной эпохе в будущем, от Первого Времени к астрономически опре­деленному Последнему Времени", возможно, даже к той самой эпохе, в которую мы живем. Не исключено, что обе связанные таким образом эпохи поддаются точной датировке и расшифровке, если только подобрать под­ходящие ключи. И, может быть, нам еще удастся про­честь и понять великий космический проект, который пытались осуществить «последователи Гора»...

Кто знает, что может из этого получиться?

Может быть, даже наступит, цитируя Джордже де Сан-тильяну, «своего рода Ренессанс безнадежно заклеймен­ного и попранного прошлого, когда оживут определен­ные идеи... Нам не следует лишать наших внуков после­днего шага получить наследство тех высочайших и дале­ких времен».

Глава 15