Шестнадцать лет назад. Нью-Йорк

Звуки выстрелов резали слух, как острие ножа режет бумагу. Было сложно разобрать, что происходит вокруг. Все, как один, без лишних слов, стреляли точно друг в друга. Было неважно, что они когда-то были друзьями. Сейчас это не имело смысла, потому что именно в этот момент они были по разные стороны разделившейся на два фланга мафии.

Мар напоминал сейчас как никогда безжалостного дракона, который готов обнажить свои заточенные клыки и опалить всех сжигающим дотла пламенем.

В руках он сжимал два черных пистолета с глушителями. Перед ним словно расчищали дорогу. Хотя скорее он сам расчищал ее тихими выстрелами, переступая через раненных (не) товарищей.
Он не убивал.

Потому что, что бы между ними ни было, эту войну он собирался выиграть. Выиграть и заставить тех, кто сомневался, подчиниться Ему, а не этому жалкому мальчишке.

- Мар, одумайся.

Его путь преградила женская фигура, и когда он попытался обойти ее, внутренне даже содрогаясь от мысли, что ему придется выстрелить в нее. Хрупкие на вид руки схватили его за плечи, и пронизывающие насквозь глаза пригвоздили к месту. Звуки битвы на мгновение утихли.

- Мар, одумайся, - повторила совсем еще девушка, которая с неподдельным страхом смотрела в глаза мужчины.
- Заткнись, Сел*. Он мальчишка. Щенок, который пытается тявкать.

- Ты что, не слышал о «Кровавой ночи»?! Ты что, не знаешь, что он сделал с Куртом и Джеком? – в глазах девушки заблестели слезы, а хватка ее стала сильнее. – Он безжалостный ублюдок! Садист! Ты хоть понимаешь, что с тобой будет, если он доберется до тебя? Что будет с твоей семьей?!

Упоминание о семье заставило Мара перестать вырываться и, кажется, успокоить свой пыл. Он сжал в руках такое родное сердцу оружие, которое уже стало продолжением его тела. Никогда у него не возникало желания отступить. Это прерогатива трусов!

Но, когда дело касалось его семьи…

- Ты действительно думаешь, что у нас нет шанса?

Не смотря в сторону девушки, а наблюдая за тем, как в его особняк все больше и больше прорываются люди противника, спросил мужчина. Где-то на задворках сознания, после вчерашнего известия о кровавой резне, он и сам это понял. Война была заранее проиграна.

Они недооценили противника.

Вместо ответа девушка медленно, словно, нехотя, кивнула. Мар, застывший бездвижной статуей, наконец тряхнул головой, прогоняя лишние мысли, сейчас пытаясь сосредоточиться на простом желании предупредить Кеку об отступлении.

О побеге.

И, когда он уже хотел развернуться и направиться в тайное убежище их семьи, главные двери вновь распахнулись, и на этот раз всё, как по мановению палочки, застыло. Люди прекратили бойню, опуская оружие, и внимательно, с интересом, смотрели за тем, как невысокий и ужасно худой подросток, в потертых мешковатых джинсах и на размер больше футболке медленно шел по холлу, пока перед ним неосознанно расчищали дорогу. Его короткие черные волосы были растрепаны, а яркие янтарные глаза внушали непроизвольный страх. Он, не моргая, смотрел на застывшего на месте Мара, который отвечал ему полным ненависти и превосходства взглядом.

Мар не боялся. Не в этой жизни и не этого мальца, и он до сих пор не понимал, как этому мальчишке удалось подмять под себя добрую половину «Акнологии». Он знал его отца и был безгранично предан ему. Дрейс уважал старика со своенравным характером, и он до сих пор слышал предсмертный хриплый шепот Акнологии:

- Ты будешь моим преемником. Не разочаруй меня, Мар.

 

И вот он, стоит сейчас перед пятнадцатилетним сыном старика и прекрасно понимает, что за этим подростком стоит армия, которой его силы не могли противостоять. По всем законам его убьют, как и всю его семью. Потому что мафия не чтит предателей, посмевших позариться на власть. Потому что Мар знал, что другие, кто пытался противостоять сыну босса, были уже мертвы.

Потому что он не был лучше.

Перед глазами предстал образ маленького Зерефа, который только сегодня утром попросил отца проводить его в первый день в школу.

Мар решительно сжал пистолеты, направляя одну руку в сторону вставшего перед ним Акнологии. Если он выпустит пулю, она придется ровно посередине этого бледного лба, и он уже видел в своем воображении бордовую дырку в черепе этого психа.

Парень, безоружный и, кажется, даже не настроенный сражаться, улыбнулся, смотря не на дуло упирающегося в него пистолета, а в глаза возвышающегося над ним мужчины.

- Здравствуйте, господин Дрейс.

- Здравствуй, - ответил мужчина, не опуская оружия, - Акнология. Так теперь тебя стоит называть?

Парень неопределенно пожал плечами, как будто говоря этим: «Называйте меня, как вам будет угодно», и сделал неуловимый жест рукой. Похоже, этот жест значил «проваливайте!», потому что все люди «Акнологии» медленно, кидая подозрительные взгляды в сторону Мара, начали покидать поместье Дрейса, забирая с собой раненных и оставляя убитых.

Люди Мара же так и остались на месте, напряженные и готовые в любой момент отразить возможную атаку. Однако мужчина поднял вторую руку, не направленную на парня, давая знак им последовать за людьми «Акнологии». Он видел этот неуловимый блеск в глазах мальчишки и понимал, что сейчас лучше не иметь лишних глаз. Особенно, если он действительно решится убить этого подростка.

- Знаете, когда я вчера устроил резню в доме каждого, кто посмел противиться мне, прежде чем убить, я задавал одни и те же вопросы, - проговорил парень, когда они остались одни. – «Почему вы решили пойти против сына собственного босса?» - спрашивал я их. «Почему вы не можете присягнуть на верность мне?» - искренне недоумевал я. «Почему вы так стремитесь запачкать свои руки кровью невинных?». Я действительно не понимаю этой странной мании убивать ради власти. Разве мой отец был плохим лидером? Разве не он помог нашей семье достичь тех высот, о которых многие и не думали? И разве наша семья, наша кровь, не доказала, что только мы, истинные сыновья своих отцов, должны возглавлять мафию, которой дал название еще мой пра-пра-прадед? Так почему, впервые за историю существования «Акнологии» все вдруг решили оспорить мою законную, данную мне правом рождения власть?

Видя этого человека, Мар не мог понять, как то, что он слышал о «Кровавой ночи» мог совершить этот запутавшийся в себе ребенок? Разве мог он пытать Курта этими хрупкими руками? Разве мог он убивать сильных и опытных бойцов, когда сам, кажется, не способен был поднять и пяти килограмм? Как этот парень, чье взросление он видел своими глазами, мог оказаться безжалостным садистом, о котором со слезами на глазах говорила Сел?

Рука опустилась на сантиметр.

- Пойми, - тон его был похож на человека, который пытался объяснить элементарные вещи провинившемуся ребенку, - ты слишком юн, чтобы возглавлять «Акнологию». Мафия – это не какая-то игра, и ты… ты должен повзрослеть, потому что сдерживать столько опасных, сильных и опытных людей под свои началом не под силу пятнадцатилетнему подростку. Пойми это… Майкл***.

Акнология поморщился от звука собственного имени.

- Знаете, господин Дрейс, - тихо прошептал парень, опустив голову так, чтобы его глаз не было видно из-за челки, - я задавал эти вопросы каждому. Но вам я их задавать не намерен.

Мар опустил пистолет еще ниже.

- Почему?

- Потому что я знаю ответы на них. И сами вы, скорее всего, их не озвучите, - Майкл поднял голову, глубоко вдыхая пропитанный запахом крови воздух. – Мой отец ведь хотел, чтобы вы стали его преемником?

Рука Дрейса опустилась окончательно.

- Откуда ты знаешь? – хриплый шепот разнесся по пустому холлу, и Мар не знал, как реагировать. Старик сказал это только ему. Старик даже не успел официально объявить о своем преемнике, скончавшись в тот же день… И, если подумать, его скоропостижная смерть наводила на тревожные мысли. Мужчина широко распахнул глаза, вновь нацелив пистолет в голову мальчишки. – Ты!

Неуловимо быстро Майкл изменился в лице, и вместо испуганного и растерянного мальчика перед Маром предстал пугающий контраст в виде немного скучающего и жаждущего крови парня.

- Ох, неужели вы думали, что я позволю своему папаше отдать мафию под начало такого человека, как вы? – с усмешкой проговорил Майкл, медленно доставая руки из карманов. – Я знал, что мой многоуважаемый отец отбросит коньки в ближайшее время, но я даже и предположить не мог, что он решит своим воспаленным старческим маразмом мозгом отдать принадлежащее нашей семье детище какой-то неизвестной, малозначащей шестерке!

- Ты убил своего отца?

Акнология отмахнулся.

- Ох, я всего лишь ускорил ход событий. Уверен, мой папочка не слишком держит на меня зла. В конце концов, доктор говорил, что он испытывал адские муки, - парень усмехнулся, медленно перекатившись с пятки на носок. – Это оружие… NK-6, кажется? Я был удивлен, что он прожил двое суток после него. Другие, кто вдохнул его, сдохли на месте.

Мар недоумевал, почему до сих пор не пристрелил этого юнца.

- С чего ты решил, что это? Наши ничего не обнаружили.

Улыбка Акнологии была самодовольной.

- Нужно иметь достойных информаторов, господин Дрейс, - вкрадчиво сказал он, сделав маленький шажок в сторону мужчины. Мар сжал пистолет сильнее, твердой рукой готовый в любой момент выпустить пулю. – Вот, если бы у вас, господин Дрейс, был такой информатор… - еще один шаг, - …то вы бы знали… - еще один шаг, - что… - еще шаг - и холодное дуло уперлось прямо в юношеский лоб, а самодовольная улыбка юноши растянулась на его красивом лице. Кровь в жилах Мара похолодела, когда в янтарных глазах противника промелькнула жестокость, которая не только не красила носителя, но и делала его черты жестче. Пугающее зрелище.

- Что? – наконец, не выдержав тишины, спросил Мар.

- Что ваша семья давно у меня в плену, - прошептал Акнология, искренне наслаждаясь сползшей с лица Дрейса бравадой и заменившим ее испугом. – И что мне доставило огромное удовольствие… - он на мгновение замолк, - поговорить с вашей женой. Кека Дрейс… это имя кое-что значит в нашем кругу, не так ли?

Мар шумно выдохнул, только сейчас замечая, как костяшки его пальцев побелели от той силы, с которой он сжимал пистолет.

- Как ты узнал, где они?

- Оу, я ведь сказал, у меня очень талантливые информаторы. Тебе таких и не сыскать.

Этот переход с учтивого «вы» на фамильярное «ты» зародили мысли о том, что, похоже, Акнология больше не собирался церемониться.

- Ну так чего ты ждешь? Убей меня, как убивал наших братьев! Ты ведь за этим пришел? – надрывно крикнул Мар, с силой вдавив дуло пистолета в лоб Майкла и, наклонившись, прошипел ему прямо в лицо: – Или, если ты этого не сделаешь, я вышибу тебе мозги, мелкая ты тварь!

Акнология нисколько не изменился в лице. Только вопросительно приподнял смоляную бровь.

- Оу, и тебе все равно, что твоя жена и сын у меня в плену? Браво. Если честно, я думал, что бесчувственная тварь среди нас только я. Оказывается, и я могу ошибиться. Поздравляю, удивил, - похлопав в ладоши, Акнология чуть наклонил голову в знак почтения, но дуло пистолета вновь вернуло его в прежнее положение.

- Ты все равно их убьешь, а так я хотя бы избавлю «Акнологию» от такого паразита, как ты!

Легкая улыбка заиграла на губах парня, и он медленно, следя за лицом оппонента, положил свою руку поверх приставленного к его лбу оружия.

- А кто тебе сказал, что я собираюсь убивать твою семью? – прошептал он, с силой убирая пистолет.
Опешивший Мар невольно подчинился.

- Но… ты ведь…

- Оу, я не собираюсь убивать ни тебя, ни их, дорогой господин Дрейс. Напротив, я хочу отпустить тебя, твою жену и милого сынишку на волю, в спокойную жизнь. Можете уехать, куда ваша душа пожелает, и ни я, ни моя семья вас не будет преследовать, - Ак медленно провел пальцем по гладкой поверхности оружия. – Я дарую вам полную свободу.

Мужчина отступил на шаг назад, пытаясь осмыслить сказанные мальчишкой слова. Разве незримые законы нерушимы? С чего новому боссу отпускать главного противника? Он ведь хотел мести, не так ли?
Ничто из сказанного Акнологией не вязалось с этими предположениями. Но Мар ни на секунду и не собирался верить этому человеку.

Не бывает бесплатного сыра в мышеловке.

- Что ты хочешь взамен?

- Умничка, - одобрительно улыбнувшись, похвалил Акнология и вытянул вперед руки, показав пальцами «десять» и «два». – Я даю вам двенадцать лет. Тебе и Кеке двенадцать лет спокойной, не обремененной хлопотами убийц жизни. Я даже буду столь великодушен, что приставлю к вам незримую охрану, чтобы ни одна паскуда, которой ты и твоя женушка могли когда-нибудь насолить, не помешала вашей семейной идиллии.

- А что потом?

Парень сделал шаг вперед.

- Но ровно через двенадцать лет я приду к тебе в дом и потребую плату.

- Какую?

Акнология качнул отрицательно головой.

- Я пока не решил. Но, поверь, через двенадцать лет я решу, и ты будешь обязан мне заплатить, - тихо проговорил Ак, повернувшись на пятках, и под его ногами захрустело разбитое стекло. Его спина так и манила своей беззащитностью. Всего одно нажатие - и этого парня не будет в живых. Всего одна пуля - и он присоединится к своему отцу, а его тело сожрут черви в гнилой земле. Всего один выстрел… но рука Мара так и продолжила хранить неподвижность. Потому что сейчас Акнология давал шанс на спасение. На спасение не только себя, но и семьи. Сына, у которого еще могла быть нормальная жизнь. Ак посмотрел через плечо на мужчину. – Сегодня седьмое июля, и именно с этого момента начинается отсчет. Запомните, господин Дрейс, двенадцать лет. Не больше и не меньше.

На этой ноте Акнология медленно направился к выходу, и Мар не мог видеть, как на губах парня заиграла победная улыбка, а в глазах промелькнул недобрый огонек.

Потому что он прекрасно знал свою цену.

***

 

«Смерть многогранна. Она может быть мгновенной. Она может быть неторопливой. Иногда Смерть бывает милосердной, на какое-то время отступая и позволяя несчастному прожить на несколько дней дольше. А порой она не ведает пощады, безжалостно обрубая своей косой чужую жизнь.

Я видел смерть своими глазами. Я и сам был на волоске от гибели, и я никогда не забуду, как исказилось лицо моей матери, когда ниточка, которая поддерживала ее жизнь, была резко оборвана костлявой рукой.

Многие думают, что я ничего не боюсь. Что я живу в своем вымышленном мирке и не представляю, что такое истинный страх.

Но они ошибаются.

Для меня мой страх – это неведение.

А Неведение – это точный синоним Смерти».

© Нацу Драгнил.

 

***

 

http://vk.com/audios115755283?q=band%20the%20funeral