Глава 16. Александр, Бат и Белль

Эдвард чувствовал себя зверем, загнанным в угол. Сколько конкурентов отстегнули бы часть своего капитала, чтобы увидеть его в тот момент. Но и этих денег не хватило бы, чтобы выпутаться из западни, в которую он угодил.
Белла сидела в стороне на кожаном диване, хотя Эдвард предпочел бы, чтобы она была дома. Точнее – в самолете, вместе с ним отправляясь в их медовый месяц. Но записка с угрозами, которую он получил вчера – на утро после их свадьбы, – требовала, чтобы в этот момент они оба находились в его офисе и дожидались трех часов дня.
– По сути, мы объединились с банкротом, и теперь долг Бургунда стал нашим долгом, – подытожил Джаспер, потирая костяшки пальцев.
– Никто не мог предположить, что последняя его сделка с Автопром обернется таким образом, – проговорил отец. – Они давно сотрудничали.
– Где, черт возьми, сам Арон?! – спросил младший сын.
– МакКартни и его команда ищет Вольтса, – пояснил Карлайл. – Сэм выясняет, кто мог послать записку.
– Если МакКартни найдет сукина сына, – ровным низким голосом заговорил Эдвард, – то я заставлю Вольтса подписать нужные бумаги и взять полную ответственность за долг.
– То есть должен будет не Бургунд, а лично Арон?
– Именно, он будет расплачиваться своим имуществом или добром жены, если она позволит, мне плевать, главное – это перестанет быть долгом Бургунда.
– И, стало быть, это больше не будет нашей проблемой, – закончил за брата Джаспер.
– Да, – подтвердил Эдвард.
– То есть остается только ждать, пока МакКартни и его орлы найдут Арона? – уточнил Джаспер, хотя предчувствие подсказывало ему, что все намного хуже.
Эдвард бросил взгляд на один из листов на столе, и брат взял его.
– Кто–то угрожает огласить наше слияние с Бургундом, – озвучил смысл послания Эдвард.
– Если это попадет в прессу, перед нами начнут закрываться двери, – проговорил Карлайл. – Наше общество, которое молится на доллар, предпочитает держаться от всего, что касается банкротства, подальше.
– Но мы не банкроты! – резко бросил Джаспер. – Можно подумать, у нас нет полмиллиарда долларов.
– Не в банке, – уточнил Эдвард. – Большая часть капитала в недвижимости.
– Мы можем продать к черту этот остров.
– Это не наш остров, чтоб мы его продавали, – спокойно, но со стальной ноткой в голосе вставил Карлайл. – Эта земля принадлежит твоей матери. К тому же мы не сможем продать все это так быстро, как требуют сроки.
– И если мы начнем в срочном порядке продавать свои земли, то никому не придется писать что–то в газетах, – заметил Эдвард. – Такие вещи не утаить, слухи разлетятся со скоростью пушечного выстрела.
– Сколько у нас времени?
– Две недели, – проговорил Каллен. – Если мы найдем деньги, то подпишем необходимые бумаги с Автопром, и все пройдет тихо. Иначе, они передают дело в суд, и тогда нам все равно придется выплатить долг, но все это предастся огласке.
– Это будет скандал, – прошептала Белла. – Все ваши конкуренты активизируются, чтобы развить его до таких масштабов, которые нанесут мощный удар по репутации «Империала», возможно, непоправимый.
Эдвард молча согласился с рассуждением жены: слишком много места под солнцем отвоевал «Империал» и слишком мало поводов подловить их давали Каллены конкурентам. Этот случай соперники не упустят.
– Кем могут быть эти шантажисты? – спросил Джаспер, снова перечитывая записку с угрозой.
Что особенно не нравилось Джасперу в этом письме: в нем не указывалась цена выкупа компромата. Взамен предлагалось подумать о последствиях и унижении, через которое пройдут все близкие Эдварда, когда от них начнет отворачиваться «приличное» общество. Письмо так же уточняло, что сегодня в три часа дня Эдвард узнает цену молчания того, кто обладал подтверждением объединения двух компаний.
– Кто–то из Бургунда, кто в курсе о сделке. Я не знаю, – выдохнул Эдвард и бросил взгляд на часы, стрелки которых добирались до того момента, когда он должен был узнать цену.
Эдвард ожидал, что пару минут спустя, в назначенный час, ему придет письмо или текстовое сообщение. Но он никак не предполагал, что в его дверь постучат, и в кабинет войдет Александр Денали.
Все мужчины поднялись со своих мест, не отводя взглядов от русского, который здороваясь и сетуя на слишком жаркие дни в каменных джунглях, пожал каждому руку и, слегка кивнув Белле, подошел к одному из кресел напротив Каллена.
– Не возражаешь, Эдвард? – уточнил он.
– Разумеется, – жестом руки пригласил его сесть глава «империи», предчувствуя самое худшее.
Джаспер и Карлайл переглянулись, явно разделяя это ощущение, и снова опустились в кресла.
– А! – усмехнулся Александр, увидев на столе записку с угрозой. – Вижу, вы получили мое письмо. Точнее оно было скорее адресовано Эдварду, – уточнил он. – Я, право, извиняюсь, что впутываю вас в это, – приложил он руку к груди, глядя на Джаспера и Карлайла, – но, видите ли, «Империал» – до некоторых пор был самым ценным в жизни Эдварда. И так уж случилось, нельзя навредить Эдварду через «Империал», при этом не втянув в это и всю вашу семью.
– Значит, за всем этим стоишь ты? – процедил Эдвард.
– За чем этим? – переспросил Александр. – За всем тем дерьмом, в которое вас втянул Арон? Глупости, я лишь не предупредил, что у него испортились дела с Автопром. Узнал об этом во время одного из визитов на родину, там у меня осталось много друзей, а, как мы говорим: «Слухами земля полнится». Так вот: те русские умеют вести бизнес, к тому же этого итальянца они давно подсиживали. Не знаю, что уж там у них, но результат был предсказуем: Арон влетел по самые глазные яблочки.
Карлайл промолчал, подумав о Владимире – одном из управителей Автопром, и о том случае в университете, который мог обозлить его на Арона.
– Со своей стороны, – продолжил Александр, – я просто следил за «Империалом» с тех пор, как ты вытер ноги о мою Таню, ждал, пока подвернется что–нибудь провокационное. Но эта сделка с Бургундом – подарок с неба, видимо, не я один считаю, что ты достоин наказания за то, как обошелся с Таней, – рассудил Денали.
Белла почувствовала, как ее голова слегка закружилась и к горлу подступила тошнота. Девушка уже догадывалась, к чему шел весь этот разговор, но ей оставалось лишь сидеть немым свидетелем и ждать оглашения приговора. Эдвард, скрипнув зубами, перехватил предупреждающий взгляд Карлайла – один из тех, с помощью которого отец призывал не терять самообладания.
– У тебя не может быть ничего о слиянии «Империала» и Бургунда, – проговорил Эдвард ледяным тоном. – Если ты посылал кого–то сюда, то это было напрасно. Бумаги по этим делам не покидали этого этажа, и никто не мог войти в мой кабинет или офис Джаспера, чтобы вынести или скопировать что–то. Даже уборка здесь проходит под присмотром секретаря.
– Ты прав, ты прав, – поднял обе руки перед собой Александр, признавая истину слов Эдварда. – Никто не выносил ничего из кабинетов президента и его вице.
Каллены переглянулись, ожидая продолжения.
– Разве что один из вас вынес что–то сам.
Братья встретились глазами, читая во взглядах друг друга одинаковую смесь недоверия и смятения.
– Бред, – отрезал Эдвард. – Я не допускаю таких ошибок и…
– Именно, – выставил указательный палец Денали. – Тогда остается только один человек, который мог совершить такую оплошность, отвлекшись на ссору с сестрой… Кстати, как поживает малышка Элис? – поинтересовался Александр, но не дожидаясь ответа, закончил. – Так вот этот индивидуум забыл папку на столе, за которым сидел хм… журналист? – прищурился Денали. – Да, журналист, не иначе.
Джаспер почувствовал, как почва закачалась под его креслом, но в тот же момент взгляд старшего брата пригвоздил его к месту.
– Он говорит правду, Джаспер? – без тени хоть каких–то эмоций спросил Эдвард.
Брат только коротко кивнул.
– И ты не заметил пропажи?
– Это были копии соглашений, подлинники у тебя, и эти копии до сих пор никому не понадобились.
– Ну, уж никому, – несогласно помотал головой Денали. – Мне вот они очень пригодились.
– Чего ты хочешь? – спросил Эдвард.
– Ничего особенного, всего лишь вернуть все на круги своя, – довольно дружелюбно проговорил Александр. – Ты аннулируешь брак с мисс Свон, женишься на Тане, а я тем временем, как твой зять, выплачу половину долга. Собрать оставшуюся половину будет несложно, я переговорил с Автопром: они готовы принять часть долга акциями Бургунда и стать вашими партнерами. А сам я готов купить ваш чудный островок и оформить его на имя Тани, так сказать, в качестве приданного. Поэтому вы все сможете бывать в этом памятном для Калленов месте: знаю, там провели медовый месяц родители, затем все эти семейные каникулы с самого детства Эдварда и, кажется, там даже родилась Ренесме?
– Я не разведусь с Беллой, – послышалось в ответ тихое рычание Эдварда.
– Очень романтично, – одобрительно покачал головой Денали. – Без сомнения: чертовски эгоистично и глупо с твоей стороны, но зато романтично.
– Мы не будем жертвовать счастьем одного из нас, ради других, – проговорил Карлайл.
– И теперь я вижу, в кого ты такой романтик, – подметил Денали.
– Прекрати, Александр, – отрезал Джаспер. – Тебе не кажется, если я совершил промах, то было бы логичнее, если б я расплатился за него, а не Эдвард и Белла.
– Ах, сынок, – хлопнул его по плечу Денали, – живи пока. И с тобой кто–нибудь сведет счеты, какие твои годы.
– Развода не будет, – снова повторил Эдвард.
– Аннуляции, – повторил Александр, церемония состоялась два дня назад, но брак зарегистрирован вчера в шесть и есть сорок восемь часов, чтобы аннулировать его. Я даже взял на себя смелость подготовить бумажки, – расстегнул он свою папку и начал вытаскивать документы. – С полгода как принял одного адвоката из Вашингтона, такой смышленый, может у них там какие особые книжки в университетах? Не знаю, но о вашем с мисс Свон браке он похлопотал примерно.
– Таня знает, что ты пытаешься шантажом заставить Эдварда вернуться к ней? – спросил Карлайл. – Мне кажется, это унизило бы любую женщину.
– Выходит, она у меня особенная, – пожал плечом Александр. – Хотя кто бы сомневался, моя Таня всегда получает желаемое, так или иначе.
– Советую тебе убраться из кабинета, пока я не прикончил тебя на этом самом месте, – процедил Эдвард.
– Я оставлю тебе бумажки, подпишите их и пришлите мне до четырех завтрашнего дня. За оставшиеся два часа мой адвокат отвезет их куда нужно и убедится, чтобы брак аннулировали без каких–либо осложнений. А позже вечерком можем отпраздновать это дело.

***

– У нас нет выхода, нам…
– Я найду выход, – оборвал Беллу муж и, сорвав галстук, бросил его на постель.
– За один день?
– В нашем окружении достаточно обеспеченных людей.
– Но до выплаты долга осталась неделя. Никто не одолжит такую сумму целиком.
Значит: во–первых, придется собирать ее по знакомым, во–вторых, одолжив, они, наверняка, выставят огромные проценты.
Эдвард отошел к окну и смотрел на зеленый сад – еще одно детище его матери. Там сейчас возились два садовника, высаживая новый сорт экзотических лилий, который для Эсме привезла Анжелика Лоре из поездки в Японию. Это было непросто – перевезти растение через границу, но ради Калленов друзья часто выкручивались из разных трудностей, лишь бы угодить и остаться близкими к этой семье – эталону благополучия и морали.
– Вы готовы стать изгоями? – спросила Белла, глядя в спину Эдварда.
– Настоящие друзья останутся с нами и…
– У вас нет таких, – отрезала она. – Тот, кого вы считали ближайшим другом, уже выставил свою цену за оказание помощи. Другие будут не намного щедрее, но Денали хотя бы сохранит ваше имя – ради своего блага, разумеется, ведь вы станете родней.
Эдвард резко развернулся.
– Мы не станем родней, Белла!
– Кажется, ты обещал мне одно желание в неделю? – медленно проговорила Белла.
Каллен нахмурился, припоминая одно из условий их соглашения. Белла уже пользовалась им несколько раз: однажды попросила провести весь уикенд с его семьей, в другой раз захотела, чтобы он простил Джейкобу недочет, который едва не обернулся компании в несколько миллионов долларов, если бы Джаспер не заметил ошибки. Но не думала же Белла, что может использовать это глупое соглашение, чтобы сейчас потребовать у Эдварда пойти на поводу у Денали?!
– Продолжай расставлять мебель и вазочки в нашем дом и оставь дело с долгом мне, – грубо отчеканил муж.
– «Знай свое место, женщина, и не напрягай свой бабский умишко» – это ты хотел сказать? – усмехнулась Белла.
– Я не дам тебе развода! – отрезал Каллен. – Вот, что я хотел сказать.
– Это сейчас единственный выход, – проговорила Белла. – И ты обещал мне одно желание…
– Не говори ерунду! – рыкнул он на нее. – Ты печешься не о благополучие моей семьи, ты по–прежнему хочешь улизнуть от меня. Вот и все. Как бы ни так! – метнулся он к двери мимо жены.
– Эдвард… – позвала Белла и поймала его, когда он уже ступил за порог. – Ты обещал, – проговорила она. – Ты дал слово!
– Я забираю свое слово, – глядя ей в глаза, отчетливо проговорил Эдвард.
Белла приоткрыла рот, совершенно растерявшись.
– Настоящий мужчина держит свое слово, – пробормотала жена.
– Настоящий мужчина не позволяет манипулировать собой, – в пику ей отозвался Каллен. – Видимо, появился еще один вопрос, в котором мы не сходимся, но знаешь… Одним больше, одним меньше – это непринципиально.
Поцеловав Беллу в приоткрытые губы, Эдвард направился в свой кабинет.

***

Утро следующего дня[/c]

Завидев Денали еще до того, как он вошел в кафе, Белла отбросила в сторону салфетку, которую теребила последние десять минут. Александр прошел к ней и сдержанно пожал протянутую ему руку.
– Чем могу быть полезен, мисс Свон? – поинтересовался Денали. – Вы оторвали меня от важной встречи.
– Это срочно, вы не дали нам достаточно времени для маневров, мистер Денали.
– Так почему бы не отказаться от попыток маневрировать и не сделать все так, как я сказал? – лаконично отозвался мужчина. – Я предложил разом решить проблемы Калленов, и это будет стоить мне целого состояния.
– Именно это я и пытаюсь сделать, – сдержанно сказала Белла. – Я говорила с Эдвардом и вчера, и сегодня, но он категорически отказывается от развода.
– Тогда пострадает вся его семья, – пожал плечом Денали. – Уж я постараюсь просветить наших знакомых о последних новостях и устроить настоящий скандал. В нашем кругу давно ничего не случалось, господа заскучали… К тому же я продолжу копать под это семейство: столько детей, кто–нибудь обязательно оступится – это дело времени, – заверил Александр. – Но я терпелив, – добавил он.
– Не сомневаюсь, – стрельнув в Александра глазами, проговорила Белла. – Я не могу заставить Эдварда подписать бумаги об аннуляции брака, – развела руками девушка, – он не подвластен мне.
– Но… – склонил голову Денали, ожидая продолжения.
– Но я могу уехать.
– Это временное решение, – отмахнулся Александ.
– Я могу исчезнуть навсегда, если, конечно, Эдвард не заставит меня вернуться. Именно поэтому я позвала вас: мне нужно, чтобы кто–то помог мне, иначе он либо найдет меня, либо надавит на моих родителей, и я вынуждена буду возвратиться.
Денали нахмурился, прикидывая этот вариант. К нему подошла официантка, он лишь коротко бросил: «Кофе» и отмахнулся от нее.
– Если даже вы уедете, – заговорил мужчина, – то он все равно останется женатым и Таня не сможет выйти за него.
– Если он не сможет меня вернуть, то через год или два сам подаст на развод.
– Но к тому времени долг уже будет выплачен и я не смогу заставить его жениться на Тане.
Белла проглотила комок, пытаясь подавить ревность, которая вспыхивала внутри при одной мысли, что Эдвард будет рядом с другой женщиной. Девушка понимала, что ей нужно уйти: Каллен даже не знал, сколько скелетов в шкафу его семьи и не представлял, чем мог обернуться отказ подчиняться Денали и его последующая слежка за Калленами. Уже на свадьбе Джаспер едва сдержался, а незадолго до этого Розали и Эммет впились друг в друга прямо в гараже, куда мог зайти кто–угодно из семьи или прислуги.
– Хотя… – протянул Александр. – Если я возьму с Эдварда расписку за деньги, которые отдам в уплату долга, и при этом в ней будет указана цель… Что же, думаю, и через пару лет он не захочет увидеть нечто подобное в газетах, хм?
– Думаю, нет, – глухо отозвалась Белла.
– Тем более, после вашего исчезновения, Каллен станет прежним и у него снова будет лишь три приоритета – семья, «Империал» и репутация.
– Вы сможете обеспечить безопасность моих родителей?
– Не сомневайтесь, все будет так, как этого захочу я, – проговорил Денали.
Белла только кивнула и поднялась с сидения, но Александр остановил ее.
– Вам не нужно возвращаться в особняк, если вы готовы уехать, то сделаете это на моих условиях.
– Что это значит? – села на стул Белла.
– Сейчас мы поедем ко мне в офис, – отпив немного кофе, проговорил Александр. – Оттуда вы позвоните Эдварду и просто скажете, что уезжаете по собственной воле и навсегда. Мне нужен хотя бы день, чтобы все подготовить. Я одолжу вам на поездку мой самолет, проинструктирую кое–кого из своей охраны, ну, и прочие организационные дела, – помахал рукой Денали.
Белла только усмехнулась его энтузиазму.
– Вы готовы сделать все это, лишь бы выдать дочь за мужчину, который ее не любит?
– Любовь не главное в браке, – отрезал Александр, – это я знаю по своему опыту. Эдвард оскорбил Таню и нашу семью, но она по–прежнему хочет, чтобы он был с ней, и Каллен будет. Я вполне в силах удовлетворить и этот ее каприз.
– Боюсь, как бы Эдвард не оказался самым худшим подарком в ее жизни, – едко отозвалась Белла.
– В вас говорит ревность, – усмехнулся Денали.
– Во мне говорит опыт, – мягко улыбнулась миссис Каллен и отпила ромашкового чая.

***

Денали не стал держать женскую половину Каллен в информационной изоляции: он просветил их о происходящем и о перспективах. Элис помнила, как выслушав Александра, Эсме медленно опустилась на кресло. В ее голове поднялся вихрь мыслей: что будет с Эдвардом, что будет с Ренесме, которая только выходила в жизнь, как бы справились взрослые дети, если б они вдруг были изгнаны из привычного круга. Что будет с Карлайлом? Сможет ли он продолжить врачебную практику или ему придется бросить любимое дело, пытаясь помочь старшему сыну удержать семейную «империю». Боль ударила в голову так резко, что женщина вскрикнула, выронив стакан с водой, который как–то незаметно для нее передала одна из дочерей.
– Мама! – рванулись они к ней.
Женщина прижимала пальцы к вискам и покачивалась, пытаясь успокоить боль.
– Вы вовремя! – встрепенулась Розали, увидев, как в гостиную вошла мужская половина семьи и Белла.
Карлайл сразу понял, что у жены очередной приступ, Эдвард чуть поморщился, прекрасно помня эту дикую боль. Спустя минуту отец снова появился в гостиной и, взяв руку жены, ввел ей лекарство.
С этого дня дом погрузился во мрак. Следующим ударом стал отъезд Беллы. Денали не смог добиться аннуляции, но поджидал, когда Эдвард, съедаемый оскорбленным самолюбием из–за второго побега Беллы, подаст на развод.
Элис слонялась по дому, в комнатах которого укрылись члены семьи: кто–то пытался найти выход, кто–то все еще переживал удар. Элис по–настоящему хотелось быть лишь с одним человеком, но, стараясь не поощрять свои чувства, вместо этого она открыла дверь спальни Роуз. К ее удивлению, сестры там не оказалось. Предположив, что она так же бродит призраком по дому, Элис сдалась и вскоре оказалась рядом с Джаспером.
– Это не твоя вина, – проговорила Элис, обнимая его за плечи и опускаясь на край кровати.
Брат мрачно посмотрел на нее.
– А чья, Элис? – спросил он. – Это я допустил такую глупую, идиотскую оплошность, на которую просто не имел права. Эдвард всегда так осторожен, а я прос…
– Не всегда, – отрезала Элис. – Если б он осторожнее разорвал отношения с Таней, ее отец бы не обозлился настолько, чтобы следить за ним все это время, поджидая удачного случая, чтобы отомстить. Если б было не этот прокол, случилось бы что–то другое. Денали не прощают такого отношения к членам своей семьи.
– Но это вопрос на полмиллиарда, – неизменно ровным голосом подметил Джаспер. – Ты просто не понимаешь, какие это деньги.
– Видимо, достаточные, чтобы мама слегла, – шепотом проговорила Элис. – Ее здоровье становится все более хрупким, приступы учащаются.
Джаспер вдруг отвлекся от мыслей о долге и выпрямился, посмотрев сверху вниз на Элис.
– К чему ты ведешь, Элис?
– Если все закончится благополучно, я хочу уехать, поучиться в Европе.
Брат смотрел на нее, но она не могла прочитать эмоции на его лице или в глазах.
– Я никогда не хотела работать в «Империале», Эдвард настоял, чтобы я получила там опыт, надеясь, что забуду про дизайнерскую школу.
Все это не было для Джаспера секретом: в отличие от той же Розали, Элис никогда не интересовалась машинами настолько, чтобы наслаждаться связанной с ними работой. По тем или иным причинам, только Карлайл поддерживал дочь в желании поехать в Европу. Точнее он не столько поддерживал, сколько не считал себя правым запрещать ей дизайнерское образование, учитывая, что и сам он отказался «служить империи».
– Поучись здесь, неужели в Нью–Йорке не…
– Джаспер, – накрыла она кончиками пальцев его губы. – Мы не сможем сказать им правду, что если это известие мама не выдержит вовсе. Эдвард и без того подавлен, представляешь, если он отведет от нас скандал ценой своего брака, а мы сведем это на нет своим признанием.
– Я не говорю, что сейчас, но позже, – взяв Элис за руку, сжал ее едва не до боли.
– Мамино здоровье и жертва, принесенная Эдвардом и Беллой, – переплетя их пальцы, тихо проговорила сестра, – это не изменится ни через год, ни через пять.
– Не уезжай, я прошу тебя.
– Пока не решится вопрос с Денали, буду рядом, я не имею права уехать, – заверила Элис. – Но когда в нашей семье возобновится мир и покой, я больше не осмелюсь рисковать ими.
Она приблизилась к брату, положив голову ему на грудь.
– После того, что случилось, в глубине души ты понимаешь, что в моих словах есть истина.
– В том, что случилось сейчас – я виноват, но не моя вина, что я люблю именно тебя, а не кого–то другого, – хрипло проговорил Джаспер.
– Разве это что–то меняет? – эхом отозвалась Элис и, прикрыв глаза, дала волю слезам.

***

– Не понимаю, зачем Эммет прислал тебя? – покачала головой Эмма, дотягиваясь до крана раковины и наливая в чайник воды.
Получилось немного, на две–три чашки не больше, иначе бы девочка не вытащила его одной рукой, как делал Эммет.
– Я прекрасно справляюсь сама, – проговорила хозяйка дома, поставив чайник на подставку и включив его. – Анна приводит меня из сада и потом возвращается в восемь–девять на ночевку.
– Боишься спать одна? – уточнила Розали, загружая холодильник продуктами, от которых Эмма отказывалась не меньше получаса.
Но, в конце концов, Роуз более сильная девочка и Эм пришлось уступить. Сложив руки на груди, МакКартни смотрела на Розали, выкладывающую продукты.
– И все–таки, – пробубнила Эмма, – вся эта благотворительность, страсть как мне не нравится!
– Ну, чем старше становишься, – деланно серьезно заговорила Розали, – тем больше неприятных вещей приходится терпеть, даже если они тебе страсть как не нравятся.
– Что правда, то правда, – вздохнула девочка.
Чайник докипел и издал звук, который неизменно заставлял Эмму подпрыгивать на месте. Недовольно покосившись на него, она взялась за ручку, но тут краем глаза девочка увидела в руках Розали заветное лакомство – зефир в шоколаде.
– Не убирай зефир! – вскрикнула она и тут же отругала себя за чрезмерные эмоции по такому пустяку, как сладости. – Раз уж принесла – надо есть, ни к чему добру пропадать.
– Да, конечно, незачем, – закивала Роуз, пряча в уголках губ улыбку.
Значит: зефир в шоколаде, что же, Розали запомнила это на будущее. Она порядком растерялась, войдя в супермаркет и осознав, что совершенно не знает, что из еды предпочитала маленькая мисс МакКартни. Пройдя по рядам, Роуз набрала всякой всячины, а у прилавков непременно спрашивала советов – то, чего Розали не любила в принципе. Но именно продавщица рукодельных сладостей посоветовала ей зефир в шоколаде в первую очередь, а к нему пару других вариантов в качестве запасных.
После того как Эмма угостила гостью чаем, как того требовали правила приличия, которыми не уставал забивать ей голову старший брат, девочка помыла посуду, отказавшись от помощи Розали. Закончив, она повернулась к блондинке, пытаясь припомнить, что еще делать с гостями.
– Тебя, наверное, ждут дома? – предположила Эмма.
– На самом деле, сейчас дома все погружены в свои мысли и вряд ли кто–то заметит мое отсутствие.
– Все погружены в мысли? – впечатлено переспросила Эмма. – Надо же, у вас там, похоже, академия. Мы с Эмметом редко погружаемся в мысли, по крайней мере, надолго.
– Я думала, – усмехнувшись, осторожно заговорила Розали, – может, мне приготовить тебе что–нибудь?
Эмма растерянно моргнула. Розали поджала губы: ей до смерти не хотелось оставлять ее одну на несколько часов до прихода Анны.
– И что ты умеешь готовить? – прищурившись, спросила она. – Потому что я и сама много чего умею готовить, – довела до ее сведения Эмма.
– Неужели? – довольно искренне удивилась Розали.
– Угу, – кивнула Эмма и, подойдя к морозилке, открыла ее. – Вот, – выдвинула она ящик с разными домашними полуфабрикатами. – Эммет заготавливает еду на время отъезда, а там я уже могу и в духовке, и в микроволновке, и просто сварить что–нибудь.
– Надо же, – улыбнулась Розали. – А рулет с картофелем и грибами ты умеешь готовить?
Точно зная, что такого в морозилке нет, Эмма вынуждена была отрицательно покачать головой. Но мысль о горячем рулете – да еще с такой вкусной начинкой – звучала очень заманчиво.
– Мама иногда готовит его для нас с сестрами, Элис особенно его любит. А для мужчин обычно идет с говядиной.
– Вы с сестрами и мамой не едите говядину?
– Лично я ем, – уточнила Розали. – Но не знаю, как–то так повелось, что тот для мальчиков.
– Понимаю о чем ты, – усмехнулась Эмма. – У нас в семье такое с хлебом – если Эммет и ест его, то только корочку, а мне обычно остается мякиш. И хотя я тоже люблю хрустящую часть, я никогда не говорила Эму.
Розали отвела взгляд от Эммы, не давая себе становиться слишком эмоциональной, и поднялась.
– Ну, что, значит рулет?
– Рулет! – выкрикнула Эмма и тут же снова сама себя осадила: еда, в самом деле, совсем не повод вести себя как ребенок!

***

[i]Неделю спустя

Александр продержал Беллу в квартире какой–то своей знакомой целую неделю. Бродя из одной пустой комнаты в другую, девушка временами зажимала виски, чувствуя, как звенящая тишина давит на них. Денали не без основания предположил, что пока не подойдет последний день уплаты долга Автопрому, Эдвард будет искать жену с особой озабоченностью.
Чарли был предупрежден самой Беллой, Александр не требовал, чтобы она скрывала истинное положение дел от отца и поэтому дочь рассказала все как есть. Ей даже показалось, что Чарльз испытал облегчение, услышав, что она оставила Эдварда. Его, конечно, волновала предстоящая разлука с дочерью, но Белла заверила его: она продлится не больше двух лет и Александр даже взялся устраивать им недельный совместный отдых раз в полгода.
– И все это чтобы Таня заполучила Эдварда? В самом деле, не понимаю, зачем им сдался этот рыжий узурпатор? – недоумевал в трубку Чарли. – Не зря говорят: у богатых свои причуды, – рассудил он.
Белла улыбнулась словам отца; свет дня – не время для слез, девушка давала им волю только ночами. И все же одинокая слезинка скользнула по щеке Беллы. Отец не знал Эдварда таким, каким этот холодный и порой жесткий мужчина бывал с ней. Он не видел, как изменилось лицо Каллена, когда тот услышал ее заветное признание, не чувствовал, как крепко Эдвард сжимал руку невесты в день свадьбы, словно предчувствовал скорую разлуку и пытался удержать Беллу рядом. А потом, словно извиняясь за слишком жесткие объятия, подносил ее руку к лицу и целовал кончики пальцев и тонкое запястье.
Теперь он никогда уже не будет с ней таким, Эдвард дал ясно понять, что не простит ей второго побега во время их последнего разговора.
– Немедленно вернись домой, Белла! – прокричал он в трубку, услышав, что жена собирается навсегда исчезнуть из его жизни.
– Я не могу, Эдвард.
– Он удерживает тебя силой?
– Нет, Эдвард, он поймал нас всех в ловушку, и ты понимаешь это.
– Я найду выход! В конце концов, будь она проклята, эта чертова репутация, я…
– Речь не только о тебе, пострадает вся семья, это будет удар и по «Империалу», его акции упадут в цене, а чтобы расплатиться с долгом вам придется начать продавать ваше имущество.
– МакКартни найдет сукина сына до истечения срока, и я заставлю Вольтса взять долг на себя.
– Он кинул тебя на полмиллиарда, Эдвард, и ему нужно отсидеться всего-то шесть дней, – отозвалась жена. – МакКартни не найдет Арона.
– Твой побег – это не выход, я…
– Эдвард, я звоню не чтобы получить твое одобрение на этот поступок, – тихо проговорила Белла. – Я просто хочу, чтобы ты знал, что я не бросаю тебя…
– Бросаешь, – зло рыкнул в трубку Эдвард. – Ты никогда по–настоящему не хотела быть со мной…
Белла закрыла глаза, слыша дикую обиду в голосе мужа, который видел в ее поступке не желание спасти, а предательство.
– С тобой было очень тяжело, но я не врала, когда сказала те слова перед твоей матерью и сестрами, – прошептала Белла в трубку. – Я была счастлива в день нашей свадьбы, и я наслаждалась обустройством дома, который ты купил для нас, хотела однажды наполнить его детскими голосами и просто быть рядом с тобой.
– Тогда вернись, – услышала она в трубке осипший тихий голос Эдвард. – Я прошу тебя, Белла.
– Эдвард… Мне никогда не было места в твоем диком мире, – глухо проговорила она в ответ. – Чем раньше ты признаешь это, тем легче тебе будет смириться с моим уходом.
– Я ни за что не смирюсь с этим и никогда не прощу тебя, – прорычал Эдвард в ответ.
Прежде чем Белла успела хоть что–то сказать, Каллен бросил трубку; послышались короткие гудки. Она отошла от телефона, чувствуя, как бешено колотилось сердце в груди: теперь к ее тоске и одиночеству добавился еще и страх.

***

Год спустя

Белла ненавидела оставлять Эдибелль с няней, но ей элементарно были нужны деньги. Денали нашел ей жилье в небольшом, но славном английском городке – Бат, обеспечил машиной и каждый месяц в течение целого года к ней приезжал человек Александра и привозил деньги. Белла неизменно отказывалась и выплачивала все счета из тех своих сбережений, которые успела обналичить до побега из Нью–Йорка. Но, учитывая, что Денали приказывал оставлять деньги в любом случае, Белла просто складывала их в сейф, специально купленный для нее.
Ей хватило ее сбережений и небольшой зарплаты чуть больше чем на полгода. Последний триместр протекал тяжелее первых двух, и сначала Белла вынуждена была оставить свою работу в супермаркете, а затем ее и вовсе положили на сохранение. В эти сложные месяцы помощь пришла от отца. Он был в курсе произошедшего с Денали и поэтому, когда в один из разговоров с Беллой, Чарли прознал о ее состоянии, то встретился с Александром и настоял на том, чтобы его отвезли к дочери. Отец пробыл рядом с ней около двух недель, а затем вернулся снова уже ближе к родам своей внучки.
– Эдибелль, – прошептала Белла, улыбаясь и глядя на недавно родившегося человечка.
– Что? – глядя на девочку такими же зачарованными глазами, переспросил отец.
– Эдибелль, – повторила дочь.
Чарли оторвал взгляд от внучки и, нахмурившись, посмотрел на Беллу.
– Ты все еще отходишь от морфия? – спросил он.
– А мне нравится это имя.
– Я такого даже не слышал.
– Тем лучше.
– Это что, смесь Эдварда и Беллы?
Дочь только промолчала в знак подтверждения.
– Но ты понимаешь, что, скорее всего, большинство будут называть ее просто Белль.
Улыбка дочери стала чуть шире, хотя она и старалась сдержать ее.
– Белла? – скептически глянул на нее отец, хотя ухмылка пряталась в его усах.
– Это моя дочь, почему я не могу назвать ее немножко в честь себя? Эдвард бы не стал добавлять даже часть моего имени, он бы просто оставил «Эдвард».
– Вряд ли бы он назвал так девочку.
– Ты плохо его знаешь, – проворчала Белла. – А так я оставлю часть его имени и часть своего. По–моему, это хороший компромисс, правда, Белль? – спросила она мнения своей крошки и склонилась ближе, уткнувшись носом ей в животик.
Спустя несколько месяцев после рождения дочери, как только Белла почувствовала себя чуть окрепшей и способной расстаться с Эдибелль хоть на несколько часов, она снова вернулась в супермаркет на место, которое, к счастью, придержали за ней. Было приятно больше не «тянуть» деньги из отца и зависеть только от себя и своей старательности.
Следующий год пролетел незаметно и на удивление счастливо: дома она не могла насмотреться на свое маленькое зеленоглазое чудо, а на работе ее медленно, но верно продвигали по карьерной лестнице – сказывался опыт работы в «империи», после которой заботы в супермаркете казались детской игрой. Белла старалась не вспоминать о своей старой жизни в Америке и будто не только океан, но и невидимая титановая стена в ее сознании отделили девушку от всех воспоминаний и боли. Лишь раз в месяц Денали напоминал о себе – посылая Джеймса, но и это прекратилось месяц назад. Наступило первое июня, но никто так и не появился на ее пороге. Сначала Белла подумала, что что–то отвлекло Александра или он просто решил прекратить свою ненужную благотворительность. Но на утро следующего дня в новостях Американского канала объявили о кончине одного из влиятельнейших бизнесменов страны.
Досмотрев репортаж о нем, Белла выключила телевизор и к своему стыду почувствовала облегчение: последняя ниточка, связывающая ее с былой жизнью, оборвалась.

***

– Ну, почему нет, Белла? – в который раз спросил Томас.
– Потому что нет, Том, – не выдержав, рассмеялась Белла.
На привлекательном лице молодого мужчины, которое всегда казалось девушке чуть детским, засветилась обида, словно родители отказались купить ему велосипед.
– Если у тебя никого нет, – показал он на нее, – и у меня никого нет, – показал Том на себя, – то нам надо начать встречаться, – пожал он плечами. – Что может быть логичнее?
Белла только улыбалась очередной попытке Томаса вытащить ее на свидание. Правда была не столько в том, что она не хотела попробовать построить новые отношения, просто Белла не чувствовала себя вправе втягивать Тома в свои проблемы. По сути, она по–прежнему была замужем за Эдвардом. Несколько раз она спрашивала Денали о планах мужа, но Александр снова и снова повторял, что пока Каллен не готов развестись. Денали требовал только одного: чтобы Белла ни во что не вмешивалась и сдержала свое обещание – исчезнуть из жизни Эдварда. Во время их последнего разговора Александр был на редкость несдержанным и пригрозил Белле, мол, если та пойдет против его воли или нарушит уговор, он расквитается и с ее семьей, и с Эдвардом не так, значит иначе.
– Тебе не нравятся рыжие? – сделал очередное предположение Том, коснувшись своей шевелюры.
Белла только прикусила губу, не желая отвечать.
– Тогда может это из–за Белль? – снова спросил Том. – Но я обожаю эту малышку, и я тоже нравлюсь ей.
– Да, ей не хватает общения со сверстниками, – закончив подписывать нужные документы, Белла встала из–за своего стола и подошла к шкафу. – Поэтому она всегда с нетерпением ждет встреч с тобой.
– Ты злая, – сложил руки на груди Томас. – Хорошо, если это не тот факт, что у тебя годовалый ребенок и не то, что я рыжий, тогда я просто не понимаю, что еще может тебя останавливать?!
Белла рассмеялась и хотела что–то ответить, но в этот момент зазвонил ее рабочий телефон.
– Мисс Уолкер? – послышался в трубке голос няни.
– Да, Оливия, в чем дело? – спросила Белла.
– Вы бы… вы бы не могли прийти домой… сейчас, – пробормотала девушка взволнованным голосом.
Все внутри Беллы похолодело.
– Эдибелль?! Что случилось?!
– Нет–нет, с ней все в порядке, правда! – заверила Оливия. – Пожалуйста, мисс…
До того, как Белла успела еще хоть что–то сказать или услышать, звонок оборвался.

***

– Славно, – похвалил Оливию устрашающий и одновременно притягательный мужчина.
При нем, кажется, не было оружия, и он не выглядел как человек способный на преступление. При этом мужчина вел себя так, словно он хозяин этого дома и его нисколько не волновало, что в панике мисс Уолкер могла вызвать полицию.
– Приготовь мне кофе, – приказал он. – Когда появится Изабелла, проведи ее сюда.
Оливия кивнула и вышла из гостиной, прикрыв за собой дверь. Дрожащими руками она пыталась загрузить кофе–машину, попутно рассыпав зерна на стол. Когда у дома послышался быстрый стук каблуков, Оливия вздрогнула и бросилась к двери. Мисс Уолкер появилась на пороге до того, как няня открыла дверь. Лицо Изабеллы было еще бледнее, чем обычно и действительно несколько пугало.
– Что случилось?! Где она?! – схватила девушку за плечи мисс Уолкер.
Оливия только указала на прикрытую дверь гостиной.
Белла отодвинула ее в сторону так легко, словно она была тряпичной куклой, и шагнула в сторону гостиной. Надавив на ручку двери, Белла распахнула ее и увидела, что в кресле, повернутом к садику и спиной к ней, сидел человек. Еще до того, как она взглянула на него, а, может, и сразу после звонка Оливии, Белла поняла, кто вновь вторгся в ее жизнь.
Кресло медленно повернулось, и Белла встретилась с холодными зелеными глазами, светящимися на бледном, словно каменном лице. Сердце девушки екнуло, когда она увидела, как в больших и сильных руках уютно посапывало ее маленькое сокровище.
– Когда ее глаза закрыты, мне кажется, я держу в руках маленькую тебя, – отстраненно улыбнулся Эдвард. – Видишь, так или иначе я заполучил себе часть тебя.
– Эдвард, – охрипшим голосом позвала Белла, почувствовав панику, вызванную словами Каллена. – Это моя дочь, пожалуйста, не…
– Это моя дочь, – перебил ее Эдвард. – А я даже не знал, что стал отцом, вы с Денали славно постарались.
– Мы не…
– В любом случае, я надеюсь, тебе хватило этого года.
Эдвард поднялся и направился к двери, Белла хотела рвануть к нему, но вдруг каменные руки схватили ее за предплечья, удерживая на месте.
– МакКартни? – ахнула Белла, даже не заметив, как он вырос за ее спиной.
– Как только «щит» Денали пал, ему потребовалось меньше недели, чтобы найти тебя за океаном под другой фамилией, – поведал Эдвард, – отдай ему должное.
– Я не позволю вам забрать моего ребенка! – выкрикнула Белла, бесполезно пытаясь вырваться из рук МакКартни.
– Мне очень жаль, миссис Каллен, – отозвался Эммет.
– Не называй меня так! – рыкнула на него Белла.
– Теперь ты у меня мисс Уолкер, – покачал головой Эдвард, – проживающая в Англии под липовыми документами, – подметил Каллен. – Ты бы хотела вызвать полицию, Изабелла?
– Ты вторгся в мой дом!
– Но я – законный отец ребенка и весьма влиятельный бизнесмен, – спокойно отозвался Каллен. – Очевидно, если ты обратишься в полицию, то я откуплюсь и уеду с Белль в Нью–Йорк, а тебя арестуют за фальшивые документы и это в чужой стране, моя дорогая.
– Чтобы перевезти ее в Нью–Йорк тебе нужно мое согласие!
– Я на личном самолете и даже если в дороге возникнут какие–то проблемы, думаю, я решу их. А вот ты разберешься со своими?
– Если ты повезешь ее в Нью–Йорк, я все равно полечу следом и не успокоюсь, пока не верну себе дочь!
– Зачем же следом? – спросил Эдвард, чуть укачивая девочку, которая заерзала на его руках. – Ты можешь лететь в моем самолете. Пытаться отобрать у меня Белль, находясь в одном салоне, намного сподручнее, чем делать это, летя следом, хм?
– Я ненавижу тебя, Эдвард! – впившись в него потемневшими карими глазами, зарычала Белла. – Я ненавижу тебя! Я проклинаю тот день, когда появилась в «Империале» и…
– Помню–помню, – покачал головой Эдвард. – В тот день я из–за тебя испачкал рубашку, пытаясь приготовить кофе. Тогда мне это показалось ощутимой неприятностью, но кто бы мог подумать, что несколько лет спустя ты украдешь моего ребенка?
– Я ненавижу тебя!
– По–моему, мы пошли по второму кругу, – бросил Каллен и зашагал в прихожую.
– Куда ты?! – рванула к нему Белла, но МакКартни по–прежнему удерживал ее на месте. – Отпусти меня, чертов гризли!
Оскорбления не возымели никакого эффекта на Эммета, и Белла почувствовала, как ее обдало отчаяньем.
– Подожди, я поеду! – выкрикнула девушка, когда муж уже выходил из гостиной.
Эдвард остановился на пороге и обернулся.
– Повтори.
– Я поеду с тобой, – выдохнула Белла. – Дай… дай мне время собраться.
– Сколько?
– Д–день…
– Нет, Белла, – усмехнулся Эдвард. – Не пытайся оттягивать неизбежное, в надежде найти выход. Его нет. Я могу дать тебе несколько часов, чтобы собраться и только.
Белла только кивнула, и когда МакКартни осторожно отпустил ее, направилась в свою спальню. Достав большой чемодан, она открыла сейф и начала скидывать в него деньги, прикрыв их одеждой и прочим. Около получаса ушло на то, чтобы собрать чемодан детских вещей: все казалось нужным, и Белла никак не могла решить, какие любимые игрушки Белль брать, а какие оставить.
– В чем дело? – спросил Эдвард, войдя в детскую.
– Они все ей нравятся, я не знаю, что выбрать.
– Значит, возьми все, – глядя на девочку в своих руках, проговорил Эдвард.
– Целый чемодан игрушек?
– Хоть два, – отвел он кудряшку с лица Белль.
Спустя два часа Белла опустилась в кожаное кресло личного самолета Эдварда и, убедившись, что Белль спокойно устроилась на специальном месте перед матерью, пристегнула свой ремень.
– Кто бы мог подумать, что ваш самолет оборудован для ребенка, – отстраненно подметил МакКартни.
– В этом самолете есть все необходимое, – сдержанно улыбнулась стюардесса, которая пару раз испытывала на себе гнев Каллена, если случался какой–то прокол.
Спустя несколько минут, они тронулся с места, Белла откинулась на своем сидении и прикрыла глаза. Самолет разогнался и, набрав скорость, взлетел, возвращая Беллу в прошлое и увозя в неизвестное будущее.

Глава 17. Бассейн, помолвка и Сирс Восемь часов полета минули незаметно. Белле даже удалось задремать ненадолго, но, проснувшись и не увидев перед собой ребенка, девушка подпрыгнула на месте, тревожно оглядываясь. Она чуть успокоилась, увидев Эдибелль на руках Эдварда, сидящего через проход справа. Вначале ей показалось, что он разговаривал с девочкой, которая зачарованными глазами смотрела на него и улыбалась. Но прислушавшись, Белла поняла, что Каллен вовсе не рассказывал ей какую–нибудь занятную сказку, как предположила девушка изначально. Вместо этого он – с присущей ему педантичностью и терпением – снова и снова тихо, но четко выговаривал одно и то же слово, которое до этого Эдибелль не слышала. – Папа, – отражая улыбку своей дочери, повторял Эдвард, – папа… Взяв девочку на руки около получаса назад, когда Белла погрузилась в беспокойный сон, он не без удивления обнаружил, что девочка знала несколько слов. Выяснилось это, когда стюардесса поставила перед ним поднос с поздним ужином. Эдвард видел, что перед тем как немного расслабиться, Белла покормила девочку, поэтому он не волновался о ее голоде. Однако как только мужчина, прижимая к себе дочь одной рукой, второй поднес к губам черри из своего салата, Эдибелль ткнула пальчиком в красный шарик и потребовала: – Дай. Когда отец глянул на нее, она не преминула послать в его сторону еще одну улыбку, которая тут же притянула руку Эдварда, держащую вилку с черри, ко рту девочки. Ребенок снял шарик с вилки рукой и, приложив к губам, попробовал его языком – безвкусный и слишком плотный черри быстро лишился интереса девочки, она швырнула его, и он улетел в сторону Беллы. – Мама, – озвучила Эдибелль новый объект своего внимания. – А «папа» ты знаешь? – вопросительно глянул на дочь Эдвард. – Папа. Видимо, девочка не уловила разницу между двумя такими похожими словами, потому что она только снова повторила: – Мама. Эдвард нахмурился: он мог смириться, что его дочери пока не свойственна трепетность к порядку, как у него, она могла швыряться едой, заставляя стюардесс убирать за ней. В конце концов, это поправимо, и Эдвард непременно займется ее воспитанием. Но вот то, что девочка, казалось, была совсем не знакома со словом «папа», больно ранило мужчину: вероятно, Белла вовсе не говорила их дочери, что у детей помимо матерей есть еще и отцы. – Папа, – повторил Эдвард чуть громче, пытаясь завладеть вниманием Эдибелль, которая все еще разглядывала спящую Беллу. – Мама, – уверенно отозвалась девочка. – Папа, – тверже проговорил Эдвард. – Мама, – повторила девочка и заерзала на его руках. Эдвард понял, что дочь собиралась закапризничать и попроситься либо на свое место, либо к матери. Тогда он попробовал подойти с другой стороны: погладив ее по мягким кудряшкам, мужчина улыбнулся и тише, словно какой–то секрет, повторил: – Папа. Девочку явно заинтриговали его тон и улыбка, а внимание тут же сосредоточилось на лице мужчины. Ничего не говоря, она только расплылась в ответной улыбке и слушала, как бархатный голос снова и снова повторял ей одно и то же слово. – Может быть, вы тоже желаете поужинать, миссис Каллен? Эдвард отвлекся, услышав слова стюардессы, и посмотрел на жену, которая проснулась и, видимо, какое–то время наблюдала за ними, потому что в ее глазах уже не осталось ни тени сна. – Я не голодна. – Принесите чего–нибудь легкого, – приказал Каллен холодным тоном, совсем непохожим на тот, который, вероятно, предназначался только для Белль. «Итак, это начиналось», – подумала Белла, когда муж потребовал для неё еды, хотя она уже отказалась. Изабелла видела, как стушевалась стюардесса, невольно став свидетелем размолвки между супругами. – Можно мне подержать Белль? – спросила Белла, около получаса спустя. – Ешь свой ужин, – грубо отрезал Каллен, не смотревший в сторону жены и, соответственно, не видевший, что поднос с нетронутой едой уже унесли. Девочка снова заерзала на коленях Эдварда, и тот бросил злой взгляд на Беллу, которая нарушила их идиллию. Девушка нисколько не удивилась этому немому выпаду Каллена: еще когда она увидела его в своей квартире, поняла: вернулся не ее муж, приехал их с Белль хозяин. И несмотря на то, что когда–то Белла покинула Эдварда под гнётом обстоятельств, два года спустя она была не рада воссоединиться с ним. Говорят: любовь не терпит принуждения, и это правда. Разве можно беззаветно любить мужчину, если рядом с ним ты чувствуешь себя рабыней, жертвой, загнанной хищником в ловушку? За два года, несмотря на тень Александра в ее жизни, Белла снова ощутила позабытое чувство свободы, и ей не хотелось обратно в золотую клетку. Хуже того – во время последнего разговора по телефону, Каллен грозился не простить жене второго побега, и теперь Белла не сомневалась: месть не заставит себя ждать. Только это будет не какой–то его подлый поступок, нет. Местью станет такое потребительское и пренебрежительное отношение, которым он будет унижать ее изо дня в день, а она станет терпеть это, боясь разлуки с дочерью. Белла думала, что ждет ее в Нью–Йорке. Она сомневалась, что Эдвард все же связался с Таней, но могла появиться какая–то другая женщина, все–таки прошло два года. Эдвард вернул ей дочь, только когда малышка снова начала зевать, явно собираясь спать. И хотя она пыталась поудобнее устроиться на руках отца, Каллен все же понимал, что в специальной кроватке ей будет комфортнее и безопаснее. Самолет приземлился за полчаса до полуночи. Благодаря разнице во времени, несмотря на то, что вылетели они ночью, им удалось «нагнать» долгие часы полета. Каллен отпустил МакКартни перед тем, как сесть с семьей в поджидающий их автомобиль. Белла пыталась уследить за беспокойной дочерью, которую особенно заинтересовал безмолвный человек за рулем и его ни на что непохожая фуражка. Сначала Белла пыталась унять ее интерес, но когда в салон сел отец, девочка заполучила–таки желанный головной убор шофера и только тогда успокоилась на коленях Эдварда, который, в отличие от мамы, был явно сговорчивее и тем привлекательнее для ребенка. Спустя около получаса Белла обнаружила: несмотря на то, что они проехали недалеко от особняка Каллен, машина везла их дальше на север, и девушка точно знала куда. Ворота дома, который Изабелла с такой любовью и старанием обустраивала до своего побега, бесшумно открылись, впуская внутрь дорогой автомобиль. То, что Эдвард построил для прислуги отдельный домик в стороне, только добавляло уюта семейному гнезду молодых Каллен. Белла помнила, как долго она подбирала персиковый цвет для стен зала, а потом не меньше мучилась с оттенком зеленого для одной из спален и голубого для их с Эдвардом комнаты. Однако когда перед ней отворилась дверь, Изабелла словно вошла в другой дом. Эдвард чуть задержался, так как Белль приспичило войти внутрь на своих двоих, и теперь он стоял у прохода, а дочь медленно шагала к нему. Вскоре водитель был отпущен, слуги, получив какие–то распоряжения, вернулись в свой небольшой домик, и дверь особняка закрылась. Белла подхватила девочку на руки и прошла в гостиную, оглядываясь. Все стены дома были перекрашены в снежно–белый цвет, а стильная черная кожаная мебель, частично покрытая роскошными покрывалами из коротко стриженной норки, впрочем, как и изысканные аксессуары, говорили, что хозяину был присущ хороший вкус, мрачный характер и полное отсутствие сострадания к тем самым норкам. В углу Белла увидела несомненно дорогие напольные часы; судя по треснувшей на них краске и зная пристрастия хозяина дома, их можно было уверенно отнести к антиквариату. Глянув на дочь, Белла убедилась, что девочка тоже заметила их: зеленые глаза загорелись интересом. – Дорогие вещи лучше убрать или поставить повыше, иначе Белль может добраться до них, – тихо проговорила Изабелла. – Скажи прислуге, – коротко ответил муж. Судя по холодным тонам и вольно расставленным там и тут дорогим предметам, дом не то что не предполагал семьи, в нем словно вовсе никто не жил, и он лишь оставался красивой, но холодной и одинокой картинкой. На полочке над камином Белла не обнаружила ни одной фотографии, она не увидела их и по пути в комнату, которую Эдвард собирался отвести для дочери. – Она не уснет одна, – заверила его жена. – Она спит с тобой? – спросил Каллен. – Обычно нет, хотя и приходит иногда ночью. Но этот дом вовсе чужой ей… – Белла осеклась, увидев, что одно неосторожное слово заставило Эдварда остановиться на очередной ступеньке. – Незнаком, – поправилась она. – Значит, сегодня Белль будет спать с тобой, – решил Каллен и вместо сравнительно небольшой спальни, что была изначально задумана как детская, повел жену в более просторную – гостевую. – Позже приучи дочь спать в ее собственной комнате, она должна быть самостоятельной и независимой от тебя. Когда открылась дверь спальни, Белль сразу прошагала к большой и на редкость высокой постели и попыталась забраться на нее, цепляясь за покрывало. Оно заскользило вниз, но от падения девочку спасли руки матери и отца. Родители, вмиг оказавшиеся рядом с дочерью, переглянулись, довольные, что удалось успеть поймать ее, но все эмоции быстро сошли с лица Каллена, и Белла, помрачнев, отвернулась. Оставив жену и дочь в выбранной для них спальне, Эдвард собирался выйти из комнаты, но Изабелла окликнула его. – Эдвард, мы можем поговорить? – сдержанно спросила она. – Спокойно и без эмоций. По спине Беллы прошел холодок, когда она услышала тихий хриплый смех. – Спокойно и без эмоций?! – посмотрев на нее, переспросил он. – Я… нам нужно обсудить, как мы будем жить дальше, – не теряя силу духа, снова попыталась воззвать к мужу Изабелла. – Нам нечего обсуждать, – тоном нетерпящим возражения, ответил Каллен, делая ударение на последнем слове. – Мы будем жить так, как я захочу. Беллу передернуло от его слов и тона. Еще живя в Бате, когда она плакала о своем разрушенном браке, Изабелла знала, что вернуть их с Эдвардом отношения и только обретенное доверие было нельзя. Белла не сомневалась, что если Каллен когда–нибудь вернул бы ее, то не для того, чтобы возродить их брак, а только чтобы отомстить и «собственноручно» выкинуть из своей жизни. Возможно, дочь даровала ей отсрочку: Белль была слишком маленькой, чтобы обходиться без матери, но позже Каллен мог подобрать на место Беллы более подходящую и верную, в его понимании, женщину. – Могу ли я узнать, – процедила Изабелла, которой хотелось обрести хоть какую–нибудь определенность, – какой же жизни ты хочешь для нас? Каллен снова улыбнулся, видя, как непросто жене удалось сдержать волнение и злость. Еще в самолете, продумывая свою тактику поведения с женой, Эдвард решил, что пребывание в неизвестности и равнодушие с его стороны будут изводить ее сильнее, чем грубое или унизительное обращение. Конечно, ему непросто было сдерживать свой гнев на нее, но ради того, чтобы измучить Беллу, он готов был запастись терпением. Каждый день Белла будет проживать, не представляя, чего ожидать от мужа, так же как он мучился два года, не зная, вернется ли она или удастся ли ему найти ее... Но то, что она скрыла от него еще и его дочь, – за это она заплатит ему отдельно! – Нет, не можешь, – ответил он и вышел из спальни. *** Белла не проснулась, а скорее выпала из сна: она резко села на постели, пытаясь понять, где находилась. Обнаружив, что в комнате уже светло, и вспомнив события вчерашнего дня, Изабелла запаниковала, не увидев рядом с собой Белль. Соскользнув с шелковых холодных простыней, девушка отправилась на поиски дочери. – Напрасно ты отказываешься от платья, – услышала она низкий голос мужа со стороны детской, – оно бы куда лучше подошло для такого жаркого дня, чем пара резиновых сапог, а уж ходить по улице в одних трусиках и сапожках – полнейшее безобразие. Девочка озадаченно осмотрела раскрытый перед ней чемодан с ее одеждой и выудила шляпку, которую мама всегда надевала ей в жару. – Логично, – кивнув, оценил Эдвард выбор дочери. – А к ней так хорошо подходят эти носочки и туфельки, ты не думаешь? Взяв тремя пальцами туфли, обшитые теми же цветочками, что и шляпа, Эдвард поразился, насколько они все–таки были крохотными. Однако девочка взяла их обеими руками и, рассмотрев, отдала отцу с коротким: «Окей». Белла прикусила губу, глядя на то, как бережно мужчина, удерживая в большой руке маленькую ножку, надел на нее носочек и обул в туфлю, а затем повторил то же со второй стопой. Так как он чуть наклонился, Белль, взглянув поверх его плеча, увидела любимое лицо и тут же расплылась в улыбке, ткнув пальцем. – Мама! – раздался детский возглас, и Эдвард резко обернулся. – Собирайся, мы едем к моей семье, – отвернувшись и снова взяв выбранное им платье, бросил Каллен совершенно другим голосом. Большая часть внимания Белль переключилось на мать, поэтому Эдварду удалось довольно быстро надеть на неё красивое кружевное бежевое платье. – К нему идет сумка, – уточнила Белла. – Зачем годовалому ребенку сумка? – раздраженно бросил Каллен, тут же досадуя на свою несдержанность. – Сумка! – к его удивлению повторила девочка, блеснув очередным словом ее пока небольшого словарного запаса. – Год и три, – холодно уточнила Белла, – и она девочка. – Я знаю пристрастия девочек, у меня три сестры, в конце концов! – напомнил Эдвард. – Тогда что за непонятные вопросы? Каллен хотел грубо осадить жену, но сдержался, видя, как засияла дочь, когда мама надела ей через плечо тканевую сумочку на длинном ремешке с вышивкой и поцеловала девочку. Белла знала, что встречи с Калленами не избежать, к тому же по утрам дочь требовала много внимания, поэтому Изабелла не задумывалась, как все пройдет в семье мужа, и всю дорогу к их дому провозилась с Белль. Но когда они выехали на подъездную дорожку, и Белла увидела, как на широкой лестнице дома, меж двух колонн их встречала вся семья, разве что за исключением Элис, нервы ее зашалили. Сердце Изабеллы и вовсе упало куда–то вниз, когда тихо спросив: «Они уже знают о Белль?», она услышала неожиданное: – Нет. Девочка сидела в уже купленном для нее кресле безопасности, поэтому Эдвард, выйдя первым, взялся отстегивать дочь, а водитель открыл дверь жене шефа. Девушка ступила на землю и надавила на нее, как бы проверяя, что та не качается. – С возвращением, Белла, – раздался приветствующий голос Карлайла, когда она предстала перед ними, все еще боясь отойти от машины. – Спасибо, – негромко отозвалась Белла. – Ты чудесно выглядишь, дорогая, – улыбнулась ей Эсме. Остальные поздоровались с ней так же любезно, но было очевидно, насколько непросто Калленам и самой Белле вести себя так, словно она просто уезжала на пару недель в отпуск. Белла не видела, как Эдвард вытащил из машины дочь, но она сразу поняла, что это случилось по тому, как резко изменились лица всех Калленов, исключая разве что Джаспера, который, как обычно, оставался невозмутим. Эсме рефлекторно ступила на шаг вперед, словно ей нужно было ближе рассмотреть Эдварда и убедиться, что у него на руках ребенок. Карлайл быстро совладал с изумлением на своем лице, но по тому, как напряженно он вытянулся, было видно, что глава семейства по–прежнему в легком шоке. – Это твоя? – как всегда в лоб спросила Розали, обращаясь к Эдварду. – Подойди и посмотри, – резко бросил Каллен. Но Розали, не отреагировав на грубый тон, тут же последовала его совету и уверенно направилась к брату. Она улыбнулась девочке, которая принялась играть с цепочкой на шее Роуз, а девушка между тем пристально оглядела ее. – Твоя, – подтвердила Роуз, поражаясь, как затейливо перемешались в лице девочки черты Эдварда и Беллы. – Странно, что не рыжая, – поддела она. – Ыжая, – повторила малышка. – Забудь это слово, Эдибелль, – мягко, но настойчиво попросил Эдвард. Каллен, круто обогнув Розали, зашагал к родителям и остальным. Эсме протянула к девочке дрожащие пальцы и провела по нежной маленькой щечке. – Как тебя зовут, принцесса? – совершенно особенным голосом спросила она, и дети Каллен переглянулись, вспомнив этот тон, который вмиг напомнил каждому из них о детстве. – Бль, – раздался тонкий голосок, который привел в восторг женщину с ее дочерями и заставил улыбнуться более сдержанных мужчин, несмотря на то, что такой ответ едва ли мог удовлетворить поставленный вопрос. – Эдибелль, – пояснила Белла, вставшая слева от мужа. – Или просто Белль. Эдвард перехватил многозначительный взгляд отца и матери, которые, само собой, поняли, что такое необычное имя родилось из слияния «Эдварда» и «Беллы». – Уникальное имя – это хорошо, – одобрила Роуз. – Тебе легко говорить, – фыркнула Ренесме и снова приподнялась на цыпочки, пытаясь разглядеть племянницу на руках высокого брата. – Думаю, стоит все же пройти в дом и там продолжить знакомство с Эдибелль, – предложил Карлайл. – Конечно, – встрепенулась Эсме, не способная отойти от шока так быстро, как муж. – Давайте, дети, – начала загонять она всех молодых людей в дом, – что–то я совсем растерялась, – смеясь, причитала она. – Из–за того, что стала бабушкой? – скорее риторически, идя за ней, поинтересовался муж. Женщина резко остановилась на верхней ступени, словно громом пораженная. Бесконечное счастье, которое она испытала, увидев ребенка своего сына, никак не вязалось с тем шоком, в который ее вогнала мысль, что обретенная внучка раз и навсегда сделала ее бабушкой. – Ты стал дедушкой, – через плечо бросила Эсме, медленно входя в дом, и в ее голосе прозвучала несвойственная ему резкость. – Само собой, – рассмеялся муж на реакцию жены и приобнял за плечи беспричинно погрустневшую женщину, будто слово «бабушка» сделало ее хоть на год старше, а лицо – старее. Но минутная тоска Эсме испарилась, как только она, на ходу отдав распоряжения слугам, вошла в главную залу дома и снова увидела маленькое чудо. Девочка стояла на полу, а за руки ее держал Эдвард, который сидел на краю дивана, а на подлокотнике рядом с ним была улыбающаяся Белла. – Еще она умеет ходить, – продолжал свой рассказ Эдвард, часть которого упустили родители. Приподняв руки Белль чуть выше над ее головой, он повел ребенка в сторону, затем в другую. Неуверенно опустив дочкины руки, Эдвард в восторге наблюдал за тем, как уверенно прошагала Белль следующие несколько шагов самостоятельно. На лицах Роуз и Несси светилось такое восхищение, будто они готовы были зааплодировать. Белла перехватила понимающую улыбку Эсме и Карлайла, которая светилась и на ее лице. Для этих троих умение ребенка в год и три ходить без чужой помощи не казалось чем–то сверхъестественным, но никто не хотел воровать у малышки эти несколько минут славы. – Что еще? – постучала Розали по плечу брата. – Что еще она умеет? Эдвард подвел дочь к себе, и она снова встала меж его колен. – Сколько тебе лет, Эдибелль? – спросил Эдвард. – Сколько? Дочь вновь не подвела гордого отца и, выставив вперед кулачок, подняла указательный палец, что вызвало новый приступ охов и прочих междометий. Карлайл и Джаспер тихо засмеялись. – Не знаю, кто из них больший ребенок? – проговорил глава семьи. – Ох, кто бы говорил, – похлопала его по груди жена. – Когда Эдвард научился говорить «папа», ты понес его в свой госпиталь, чтобы там все знали: это наконец случилось. – Мне было двадцать один, – привел муж не слишком убедительный аргумент. – Первое «папа» одинаково волшебно для мужчины в любом возрасте, конечно, если он дорожит этим почетным званием. Сам Эдвард явно был из таких, потому что именно этого слова он принялся добиваться от девочки. Которая, впрочем, не заставила себя долго уговаривать и легко выдала: – Папа. Ничего более не требовалось: полностью удовлетворенный отец поднял дочь на руки и усадил на колени, отклоняя просьбы родных подержать ее. – Позже, – отмахивался Каллен, – она устала от вас. Только после завтрака Карлайлу с Эсме и их детям удалось «дотянуться» до новоиспеченной маленькой Каллен. Белла не могла быть уверенной в искренности членов семьи Эдварда, зная, что им было свойственно «держать лицо» при любых обстоятельствах, но все же ей казалось: они приняли ее по–доброму. Она надеялась вызнать у кого–то из них, что случилось после ее отъезда, но случай никак не подворачивался. Белла разве что спросила об отсутствии Элис, и Эсме поведала, что дочь подалась в дизайнеры и сейчас заканчивает образование во Франции. Эсме вызвала в гостиную дворецкого, чтобы отдать распоряжения об обеде, надеясь, что старший сын с семьей задержатся у них. Как только показался слуга, мужчины поднялись и удалились в кабинет обсудить какие–то дела «Империала». – Чудесно, что в нашем доме снова появился ребенок, – покачивая внучку, проговорила миссис Каллен после того, как дворецкий удалился. – Снова? – удивилась Белла. – Около года у нас жила Эмма, сестра МакКартни, пока тот помогал Джасперу в Италии, – пояснила Эсме, хотя Белла по–прежнему выглядела растерянной. – Сестра? – Эдвард разозлился, когда выяснилось, что МакКартни скрыл ее от всех, и собирался выгнать его, – пояснила Ренесме. – Однако Розали выручила: отказалась занять место Джаспера, если Эдвард прогонит МакКартни. Элис тогда уже заявила, что уедет в Париж. У брата не осталось никого надежного, чтобы посадить на место своей правой руки. К тому же МакКартни нужен был Джасперу в Италии. – А почему Элис уехала? – по очереди разбиралась в новостях Белла. – На учебу, – ответила Эсме. – Но она приедет навестить нас, как только узнает о тебе и Эдибелль, к тому же недавно Элис сдала последний экзамен. – А Джаспер и Италия… Это как–то связано с Бургундом? – уточнила Белла. – Бургунд был поглощен «Империалом», – мрачно улыбаясь, заявила Розали. – Джаспер возглавил его. По крайней мере, на время. Нужно собрать там надежную команду и найти преданного человека на место управляющего директора, тогда Джаспер сможет вернуться домой. – Ну, а пока Роуз заняла место брата в «Империале», – с гордостью проведя рукой по золотистым волосам старшей дочери, повторила Эсме. Белла чуть улыбнулась, глянув на сестру мужа, которая хотя и казалась несколько манерной и резкой, но все же вызывала восхищение своим сильным характером. Она была способна подменить Джаспера и не боялась противостоять Эдварду. – Здесь нет моей заслуги, – бросила Розали, – других кандидатов не было, если бы Элис не уехала, место Джаспера могло достаться ⇐ Предыдущая78910111213141516 Поделиться с друзьями: Дата добавления: 2015-10-27; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 1081 | Нарушение авторских прав Поиск на сайте: Лучшие изречения: Настоящая ответственность бывает только личной. © Фазиль Искандер ==> читать все изречения... 1678 - | 1503 - © 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление