Какою мерою мирите, такою и вамъ будутъ мерить. 1 страница

Какою мерою мирите, такою и вамъ будутъ мерить. (Матф. 7, 2).

Михаила Егоровъ жилъ въ семье своей съ женою, Прасковьей, съ маленькою, летъ пяти, дочерью, Дуней, со старухою-матерью, Евфросиньей. Семья была небольшая; жить можно бы было, благодаря Бога, въ довольстве; но и среди довольства было семейное горе.

Евфросинья, какъ мать Михаилы, терпела большое горе отъ своей невестки. Покойный мужъ ея, Егоръ, мужикъ трезвый и работящiй, былъ совершенно неожиданно задавленъ возомъ съ сеномъ. Они убирали тогда сено въ летнiй жаркiй день и спешили свозить его въ сарай, потому что туча заносилась. Мишутка,—таперешнiй Михаила Егоровъ, былъ подросткомъ, такъ летъ семнадцати. Егоръ навилъ возъ и пошелъ съ лошадью. Нужно было переехать небольшой мостикъ; первое бревно на мостике было положено довольно толстое; лошадь не приняла сразу, а возъ былъ навитъ большой. Егоръ нукнулъ лошадь; она опять не приняла. Егоръ разсердился, ударилъ лошадь вожжами, которыя онъ держалъ въ рукахъ; та рванула, и телега съ возомъ соскочила со шкворня, который, по деревенскому дурному обычаю, ни у кого не закрепляется въ подушке у передковъ. Егоръ видитъ, что и возъ-то падаетъ назадъ и лошадь-то рвется впередъ, чувствуя легость безъ возу, и тянетъ его вожжами за собою. Онъ одной рукой ухватился за возъ, другою держалъ вожжи; хотелъ поправить передки, чтобы шкворень хорошенько вошелъ въ свое место, нагнулся къ передкамъ: въ это время возъ хвать его шкворнемъ по пояснице, такъ насквозь и прошелъ. Насилу вытащили изъ него шкворень,— повезли домой на чужой телеге, чуть живого. Едва успели его причастить, какъ Богу онъ душу отдалъ. Евфросинья

КАКОЮ МЕРОЮ МЕРИТЕ, ТАКОЮ И ВАМЪ БУДУТЪ МЕРИТЬ. 433

осталась съ Михайлой; молодъ былъ онъ и не зрелъ; жидокъ на работе, но не ленивъ. Евфросинья горько плакала о муже, вспоминала его силу и уменье; сама много работала за сына, чтобы только дать ему окрепнуть и позаправиться, Парень, действительно, возмужалъ и повыправился.

Настало время женить Михайлу; Евфросинья выбирала себе невестку добрую, домовитую, хотя бы и бедную. Она сама была еще въ силе и могла помогать въ работахъ, а хозяйство ужъ все могла вести безъ всякой посторонней помощи. Она и выбрала себе невестку, кажется, такую, какую ей хотелось. Но вышло не такъ.

Прасковья, жена Михайлова, казалась съ виду и доброю, и домовитою, и ловкою; она скоро прибрала мужа къ рукамъ и, заручившись его любовью, стала покрикивать по временамъ на свекровь свою.

Евфросинья невыносимо горько было слушать это. Она знала, что Михайла безхарактеренъ и не сменяетъ жены на мать. Сначала она только плакала и молилась по ночамъ Богу, чтобы Господь вразумилъ сына ея и невестку. Но дела не поправлялись, видно, молитва была не совсемъ чиста и тепла. Евфросинья стала говорить наедине сыну, что ей тяжело выносить оскорбленiя отъ невестки. Сынъ молча слушалъ; потомъ тайно передавалъ жене, и та, какъ львица, нападала на свекровь.

— Да развъ я худа желаю вамъ, глупая? говорила
Евфросинья.—Ведь, ты Бога гневишь: ты меня и себя
стыдишь, да и мужа тоже.

Прасковья и слышать ничего не хотела.

— Знать тебя не хочу, старую.

— Господь съ тобою.

Евфросинья сильнее прежняго стала молиться Богу, больше прежняго плакала. Отъ сына она помощи не ждала себе, а сору изъ дома выносить ей не хотелось. „Ну, поди ты, люди будутъ только судить да рядить, да надъ нами,

434 КАКОЮ МЕРОЮ МЕРИТЕ, ТАКОЮ И ВАМЪ БУДУТЪ МЕРИТЬ.

глупыми, смеяться... Господи, вразуми Ты ихъ! Наставь Ты ихъ на умъ, на разумъ!..."

Отъ слезъ у Евфросиньи стало глаза ломить. Ломитъ да ломитъ; чемъ дальше, темъ больше. А огорченiя не только не прекращались, но все становились тяжелее и тяжелее. Евфросинья решилась сходить къ духовному отцу своему и посоветоваться съ нимъ и о глазахъ-то, да и о томъ, что онъ скажетъ насчетъ домашней неурядицы.

Насчетъ глазъ священникъ сказалъ, чтобы она непременно и немедленно сходила въ городъ къ доктору.

— Охъ, родимый мой, куда ужъ намъ къ доктору?...

— Непременно, непременно; а то, пожалуй, ослепнешь.

— Ну, что Богъ сделаетъ. Буди воля Господня!

А насчетъ неурядицы домашней священникъ обещался поговорить и съ Михайлой, и съ Прасковьей.

— Ужъ Михайле-то ты не говори, заметила Евфросинья;—онъ ровно ничего не сделаетъ, а только мне будетъ хуже; передастъ самой,—а та взъестся на меня хуже прежняго.

— Ну, я Прасковье потолкую.

— Ей-то потолкуй, пожалуй; да и то ужъ я не надеюсь. Больно она свирепа!

— А ведь какая казалась смирная и добрая сначала-то!

— Что делать, обманулась я: видно, Бугу угодно наказать меня за какiе-нибудь тяжкiе мои грехи. Я и такъ все ночью плачу и молю Бога о прощенiи своихъ греховъ.

— Молись усерднее: Онъ услышитъ твою молитву; да глаза-то свои береги.

Предчувствiе Евфросиньи сбылось. После речей священника Прасковья вернулась домой злая, какъ аспидъ.

— Что!? Ишь ты, успела наговорить и батюшке! А мне что!? Я знать его не хочу; что онъ мне за судья?

— Богъ съ тобой, Прасковьюшка; у тебя растетъ своя дочь. Можетъ, Богъ приведетъ и тебе потерпеть отъ нея.

КАКОЮ МЕРОЮ МЕРИТЕ, ТАКОЮ И ВАМЪ БУДУТЪ МЕРИТЬ. 435

— Отъ нея?! Да я ее разорву на месте. Попробуй только она!

— Ну, не хвались, мать моя.

Оставалось одно средство у Евфросиньи,—слезы и слезы. Она плакала целыя ночи: она молилась пламенно Царице Небесной, чтобы Она вразумила глупыхъ. Глаза ея болели все сильнее; ей, наконецъ, нельзя было взглянуть на светъ Божiй, нельзя было выйти на работу. Летнее солнце, зимнiй снегъ, а также пыль отъ разныхъ работъ, дымъ и копоть отъ лучины имели крайне вредное влiянiе на ея глаза и резали ихъ нестерпимо.

Невестка стала еще сильнее укорять ее за лень, за то, что она лежитъ и ничего не делаетъ.

— Да, глупая, я радехонька бы работать-то; да что же
мне делать, когда въ глазахъ боль невыносимая.

Евфросинья запустила какъ-то пару въ глаза; они у ней воспалились, долго болели и, наконецъ, совсемъ лопнули; она ослепла.

Прасковье насталъ полный праздникъ; она не знала, чемъ укорить и оскорбить свекровь свою.

— Да ужъ полно ты, дурища, — говорилъ иногда
Михайла: —ужъ видишь, — она слепая; ведь и надъ посторонними слепцами грехъ ругаться; а ты что делаешь?

— Ну вотъ, на моей улице праздникъ!

Михаила хлопнетъ дверью и уйдетъ.

А Евфросинья пуще прежняго плачетъ, горячее прежняго молится Господу.

— Господи, помилуй ихъ! Господи, вразуми ихъ! Господи, не оставь ихъ умереть безъ покаянiя! Ужъ пусть я
одна страдаю; ведь, они—плоть и кровь моя.

Разъ въ праздникъ Рождества Христова, Прасковья съ мужемъ и съ своей дочерью, Дуней, разговлялись дома после обедни. Евфросинья слепая сидела въ углу на лавочке и дожидалась, пока принесутъ ей что-нибудь со стола. А передъ обедомъ невестка ея, чемъ-то разсерженная, такъ и рвала и метала; кричала на мужа, на дочь свою.

436 КАКОЮ МЕРОЮ МЕРИТЕ, ТАКОЮ И ВАМЪ БУДУТЪ МЕРИТЬ.

— Полно, мать моя, ныне праздникъ такой; а ты
ходишь, точно львица,—побойся Бога-то.

— Молчи старая ведьма. Сиди, коли Богъ убилъ.
Нужно было подать щей Евфросинье разговеться;

Прасковья сунула ей, какъ собаке, чашку со щами и сама ушла. Евфросинья сослепу пролила щи себе на колени. Прасковья наскочила на нее съ яростiю, сунула ей въ лицо пустую чашку и облаяла, какъ собака.

— Господи, Боже мой! Ведь я же не вижу где ты поставила.

— На, ешь!

Она опять ткнула свекровь въ лицо.

Евфросинье кусокъ не шелъ въ ротъ. Она заплакала и слепые свои глаза устремила туда, где стоятъ св. иконы.

Прошло несколько дней после этого. Все забыли о томъ, что случилось.

Въ Крещенье, после обеда, Михаила влезъ на полати и хотелъ заснуть; Евфросинья сослепу копалась что-то на своей лавке; Прасковья убирала посуду и мыла ее после обеда на суднике; Дуняша играла въ куклы.

Михайле что-то не спалось, и онъ, положивъ голову на руки, гляделъ съ палатей, какъ дочь его играетъ въ куклы. Ему показалось что-то непонятнымъ, что такое делала Дуняша съ своими куклами.

— Мать, гляди-ка, что она делаетъ, — сказалъ онъ жене.

— Ну, что? известно, куклами играетъ.

— Да ты посмотри-ка, какъ она играетъ.

А девочка нальетъ въ черепокъ воды, поднесетъ этотъ черепокъ къ одной кукле, ткнетъ имъ въ лицо кукле и сердито что-то ворчитъ. Около нея была целая лужа воды.

— Что ты, глупая делаешь?—спросила мать. Девочка молча уставила глаза на нее, какъ будто недоумевала, какъ это мать не пойметъ, что она делаетъ.

— Что ты делаешь?

ОБЯЗАННОСТИ ДЕТЕЙ ПО ОТНОШЕНIЮ КЪ РОДИТЕЛЯМЪ. 437

— А вотъ, когда ты ослепнешь, тогда я буду щи тебе плескать и ругать тебя, какъ ты делаешь съ слепой бабушкой.

Прикусили языкъ и отецъ и мать. Укоръ былъ слишкомъ понятенъ.

Верно, Господь услышалъ молитву Евфросиньи.

Обязанности детей по отношенiю къ родителямъ.

На земле нетъ ближе и дороже для насъ человека, какъ наши родители, родной отецъ и родная мать. Они насъ вспоили и вскормили; они около насъ заботились и хлопотали; они ради нашего воспитанiя переносили тяжелые труды и проводили безсонныя ночи. Разлука съ детьми, малейшая неудача въ ихъ занятiяхъ и делахъ, каждая незначительная болезнь детей безпокоитъ и печалитъ родителей. Ласки и попеченiя родительскiя добрыми детьми отрадно вспоминаются во всю жизнь, до самой глубокой старости.

Эту любовь родительскую дети должны помнить, чувствовать и ценить. Самъ Господь Богъ высоко ставитъ родителей въ глазахъ детей. „Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будетъ, и да долголетенъ будеши на земли", гласитъ пятая заповедь.

Царь Небесный, достойно и праведно повелевая почитать родителей, тутъ же обещаетъ за это и награду. „Да благо ти будетъ, и да долголетенъ будеши на земли,— вотъ что отъ Господа дается детямъ послушнымъ и почтительнымъ. Счастливая и долголетняя жизнь каждому человеку прiятна и желательна; хочешь отъ Бога получить эту милость, чти отца твоего и матерь твою. Благословенiе родителей, поучаетъ насъ Святое Писанiе, утверж-

438ОБЯЗАННОСТИ ДЕТЕЙ ПО ОТНОШЕНIЮ КЪ РОДИТЕЛЯМЪ.

даетъ домы чадъ (Сирах. 3 гл., 9 ст.), то есть скрепляетъ и упрочиваетъ ихъ хозяйство и благосостоянiе. За любовь и послушанiе родителямъ Правосудный Богъ прощаетъ детямъ грехи. Кто почитаетъ отца, читаемъ мы въ святой Библiи, тотъ умилостивляетъ Бога за свои грехи (Сир. 3 гл., 3 ст.). Радость и утешенiе въ своихъ детяхъ увидятъ, по словамъ того же святого писанiя, только те люди, которые уважаютъ своего отца (Сир. 3 гл., 5 ст.).

Насколько велики и лестны награды, которыя Господь посылаетъ детямъ за почитанiе родителей, настолько страшна и ужасна кара Божiя, ожидающая чадъ дерзкихъ и непослушныхъ. Проклялъ Господь Богъ Хама, осмелившагося посмеяться надъ отцемъ своимъ—Ноемъ. „Все равно что богохульникъ тотъ, кто оставляетъ своего отца, и проклятъ Господомъ, кто оскорбляетъ свою мать",— говоритъ премудрый сынъ Сираховъ (Сир. 3 гл., 16 ст.).

Слово Божiе непреложно; оно всегда исполняется точно и ненарушимо. Но то, что сказано относительно детей, какъ почтительныхъ, такъ и дерзкихъ, особенно наглядно и поразительно оправдывается въ ихъ жизни. Господь, праведный ценитель делъ человеческихъ, въ житейскихъ делахъ даетъ чувствовать детямъ, какъ священно и высоко званiе родителей. Посмотрите на родныхъ, знакомыхъ и друзей, которыхъ семейную жизнь знаете, и вы ясно увидите, что дети непокорныя и непослушныя никогда не бываютъ счастливы и благополучны: жизнь ихъ полна скорбей и непрiятностей. И, напротивъ, миромъ, довольствомъ и благоденствiемъ наслаждаются люди, которые всегда съ почтенiемъ и уваженiемъ относились къ своимъ родителямъ. Воочiю являетъ намъ это жизнь и опытъ. Да иначе и быть не должно. Какихъ съ неба, отъ Бога правды, милостей ждать тому, кто огорчаетъ и оскорбляетъ самыхъ близкихъ и самыхъ благодетельныхъ людей на земле,—кто забываетъ роднаго отца и родную мать.

Помимо требованiй здраваго смысла, помимо яснаго повеленiя Господня, помимо наградъ и наказанiй, кото-

ОБЯЗАННОСТИ ДЕТЕЙ ПО ОТНОШЕНIЮ КЪ РОДИТЕЛЯМ.439

рыми сопровождается почитанiе и непочитанiе родителей, помимо всего этого для души любящей разве не утешенiе, разве не радость делать прiятное для существа любимаго? Дети должны считать за счастiе за особенную милость Божiю, если имеютъ возможность чемъ-нибудь и какъ-нибудь выразить свою признательность родителямъ, коимъ все они обязаны такъ много. Придетъ пора, незабывайте этого и большiя и малыя дети,— придетъ пора (а для некоторыхъ уже и пришла), печальная пора, когда и радъ бы заявить свою горячую любовь къ отцу и матери, да ихъ уже нетъ съ нами на земле,—имъ на семъ свете ничего уже отъ насъ ненадобно.

Чемъ и какъ дети могутъ и должны проявлять свою любовь къ родителямъ?

Прежде всего, послушанiемъ и покорностiю воле родительской. Чада, учитъ св. Ап. Павелъ, послушайте своихъ родителей о господе: сiе бо есть праведно (Ефес. 6 гл., 1 ст.). Конечно, что можетъ быть справедливее, какъ детямъ слушаться отца и мать? Крепче, сильнее родителей детей никто не полюбитъ, и искреннее, больше добра имъ никто не пожелаетъ. Советы, наставленiя, приказанiя, какiя отецъ и мать делаютъ детямъ, все и всегда исходятъ изъ доброжелательства и любви. Даже взысканiя и наказанiя родительскiя, и те проистекаютъ изъ желанiя детямъ добра. Родители хотятъ, чтобы дети ихъ были разумные и честные люди, и всеми силами стараются подавить и ослабить дурныя наклонности, какiя въ нихъ замечаютъ.

Эта нежная любовь родительская обязываетъ детей съ полною готовностiю и признательностiю принимать отъ нихъ и советы и выговоры, какъ бы ни казались они непрiятны для самолюбiя. Неделикатно поступаютъ дети, нехотя и съ видимымъ неудовольствiемъ выслушивающiя упреки родительскiе. Преступно и въ высшей степени безнравственно со стороны детей на советы родителей отвечать грубостiю. „Мы уже не маленькiе, позволяютъ иногда

440ОБЯЗАННОСТИ ДЕТЕЙ ПО ОТНОШЕНIЮ КЪ РОДИТЕЛЯМЪ.

невоспитанныя взрослыя дети говорить отцу и матери, что вы насъ учите? Оставьте ваши наставленiя для другихъ". „Да что вы понимаете,—не въ диковину ныне родителямъ услышать отъ вспоенныхъ и вскормленныхъ своихъ детей и такiя речи;—ведь вы люди отжившiе: теперь совсемъ другiе обычаи, другiе нравы, другiе взгляды".— Слезами и кровiю обольется сердце родительское отъ такихъ выходокъ сына или дочери, и эти слезы возопiютъ на небо, къ Богу правды, и низведутъ оттуда на детей грубiяновъ ужъ, конечно, не благословенiе... Допустимъ, что советъ отца или матери, по старости ихъ или другимъ причинамъ, будетъ неудобоисполнимъ, и тогда дети обязаны почтительно выслушать его. Дети могутъ оставаться при своемъ мненiи, но резкими и грубыми ответами огорчать и оскорблять родителей они никогда не имеютъ права, и не должны.

Всегда внимательные и скромные въ обращенiи съ родителями, дети обязаны заботиться объ удобствахъ ихъ жизни. Помня, какъ много хлопотали и трудились для нихъ родители; дети, по чувству любви и признательности, должны делать все, прiятное и полезное къ успокоенiю отца и матери. Самая незначительная услуга, самая простая ласка, оказанная во время, съ охотою, всегда порадуетъ и потешитъ сердце родительское. Не требуется тутъ ни тратъ большихъ, ни богатства; нужна одна детская любовь, любовь искренняя-горячая: она подскажетъ что детямъ нужно делать для родителей, и все указанное ею родителямъ доставитъ отраду и покой.

Особенно больно и тяжело смотреть на бедныхъ и старыхъ родителей, которыхъ молодыя, заслуженныя и разбогатевшiя дети и знать не хотятъ. Встречаются въ жизни даже такiе нравственные уроды, которые, достигнувъ довольно высокаго положенiя въ обществе, скрываютъ свое незнатное происхожденiе, и прячутъ отъ другихъ своихъ неименитыхъ родителей и родственниковъ. Отецъ и мать последнюю копейку отдавали на обученiе сына;

ОБЯЗАННОСТИ ДЕТЕЙ ПО ОТНОШЕНIЮ КЪ РОДИТЕЛЯМЪ. 441

продавали последнюю лошадь, корову, и вырученныя деньги посылали ему, чтобы на чужой стороне не терпелъ горькой нужды; ради его сами дома переносили во многомъ недостатки.

Но вотъ выросъ желанный кормилецъ, получилъ место, зажилъ въ довольстве и добре, а о родителяхъ и не вспомянетъ: благо ему хорошо. Разве изредка, и то нехотя и съ упрекомъ, уделитъ старикамъ своимъ какiя-либо крохи отъ своего имущества. Родители для такихъ детей бремя— обуза, отъ которой такъ бы хорошо поскорее отделаться... Такимъ и подобнымъ жестокимъ и безчувственнымъ детямъ мы напоминаемъ следующiя грозныя слова св. апостола Павла: „Если кто о своихъ, особенно о домашнихъ не печется, тотъ отрекся отъ веры, и хуже невернаго" (1 посл. къ Тимоф. 5 гл., 8 ст.). Пусть они читаютъ ихъ и вразумляются.

Наконецъ, последняя, но самая высокая и священная обязанность детей по отношенiю къ родителямъ, это— молитва за родителей, какъ при жизни ихъ, такъ особенно по смерти. Живы родители: пошли имъ, Господи, здоровье и благополучiе. Умерли,—прости имъ, Отецъ небесный, всякое прегрешенiе, вольное и невольное. По премудрымъ законамъ Творца, между родителями и детьми существуетъ душевная связь, сердечное влеченiе. Въ молитве это стремленiе души находить удовлетворенiе, успокоенiе. Особенно это чувствуется при молитве о людяхъ умершихъ. Когда искренно, сердечно помолишься о почившихъ своихъ друзьяхъ и сродникахъ, на душе становится такъ утешительно, такъ спокойно и легко: какъ будто повидалъ ихъ милыя, дорогiя лица, какъ будто бы побеседовалъ съ ними. Молитва, доставляя утешенiе—отраду молящемуся, спасительна и для того, за кого она приносится. „Превеликая будетъ польза душамъ, говоритъ одинъ святой отецъ, о которыхъ моленiе возносится въ то время, когда святая предлежитъ и страшная жертва (на Литургiи)", (Толков. поуч. 5, гл. 9).

442 ЖЕСТОКIЕ СЫНОВЬЯ.

Сыны и дочери! Чтите—и словомъ, и деломъ и молитвою вашихъ родителей, чтите, благо вамъ будетъ и долголетни будете на земли!

Жестокiе сыновья.

Старая истина, что несколько работниковъ, трудясь совместно, скорее и лучше сделаютъ большую работу, чемъ если бы каждый изъ нихъ трудился особо надъ частью этой работы. Старая истина, что большая крестьянская семья, состоящая изъ несколькихъ работниковъ, живетъ безбедно, а какъ только она разделилась, и каждый самъ сталъ хозяйничать на своемъ выделе, то и сделался беднякомъ.

По сему и установилась поговорка: „въ единенiи сила". „Одинъ старый зажиточный хозяинъ, умирая, призвалъ всехъ своихъ сыновей, которыхъ у него было не малое число, и велелъ каждому изъ нихъ принести по два ивовыхъ прута. По приказанiю отца, каждый сынъ по одному пруту положилъ въ кучу на полъ, а другой прутъ держалъ въ рукахъ. Затемъ отецъ приказалъ каждому сыну сломить прутъ, находящейся въ рукахъ, и каждый легко сломилъ свой прутъ. „А теперь пусть каждый изъ васъ возьметъ пукъ прутьевъ, сложенный на полу, и сломить этотъ пукъ"

Какъ каждый изъ сыновей ни старался, а пукъ прутьевъ сломить не могъ.

„Это вамъ мое завещанiе,—сказалъ сыновьямъ отецъ, каждаго изъ васъ отдельно легко сломить и обидеть; но если все вы будете вместе соединенными силами защищать другъ друга и работать, то никто васъ не сломитъ. Любите же другъ друга, дети мои, и не разделяйтесь по моей смерти".

Но не редко бываетъ и такъ, что, достигнувъ преклонного возраста, хозяинъ все свое имущество при жизни

ЖЕСТОКIЕ СЫНОВЬЯ. 443

разделяетъ или продаетъ своимъ сыновьямъ, а ихъ обязываетъ содержать себя до смерти. Въ большинстве случаевъ это бываетъ причиной большого зла и для отца, и для сыновей. Пока отецъ былъ хозяиномъ, дети питали къ нему чувство уваженiя, а перешло хозяйство къ детямъ, они отца и знать не хотятъ. Въ судахъ много производится такихъ делъ по жалобамъ отцовъ и матерей на своихъ детей, отказывающихъ родителямъ въ самомъ необходимом. Изъ-за такихъ отношенiй между отцомъ и детьми недавно въ деревне Конопискахъ, Ченстоховскаго уезда, Петроковской губ. въ 12 верстахъ отъ гор. Ченстохова, совершено поразительное по своей жестокости преступленiе. Въ этой деревне проживалъ зажиточный крестьянинъ, Матвей (Мацей) Бороновскiй. Около двухъ летъ тому назадъ онъ разделилъ между своими сыновьями все свое хозяйство, обязавъ ихъ содержать его до смерти.

Съ этого времени отношенiя сыновей къ отцу совершенно изменились. Изъ почтительныхъ и добрыхъ сыновей они обратились въ грубыхъ, дерзкихъ и злыхъ, стали, положительно, мучить старика, морить его голодомъ. Особенно недоброжелательно относились къ нему невестки. Одинъ изъ сыновей, въ хате котораго проживалъ старикъ, увидевъ, что последнiй тяжко заболелъ, стащилъ его съ кровати и, положивъ на возъ, увезъ въ поле, где и положилъ на голой земле.

Старикъ пролежалъ до вечера, дрожа отъ холода, надъ отцомъ сжалился другой сынъ и привезъ его обратно въ деревню и положилъ у себя въ хате: но не согласилась на это невестка старика; она заставила мужа вытащить больного изъ хаты.

Старикъ опять очутился на морозе. Ища прiюта, онъ попалъ въ сарайчикъ со свиньями, где и скончался. Когда на следующее утро сыновья заглянули туда, то увидели лишь трупъ отца, окруженный свиньями и поросятами.

Жестокiя сердца!

Братья и сестры.

Братъ и сестра.

Октября 30 св. церковь напоминаетъ страданiя св. священномученика Зиновiя и сестры его Зиновiи. Св.Зиновiй и сестра его Зиновiя родились въ Каппадокiйскомъ городе Еге отъ благочестивыхъ родителей, которые воспитали ихъ въ законе Господнемъ. Рано они остались сиротами,—но уже благiе уроки укоренились въ нихъ,— они решились раздать свое богатое именiе беднымъ и жить лишь для служенiя Богу. Господь принялъ жертву ихъ и милостиво охранялъ уповающихъ на Него. Зиновiй получилъ отъ Господа даръ чудотворенiй: молитвою и возложенiемъ рукъ онъ исцелялъ больныхъ. Скоро чудеса и добродетели прославили его по всей области, и христiане Егейскiе избрали его въ епископа. Св.Зиновiй ревностно исполнялъ обязанности свои и наставлялъ паству и словомъ и примеромъ святой жизни.

Вспыхнуло страшное Дiоклетiаново гоненiе,—въ городъ Егею былъ присланъ царскiй сановникъ для того, чтобы склонить христiанъ къ отреченiю отъ веры и предавать непокорныхъ казни. Многiе изъ христiанъ прославились мученическою смертiю за Христа. Призвали къ допросу и епископа Зиновiя. „Мне незачемъ съ тобою долго беседовать, сказалъ ему языческiй сановникъ: вотъ тебе жизнь или смерть:—жизнь, если поклонишься богамъ нашимъ, смерть, если не поклонишься,—выбирай". „Жизнь безъ Христа и есть смерть,—отвечалъ епископъ,— смерть же телесная Христа ради есть жизнь вечная. Хочу

БРАТЪ И СЕСТРА. 445

умереть здесь и жить вечно со Христомъ". „Увидимъ, поможетъ ли тебе Христосъ твой"?—сказалъ сановникъ, и велелъ жестоко бить епископа. — Зиновiя, узнавъ, что братъ ея страдаетъ за Христа, поспешила на судилище, и, ставъ предъ мучителемъ, воскликнула: „я христiанка, я также, какъ и братъ мой, исповедаю Бога и Господа Iисуса Христа. Вели же мучить и меня; хочу умереть одною смертiю съ братомъ". Сановникъ царскiй сталъ увещевать девицу, убеждалъ ее отречься отъ веры, представлялъ ей ужасъ и позоръ всенародной казни. Христiанка осталась непреклонна. Тогда разгневанный язычникъ велелъ и ее, и брата ея положить на железный одръ, подъ которымъ горели уголья. „Что же помогаетъ ли вамъ Христосъ вашъ?—спрашивалъ онъ у мучениковъ, ругаясь надъ верою ихъ".

„Онъ невидимо съ нами,—отвечали они. Онъ освежаетъ насъ росою благодати Своей, и мы не чувствуемъ мученiй". Сняли ихъ съ одра и повергли въ котелъ съ кипящею смолою,—но хранимые Господомъ, они оставались невредимы и воспевали хвалебный псаломъ Богу. Отдали ихъ на смертную казнь.

Мученики шли на смерть съ радостiю. „Благодаримъ Тебя, Господи, воскликнули они, что Ты сподобилъ насъ подвизаться подвигомъ добрымъ, теченiе скончать, веру сохранить. Сделай насъ участниками славы Твоей и причисли насъ къ темъ, которые благопрiятны Тебе, ибо Ты благъ во веки". Голосъ съ неба призвалъ ихъ къ жизни вечной и къ венцамъ нетленнымъ, и они радостно предали души Богу.

Что всего поразительнее здесь—это братская любовь, соединявшая воедино сердца брата Зиновiя и сестры его Зиновiи,—это единомыслiе умовъ и сердецъ ихъ. Что делаетъ братъ, то делаетъ и сестра. Братъ идетъ страдать за Христа, и сестра туда же. Вотъ образецъ, какъ братья и сестры должны себя вести въ отношенiи другъ къ другу. Особенно должны поучиться этому тамъ, где много братьевъ

446 БРАТЪ И СЕСТРА.

и сестеръ. Но нужно сказать правду, редко они ростутъ въ полной любви и согласiи,—ссоры, другъ на друга жалобы, нежеланiе послужить другъ другу,—вотъ что большею частiю замечается въ большихъ семействахъ. А по приходе въ возрастъ, часто бываетъ разъединенiе, взаимная холодность, нередко полная отчужденность.

Не такъ должно быть по духу ученiя нашего Господа, Если все верующiе, по ученiю апостола, должны быть между собою единодушны и единомысленны; то темъ более братья и сестры. Пусть они различны по возрасту, по характеру, по способностямъ, а, по приходе въ возрастъ, и по роду занятiй, и по средствамъ къ жизни,—что до того? не смотря на внешнее различiе, у нихъ много общаго, связывающаго ихъ союзомъ—единымъ, теснымъ. Общее— это одна у всехъ цель жизни,—одна у всехъ забота о прiобретенiи неба и его радостей—это труды для царства небеснаго. Вотъ на этомъ-то они и должны сосредоточить свое вниманiе, тутъ-то и должны показать свою братскую любовь. Каждый братъ, каждая сестра, другъ о друге должны заботиться: какъ они стремятся къ этой цели, богоугодно ли проводятъ жизнь, съ пользою для семьи? къ утешенiю ли родителей и родныхъ? прославляется ли чрезъ ихъ жизнь имя Божiе? близко ли ко спасенiю! Все должны замечать другъ въ друге добрыя стороны и подражать имъ, а недостатки братски, кротко исправлять. Кто ближе къ брату, какъ не ты сестра или братъ? скажи же ему, если онъ не такъ живетъ, какъ должно христiанину,—напомни ему о долге христiанскомъ, о званiи, которое онъ носитъ,—твое братское слово, сказанное отъ любящаго сердца, не можетъ остаться для него безплоднымъ.

Часто старшiе братья стараются доставить младшимъ, любя ихъ, то или другое удовольствiе,—это, конечно, строго нельзя осуждать. Но вы еще лучше бы сделали, если бы побольше находили времени побеседовать съ ними о Христе, почитать имъ Евангелiе, житiя святыхъ, если бы

БРАТЪ И СЕСТРА. 447

постепенно развивали въ нихъ любовь къ собеседованiю съ Господомъ, къ храму Божiю. Особенно братъ и сестра старайтесь подавать другъ другу добрый примеръ. Смотрите, какъ на Зиновiю воздействовалъ примеръ брата ея Зиновiя. Братъ идетъ на мученiя и смерть за Христа,— и сестра, подражая ему, тоже. И вы другъ друга возбуждайте и научайтесь на добро примеромъ,—примеромъ учите младшихъ благонравiю, страху Божiю, послушанiю, любви къ молитве, къ церковной службе и благоговейному стоянiю въ храме. Примеръ—великое дело,—онъ сильнее всякихъ словъ. Ахъ, какъ часто дитя всего этого жаждетъ, но ему этой пищи не даютъ и невольно поселяютъ въ немъ склонности другого свойства!

Если какой братъ или сестра имеетъ у себя на воспитанiи младшихъ братьевъ, знайте, что вы ответите предъ Господомъ, если, уча многому, намеренно будете умалчивать предъ ними о единомъ на потребу, намеренно отвлекать отъ мысли о спасенiи и вместо того знакомить ихъ съ одною суетою мiра, съ одними светскими развлеченiями.

Непрiятно видеть между взрослыми братьями, живущими въ одномъ семействе; несогласiя, ссоры, доходящiя до разделовъ. Кому можно, отчего бы не жить, и не трудиться вместе другъ для друга? Се, что добро, или что красно, во еже жити братiи вкупе. Но ныне этого согласiя видится все менее и менее. Нетъ любви,—и братъ сильный не хочетъ потрудиться для слабаго, безcемейный не желаетъ, чтобы его трудовая копейка шла на многосемейнаго,—и вотъ отсюда желанiе жить только для себя,— отсюда и разделы. А въ духе ли это Христа? не Онъ ли, напротивъ, училъ любить не только брата, а всякаго ближняго, и даже врага и какъ любить? до положенiя жизни за него. Иногда гордость много причиняетъ здесь зла. Младшему брату тяжело подчиняться старшему, ему нужна власть нужна свобода, и вотъ хотя со вредомъ для себя опять разделенiе. Но любовь, къ свободе не всегда при-

448 БРАТЪ И СЕСТРА.

водитъ къ благимъ последствiямъ, вспомните Евангельскую притчу о блудномъ сыне. Гордость и желанiе власти также до добра довести не могутъ. Христосъ ихъ всегда осуждалъ! Однажы мать сыновей Зеведеевыхъ Iакова и Iоанна подошла съ своими сыновьями ко Христу съ просьбою поставить ихъ первыми въ Его царстве. Но Христосъ сказалъ имъ: не знаете чего просите,—и при этомъ преподалъ урокъ другого рода—урокъ смиренiя и взаимнаго служенiя. Кто хочетъ быть большимъ между вами, да будетъ вамъ слугою. Кто хочетъ быть первымъ между вами, да будетъ всемъ рабомъ, и указалъ при этомъ на собственный примеръ. Смотрите на Меня, сказалъ имъ, Я, Сынъ Человеческiй пришелъ не для того, чтобы Мне служили, но чтобы Самому мне другимъ послужить и отдать душу для искупленiя многихъ. Вотъ что должны взять себе въ урокъ братья и сестры, живущiе вместе и врозь. О, если бы Христовъ духъ царилъ въ нашихъ семьяхъ,— тогда не было бы ни раздоровъ, ни ссоръ, ни брани, но была бы самая горячая любовь; потому что все искали бы не своихъ личныхъ выгодъ, а того, что ведетъ ко благу общему семейному.

Любовь священномученика Зиновiя и сестры его Зиновiи основана была на любви ко Христу, за Котораго они пострадали. Да соединяетъ и нынешнихъ братьевъ и сестеръ любовь ко Христу. Постараемся все ее прiобрести. Будетъ любовь ко Христу, будетъ и братская любовь. Тогда жить другъ для друга братьямъ и сестрамъ будетъ и легко, и прiятно и утешительно; потому что тутъ въ лице брата и сестры будетъ все делаться для Христа.