Дни поминовения усопших православных особ царского дома

Установление особых дней в году для царских панихид следующее. В 1584 году, 21-го июня, великий князь и царь Иоанн Васильевич по благословению митрополита Макария установил совершать общую панихиду по усопшим благоверным князьям, боярам, христолюбивом воинстве, священническом и монашеском чине и по всем православным христианам, «и повеле написати ту память в соборныя книги», для чего в России в древности был особый панихидный приказ. Поэтому и список ежегодно в известные дни поминаемых преставившихся членов Императорского Дома начинается с великого князя и царя Иоанна Васильевича Грозного, скончавшегося в 1584 году.

Святейшим Синодом предписано как отправлять царские панихиды во дни, назначенные для этого в реестре. Поминовение совершать архиереям и монастырским властям и прочим священнослужителям так: по великим государям императорам и императрицам и по государыне цесаревне Анне Петровне панихиды служить архиереям, в монастырях – монастырским настоятелям в числа, указанные в реестре.

Если бы по какой благословенной вине в надлежащие числа исполнить требы не удалось, то в иной день следует исполнить неотменно. Когда же по какому-либо из членов царствующего дома поминовение случится во дни Великого поста, или в воскресные и праздничные дни, тогда поминовение нужно отправлять по субботам тех недель.

 

ЧАСТНОЕ ХОДАТАЙСТВО ОСТАВШИХСЯ НА ЗЕМЛЕ РОДСТВЕННИКОВ, ДРУЗЕЙ, ЗНАКОМЫХ ОБ УСОПШЕМ

Частным богослужением называется то, которое совершается одним лицом или одним домашним обществом, дома или в церкви. К этому богослужению относятся молитвы утренняя и вечерняя перед обедом и ужином и после них, молитва в начале всякого доброго дела и по окончании его. Частные моления при посредстве священника: панихида, молебен, водоосвящение.

Если Бог желает спасения всем людям, значит, желает спасти и умерших, и для этого живым повелевает только следовать за Ним. Живые, следуя за Господом Иисусом, в Нем Самом имеют и основание своей надежды на спасение умерших, близких их сердцу. Господь Иисус Христос, вера в Него и благодать – истинная и непостыдная надежда живых на спасение умерших. Возможность спасения покаявшихся умерших грешников, однако находящихся в аду, дарована Самим Разрушителем ада, выведшим оттуда веровавших в Его пришествие на землю. Если после Своего воскресения Господь вместе с Собою вывел достойные души из ада, то отчего же и ныне, когда еще не было окончательного суда, и когда в Его власти жизнь и смерть и в Его руках ключи ада, невозможно для Него спасение грешников, достойных этого? Как во время Своего воскресения, так равно и ныне Он может, если только подвигнется на милосердие к грешнику, отворять затворы адовы и освобождать оттуда узников, которые не оставили желания и стремления к добру, сохраняли ненависть и отвращение ко злу. Оставаясь иногда равнодушными на земле к добру и злу, они здесь сами уже не в силах восполнить недостающего к их спасению. Это дело благодати, восполняющей недостающее, по благому устроению Божьему, ходатайством живых, на земле еще пребывающих, и ходатайством святых, в загробном мире уже находящихся. И, наконец, по уверению апостола, всесильное ходатайство они имеют перед лицом Бога в лице Искупителя нашего Господа Иисуса Христа: «Един ходатай Богу и человекам, человек Иисус Христос, отдавший себя во избавление за всех» (1 Тим. 2: 5-6).

Зная основание, на котором Церковь основывает свое учение об изменении к лучшему загробной участи некоторых грешников, посмотрим в чем же состоит, по учению Церкви, частное или домашнее ходатайство живых оставшихся родственников за умерших?

Частное ходатайство живых за умерших должно составлять действительное употребление указанных Богом средств. Тогда только и достигается цель – испрошение прощения грехов усопшему, достойному этого ходатайства. Видимые знаки – средства, выражающие неразрывность внутреннего духовного союза живых с умершими (или пребывающих на земле – с жителями загробного мира) и вместе показывающие взаимное отношение одних с другими. Эти средства, как указанные Самим Богом, имеют великую божественную цель – спасение человека. Этого хочет Бог, и поэтому даровал человеку и средства, без которых его участие было бы бесполезно и живому и мертвому. Данные средства и есть настоящая жизнь пребывающих на земле. Всему свое время. Истинная жизнь живых и вообще все время их существования до второго славного пришествия на землю Господа Иисуса Христа есть время молитвы, прошения, искания, сеяния.

Для верующего все возможно. Слово «все» не исключает и того, что за веру одного спасается и другой. Молитва, вдохновленная верою, надеждою и любовью, преклоняет небеса. Апостол Павел свидетельствует об этой истине, говоря: «Тот, Который Своего Сына не пощадил, но предал Его за всех нас (следовательно, и за наших усопших, чтобы доставить им спасение) как с Ним не дарует нам и всего?» (Рим. 8: 32) Эти апостольские слова Златоуст объясняет так: «Если Бог Сына Своего нам даровал, и не просто даровал, но на смерть предал, то что уже мы о прочем сомневаемся, получивши Самого Господа?» И это есть самое убедительнейшее уверение, что всякое прошение верных, тем более согласное с волею Божьей, конечно, исполнит Отец небесный. «Все, что просите от Отца небесного во Имя Мое, сотворит» (Ин. 16: 23), учил Господь наш Иисус Христос. Будем послушны вере, если хотим спасения и себе и отошедшим в загробный мир. Настоящая жизнь, по учению Господа, назначена для искания царства Божьего в себе, и ближнему, как на земле пребывающему, так и перешедшему в иной мир. И по учению апостола Павла жизнь наша – настоящее благоприятное время, день для спасения. Нам дана возможность способами, указанными Самим же Богом, умилостивить Бога, ибо Он имеет милосердие очистить грехи наши, т.е. и тех, кто пребывает на земле, и отошедших в загробный мир. Эти указанные средства умилостивления Бога имеют силу только до окончания мира и пришествия Христова на суд.

 

МИЛОСТЫНЯ

Кроме молитвы за усопших, еще одно действие поминовения их составляет милостыня, совершаемая нами в память их, или от имени их, т.е. подаяние каких-нибудь земных благ имеющим в этом нужду – нищим нашим собратьям. Этот поступок ведет к отраде для умерших грешников. Всякое пособие, оказанное бедным, Господь Иисус Христос берет на Себя, - «Мне творите»; следовательно, Он не останется в долгу у тех, от которых (или от имени которых) Он принял. Стакан холодной воды, две лепты вдовицы – за все обещано воздать в свое время.

Благотворения, совершаемые живыми в память усопших, имеют такое же значение, как если бы сам умерший совершал эти добрые дела. Благотворение в память умерших умножает число молящихся о спасении усопших; ибо естественно, что получившие помощь молятся за своих благодетелей. Такие молитвы, вдохновленные верою, благодательны для умерших. Мы видим в истории много примеров, когда по молитве одного подавалось другому. За ходатайство сотника исцелен его слуга; за ходатайство жены хананейской исцелена ее дочь. Поэтому возможно Богу за искреннее ходатайство таких благодательствованных даров исцеления душевное и умершему.

Естественно и понятно каждому, что человек рано или поздно непременно вкусил плоды своих трудов, плоды добра или зла; это – истина: что сеешь, то и жнешь! Каждому из нас Сам Господь воздаст за наши дела в свое время. Все наше отношение к ближним, вся наша деятельность, добрая или злая относительно их, обращается прямо на Возлюбившего нас даже до смерти. «Благотворящий бедному дает взаймы Господу» (Притч. 19: 17). Естественно, всякий, быть может, испытал на себе, как приятно или прискорбно бывает нам, когда близким нашему сердцу делают добро, оказывают уважение или зло, порицание. Если же человек так близко принимает к сердцу все, что делается его возлюбленному, то тем более Господь, любовь Которого к нам не может сравниться ни с какою любовью.

И вот, Господу Иисусу Христу благоугодно, чтобы между нами царствовали небесный мир, божественная любовь и неземная радость, чтобы мы, дети одного Отца, сочувствовали состоянию друг друга и принимали живое участие в скорбях и недостатках ближнего. Сочувствуя и помогая ближнему по собственным своим силам, мы тем самым одолжаем Возлюбившего его, и, разумеется, не останется в долгу Оставляющий нам долги наши. Помощь ближнему, духовная и телесная, называется пособием, милостынею, и вообще благотворительностью. Получающий помощь благодарит подателя, благодетеля своего, и Господь воздает этому благотворителю. Благотворительность, милостыня, делаемая живым от имени усопшего, получают точно такое значение, как если бы сам усопший благотворил ближнему; а потому и естественно, что плоды милостыни принадлежат умершему; а живой, как орудие этой милостыни, тоже участвует в небесной награде.

Молитва, милостыня принадлежат к делам милосердия, к делам благотворительности, и делатели их получают должное воздаяние там, где вечно царствует правда, мир и радость. Молитва за усопшего с милостынею, от имени его творимая, ставит его в благоприятное отношение к Господу Иисусу Христу, одолженному делами милости как бы от лица самого умершего.

Милостыня принадлежит почившему. Настоящее значение милостыни было известно и в Ветхом Завете; обычай раздавать милостыню бедным при погребении умершего ведет начало из глубокой древности; это обыкновение было у евреев. Говоря об основании заупокойной молитвы, мы видели и значение милостыни, которое выражено Товитом в завещании своему сыну Товию, Премудрым Сирахом и св. пророком Иеремией. Первый учит так: «Милостыня избавляет от смерти и не попускает сойти во тьму… Раздавай хлебы твои при гробе праведных» (Тов. 4: 10, 17). Второй учит: «Милость деяния да будет всякому живущему, но и умершего не лишай милости» (Сир. 7: 36). И, наконец, Иеремия говорит, что от лица Божьего будут отвержены те из умерших, о спасении которых не подается милостыня.

Это средство – милостыня, делающего Бога милостивым к почившему, употребляемая в Ветхом Завете, перешла и в христианский мир и, сообразно закону христианства полагать души за друзей и врагов, получила высокое назначение, и доставила делателю ее великую награду на небесах – блаженство вечное. «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5:7) и «будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6: 36). Вот слова Самого Господа Иисуса о силе и могуществе милостыни и о спасении, которое она доставляет своему делателю, как о надежном средстве получить Царство Небесное: «Я говорю вам, приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Лк. 16: 9) Этим словам Христовым учители церковные дают такое значение: когда умрем, то облагодетельствованные нами нищие во Христе, и следовательно наследники Царства Небесного, будут молиться и ходатайствовать за своих благодетелей. Эти слова относятся ко всем истинным христианам. Впрочем, в этом случае была обращена речь преимущественно к мытарям, к грешникам, могущим также, хотя и через неправедное богатство, получить Царство Небесное.

Но кто может похвалиться праведностью своей жизни, деятельности? Чья деятельность, жизнь совершенно чужда славолюбия, сребролюбия, этих коренных грехов? Если же и наша жизнь не чужда неправды, не чужда была неправды и жизнь почивших, то воспользуемся этой притчей для спасения себя и наших умерших. Через благодеяние себе приобретаем милостыню, а нашим почившим – друзей, которые, будучи облагодетельствованы почившими (через нас, живых), примут их и нас в свои обители в загробной жизни. Это учение Самого Спасителя о милостыне и о награде за нее. Милостыня есть плод любви, видимое выражение ее. Св. апостолы учили деятельной любви, учили быть добродетельными, благотворителями, сочувствовать нуждам ближнего. Избранный сосуд Святаго Духа, учитель языков прямо говорит, что без истинной любви все добродетели – ничто. Не в словах только должна выражаться наша любовь, говорит апостол Иоанн, а в делах любви, следовательно, в делах милосердия. Преемники апостольские, а за ними и все пастыри и учители церковные, учили народ и словом и делом о милостыне.

Молитва за другого, милостыня за другого или от имени другого привлекают благодать и милосердие Божье на того, о ком молимся, или от имени кого подается милостыня. Любящее сердце естественно желает ближнему, где бы он ни был – здесь или за гробом, того же, чего и себе. Оно желает и ищет Царства Небесного, по заповеди Иисуса Христа, и себе и ближнему. И вот способ, средство для приобретения жизни вечной за гробом, предложен нам Самим Иисусом Христом – милостыня нищим, благотворительность. Из своего богатства помогайте ближним – бедным, и они приготовят вам Царство Небесное.

Славные богачи и сирые бедняки – все становятся равны при разлучении души с телом; нет богатства духовного, необходимого в загробной жизни: «нет дел оправдывающих»; учит нас Святая наша Церковь.

Как велико значение милостыни, можно не раз убедиться из учения Златоуста. «Ничто столько не могущественно, не сильно к изглаживанию грехов, как милостыня; девство и пост суть достояние только девственника и постника; они не спасают никого, кроме подвижника; но милостыня простирается на всех и обнимает всех членов тела Христова». Златоуст часто беседовал с верующими о благодетельных следствиях милостыни и других делах милосердия для умерших. Так, в толковании на Евангелие св. Иоанна Богослова он говорит: «Хочешь ли почтить мертвого? Почти его милостынями и благотворениями; ибо милостыня служит к избавлению от вечных мук». Рассуждая о неумеренном плаче об усопших и о богатом погребении, как о вещах, бесполезных для погребающих и для почивших, пишет: что «немалую пользу почившим доставляет в память их милостыня. Роскошное погребение не есть любовь к умершему, но тщеславие. Если хочешь соболезновать об умершем, покажу тебе иной способ погребения и научу тебя полагать ризы, убранство, достойное его и его прославляющее: это милостыня».

«Если варвары вместе с умершими сжигают их имения, - говорит он же в другом месте, - то тем более ты, христианин, должен отослать вместе с умершим принадлежащее ему имущество, только не для того, чтобы оно сделалось прахом, как у тех, но дабы умершего облекло в большую славу, - дабы, если он отселе отошел грешным, разрешило его от грехов; если праведным, увеличило его награду и воздаяние». К той же цели св. Афанасий Великий относит приношения, творимые по умершему в храме, именно: свечи, ладан и елей. «Кто творит приношение за умершего, - говорит он, - тот имеет ту самую цель, что и отец, у которого дитя юно и совершенно бессильно.

Если ребенок тяжело болен, то отец его с верою приносит в блаженный храм свечи, ладан и елей для сожжения за исцеление младенца от болезни. Дитя не само держит и приносит эти пожертвования, за него делает это отец. Так следует думать и об умершем в Боге: не сам он, а другие держат и приносят за него свечи и елей и все то, что служит к его искуплению; но благодать Божья не отступит от намерения веры». О высоком значении милостыни в отношении к умершим то же самое свидетельствует и Блаженный Августин.

 

О ТОМ, ПОЧЕМУ НЕ ВСЕХ ЖИВЫХ ХОДАТАЙСТВО ПОЛЕЗНО УМЕРШИМ, И НЕ ВСЕМ УМЕРШИМ ПОЛЕЗНО ХОДАТАЙСТВО ЖИВЫХ

Человек должен жить для Бога и для ближних; в его жизни и деятельности должно святиться имя Божье. Деятельность должна быть основана, растворена и направлена небесной, божественной любовью. Благочестие одного иногда бывает причиной спасения другого. Жена спасает мужа, и отцы милуются за молитвы и благочестие детей, внуков и правнуков, т.е. мертвые спасаются благочестием живых. Разумеется, те мертвые, которые сами, в свою очередь, были первыми наставниками благочестия своих детей.

Когда же мы, живые, при совершенной вере, надежде и любви, насколько это дано будет человеку, употребим все зависящее от нас к спасению умершего, то он будет спасен. Бог требует от нас посильного нашего участия в деле спасения ближних как живых, так и умерших. Если желаем что-либо получить от Бога, разумеется, согласно с Его святейшей волею, мы должны употребить, со своей стороны, все возможное для нас, ибо Сам Иисус Христос научил: что «дастся только просящему». Исполнение прошения зависит от степени и свойства прошения, ибо сказано: «не приемлете, потому что зле просите».

Священная история представляет нам множество примеров относительно этого догмата. Так, Евангелист Марк пишет, что когда Иисус Христос пришел в Капернаум, Он вошел в один дом. Собравшийся народ наполнил дом так, что уже невозможно было в него более никому войти. В это самое время к дому принесли расслабленного, и так как вход в него был невозможен, то принесшие подняли носилки вместе с больным на крышу и, разобрав ее, спустили больного в горницу, прямо к ногам Иисуса (Иак. 4: 3). Только тогда и сказал Сердцеведец расслабленному: «Тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой!» (Мк. 2: 11) Вот при каких условиях исполнилось желание расслабленного и принесших его. Когда уже было сделано с их стороны все, тогда последовало отпущение грехов. И, как расслабленный (при всей своей вере и надежде на Господа) не мог сам себе подать никакой помощи, т.е. в этом случае не мог сам прийти к Господу Иисусу, и ему нужна помощь ближних, так точно и умерший в вере и надежде грешник уже не может сам себе подать никакой помощи. Нет ему ни покаяния, ни дел милости; ему могут подать помощь только живые – ходатайством своим за него перед Богом. И, разумеется, по беспредельному благоутробию Божию и ему скажется: «отпускаются тебе грехи твои и иди в дом Отца твоего небесного».

Этот догмат подтверждается и многими другими примерами. Так, когда апостол Павел был отправлен на корабле из Кесари в Рим на суд кесаря, с ним на корабле находилось до 276 человек. В продолжении нескольких дней на море была страшная буря, так что плывущие уже отчаялись в спасении. Тогда апостол сказал бывшим: «будьте покойны! ни один из нас не погибнет, только погибнет один корабль, потому что в это ночь меня известил Ангел Божий, и я верю Богу, что не погибнем». Когда же корабельщики, завидев землю, и, желая спасти себя, хотели оставить корабль, отплыв на лодке, тогда апостол, несмотря на прежде сказанные им слова, что никто не погибнет, обратился к сотнику со следующими словами: «Если корабельщики оставят корабль, то вы не сможете спастись и погибните!»(Деян. 27: 22-31) Итак, апостол основал спасение плывущих не на одних словах Господних, но и на сознательном служении корабельщиков.

Тот же самый догмат виден в исполнении прошения жены хананейской, слепорожденного, десяти прокаженных, в воскресении Лазаря и в исполнении прошения благоразумного разбойника. «Без Меня не можете ничего доброго творить. Вам принадлежат только добрые желания, намерения, внушаемые Святым Духом, а исполнение их принадлежит Мне. Молитва за умерших, как добродетель, внушается Святым Духом, исполняется Мною: молящемуся дается по его молитве». Это – догмат Православия. Бесконечное милосердие Божие соединяется с бесконечным Его правосудием, Бог желает спасения всех людей; это – милосердие; но как спасти грешника, не заслужившего спасения? Нужно открыть какую-нибудь причину, которая могла бы подвигнуть Бога правосудного на милосердие к грешному умершему. Ходатайство живых за умерших удовлетворяет Божье правосудие, и достойные спасения освобождаются от адских мук. Чтобы наше желание (спасение умершего) было принято Господом и исполнено, должно быть желание деятельное, т.е. жизнь по вере, с соблюдением всех заповедей Божьих. Такое желание исполняется Господом, когда живые сделали на пользу умерших все, что только могли. Бог от человека не требует невозможного, и заповеди Его для людей не тягостны, по свидетельству апостола Иоанна Богослова.

Волю, желание боящихся Бога, Он исполняет. По свидетельству св. пророка Давида: «Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его в истине. Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит и спасает их» (Пс. 144: 18, 19). О достигших совершенной любви к Богу апостол Павел говорит в своем послании к римлянам (7: 35 и 28). Молитвам смиренных нет отказа, нет задержки, они, исходя из сердца сокрушенного и смиренного идут прямо к Престолу Всевышнего: «Молитва смиренного проникает сквозь облака» (Сир. 35: 17). «Призрит Господь молитву смиренных и не пренебрежет моленьями их» (Пс. 101: 18). Наоборот, заключаем, что Бог не исполняет желаний, прошений, молитв людей, не боящихся Его. Боящиеся Бога проводят жизнь по заповедям Его. И такой жизнью, заключающей в себе, по возможности и силе человека, все добродетели: любовь, смирение, кротость, правосудие, воздержание, целомудрие, правду, хранение всех заповедей – и такой своей жизнью люди делают действительными свои желания, достойные исполнения. И тогда упокоение их умерших – возможно.

Как же Богу упокоить тех усопших грешников, о которых молятся тоже грешники, думая, что одной молитвой, или какой-нибудь одной добродетелью помогут своим усопшим, забыв, что Сам Бог говорит, что такие молитвенники «напрасно чтут Меня; ибо устами чтут, а сердце далеко от Меня». Устами просят об успокоении умершего, и за любовь к нему Божью платят ненавистью к Искупителю, т.е. своей, греховной жизнью, ненавистной Богу. Слово Божье свидетельствует, что Всевышний грешников не послушает и молитвы их не приемлет; «И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу; ваши руки полны крови» (Ис. 1: 15). Но мы все грешны, по свидетельству слова Божьего: «Кто родится чистым от нечистого? Ни один» (Иов. 14: 4). И Сам Спаситель эту истину, при виде осужденной преступницы, выразил так: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень» (Ин. 8:7); и апостол пишет: «Все согрешили, все лишены славы Божьей» (Рим. 3: 23).

А потому-то святитель Тихон Задонский и пишет: «Ежели хотим, чтобы Бог услышал нашу молитву, то мы должны слушать Его повеления и заповеди Его исполнять. Без этого тщетна бывает наша молитва, грешника Бог не послушает. Молитва, если хочешь, чтобы она была услышана, должна отвести тебя от греха. Кто же грешен и от греха не отступает, того молитвы не приемлет» (Том 1, ч 4, стр. 88 п. 28). Мы все грешники, все повинны перед Богом; однако эти слова относятся не ко всем грешникам; иначе к кому же бы относились слова Господа: «просите, ищите» и проч.? Первого рода грешники это хулители Святаго Духа, пребывающие в нераскаянии, ожесточении, нерадении, в неверии, о которых пишет святой Давид: «Ты ненавидишь всех, делающих беззаконие. Ты погубишь говорящих ложь; кровожадного и коварного гнушается Господь» (Пс. 5: 6,7). Вторые же грешники – люди, побежденные немощной плотью. Падающие и восстающие, они со слезами раскаяния прибегают ко Врачу душ и телес Господу Иисусу, и с апостолом Павлом взывают о своем окаянстве. Их молитвы, как чад, любезных Богу, - приемлются и исполняются: «если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам» (Ин. 15: 7). Не всем ли христианам Иисус Христос дал одну главную общую молитву к Богу- Отцу: в которой между прочим просим и прощения грехов – «остави нам долги наши».

Проведя жизнь в истинном покаянии, получаем прощение наших грехов и исполнение наших желаний, согласных с волею Божьей, например, упокоение наших грешных умерших в Царствии Небесном. «Кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает» (Ин. 9: 31). Далее Иисус Христос, обращая Свою речь к ученикам, говорит: «Все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите – и будет вам» (Мк. 11: 24).

«Чего бы», - это слово заключает в себе все, согласное с желанием, волею Божьей, а спасение грешников есть желание Божье. Следовательно, молитва за умерших грешников согласна с волей Божьей и приятна Ему. Преблаженны такие ходатаи за умерших грешников, избавляющие их от вечной смерти, высвобождающие души из адских затворов. Такие благотворители получают вечную награду на небесах вместе с теми, которых Господь называет Своими рабами. Св. Димитрий Ростовский в своем слове «О молитве» пишет: «Молитва есть ключ к сокровищам небесным. И нет такой вещи, как говорит один святой отец, которой бы невозможно было испросить у Бога молитвою; только просимое было бы благо и испрашиваемо как должно. Греши наши – главная причина, от чего наши молитвы не достигают своей цели. Молитву надо возносить, сокрушаясь и раскаиваясь во грехе. Господь внимал усердным молитвам и грешников, но только тогда, когда они молились с покаянием и сердечным сокрушением о грехах своих». Святитель Тихон Задонский в своих наставлениях об обязанностях христианина пишет: «Чтобы быть молитвенником перед Богом о других, надобно самому быть чистым и непорочным».

Показав, что требуется от живого, чтобы его ходатайство было действительно полезно умершему грешнику, испросим, все ли находящиеся в аде могут через наши молитвы получить освобождение?

Церковь молится о всех умерших, но только умершие в истинной вере, непременно получат освобождение от адских мук. Душа, пребывая в теле, обязана и сама заранее позаботиться о будущей своей жизни, должна заслужить, чтобы по переходе в загробную жизнь ходатайство живых могло доставить ей облегчение и спасение. Ходатайство живых полезно тем умершим, для которых земная жизнь была борьбою со страстями, которые, хотя умерли в вере и покаянии, но не успели на деле отвыкнуть от пороков, к которым были привязаны, не успели выполнить условий истинного покаяния. Св. Григорий Двоеслов говори, что «ходатайство живых полезно только тем из умерших, которые воздерживались в настоящей жизни от злых дел, полезно до того, что бывает отпущение грехов, слабости, неведения и забвения, и следствием этого изведение из ада в место светлое, прохладное и покойное»

Св. Иоанн Дамаскин пишет, кому из умерших полезно ходатайство живых: «Каждый человек, - имевший в себе (не все человеки, а тот только, кто имел в себе) закваску добродетели, но не успевший ее превратить в хлеб, а потому хотя и хотел, но не мог сего сделать, или по лености, или по беспечности, или по человеческой немощи, или потому, что отлагал это со дня на день, и сверх чаяния потому и постигнут смертью, - не будет забыт праведным Судьею и Владыкою; но по смерти его, Господь возбудит его родных, ближних, друзей, направил мысли их, привлечет сердца и преклонит души их к оказанию пособия и помощи ему».

Преосвященный митрополит Московский Филарет кратко, живо и разительно рисует загробное состояние тех умерших грешников, которым ходатайство живых доставляет облегчение и самое спасение. «Когда всепроницательная премудрость Божья не возбраняет молиться за умерших, не значит ли это, что еще позволяет бросить благопомощную нить надежды душам, отторгшимся от брега жизни временной, но не достигшим вечного пристанища, которые между смертью телесною и последним судом Христовым зыблются над бездною».

Грехи, составляющие хулу на Духа Святаго, т.е. неверие, ожесточение, отступничество, нераскаяние и им подобные, делают человека вечно погибшим, и таким умершим ходатайства Церкви и живых нисколько не помогут, потому что они жили и умерли вне общения с Церковью. Да о таковых Церковь уже и не молится.

Не полезно ходатайство живых тем умершим, которые сами нисколько не позаботились о своей загробной жизни. А тот, кто вел жизнь порочную, никогда не внимал совести, с беспечностью и ослеплением погружался в мерзость похотей, удовлетворяя всем пожеланиям плоти и нимало не заботясь о душе, у которого все мысли были заняты плотоугодием, и кто в таком состоянии постигнут кончиною, этому никто не протянет руки. С ним будет содеяно так, что ему не подадут помощи ни супруга, ни дети, ни братья, ни родственники, поскольку Бог не взглянет на него. Св. Василий Великий говорит: «Нет помилования и принадлежат к числу осужденных: корыстолюбцы, хищники, неумолимые и немилосердные, каменные сердцем». И далее: «во все продолжение своей жизни ты, утопая в удовольствиях и предаваясь роскоши, не хотел и взглянуть на нищих; какой же ты можешь ожидать отрады по смерти твоей». Короче, умершие, недостойные ходатайства живых, не освобождаются от ада, потому что ходатайство живых простирается только на достойных спасения.

Кто же из умерших оказывается достойным ходатайства живых? Кто и сам более или менее заботился при жизни о своем спасении. Следовательно, ленивый, нерадивый, не пекущийся о своей загробной участи не получит пользы от ходатайства живых, если бы оно и было.

Богу все известно, и если бы ваше ходатайство было недостаточно для вашего умершего, то Бог и не допустил бы вас до этого подвига. Но вы допущены, следовательно, легче верить Тому, Кто хочет нашего спасения и Кто, допустив вас, говорит: «не бойся, только веруй, и спасешься сам и ближние твои». Нет нужды сомневаться: услышана ли молитва, спасется ли умерший и допускать другие тому подобные мысли, явно внушаемые врагом нашего спасения, уклоняющего нас от живой веры к мертвящему сомнению, к неверию в обещание Господне сделать блаженными тех, которые надеются на Господа: «блаженны все, уповающие на Него» (Пс. 2: 12). А надежда, упование христиан есть Иисус Христос, взявший на Себя и грехи Своего умершего. Итак, поразмыслите, кому лучше поверить: Богу ли, хотящему нашего спасения, которое однако же без веры невозможно, или врагу, желающему нашего осуждения, которое есть удел неверия?

Итак, при всем своем живом участии в деле спасения твоего умершего, никак не допускай сомнения в его спасении. Это хитрость врага, потому что если бы умерший не достоин был спасения, то ты и не допущен был бы к ходатайству за него. Как свидетельствует св. Иоанн Дамаскин, за недостойных спасения умерших Бог никого не подвигает на молитву за них: ни родителей, ни жену, ни мужа, ни родных, ни друзей. Сбывается пророчество, что окаянны те из умерших, о которых не молятся на земле живые. О недостойных спасения нет на земле и ходатайства; а нет молитвы, опять же потому, что это не угодно Богу, что она напрасна, что умершие недостойны помилования за их грехи, составляющие хулу на Духа Святаго.

Блаженный Августин пишет, что «умершие, недостойные ходатайства живых, не получают никакого облегчения в загробной жизни от молитв, милостыни приносимой и даже от самой божественной литургии, за них совершаемой живыми». Кто же эти недостойные? Какого рода эти грешники?

Есть образ жизни, не столь безгрешный, чтобы не требовал ходатайства живых по смерти, и не столь худой, чтобы ходатайство живых было уже для него бесполезно. Значит, чтобы ходатайство живых принесло умершему пользу, требуется от него (умершего) некоторая заслуга, через которую по смерти можно бы было получить облегчение через ходатайство живых. Никто не должен надеяться получить по смерти от Бога то, о чем во время земной жизни не радел. Ходатайство Церкви и всех вообще христиан за умерших не относится к нерадивым, скончавшимся в нечестии, нераскаянности, каковы: неверы, вольнодумцы, богохульники и человеконенавистники, как совершенно погасившие в себе Дух Христов. Им не поможет ходатайство живых; подобно тому, как ничего не помогут сделать для оживления гнилых семян, потерявших начало растительной жизни, ни влияние солнца, ни благотворный воздух, ни питательная влага. И на этом-то основании Церковь уже не молится о самоубийцах, нераскаявшихся еретиках и им подобных грешниках.

Если нет молящихся об усопшем – то это худой, недобрый признак. Нет молящихся, значит, нет причины, рождающей молитвенников. Заповедано Богом молиться друг за друга, однако истинная молитва дается только Самим Богом: «Ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно» (Рим. 8: 26). Нет благоволения Божьего к этой душе, значит, сомнительно и спасение ее. Молитвенники являются по воле Божьей, сердца которых согреваются огнем божественной благодати, и они, принимая живое участие в загробной жизни усопшего, ходатайствуют за него перед Богом, вознаграждая недостатки усопшего своими заслугами: добродетельною жизнью, молитвами, милостынею и другими средствами, сколько это дня них возможно. Св. Иоанн Дамаскин говорит прямо, что они избраны Самим Богом дать руку помощи перешедшему в загробный мир, а следовательно, и спасение такого усопшего – несомненно, потому что живые подали ему помощь, которой требовал Сам Бог. Подвигнутые благодатью Божьей к ходатайству перед Богом за усопшего могут несомненно надеяться на успех в испрошении прощения грехов усопшему, в чем ручается великий угодник Божий, вселенский учитель Иоанн Златоуст.

Никто не знает, каков будет исход души от этой жизни! Будет при душе полное сознание или оно оставит ее? Всякий более или менее испытывает наяву, что при немощах душевных и телесных в той или иной мере теряется сознание. Находясь в состоянии страстном, например, гневе, человек поступает неестественно, нарушая законы и божеские и гражданские. Находясь в болезни телесной, душа, забывает свои обязанности, потому что сострадает болящему своему телу. Поэтому-то все добродетели, которыми приобретается Царство Небесное, совершаются только при полном сознании, и человек положительно не может надеяться совершить их при своем исходе. Чувствуя и сознавая себя повинным перед Богом, и добродетели свои почему-либо несовершенными, неоконченными, прибегни к ближним с просьбою в час смертный: пусть дополнят твои недостатки и загладят грехи своим ходатайством и исполнением твоего завещания.

Делая завещание, в котором выражается последнее желание отходящего получить спасение, желание, в котором вместе с тем должна выразиться и всесвятая воля Божия – спасти отходящего, - Златоуст советует завещателю не забыть и Господа Иисуса Христа и Его меньших братьев – бедных. Не забыть Господа, как дарующего отходящему за гробом прощение оставшихся грехов, не изглаженных при жизни завещателя; средство подвигнуть остающихся на земле родных и посторонних к ходатайству перед Богом об успокоении со святыми усопшего завещателя-благотворителя, хотя и посмертно. Если усопший завещатель не нечестивый, не ожесточенный грешник, не еретик, но христианин, сознавший себя блудным сыном – то, как разбойник, исповедавший Господа Иисуса Христа, как раскаявшийся блудный сын он наследует благой удел – прощение грехов и рай. Покаяние и вера есть средства спасения христианина; эти два средства равно принадлежат и богатому, и бедному. Завещание хотя есть средство получить спасение, но если завещатель будет чужд покаяния и веры, то и завещание не спасет его. И не имеющий что завещать по смерти, не имеющий средств приобрести посмертных молитвенников, однако не чуждый покаяния и веры, - и за стакан холодной воды, за радость с радующимися и за плач с плачущими не потеряет своей мзды. Св. Иоанн Дамаскин касательно таких почивших, не оставляющих после себя ни родственников, которые бы молились о них, ни средств для раздачи милостыни или на совершение литургий, пишет: «Благой Бог спасет создание рук Своих, исключая только тех, которые явно принадлежат к числу отверженных, поправших правую веру».

Итак, не от всех живых Бог приемлет молитву об усопших. Равно и не всем умершим грешникам, находящимся в аду, полезна молитва живых. Потерянные для Царства Небесного не пользуются ходатайством живых, да и сама Церковь о них не ходатайствует.

В числе спасенных и отверженных будут и богатые и бедные, и ученые, и неученые, и знатные и незнатные. Вера спасет их, а неверие погубит навеки. Верующему отпускаются грехи и на земле и за гробом, ходатайством Церкви и ближних, а неверующему, по слову Самого Иисуса Христа, не отпускаются грехи ни здесь, ни в будущей жизни. Здесь нужно понимать не ту веру, которую имеют и бесы, но веру, оправдываемую делами любви к Богу и ближнему.

 

ЗНАЧЕНИЕ ТРЕТЬЕГО, ДЕВЯТОГО, СОРОКОВОГО И ГОДОВОГО ДНЕЙ ОТ СМЕРТИ УСОПШЕГО

Говоря о том, что требуется от живого, чтобы исполнить заповедь Христову, - искать царства божьего и себе и ближнему, где бы он ни был, на земле или уже за гробом, мы скажем здесь о знаменательных днях для умершего. Дни эти: 3й, 9й, 40й и годовой после смерти человека. Сама Церковь требует, чтобы эти дни оставшиеся на земле почтили особенно усиленною молитвою за умерших.

Третины, т.е. третий день после смерти человека, есть день его погребения и вместе с тем такой день, когда Церковь творит его поминовение. Поминовение усопших в третий день есть установление апостольское. Поминовение в этот день имеет свои причины. Так, одни говорят, что третины Церковь совершает потому, что в третий день после смерти человек изменяет свой вид; Неофит Российский причину третин находит в трехдневном воскресении Христовом. Другие видят в этом Церковном требовании, т.е. в отправлении третин, другую причину, именно, что усопший был крещен и веровал в Святую Троицу: Отца и Сына и Святаго Духа, а потому в третий день свидетельствует перед Богом, что он сохранил до своего исхода три великие добродетели: веру, надежду и любовь, от которых зависит спасение человека и без которых оно невозможно. И, наконец, основанием третин полагают троякую природу человека: дух, душу и тело, которые согрешают вместе и потому, по переходе в загробный мир, и требуют очищения от грехов, которого однако, сам человек не мог достигнуть по немощи; поэтому необходимо после отхода его души, - когда само собою отстанут от нее все страсти душевные, - нам, оставшимся в живых, просить и умолят за нее (душу) всемилостивого Бога.

Девятины, т.е. девятый день после смерти человека, когда нужно поминать усопших, есть установление апостольское и имеет так же, как и третий день, свои причины. Так, некоторые говорят, что Церковь совершает поминовение по усопшему в девятый день потому, что тело не ранее, как в девятый день, превращается в тление, и остается нетленным одно только сердце. Неофит Российский причину девятин находит в том, что Церковь молит Господа о причислении умершего к девяти чинам Ангелов. Мы просим Господа, чтобы Он, молитвами и ходатайством девяти ангельских чинов, вселил и упокоил душу представившегося в лики святых Божьих, а по воскресении сподобил его пребывания вместе с Ангелами.

[ св. Макарию Египетскому Ангел объяснил значение 3, 9 и 40 дней иным образом. В третий день душа покидает наш мир и предстает первый раз Богу. До этого она может находиться где пожелает на земле. С третьего по девятый день ей (душе) показываются прелести рая и блаженство праведников и на девятый день она снова предстает пред Богом, и после до сорокового дня ей показываются бездны ада, и только на сороковой день ей выносится Богом окончательное место пребывания до Страшного Суда. – golden-ship ]

Установления Церкви молиться об усопшем в продолжение сорока дней по смерти, и особенно в самый сороковой день, имеет также свои причины: одни говорят, что причина этого заключается в том, что к сороковому дню истлевает и самое сердце. Но эта причина не всегда согласна с опытами, как пишет Вениамин, архиепископ Нижегородский, в своей «Новой скрижали». Следует заметить, что в зачатии младенца бывает обратно: в третий день живописуется сердце, в девятый день составляется тело, в сороковой день является полный вид человека. Неофит Российский предлагает другую причину сорокоуста: плач израильского народа о смерти Моисея, продолжавшийся сорок дней.

Вообще сороковое число часто употребляется в Священном Писании: так, плач израильского народа по смерти Моисея продолжался сорок дней; израильтяне плакали по умершему патриарху Иакову сорок дней; евреи в пустыне питались манною сорок лет; Моисей постился сорок дней и ночей, приемля Закон от Бога; Илия провел сорок дней и ночей в путешествии к горе Хориву; Господь Иисус Христос после Своего крещения провел в пустыне сорок дней и ночей, а также и по воскресении учил апостолов тайнам царства Божьего в продолжение сорока дней. Поэтому-то Восточная Церковь справедливо и благочестно с древних времен постановила правилом творить поминовение по усопшим в продолжение сорока дней (сорокоуст) и особенно в сороковой денно (сорочины).

Святые апостолы узаконили этот обычай и в Христовой Церкви, обычай, у иудеев существовавший, - молиться об умершем в течение сорока дней. Как Христос победил диавола, пробыв сорок дней в посте и молитве, так точно и Святая Церковь испрашивает у Господа благодать умершему для победы над врагом и для получения Царства Небесного. Симеон Солунский пишет: «Сорокоусты совершаются в воспоминание вознесения Господня, случившегося в сороковой день после воскресения, и с той целью, чтобы и умерший, восстав из гроба, вознесся в стретение Господу, был встречен на небесах, и тако был всегда с Госоподом» (Вениамин арх. Нижегородский. «Новая скрижаль» ч. 4. с. 129 п.2)

В день годовой после смерти усопшего, а потом и ежегодно в этот день, а также и во дни именин почившего, оставшиеся на земле его родственники совершают поминовение, показывая тем, что союз любви не расторгается смертью, что усопший живет духом с пребывающими на земле, что он бессмертен, что он обновится, что дух, душа и тело опять соединятся и составят нового человека.

Кутья (или коливо) – это сваренные семена пшеницы (или другие), насыщенные сахаром или медом, отчего кутья всегда имеет сладкий или приятный вкус. Значение кутьи и употребление ее при погребении, а также и при всяком поминовении умершего, следующее: семена заключают в себе жизнь, и будучи посажены в землю, производят новое растение, соответствующее семени. Чтобы представить наглядно ту участь тела, которая его ожидает тотчас после разлучения с душой, и его будущность, Иисус Христос делает сравнение его с семенем пшеницы и говорит: «Истинно, истинно говорю вам; если пшеничное зерно павшее в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12: 24). Из чего видно, что дух присущ телу и по отделении его от души. Пребывая с душой в загробном мире, дух пребывает и в теле. Как в разложении семени заключается прозябание его, так точно и в разложении тела заключается его прозябание для будущей жизни. По слову Спасителя, где нет разложения, «не умрет», там нет и прозябания – то «останется одно», а где следует тление посеянного «если умрет», там происходит прозябание – жизнь, «то принесет много плода». И апостол Павел тело человеческое по разлучении с душой сравнивает с семенем, всеваемым в землю: «Сеется тело» (1 Кор. 15: 44), говорит он, чтобы произросло новое духовное тело, соответствующее новой духовной вечной жизни. Семена, приправляемые сахаром или медом, означают веру и надежду живых, что усопшая в благочестии душа наследует сладкую, приятную загробную жизнь. Сахар, мед, употребляемые в кутью, вообще означают, что для православных и благочестивых, после всеобщего воскресения, наступит сладкая и приятная жизнь.

Итак, кутья есть видимое выражение веры живых в бессмертие почивших, в их воскресение и в их блаженную вечную жизнь через Господа Иисуса. Симеон Солунский пишет: «Мы приносим Богу семена с другими различными плодами, выражая тем, что и человек, как семя, как плод из земли, полагаемый в земле, как пшеница, опять восстанет Божественною силою, и как бы прозябавший, приведен будет к Христу живым и совершенным. Как малейшее семя, погребенное в земле, возрастает впоследствии и принесет обильный, зрелый и совершенный плод, так и человек, предаваемый смертью земле, опять восстанет» (Вениамин. арх. Нижегор. «Новая скрижаль» ч. 4 стр. 133)

 

ПОЛЬЗА ЖИВЫМ ОТ МОЛИТВЫ ЗА УМЕРШИХ

Святость, по происхождению и назначению, важность, по действительной пользе, молитвы за умерших делают ее благотворною для умерших и живых.

Святость этой молитвы открывается из ее происхождения как средства, данного Самим Богом человеку для ходатайства перед Ним друг за друга и из ее высокого назначения служить спасению умерших через живых. Бог хочет, чтобы в деле спасения непременно участвовал и человек. Не просто дается Царство Небесное, но только для ищущих его и для себя и для ближнего. Молитвою за ушедших живые принимают святое участие в деле спасения умерших: молятся и за них и тем подвигают всеблагого Бога на милость к умершим; ибо дается милость умершим по испрошению живых.

Ходатайствуя за умерших, живые являются исполнителями заповеди о любви, и как исполнители заповеди делаются участниками небесных наград. Молитвы за умерших доставляют спасение и живым, ибо настраивают душу к небесному и отвлекают ее от временного, суетного, согревают сердце чистейшей любовью к Богу, наполняют нас завещанной памятью о смерти и потому уклоняют от зла; дают силу воздерживаться от произвольных грехов и придают великодушное и радостное терпение в дни скорбей, ослабляемых надеждой на будущее – не земное. Молитвы за умерших располагают души живых к исполнению заповеди Христовой – готовиться к исходу во всякий час. Кто сам готовится к исходу постоянно, тому смерть становится не ужасной, а радостной, как переход к покою, обещанному Господом. Исход, осененный верою в Иисуса Христа, радостен, ибо полон надежды на радостную встречу со своими близкими, для спасения которых было употреблено все зависящее от нас. Вот как велика польза от этих молитв для живых!

 

СВОЕВРЕМЕННОСТЬ МОЛИТВЫ ЗА УМЕРШИХ

Дух, который не исповедует Иисуса Христа, как Сына Божьего, на земле во плоти пришедшего, родившегося от Пресвятой Девы Марии, - такой дух от дьявола. Догмат искупления человечества Иисусом Христом – это догмат христианский.

Есть понятия, принадлежащие всему человечеству на всех его ступенях развития, во все времена и повсюду, начиная от первого человека. Например, стремление к высшему Существу, мысль о бессмертии, надежда на лучшую загробную жизнь, потребность умилостивления оскорбленного Божества. Эта нужда духовно-нравственного существа в умилостивлении Бога открылась с первым человеком: Каин и Авель приносят жертвы Богу; весь род человеческий чувствует необходимость этого, и разнообразными жертвами умоляет Бога как о пребывающих на земле, так и о перешедших в загробный мир. Стремление к умилостивлению верховного Существа – Бога – заключено в духовно нравственной природе человека. Оное естественно даже для падшей души. Душе присуща любовь; следовательно, естественно для нее и умилостивление Бога, стремление просить не только о себе, но и о всех членах духовно-нравственного царства, где бы они ни находились; здесь – на земле, или там – за гробом.

Только верующему все возможно, только верующий спасется, - вот слова Господни, оправданные на опыте. Без веры нет спасения. Знание человеческое не может быть безгранично. Не решив своих гордых вопросов, ум человеческий, чуждающийся указаний Откровения, обращается к отрицанию того, что, например, составляет тайну будущего загробного бытия. Какая причина побуждает некоторых умствователей отвергать заупокойную молитву, сомневаться в истине, пользе и необходимости ее? Не есть ли это знак души, на которой сбывается предсказанное уменьшение, а быть может, уже и совершенное отступление от веры и любви? Если самое слово Божье свидетельствует, что все согрешили, все повинны, что безгрешен только Один Бог, что Бог не хочет смерти грешников, что есть прирожденная и заповеданная Иисусом Христом любовь, стремящаяся свею своею силою доставить спасение ближнему сердцу, то, после всего сказанного, есть ли в сердцах таких высокоумных гордецов любовь к ближнему и вера в нашего Спасителя?

Есть лжеучители, которые говорят, что заупокойная молитва напрасна-де потому, что за гробом душа уже получает то, что здесь себе приготовила. Какое ужасное жестокосердие, помрачение ума и высшая гордость! Как сердце, полное любви, сердце, которому дано право молиться за других членов Церкви, составляющей одно духовное тело, может быть равнодушно к загробной участи своего друга! Что может остановить его от слез, от молитвы за участь умершего? Оно готово на все, на все самопожертвования, лишь бы только исполнились его доброжелания. И это нисколько не противоестественно.

Молитва и вообще всякое доброе дело никогда не могут быть бесполезны. Если нам говорят, что умерший – грешник, то потому-то я и молюсь о его спасении, ибо сказано: «просите и дастся вам», а я прошу того, что приятно Богу, Который хочет всех спасти. А если предмет молитвы согласен с волею Божией, то, разумеется, моя молитва, совершаемая в простоте сердца, с преданностью Богу, не может быть бесполезна, если только умерший был грешный христианин, а не отступник от Христа.

Я знаю, что мой усопший грешен, потому что верую слову Божьему, свидетельствующему: «Не оправдается перед Тобой ни один из живущих» (Пс. 142: 2), и верховный апостол Павел, избранный сосуд Святаго Духа, называл себя окаянным (Рим. 7: 24).

После этого кто же из смертных может похвалиться своею преданностью перед Богом? Вам скажут: мало того, что ваш умерший был грешен, но и, отходя от этой жизни, быть может, не принес и надлежащего покаяния! Ответим: кто же из нас, как живых, так равно и из отошедших от земной жизни, принес достойное покаяние? Сила, степень покаяния, которое есть дар Божий, не может быть известна человеку. Она известна только единому Сердцеведцу – Богу. Если Сам Бог свидетельствует, что и праведнику трудно оправдаться на суде, значит, не было совершенного покаяния. Только благодать восполняет недостающее у кающихся, по мере желания их каяться; «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3: 23)

Не тело, но душа – виновник всей деятельности человека; как доброй, так и злой, как видимой, так и невидимой. Если душа чего не захочет, то никакое телесное принуждение, как бы оно ни было сильно и продолжительно, не исполняется. Тело в таком случае является для души только видимым орудием исполнения ее воли, орудием внешней, видимой деятельности человека.

Из всех действий души одно самое сильное и могущественное по действию – молитва, силою которой человек совершает сверхъестественные дела. Эта истина непонятна тому, кто совершенно никогда и нисколько не упражнялся в молитве. Молитва – действие невидимое, духовное. Не всегда человек может объяснить себе, как происходят некоторые явления, преимущественно в области духовной; например, каким образом действие молитвы может простираться из видимого мира в другой, невидимый? Но объясните, каким образом молитвенное действие одной души, пребывающей в теле, благотворно влияет на другую душу, тоже еще пребывающую на земле в теле, производя в ней то состояние, которого молитвенно желала первая душа? Повседневные опыты доказывают эту истину. Вы молитесь о близких вашему сердцу (берем пример, по всей вероятности, испытанный всеми) и видите исполнение вашего желания: больной выздоравливает, отсутствующий извещает о себе письменно и т.д.

Если на душе, находящейся в другой части света, совершились ваши молитвенные желания, то что же препятствует сбываться вашим законным желаниям и на душе, которая пребывает в загробном мире, составляющем только часть общего дома нравственных существ? Действие молитвы на душу одинаково, где бы она ни была; но как совершается самое действие молитвы – это выше познания, это предмет веры – «просите и дастся вам».

Совершилось желание печальных родителей с острова Кипра о плененном их сыне и почитаемым уже мертвым в Персии. Желание совершилось, однако чувственно родители этого не видели; но в истине убедились потом, при личном свидании. Так точно и мы некогда убедимся в исполнении наших молитвенных желаний относительно спасения усопших наших – при личном свидании с ними в свое время; пожнем плоды молитв наших, когда услышим от них о постепенном улучшении их загробного состояния, произошедшего от нашей к ним любви, от молитвы за них Богу и вообще от благотворения в память о них. Сомневаться в действии молитвы живых за умерших – значит сомневаться и в действии молитвы за отсутствующих. При таком сомнении напрасна вообще молитва за ближнего. Вот к какой неестественности приводит человека плотское мудрствование. Где же божественная, присущая от рождения душе, любовь?

Разумеется, добро, делаемое человеком, невыносимо для врага. Уничтожить, сделать сомнительным основания добродетели – средство диавола, желающего видеть своим участником и человека. Помните ту ложь, которую он говорил Еве в раю: «Не верьте… но вкусите!»… Не из Священного ли Писания отец лжи брал слова, которыми искушал Самого Бога Иисуса Христа в пустыне? Обмануть – вот цель дьявола. Молитва за перешедших в загробный мир, как одна из великих добродетелей, имеет своих противников, неразумно и неосновательно принимающих под влиянием того же врага некоторые места Священного Писания, как, например: «Бог воздаст каждому по делам его». Прочитывая их буквально и не зная настоящего значения этих слов Св. Писания, они уничтожают тем самым заповедь Иисуса Христа о любви. Не есть ли это тоже самое, что говорил некогда диавол в раю: «не верьте!» Следовательно, напрасно уже и молиться об отошедшем? Не молиться – значит не иметь любви; а если любовь есть, то как же может замолчать любящее сердце? Вот чего хочет диавол: чтобы мы не любили перешедших в загробный мир! Если же душа, по его внушению, чего не дай Бог никому, заглушит божественную любовь, то не самому ли диаволу будет подобна, не с ним ли будет заодно?

Без любви все добродетели теряют свое достоинство. Можно ли забыть любимого нами и Господом и не молиться о нем, как того желает враг истины; забыть того, кого любит Бог? Не молиться за возлюбленных Господом Иисусом Христом, требующим неумирающей любви – значит не исполнять Его всесвятой воли. Враги истины, враги всякой добродетели были, есть и будут, а следовательно жизнь имела, имеет и будет иметь недоброжелателей, св. Иоанн Дамаскин, защищая заупокойную молитву, с прискорбием говори о противниках ее, сообщниках диавола, для которого все добрые и богоугодные дела и мысли составляют мучение и терзание, который уязвляется братолюбием, раздирается верою, умертвляется упованием, поражается милосердием. Враг рода человеческого внушал некоторым странную, нелепую и совершенно противную божественным законам мысль, будто все богоугодные дела, совершаемые по смерти, не приносят никакой пользы усопшим; ибо, дескать, в Писании сказано: «На что дан свет человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком?» (Иов. 3: 23); «Во гробе кто будет славить Тебя?» (Пс. 6:6); «Что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6:7). Вот с первых времен Церкви Христовой эти и подобные места стали некоторыми, как выражается сам Дамаскин, «мудрецами», толковаться во зло. На самом же деле эти и подобные им изречения, без сомнения, относятся ко второму пришествию Господа судить живых и мертвых, ибо тогда уже не будет никакой помощи, и всякое моление станет недействительно.

С наступлением страшного дня судного окончится то время, которое предназначалось человеку для приобретения себе и ближнему спасения. Время и способы минуют. Св. Иоанн Дамаскин, относя эти и подобные изречения к окончанию мира, говорит, что «эти слова действительно осуществятся на душах беспечных. Где тогда найти бедных? где священнослужители? Нет места молитве и милостыне. Итак, до наступления этого часа, будем помогать друг другу, и любящему братство, человеколюбивому, и милосердствующему о душах Богу приносить жертвы братолюбия».

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ

О, смерть, смерть! Какой непроницаемой тайной окружаешь ты человечество!

Всякий из нас задает себе вопрос: «Что ты, откуда ты, и зачем ты пришла в мир и существуешь среди человечества, и вечна ли твоя власть, и что будет с нами за пределами гроба, и какая участь ожидает нас там, там в твоем вечно молчаливом царстве, которое погружено в глубочайшую тайну дня нас?»

Этот вопрос, окутанный во мрак непроницаемости, еще из самой глубокой древности занимал и волновал великие умы всех времен и народов и по настоящее время не приблизился к своему разрешению, если только смотреть на него с точки зрения антихристианской философии, в основу которой не положено великого Божественного учения о всемогущем, вездесущем и о вечно живом, бессмертном Боге, создавшем по Своему бессмертному подобию человека, вдунувшим в его тело такую же бессмертную душу.

Итак, это непостижимый вопрос о загробной жизни человека и сегодня остается вопросом. Но для кого же он остается вопросом? Если для христиан, то для каких? Разве для тех, которые только по названию считаются христианами, это в наш растленный век может считаться правдоподобным. Для христиан же в истинном смысле, которые в простоте своих сердец со смиренным сердцем, безусловно, верят в бытие вечно-бессмертного Бога, такого спорного вопроса как ранее не существовало, так и теперь не существует и в будущем не будет существовать, ибо в Священном Писании сказано: «утаю от мудро-лукавых, и открою младенцам».

Под этим верховным изречением мы должны подразумевать, что Владыка вселенной открывает тайны тем, которые с благоговением и в трепете сердце своих верят в Его вечную всесвятейшую правду; на это есть даже русская пословица: «в простых сердцах Бог живет».

Каким образом христианский мир мог бы выступить противником учения свыше, когда Сам Богочеловек, наш предвечный небесный Учитель, Иисус Христос возвестил сей догмат и скрепил его в Своем Божественном Завете.

После этого осмелимся ли мы решиться на дерзновенное отрицание будущей жизни человеческих душ за гробом, то есть перехода душ умерших людей из своих тленных тел и из временного тленного видимого мира в мир для нас невидимый, нетленный, в мир духов, в котором царит жизнь вечно-бессмертная, и в котором никто из тленно-смертных не живет?

Какие бы основания нам привели, или какие доказательства нам дали бы те лица, которые с самообожанием мнят себя причислить к ученому миру и на основании своих ложных доктрин усиленно стараются отвергнуть загробную жизнь.

Было бы сомнительно ждать с их стороны ответа фактически истинного.

Между этими людьми есть и такие, которые с трусливой и жалкой колеблющейся совестью идут, точно крадучись, на приманку сомнений в отношении существования самосознательной жизни душ за гробом. Все таковые люди, как первые, так и вторые, к сожалению, впадают в крайнее заблуждение.

Смерть не имеет никакой власти над душой человека, и до сотворения человека ее ни в небесах, ни на земле даже и не существовало. Первый зародыш к своему бытию она получила в недрах грехопадения первого человека вследствие нарушенного им завета Господня, власть же ее распространяется только над одним телом человека; здесь кончается предел ее господству. Всемогущество же Бога беспредельно и вечно; Он – господин жизни и смерти.

Да, жалки и несчастливы те люди, которые на все смотрят недоверчивыми глазами, и колеблются верить даже в своего Создателя! А отчего все это происходит? От гордости. Ее высокомерие ставит границы безграничному.

Еще от начала первых дней творения человеку дана власть господствовать над природой вследствие своего высшего происхождения.

Он наделен небесным разумом, соединенным с бессмертной душой, которую вдунул в него Сам бессмертный Создатель от Своего собственного животворящего Духа, а потому то человек по своему божественному происхождению, которого Предвечный сотворил по образу и подобию Своему, и господствует над природою.

Кроме того, отсюда положено основание и к верованию в вечную загробную жизнь человеческих душ в другом мире: положено это основание Самим Богом, и кто же из верующих дерзнет отвергнуть эту божественную истину?

Да разве может быть место сомнению, что бессмертное – смерти не подлежит?

Смертен же человек лишь только телом, которое и сотворено от тленно-смертных частей, душа же свое бытие получила от вечно-сущего, стало быть, она по воле своего Создателя и сама должна быть вечносущей.

Если Всеблагий и Всепремудрый Бог наделил человека высшим духовно-божественным разумом, который открывает небеса и постигает с математической точностью время и направление хода и движения небесных светил, то очень понятно, что такой высший разум человек мог получить только от своего Всемогущего, Всесовершеннейшего и Вечно-вездесущего Бога, а не от бессознательной и слепой природы.

Да каким бы образом, этот непостижимый божественный разум природа могла дать человеку, когда она и сама его не имеет?

Природа, подпавшая под господство людей и сделавшаяся рабой человека, и не имеющая ни чувств, ни разума, и не сознающая своего собственного бытия, теперь же по учению некоторых философов делается правительницей народных судеб и промысла Божия и, кроме того, господствует над верховными силами небес и над их всеправдивейшими мировыми законами, в пределах которых в самом строжайшем и непостижимом порядке покоится сама вселенная.

Главнейшее несчастье нашего времени составляет стремление всё ограничить этой жизнью. Ставя для человека конечным пределом и целью земную материальную жизнь, люди увеличивают свои бедствия отрицанием будущей жизни.

Как к отрицанию бессмертия души и будущей жизни мало-помалу склоняются люди, которые проводя дни свои в плотских наслаждениях и пристрастиях к вещам и богатству; душа и тело в этих людях будто делаются одно, т.е. до того тесно соединяются, что они совсем не сознают в себе духа, потому слово Божье и называет их только плотью: так, с другой стороны, жизнь строго духовная сама по себе вселяет в человека живейшее сознание будущего века. Это и понятно; потому что аскеты уже здесь начинают жить будущей вечной жизнью: «держись вечной жизни», сказано. Чтение слова Божьего, богомыслие, пост, молитва, целомудрие, - все это делает в святых аскетах сознание будущей жизни реальным. Не зная школьных и ученых доказательств загробной жизни, они давно знают эту истину по живому глубокому чувству. И вот никакие возражения уже не подействуют на них! Скажите им: «Нет жизни за гробом, нет того света»; они только вздохнут о вашем неверии, а сами нисколько не возмутятся. Поэтому они готовы жертвовать для вечности всем, даже самой жизнью.

О, упорные отрицатели загробной жизни! Надобно им привести в дело свое мудрствование, им нужно действительно уничтожить загробную жизнь и вечность. Но на это-то и нет в их руках ни власти, ни силы. Да, и они также окажутся за последним своим вздохом в новой загробной жизни, как переходит туда каждый человек, от младенца до старца, от простолюдина до философа, от грешника до праведника. Очутившись же там, они уже не будут иметь возможности ни возвратиться снова в этот мир, чтобы начать жить снова и поправить свои дела, ни когда-либо подвергнуться новой смерти. Еще теперь некоторые из них легко распоряжаются своей жизнь, как и легко кидаются на жизнь ближнего. Но там ни своя рука, ни чужая сила не уничтожат их, сколько бы они ни порывались к небытию, сладостному для них, сколько бы страстно ни желали заснуть вечным сном, с полным забвением о своих деяниях в этой жизни. Говорят грешники горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на Престоле. Однако ни горы, ни камни не послушают их, не падут на них и не раздавят их. Как же горько, что они ничем в бессмертии души не убеждаются, и что вот ожидает их это-то действительное и страшное уверение в личном бессмертии души и воскресения от гроба!

Мы же все, благомыслящие и верующие, будем чаще представлять себе будущую жизнь, и представлять не в какой-либо темной дали, а лицом к лицу! Тогда еще дороже будет казаться нам настоящая жизнь, не в том смысле, чтобы успеть пожить здесь в свое удовольствие, о, нет! От плотских и грешных наслаждений жизни всего скорей может опротиветь; видим же людей, которые беспрерывно меняют свои наслаждения, и все-таки далеки от удовлетворения своим состоянием. Но с мыслью о вечности настоящая жизнь и даже каждый день в ней будут ценны для нас по отношению к будущей-то то жизни, как срок для приготовления к последующей. Тогда желание наше пожить на белом свете еще и еще будет самым чистым, а трудные и горькие дни в жизни будут ощущаться менее трудными и горькими. Тогда суетность житейская меньше будет прельщать нас и одно только само собой окажется нужным душе нашей!..

Душа человека бессмертна, все ее надежды и стремления перенесены в другой мир. Истинный мудрец желает смерти, как начала истинной жизни. Потустороннее – предмет его созерцания, всех его помыслов. Только в том мире открывается истинная сущность вещей.

Не живи сам небрежно, а старайся чистой верой и неотлагательным исправлением от грехов упрочить в себе надежду, что и за тебя по твоей кончине молитвы принесут душе твоей отраду и помогут ей в достижении вечного покоя и блаженства в Боге, Присноблаженном и Препрославленном во веки!

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

А.Н. Смерти нет. Мюнхен: Милосердный самарянин, 1949

Монах Митрофан (Алексеев В.Н.) Как живут наши умершие и как будем жить и мы после смерти. СПб., 1897

Прот. Попов Е.А. Вера в загробную жизнь. Пермь, 1880

Прот. Гр. Дьяченко. Из области таинственного. Простая речь о бытии и свойствах души человеческой. М., 1900.

Прот. Е.А. Попов. Вечная мука грешников. Пермь, 1885

Проф. В.Ф. Певницкий. О загробной жизни. Киев, 1903

Еп. Псковский Гермоген (прот. Константин