Сущность и функции межличностной коммуникации

Сущность процессуальных явлений, к которым относится и межличностная коммуникация, определяется их функциями. Помимо базовых функций коммуникации (информационной, экспрессивной и прагматической), в межличностной коммуникации особо выделяются социально значимые функции - взаимодействие и воздействие, которые актуализируются в речевых актах в целом ряде частных функций. В основе этих функций, как можно было убедиться, лежит главный принцип - мотивационный. Поэтому неудивительно, что исследователи социальной коммуникации обращаются прежде всего к мотивационным теориям, объясняющим сущность и функции межличностного взаимодействия, в рамках которого осуществляется и межличностная коммуникация.
Несмотря на различные интерпретации проблемы, мотивационные теории можно объединить в две группы - мотивационные теории равновесия (баланса - дисбаланса) и мотивационные теории удовлетворения потребностей. К первой группе относится теория Ф.Хейдера о когнитивном балансе. Она базируется на двух постулатах; а) наличие общечеловеческой тенденции к совместимости - люди обречены на совместимость, поскольку живут в одном мире, связаны общей судьбой; б) наша реакция на что-либо или кого-либо фактически варьируется в пределах позитивного и негативного (<нравится> - <не нравится>). В этой трехчастной модели <я - другой - третий (кто-то или что-то)> не учитываются постоянно видоизменяющиеся ситуативные условия, которые влияют на создание гармонии и на возникновение конфликта в межличностном общении. Теория Фестингера, так называемая когнитивная теория диссонанса связана с конфликтными ситуациями, обусловленными несогласованностью когнитивных структур коммуникантов. Для достижения баланса в межличностных отношениях, лежащих в основе взаимопонимания, необходимы специальные коммуникативные действия, направленные на устранение конфликтной ситуации. К этой же группе теорий можно отнести теорию американского социолога Э.Гоффмана - <управление впечатлением>. Согласно этой теории, социальные ситуации, в которых происходит общение, напоминают скорее драматические спектакли, где актеры пытаются создавать и поддерживать благоприятное впечатление. На первый взгляд, это так, ведь межличностная коммуникация актуализируется в диалогических дискурсах, представляющих собой мини-сценарии, в которых за каждым закреплена коммуникативная роль, согласующаяся в известной степени с его социальным статусом. Но разве партнеры всегда создают и поддерживают <благоприятное впечатление>, особенно когда дело доходит до конфликта, когда мотивационные струны диалога напряжены до предела? В отдельных случаях агрессивное поведение может сознательно или бессознательно усиливаться, разрушая <благоприятное впечатление>.
Ко второй группе относится мотивационная теория американского социолога А.Маслоу, в основе которой лежит принцип стремления к росту удовлетворения личных потребностей. К этой же группе можно отнести довольно известную теорию социального обмена американских социологов Дж. Хоманса и Р.Эмереона. Согласно этой теории, люди взаимодействуют друг с другом на основании своего опыта, учитывая при этом необходимые затраты и возможные вознаграждения. Процесс социального взаимодействия и, соответственно, коммуникация как его часть понимается как постоянный обмен <выгодами>. Нетрудно угадать за этим обобщением изживший себя примитивный постулат бихевиоризма. Конечно, никто не станет отрицать очевидную истину, что в межличностной коммуникации люди учитывают социальный опыт, но мотивированность межличностных отношений, <коммуникативно - деятельностные потребности> индивидов обусловлены множеством разноплановых факторов, совокупность которых не укладывается в рамки модели <стимул - реакция> или <обмен выгодами>.
Среди мотивационных теорий особое значение для понимания межличностной коммуникации имеет теория речевой деятельности, разработанная на основе общепсихологической теории деятельности (Л.С.Выготский, А.НЛеонтъев), в которой определяются ключевые факторы коммуникации как речевой деятельности - мотив и цель. Мотив соотносится с понятием деятельности как таковой, в нашем случае - с коммуникативной деятельностью; цель соотносится-с понятием действия - в коммуникации это конкретный речевой акт. Цель, как правило, является осознанной, тогда как мотив может быть осознанным и неосознанным (индивид может не осознавать свое речевое поведение). В конечном счете, при достижении замысла, мотив и цель могут совпадать. Мотив, выступая в своей ведущей смыслообразующей функции, имеет личностный смысл. Поэтому так важно в процессе коммуникации разгадать мотив собеседника, особенно если смысл его высказываний завуалирован. Иллюстрацией такой ситуации может служить отрывок из повести А.Варламова <Здравствуй, князь!> (Знамя. 1992. № 9), который приводится в сокращении. Это разговор между деканом (Артемом Михайловичем) и инженером института - людьми, имеющими различное служебное положение и не испытывающими друг к другу симпатии. В отрывке можно выделить четыре дискурса в зависимости от мотивированности более активного коммуниканта - инженера, дав им условные названия.
1. Установление контакта на дальних подступах к цели. <- Чем могу быть полезен? - сухо спросил Артем Михайлович, отметая какой-либо намек на задушевную беседу.
1 Сущие пустяки, - проговорил инженер. С его лица не сходила улыбка: покой и доброжелательство излучала она. - Прямо уж и не знаю, что делать с нашими хлопцами. Мало того, что стены все перепачкали, так один еще с книжками попался.
2 С Набоковым? - спросил Тема презрительно, припомнив, что во времена его молодости вышибли с факультета поклонника <Лолиты>.
3 Помилуйте, Артем Михайлович, - развел руками инженер, - стал бы я вас тогда беспокоить. Там дело хуже.
4 Откуда же это <хуже> могло у него взяться?
5 Ну этого он говорить, разумеется, не хочет.
6 Уж не хотите ли вы, чтобы я его об этом попросил? - спросил Тема высокомерно.
7 Да нет, - пробормотал инженер, склонив голову Набок и присматриваясь к декану, как художник к обнаженной натурщице, - просто жалко парня. Ведь что сволочи делают, втянули его по молодости, на порядочности играют, а у человека судьба ломается. И парень-то талантливый, вот оно что, - добавил он задумчиво.
<Ну и дрянной же ты мужик>, - подумал Тема, изумленный таким иезуитством>.
В данном дискурсе инженер не выходит за рамки коммуникативной роли <подчиненного> (<стал бы я вас тогда беспокоить>), допуская лишь слабый намек на <несмышленость> собеседника (<присматриваясь к декану>). Как бы не замечая суховатый тон декана, он умело использует вербальные и невербальные средства коммуникации - доверительные интонации, доброжелательное выражение лица и т.п. Истинный мотив инициатора разговора остается неясным.
2. Игра в откровенность с резким переходом к основному
мотиву.
<- Артем Михалыч, - вздохнул инженер, словно прочтя его мысли, - да что же это с вами такое? Ну ничему не верит! Да поймите вы, я к вам как друг пришел. Что вы все злорадствуете-то на мой счет? Чего добиться хотите? Чтобы меня убрали отсюда? Ну, уберут! И пришлют на мое место какого-нибудь идиота, который будет стучать на вас ежедневно и развращать стукачеством ваших сотрудников. Это у нас запросто делается! Не могу я для этого парня ничего сделать. Понимаете, не могу! Вы вообще, кажется, имеете весьма неверное представление о моих целях и полномочиях. Я здесь только для того, чтобы наблюдать. А вот вы...
8 Что я? - вскинулся декан возмущенно.
9 Вы могли бы ему помочь.
10 Это как же?
11 Напишите поручительство, что хорошо знаете этого студента, просите за него. Укажите, что он перспективен, талантлив, гениален - словом, защитите его как отец родной, да заодно объясните, чтоб глупостями не занимался.
12 Но ведь я его не знаю, - возразил Тема.
13 Знаете, - заметил инженер равнодушно, - у него, видите ли, имя еще такое необычное - Савватий.
14 Мне это ничего не говорит>.
В этом дискурсе, приближаясь к своей основной цели - шантажировать декана, инженер использует прием контраста - от доверительного тона переходит к грубовато-поучительному с соответствующими эмоциями и затем, совершенно неожиданно, сообщает самую главную информацию, основной мотив нарочито равнодушным тоном.
3. Открытое наступление.
<- Бросьте, Артем Михалыч, ну, ей-богу, скучно.
15 Это вы бросьте. Вы забываетесь, кажется.
16 Ну хорошо, - сказал инженер насмешливо, - и вы, разумеется, станете утверждать, что взяли этого парня с полу проходным баллом, потому что у него, ну, например, подходящее социальное происхождение. Так?
- Это не ваша забота, - отрезал Смородин и встал. Но инженер и не думал уходить.
17 А кстати, как так получилось, что ему последнюю - тройку поставили? Недоглядели, Аотем Михалыч?
18 Идите вы знаете куда!
19 Н-да, - проговорил инженер после некоторого молчания, - я вас, кажется, недооценил. Эдак вы, мил человек, далеко пойдете. Надо ж, глазом не моргнул. Да отчислят его, поймите вы, отчислят. А может быть, еще похуже сделают>.
В этом дискурсе инженер отбрасывает все условности своей коммуникативной роли и своим уничижительно-насмешливым тоном провоцирует декана на неадекватное речевое поведение.
4. Последний удар.
<- Послушайте, вы что хотите сказать, вы, может быть, ничего не знаете?
20 Чего я еще не знаю?
21 И она вам ничего не писала? Просто отправила его сюда,и все? - произнес он с издевкой.
22 Да кто - она? Что за идиотская манера загадками изъясняться?.. Не морочьте мне голову!
23 Охота была, - усмехнулся инженер, к которому вернулась прежняя самоуверенность и безмятежность, - я только хочу поставить вас в известность, как частное лицо, заметьте, что студент, о котором мы так мило потолковали, - это ваш сын, Артем Михалыч>.
Итак, мотивы и конечная цель инициатора разговора совпали, но сколько раз на протяжении всей беседы менялась интерпретация мотива коммуникации, скрытого для непосвященного (декана), как видоизменялась (то постепенно, то резко) коммуникативная установка другого персонажа. Все это нашло отражение в ситуативном варьировании вербальных и невербальных средств, в последовательности высказываний, в которых актуализируются социально значимые частные функции - установление контакта, самопрезентация, побуждение, убеждение и др.
Межличностная коммуникация выполняет еще одну специфическую функцию, называемую <конверсионной> - изменяющей мнение индивида и его социальные установки. Эта функция была выявлена опытным путем. Рекламодатели в области экономики и политики обнаружили, что иногда социологические прогнозы, которые распространяются при помощи средств массовой информации, не сбываются. Оказалось, что некоторые индивиды предпочитают <проверить> свое восприятие информации на межличностном уровне общения и в результате в корне изменить свое мнение и отношение к рекламируемому товару или политическому <имиджу>.
Социальная значимость некоторых частных функций межличностной коммуникации во многом определяется социологическими доминантами - основными категориями социальной коммуникации. Так, например, категории социального статуса и коммуникативных ролей актуализируются в функции социальной ориентации - предвидения социоречевого поведения партнера, что чрезвычайно важно для правильной интерпретации смысловой и оценочной информации. Категория оценочной информации актуализируется в частных функциях побуждения, убеждения за счет варьирования функционально-стилистических средств коммуникации. В реальной коммуникации социологические доминанты взаимодействуют друг с другом, но это взаимодействие не является стабильным, оно может видоизменяться в зависимости от изменения мотивационных факторов коммуникации. Так, например, актуализация доминанты <коммуникативная установка> в регулирующей функции коммуникации тесно связана с такими доминантами, как социальный статус и коммуникативные роли. Сложность идентификации коммуникативной установки состоит в том, что она не всегда выражена эксплицитно (<я хочу вам доказать>, <я хочу показать всю бесперспективность этого дела>). Кроме того, как было показано выше, коммуникативная установка может видоизменяться на определенном участке дискурса под влиянием изменившегося мотива (но не цели!). Эти колебания в коммуникативной установке моментально отражаются в нарушении нормативного функционирования категорий социального статуса и коммуникативных ролей. Нарушение социальных норм коммуникации служит верным сигналом изменения коммуникативной установки говорящего.
Выше отмечалось, что межличностная коммуникация осуществляется в различных формах, которые имеют свою специфику, определяемую ситуацией временного и пространственного характера, числом участников, их социоролевым статусом и коммуникативной установкой. Для неформальной беседы двух коммуникантов - идеального образца межличностной коммуникации характерны: частая смена тематики, доминирование одной стороны как более активной в плане инициативы и аргументации, смена коммуникативной установки (осознанная и неосознанная), нечеткость самой структуры дискурса, позволяющая возвращаться к прежней тематике и аргументации, необязательность заключительного этапа, так как беседа может быть прервана случайными обстоятельствами.
Для более структурированных форм межличностной коммуникации характерно более последовательное использование общепринятых норм коммуникации не только в плане выбора коммуникативных средств, но и при построении дискурса, которое предполагает определенную последовательность высказываний: вводящих тему интервью, дебатов и т.п., поясняющих или расширяющих предыдущие высказывания, обобщающих или подводящих итог сказанному, уводящих в сторону от обсуждаемой проблемы либо в связи с переходом к другой теме, либо в поисках новой аргументации. Этот стереотип последовательности высказываний может нарушаться в диалогическом дискурсе, для которого вполне приемлема импровизация, вызванная получением новой или дополнительной информации.
На основе изучения функций межличностной коммуникации ее сущность может быть определена как речевое общение двух индивидов, в процессе которого они регулируют речевое поведение друг друга для осуществления взаимодействия и воздействия в соответствии с их основной целью и мотивами в условиях совместной деятельности.
Для понимания социальной значимости межличностной коммуникации необходимо рассмотреть ее актуализацию в социальных структурах различного типа. Дело в том, что реальная непосредственная коммуникация в диаде может осуществляться в условиях малых групп. К числу таких групп относят семью, профессиональный коллектив, компанию друзей и т.п., ее оптимальный объем составляют 10-15 человек.
Наблюдения за речевой деятельностью в малых группах - формальных и неформальных (см. Крысин Л.П. 1989) показали, что межличностная коммуникация характеризуется рядом особенностей. Наиболее показательным является фактор однородности/неоднородности речи. Речевая однородность предполагает социальную однородность группы, члены которой находятся в близких отношениях. Эта близость определяется фактором сплоченности, длительностью и регулярностью контактов. В таких группах коммуниканты используют слова, речевые образцы и штампы, часто в шутливом или ироничном тоне, который понятен лишь <посвященным>. Рассмотрим в качестве примера дискурс - полилог, заимствованный из повести Н.Кима <До петушиного крика> (Знамя. 1992. № У).
- <- Что за хата? - Новенький посмотрел настороженно.
- Обычная... осужденка, - Пеца выполз в проход и подался к двери.
- А тебе какая надо?
- Устраивает, - новенький кинул матрац в проход и уселся на лавку за общак.
- Пеца молча пододвинул к нему папиросу и спички, примащиваясь на ближайшую к общаку иконку.
- Новичок обвел взглядом свешивающиеся головы, кивнул: <здорово, мужики> и закурил, прикрыв глаза.
- Ты откуда? - не выдержал Ворона.
- Глохни, - бросил ему Берет, тоже выбираясь в проход, но в натянутых уже на мокрое тело тряпках. Он уселся за общаком напротив новичка.
- Из карцера, - не открывая глаз продолжал курить заросший парень. - Месяц в три приема, Веселый я, - представился он>.
Бросается в глаза, что коммуниканты используют очень краткие речевые образцы типа <здорово, мужики>, <месяц в три приема>. Одного слова (<осужденка>, <карцер>) достаточно для полного взаимопонимания - когнитивные и вербальные характеристики коммуникантов совпадают. <Новичок> сразу вписывается в обстановку <осужденки>, так как знает <порядки>, поэтому его вопросы и ответы кратки. Члены этой малой группы обладают общим коммуникативным опытом; общие слова и построение высказываний являются как бы символами принадлежности индивида к данной социальной группе. Вербальные и невербальные средства коммуникации способны отразить дифференциацию в социальном статусе членов данной группы. Только лидер группы, Берет может позволить себе изречь краткую директиву <Глохни!>. Именно он <уселся за общаком>, в то время как Пеца лишь <примащивался на ближайшую к общаку иконку>.
Поскольку каждый индивид входит в различные малые группы, то как коммуникативная личность он является <полиглоссным> - владеет несколькими коммуникативными кодами и умеет правильно пользоваться ими в соответствии с социоречевыми нормами данной группы. Социально <чужое> слово, которое не связано с деятельностью членов данной группы, воспринимается как инородный элемент в речи. Сравните, например, восприятие слова <матица> (несущая балка в избе) в среде горожан и понимание полюбившегося новообразования <менталитет> в сельской общине. Те или другие выражения, команды, реплики в различных малых группах могут иметь разный смысл в зависимости от рода деятельности этой группы: сравните, например, <на выход> у актеров и военных, <приготовились> у кинематографистов и спортсменов.
Наблюдения за речевым поведением индивидуумов в семье показывает, что целый ряд слов и выражений имеет необычную смысловую интерпретацию. <Семейный язык> - это своеобразный коммуникативный код, обусловленный семейными обычаями или традицией.
Другой особенностью межличностной коммуникации в малых группах является преобладание оценочных и характеризующих слов. Это объясняется тем, что в малой группе, где люди объединены общим опытом и интересом, не столь важно название предмета, о котором идет речь, сколько его свойства, характеристика и оценка, то есть новая информация.
Конечно, отмеченные особенности межличностной коммуникации не мешают проявлению индивидуальных особенностей коммуникантов, которые позволяют себе сознательное отступление от принятых социоречевых норм, главным образом для придания своей речи экспрессивности, но иногда из-за склонности к оригинальности - своеобразному коммуникативному эпатажу.