О происхождении Бахчисарая

(Легенда)

Однажды сын хана Менгли-Гирея поехал на охоту. Он спустился из крепости в долину. Сразу же за крепостными стенами начинались дремучие леса, полные дичи. Для охоты выдался удачный день, гончими и борзыми затравили много лисиц, зайцев и даже трех диких козлов.

Захотелось ханскому сыну побыть одному. Отправил он слуг с добычей в крепость, сам забрался в чащу, спрыгнул с коня и присел на пне у речки Чурук-су. Верхушки деревьев, позолоченные заходящим солнцем, отражались в струях воды. Только шум реки, бежавшей по камням, нарушал тишину.

Вдруг послышался шорох на том берегу Чурук-су. Из прибрежного кустарника быстро выползла змея. Ее преследовала другая. Завязалась смертельная схватка. Обвив одна другую, змеи острыми зубами рвали друг у друга куски тела. Долго длилась схватка.

Одна змея, вся искусанная, обессиленная, перестала сопротивляться и безжизненно опустила голову. А из чащи по густой траве спешила к месту боя третья змея. Она накинулась на победительницу — и началось новое кровавое побоище. Кольца змеиных тел мелькали в траве, освещаемые солнцем, невозможно было уследить, где одна змея, где другая. В азарте борьбы змеи отползли от берега и скрылись за стеной кустарника. Оттуда доносились злобное шипение и треск веток.

Сын хана не спускал глаз с побежденной змеи. Он думал о своем отце, о своем роде. Они сейчас подобны этой полумертвой змее. Вот такие же искусанные убежали в крепость, сидят в ней, дрожа за жизнь. Где-то идет битва, а кто кого в ней одолеет: золото-ордынцы — турок или турки — золотоордынцев? А ему и отцу его, Менгли-Гирею, уже не подняться, как этой змее...

Прошло некоторое время. Молодой хан заметил, что змея стала шевелиться, рилится поднять голову. С трудом ей это удалось. Медленно поползла она к воде. Напрягши остаток сил, приблизилась к реке и погрузилась в нее. Извиваясь все быстрее и быстрее, полуживая змея приобретала гибкость в движениях. Когда она выползла на берег, на ней даже следов от ран не осталось. Затем змея снова окунулась в воду, быстро переплыла реку и невдалеке от изумленного человека скрылась в кустах.

Возликовал сын Менгли-Гирея. Это счастливый знак! Им суждено подняться! Они еще оживут, как эта змея...

Он вскочил на коня и помчался в крепость. Рассказал отцу, что видел у реки. Они стали ждать известий с поля битвы. И пришла долгожданная весть: Оттоманская Порта одолела ордынского хана Ахмеда, который когда-то истребил всех воинов Гирея, а его самого загнал в крепость на крутой скале.

На том месте, где схватились в смертельной битве две змеи, старый хан велел построить дворец. Около дворца поселились его приближенные. Так возник Бахчисарай. Двух перевившихся,в схватке змей хан велел высечь на дворцовом гербе. Надо было бы трех: двух в борьбе, а третью — полумертвую. Но третью не стали высекать: мудрым был хан Менгли-Гирей.

 

Ханский дворец строился среди садов и виноградников, отсюда и название столицы Бахчисарай — «Город садов». Постепенно город растет, становится торгово-ремесленным центром всего западного Крыма, культурным центром государства. По масштабам средневекового Крыма это большой город с ремесленными кварталами и оживленными базарами — хлебным, овощным, соляным, кварталами торговых лавок. В конце XVII века в нем насчитывалось около 6 тыс. жителей: по численности это был второй после Каффы город Крыма (население всего полуострова не превышало тогда 250-300 тыс. человек). Город делился на 30 с лишним кварталов-приходов с мечетью в центре. Большое значение для роста города имело то, что в Бахчисарайскую балку была перенесена ханская ставка. Значение города увеличивается. Сюда перемещаются базар, купцы и ремесленники.

Путешественник И. Барбаро писал: «Лишь только хан изберет место для жительства своего, немедленно приступают к устроению базара, наблюдая притом, чтобы улицы были сколько можно шире», и далее: «При орде во всякое время неотлучно находятся сукновалы, кузнецы, оружейники и всякого рода мастеровые».

Благодаря этому город быстро рос и превращался не только в столицу Крымского ханства, но и в культурный торгово-ремесленный центр. К концу XVII — началу XVIII века Бахчисарай становится чрезвычайно живописным и колоритным городом. Судья П. Сумароков, путешествуя по Крыму, писал: «Всякий тот, кто бы предпринял дать точное изображение сему городу, не угодил бы ни самому себе, ни справедливости». Узкие улочки города змейками расползаются в разные стороны выходящими на них глухими стенами. Многие улицы были настолько узки, что по ним с трудом проезжала арба.

Самая длинная и широкая улица была расположена вдоль Чурук-Су («Гнилая вода»). Очевидец пишет: «В Бахчисарае главная улица проходит от одного конца города до другого и ведет к бывшему жилищу ханов. Улица эта представляет как бы огромный базар. По обеим сторонам улицы расположены всякого рода лавки и даже мастерские, и все это представляет разнообразную смесь: здесь торгуют, работают, исполняют все, что требуется в большом городе, и все это совершается перед всеми, при открытых дверях и ставнях. Под навесом кофейных домов всегда можно увидеть много татар, собравшихся сюда пить кофе и потолковать о разных новостях».

С этой многолюдной и шумной улицей контрастировали другие улицы, на которых «...никакого движения, лавок нет, и только временами мелькнет женская фигура».

Бахчисарай славился своим кожевенным производством — многочисленные мастерские по выделке кож тянулись вдоль Чурук-Су. Целый квартал занимали войлочники, несколько кварталов — ремесленники-металлисты: оружейники, слесари, медники, лудильщики.

Достигнутая в XVIII веке высокая степень развития ремесла привела к созданию ремесленных цехов. Ремесленники были объединены в 32 цеховые корпорации во главе со старшим мастером (уста-баши) и двумя помощниками: они регулировали производство и цены, руководили приемом учеников и посвящением учеников в мастера (это было большое городское празднество с религиозными обрядами).

РЕМЕСЛА

Ремесленные изделия пользовались большим спросом и были весьма разнообразны. Изготавливались: медная посуда, обувь, одежда, ювелирные украшения, вышивки, ковры, войлок и пр.

В Крыму издавна существовал цех ткачей. Легендарным патроном и основателем цеха считался «пир» Абдулл Тайяр. Производили ткани из хлопка, льна, шелка, шерсти на древних станках, соблюдались производственные традиции. Изготовлялись тканые полотенца с узорчатыми концами — «кбрыз» (турецкое название о. Кипр. Название тканей от красок, вывозимых с этого острова для окраски тканей), «юз-без», «марама» — полотенца, покрывала.

Широкое распространение в Крыму получила вышивка, которой занимались женщины. Как с художественной, так и с технической стороны она имела глубокие традиции: каждый шов, каждый орнаментальный мотив имел свои незатейливые, но образные названия. На ряде международных выставок экспонировались образцы этих вышивок и получили очень высокую оценку.

Было развито и ювелирно-филигранное ремесло, изготавливались прекрасные украшения, посуда.

С давних времен среди крымских татар имелись прекрасные ремесленники по обработке дерева. Впоследствии были образованы цехи («бешички-ве-сандык-чы») токарей и сундучников. Некоторые мастера таких цехов были одновременно резчиками и инкрустаторами, выполняли художественно-технические работы по отделке жилищ.

Кроме отделки домов эти мастера изготовляли ряд бытовых предметов: «бешик» — детские люльки-качалки, «самдык» — сундуки из орехового дерева с инкрустацией костью, перламутром и светлого цвета деревом; многогранные столики, украшенные также инкрустацией, и другие всевозможные мелкие предметы обихода.

Особой гордостью крымско-татарских мастеров были «килимы» — шерстяные безворсовые двусторонние ковры. Как по своим техническим, так и по художественно-декоративным достоинствам они представляют большую ценность. При сравнении их с коврами кавказскими, среднеазиатскими и даже малоазийскими трудно проследить аналогию. В построении общей композиции, красочной гаммы килимы имеют самобытный характер. Преобладающая гамма красок: интенсивный темно-синий бархатный, такой же желтый, коричневый. Полутона: бирюзовый, розовый, зеленый, кремовый со светлым тоном самой белой шерсти. Окраска производилась растительными, минеральными и животными красками. Техническое выполнение килимов отличное: нитки равномерной толщины, без утолщений и узлов, что всегда отражается на качестве. При этом килимы делились на различные типы: по размерам, по мотивам рисунка, по технике исполнения, по их назначению и т. д.

Ремесленное производство в Крымском ханстве развивалось достаточно успешно, изделия ремесленников отличались высоким качеством и художественным мастерством. Часть изделий уникальна и представляет высокую художественную ценность.

ЖИЛИЩНЫЕ ПОСТРОЙКИ

При строительстве жилищ, несомненно, имели важное значение природное окружение, материал, имеющийся под рукой строителя, формы хозяйства; кроме того, целый ряд причин исторического порядка: взаимодействие иных культур, традиции местного населения.

Расположение татарских домов и окружающих их дворов более или менее однообразно. Б. Куфтин пишет: «Домики, несмотря на внешнюю строгую изолированность одного от другого, соединяются внутри калиточками, посредством которых можно перейти через весь Бахчисарай, почти не идя по улице, а только перебегая ее, затем опять ныряя в калитку и так далее через сад во двор; этим путем женщины ходят на базар и друг к другу. Со стороны улицы дом и двор отделены высокой стеной из камня, скрепленного глиной». Около дома имеется небольшой, примыкающий со стороны фасада двор — «азбар», состоящий обычно из двух частей, находящихся на разных уровнях: нижнего и верхнего двора. Верхний двор, «уст-азбар», нередко представлял собой садик с несколькими фруктовыми деревьями и виноградом, образующим живые беседки. Никаких хозяйственных построек и помещений для скота на дворе не находилось, так как скот круглый год находился в стаде под надзором чабана; приходя же домой, обыкновенно находился под открытым небом во дворе. Если татарин-ремесленник или торговец, то его мастерская или лавка находится в определенном месте на главной улице города, но не при доме. Дом является исключительно местом домашнего очага, куда не должно проникать ничего постороннего, нарушающего мирную жизнь семьи.

По строительным признакам и по употребляемому материалу дома можно разделить на несколько типов.

Одним из самых простых в изготовлении и по материалу, из которого он строится, является дом-плетенка — «чит». Каркас состоит из деревянных столбов с подкосами — «пайванд», между которыми вплетается стена в виде корзинки из молодых веток лесного ореха-фундука, внутри и снаружи такие стены обмазываются смесью глины с соломой — «саман». Верх состоит из основной балки — «аркалык», которая лежит на фронтонах вдоль всего дома, его часто делали из тополя. Поверх аркалыка клали поперек ряд балок на два ската, на некотором расстоянии друг от друга. Концы их выступали снаружи по фасадам и давали типичный для татарских домиков выступ крыши — «сачак». Такой «сачак» имел важное значение, он предохранял наружные стены дома от осадков. Материалом для крыши такого дома также служил саман. После дождей и других осадков такую крышу постоянно подправляли. Из самана также изготовляли пол.

Так же прост в постройке и материалах одноэтажный дом «бер кат», представляющий собой прямоугольник, чаще всего сложенный из дикого камня на глиняном цементе с горизонтальной прокладкой деревянных брусьев или деревянный. Длина дома около 10 метров, ширина 3-5, высота около 3 метров. Из камня сложены только три стены, передняя же стена, в которой проделаны дверь и окна, делается плетеной, по тому же принципу, что и стены дома-плетенки «чит». Низкое крылечко на колоннах примыкает к стенам — «аят». Пол как в сенях, так и в комнатах земляной, гладко вымазанный и «убитый» глиной, «которую аккуратные и трудолюбивые хозяйки старательно возобновят, как только заметят в ней какой-либо изъян». Стены комнаты внутри гладко вымазаны глиной и выбелены. В первой комнате пристраивается очаг, обычно имеющий форму камина. Очаг нередко комбинировался вместе с хлебной печью. Об очаге всегда проявляли большую заботу, в более зажиточных домах он украшался и расписывался краской. Надо отметить, что мебель, особенно в небогатых домах, было исключительно мало: «По обе стороны очага помещаются деревянные шкафчики: один — «долаф» служит для хранения посуды, а другой для омовения — «судо-лаф». У противоположной очагу стены возвышается деревянный невысокий помост, длиной во всю стену, а шириной около метра, служащий для складывания одеял». Характерной особенностью татарского жилища являлись низкие диванчики — «сэты», которые тянулись вдоль стен. На «сэтах» раскладывались подушечки. На стенах вешали расшитые полотенца. В комнате, куда приглашали гостей, вдоль стены находилась своеобразная деревянная полка, на которую хозяева выставляли лучшую посуду, таким образом украшалась комната и, самое главное, показывался достаток семьи.

Окна в таких домах небольшие, квадратные, с железной или деревянной решеткой, снаружи к ним приделывали двухстворчатые ставни. Окна делали в стене, выходящей во двор. Двери открывались внутрь дома и комнат.

Двухэтажные дома по плану мало отличались от одноэтажных. Нижний этаж делался из дикого камня. Второй этаж складывался обычно из «саманного» кирпича. Часто верхний этаж дома не соответствовал по величине нижнему и выдавался над ним широким навесом или выступающими углами. Выступающая часть верхнего этажа дает большую жилую площадь наверху, необходимую при скученных постройках вдоль узких улиц. Выступающая часть верхнего этажа — «тэриэ» поддерживается деревянными гнутыми подпорками, которые нижними концами упираются в стену первого этажа.

Крышей верхней галереи, идущей вдоль всего дома, служит продолжение крыши дома. Часть галереи обшивали досками. Чаще всего она предназначалась для женщин. В том случае, если в доме имелся посторонний мужчина, женщины выходили на такую галерею и могли там находиться до ухода гостя.

И верхний, и нижний этажи имели по 1-2 комнатки с небольшими сенями-кладовкой внизу. Нижний этаж, более тесный, служил для жилья. Верхний этаж, куда поднимались по лестнице через галерею, отличался чистотой и служил для отдыха и приема гостей.

Все эти типы домов, построенные указанными методами, очень устойчивы к землетрясению и, несомненно, являются результатом многовекового строительного опыта.

КУЛЬТОВЫЕ СООРУЖЕНИЯ

К древнейшим памятникам архитектуры относятся купольные усыпальницы — «дюрбе». Эти памятники дошли до наших дней благодаря тому, что они возводились из тесаного камня на крепком известковом растворе «хорасан» (так назывался раствор извести с большой примесью толченого кирпича или черепицы. Последние мололи как муку на особых мельницах).

Дюрбе, по примеру других мусульманских стран, является надгробным сооружением над могилами правителей, высокопоставленных лиц, богатых и влиятельных граждан и лиц духовного звания, отличившихся своей праведной жизнью или ученостью.

Прекрасное монументальное сооружение такого типа находится недалеко от бывшего ханского дворца. Это Эски-дюрбе. Толщина стен около 1,5 метра. Верхняя часть стен переходит в восьмигранник, перекрытый полукруглым удлиненным куполом, диаметр которого в основании чуть больше 6 метров. Эски-дюрбе имеет прекрасной пропорции портал со стрельчатой аркой, в меру украшенной тремя рельефными розетками. С южной стороны к дюрбе примыкает открытая аркатура в ширину основной ее части, а длиной 6 метров 20 см. Она образуется из семи ки-левидных арок-пролетов, ширина которых около 2-х метров. С северной стороны дюрбе имеет два оконных проема, с западной — один, с юга — дверной и оконный пролеты и с восточной в глубине ниши портала — небольшие входные двери. Мастерски выполнена кладка купола, в основание которого положены крупные камни, уменьшающиеся по мере удаления к вершине. Время постройки Эски-дюрбе по анализу стиля можно отнести к XV веку.

Одним из самых ранних является дюрбе в Чуфут-Кале. В плане оно представляет восьмиугольник с сильно выдвинутым с южной стороны порталом в виде четырехугольника, перекрытого полукруглым куполом.

По характеру кладки, деталям и имеющимся в литературе датам памятник этот относится к XV веку. Дюрбе Джаныке-ханум, как уже отмечалось, имеет надпись: «Это гробница знаменитой государыни Ненекеджан-ханым, дочери Тохтамыш-хана, скончавшейся в месяце Рамазане 841 года» [1437 г.].

Внутри с обеих сторон портала имеется по одной углубленной нише в виде полукругов в плане. Внутри дюрбе на каменном возвышении в северной стороне поставлена надгробная плита на ступенчатом постаменте, покрытая надписями. Такие архитектурные и декоративные части, как полукруглые колонки на наружных углах восьмигранника, обработанные рельефной геометрической плетенкой, носят следы прекрасной, четкой художественной обработки.

По стилю и строительным приемам дюрбе Джаныке-ханум очень близко дюрбе, находящемуся в Староселье (бывшем Салачике), построенному в 1501 году по приказу Менгли-Гирея I над могилой его отца.

Большой интерес представляет как по своим размерам, так и по художественным архитектурным достоинствам дюрбе, относимое к Мухаммед Гирею II, находящееся в новом микрорайоне Бахчисарая. Это величественное сооружение из тесаного известняка представляет собой восьмигранник высотой около 10 метров. Основной восьмигранник переходит в шестнадцатигранный барабан, на котором находится полусферический купол, построенный из тесаного камня. Проемы стрельчатых окон на каждой грани расположены в два яруса, наличники нижнего ряда окон сделаны из мрамора. Углы восьмигранника заканчиваются идущими сверху донизу полукруглыми пилястрами, стянутыми общим карнизом хорошей профилировки. Дверной проем обращен на восток, что является одной их особенностей древнетатарских дюрбе (входные отверстия дюрбе в период укрепления ислама в Крыму делались преимущественно на юг). Время постройки этого дюрбе — XVI век. У. Баданинский пишет: «...к 1584 году памятник уже существовал, так как в этом году здесь был похоронен убитый крымский хан Мухаммед Гирей II Жирный вместе со своим малолетним сыном Сафа Гиреем».

Рядом с дюрбе Мухаммед Гирея II находятся еще два дюрбе. Они небольшие, скромно отделанные.

Пожалуй, самым ранним является дюрбе, которое также находится в новом микрорайоне города рядом с шоссейной дорогой, идущей из Симферополя на Севастополь.

Судя по рельефной надписи на плите над дверью, дюрбе построено по повелению Мухаммед-шах-бея. В плане дюрбе представляет квадрат, каждая сторона которого равняется примерно пяти с половиной метрам. Восьмиугольный барабан, на котором держится полукруглый, несколько удлиненный купол, получился путем среза верхних углов основного куба под углом почти в 45°. Входное отверстие находится на южной стороне. Над входом был портал, один пилон которого уцелел. Над дверью — плита с арабской надписью, по бокам которой вытесаны два рельефных круга. Все стены снаружи и остатки портала облицованы правильными рядами тесаного камня, внутри же кладка грубая, из неотесанных камней. Мавзолей небольшой, а срезы углов придают ему приземистый вид и округленность силуэта.

Два мощных дюрбе находятся на ханском кладбище, которое расположено на территории бывшего ханского дворца. В плане они представляют восьмиугольник со входом на северо-восточной стороне. Как снаружи, так и внутри архитектура их проста. Следует отметить присутствие над наружным полусферическим куполом восьмигранного барабана, углы которого по отношению к основному многоугольнику повернуты на 45°.

Самым поздним из сохранившихся является дюрбе «Диляры-Бикеч», построенное по повелению Крым-Гирея в 1764 году. Оно, пожалуй, является лебединой песней зодчества Бахчисарая времен Крымского ханства. Дюрбе представляет восьмигранник со входом с западной стороны. Углы украшены тонкими пилястрами, на каждой плоскости грани имеют окна в два ряда. Низ дюрбе имеет цоколь, на восьмигранном основании находится барабан, также восьмигранный, повернутый на 45°. Купол мавзолея полусферический, удлиненный. Барабан украшен пилястрами и арочками. Все профили чрезвычайно рельеф-ны и сильно выступают из плоскости стен. Внутри мавзолей оштукатурен и, очевидно, был расписан. Купол, как исключение, выложен из кирпича.

Большое место в архитектуре занимали мечети. Одной из первых была большая мечеть — шестистолбная базилика под двускатной крышей, заложенная 1314 году в Солхате в честь хана Узбека. Ее деревянное перекрытие поддерживается изнутри двумя белокаменными аркадами, делящими мечеть на три нефа. Главный вход — с севера выделен порталом, украшенным отличной резьбой по камню. Интересна и ярко расписана резьба внутри здания. Храм хорошо сохранился до наших дней, за исключением минарета. Одной из самых прекрасных, после Хан-Джами, является мечеть Эшиль-Джами («Зеленая мечеть»), построенная в середине XVIII века в правление Крым-Гирей-хана, в Бахчисарае. Она являлась образчиком османского искусства этого периода. И, несмотря на то что к этому времени османское зодчество переживало упадок, эта мечеть, предположительно построенная и расписанная талантливым иранским мастером Омером, представляет большой интерес. В плане мечеть имела правильный четырехугольник. К северо-восточному углу был пристроен небольшой минарет. Здание было перекрыто четырехскатной крышей, которая была покрыта черепицей, окрашенной в зеленый цвет, отсюда и название мечети. Здание было выложено из тесаного камня местной породы, скрепленного раствором. Стены мечети были украшены высеченными в камне карнизами и пилястрами, кроме этого, снаружи они были расписаны. Мечеть освещалась через окна, расположенные в два ряда. Со стороны главного фасада, обращенного на юг, имелся вход прямо во двор мечети, ко двору вела каменная лестница. Внутри мечети сразу бросалась в глаза хорошо продуманная и выполненная отделка, средняя часть помещения в виде четырехугольного каре отделена от остальной части деревянной колоннадой, поддерживающей ряд красивых, вычурных восточных арок. С северной стороны, на уровне верхних окон, к колоннаде примыкали «мафиль» (хоры). Судя потому, что хоры как-то нескладно втиснуты в арку в ущерб архитектурной логике, можно предположить, что их по первоначальной идее строителя не было и что это позднейшее искажение, принадлежащее времени, когда в мечети был монастырь дервишей. С южной стороны на оси здания находилась стрельчатая ниша («михраб») со сталактитовой обработкой, испорченной позднейшей раскраской. «Михраб» — это священное место, куда становится имам во время богослужения и обращают свои взоры молящиеся (совершающие намаз). На всем живописном декоративном убранстве была видна рука талантливого и чуткого художника. Тут композиционно сливались между собой фрески, декоративная скульптура и каллиграфия. «Хаттаты», т. е. художники-каллиграфы — особого рода мастера, они же часто бывали поэтами, на Востоке пользовались исключительным уважением. Фрески Эшиль-Джами отличались великолепием и тонким исполнением. Многие исследователи полагают, имея в виду время постройки мечети и высокое мастерство исполнителя фресок, что автором фресок является Омер. Автор фресок «Зеленой мечети» Омер был первоклассным мастером — все детали фресок, например, розы и цветы на арках, отлично обрисованы и написаны в приятных розово-палевых тонах. На арках, стенах стихи из Корана, написанные графически безукоризненно, черной краской по белому полю. На южной стене по бокам «михраба» орнаментальной вязью выведен силуэт какой-то мечети. Стены были оштукатурены и окрашены в приятный зеленый цвет, только местами прерывавшийся живописными филенками и надписями. Капители колонок и детали арок были выполнены из алебастра, а поверх раскрашены.

Значительный интерес представляли окна Эшиль-Джами. Они были выложены по определенному рисунку мозаикой из кусочков разноцветного стекла, скрепленных между собой специальными алебастровыми растворами. Такой тип окон сейчас сохранился только в комнатах бывшего ханского дворца и в окнах мечети Хан-Джами. Пол был выложен мраморными плитами.

Необыкновенной красотой поражала современников мечеть Джума-Джами в Гезлеве (Евпатория). Название это переводится как «пятничная мечеть» — в честь пророка Мухаммеда. Ее называют также «Хан-Джами» — «Ханская мечеть», потому что в ней происходил религиозный церемониал посвящения хана в его сан. Создал эту прекрасную мечеть турецкий архитектор Ходжа Синан. Творчество Ходжи Синана — вершина османской архитектуры. Один из его шедевров — мечеть Джума-Джами.

Сочетая архитектурные формы Византии и Востока, используя местные строительные материалы, зодчий создал в Крыму архитектурное сооружение, исключительное по изяществу и простоте, по гармоничности и рациональности. Джума-Джами была одной из самых больших и прекрасных мечетей на всем Крымском полуострове. Наиболее вероятной датой постройки является 1552 год.

Мечеть — центрально-купольное сооружение, приближается в плане к квадрату. Центральный зал (высотой около 22 м) перекрыт мощным сферическим куполом. С запада и востока расположены двухэтажные галереи, увенчанные приплюснутыми куполами, по три с каждой стороны. В северной части к основному объему здания примыкает притвор с пятью куполами. Все купола были покрыты листовым свинцом. Архитектурная композиция мечети отличается постепенным наращиванием высоты и соответствующим усложнением геометрических объемов. Внутри мечети особый интерес представляет южная стена, в центре которой находится открытый алтарь — михраб и кафедра. Михраб представляет собой неглубокую пятигранную нишу. Михрабы, обычно отличавшиеся прекрасной отделкой, украшались многокрасочным геометрическим и растительным орнаментом. Изящество мечети подчеркивали два прекрасных минарета.

Неотъемлемой частью мечетей и прекрасным памятником восточной архитектуры являются минареты. Ранние мечети строились без минаретов, но внутри уже имелся «мембер» — трибуна с лестницей и площадкой для имама. В османскую эпоху мемберы получили пышное устройство с перилами и балдахином в виде шатра и были богато орнаментированы. Материалом для них служили камень, мрамор и дерево. Великолепный памятник такого типа сохранился в Бахчисарае.

Мембер Азиса (теперешний новый микрорайон города) представляет собой небольшую площадку, к которой ведут каменные ступеньки. На площадке устроены стены небольшой восьмигранной башенки с конусообразным перекрытием. В каждой грани башенки устроена небольшая арочка, а в южной стороне сделано небольшое отверстие. Такие мемберы явились прообразом будущих минаретов. Постепенно видоизменяясь, они наконец стали неотъемлемой частью мечети и приняли форму, которую стали называть минаретом.

Все минареты отличаются совершенством кладки из тесаных камней, причем швы делаются особенно тонкими. Такая кладка требует мастеров высшей квалификации. Очень часто можно наблюдать рядом с бутовой кладкой стен мечети замечательную кладку стройных минаретов, что указывает на то, что для постройки минаретов существовали специальные мастера и школы. Вероятно, этим можно объяснить, что минареты османской эпохи строились на самостоятельном фундаменте и могли возводиться в разное время с мечетью. Особенно интересным местом в минаретах является переход от квадратного основания к двенадцатигранному столбу, который заключается в следующем: каждая сторона квадрата делится на три части. От границ этих делений идут три грани к двенадцатиграннику, образуя пересечение четырехгранной пирамиды с восьмигранной.

Почти на самом верху такого минарета имеется «шерфэ» — балкончик для муэдзина, призывающего верующих мусульман к очередному намазу. Такой балкончик часто имел украшение. Выше шерфэ минареты имели более тонкую круглую или в виде многогранника башенку, покрытую коническим куполом. Обычно наверху остроконечного купола помещался «алеи» в виде полумесяца.

Из четырех минаретов, которые сохранились до настоящего времени в Бахчисарае (один из них в верхней части разрушен), наиболее изящны два минарета мечети Хан-Джами.

Памятником высокого строительного искусства является бывший ханский дворец.

Дворец, занимающий сегодня площадь в четыре гектара (а в прошлом еще большую), включал сады, окружавшие основные постройки.

С главой улицы Бахчисарая во дворец ведет каменный мост, переброшенный через речку. За мостом — широкие ворота, заново отремонтированные в XIX веке, над ними — пестро расписанная, с цветными стеклами башня, в верхней части которой находится герб дворца — две свившиеся в схватке змеи. Левее ворот вдоль главного фасада на улицу выходили лавки. За воротами открывался обширный немощеный двор, где собиралось ханское войско, происходили встречи послов и т. д. Двор окружают дворцовые постройки: слева — мечеть, кладбище с пышными надгробиями и двумя мавзолеями, далее конюшни; справа — парадные залы разного назначения, жилые покои, дворики с фонтанами и, наконец, остатки гарема, незаметно переходящие в сады.

Мусульманская архитектура, давшая образцы монументальной строгости и красоты, продуманности и правильности форм в культовых постройках — мечетях, медресе, мавзолеях, при сооружении частных жилищ, казалось, предоставила полную свободу проявлениям причудливой восточной фантазии, народным вкусам и местным традициям. Дворец на Востоке с древнейших времен имел тип дворовой композиции: центром был двор и сад с фонтаном. Мотив сада — один из характернейших моментов мусульманской архитектуры: растительные орнаменты, высеченные в камне, росписи стен, оформление фонтанов — все стремится воспроизвести сад как самое прекрасное место на земле.

Легкая архитектура дворцовых построек, отсутствие монументальности в ханской резиденции не случайны: даже стены, разгораживающие сад и интерьер, в какой-то мере условны: их задача — создать прохладу в знойный летний день, внутри журчит мраморный фонтан, поддерживая свежесть воздуха и иллюзию пребывания в саду.

Дворец неоднократно ремонтировался и реставрировался, при этом часть построек утратила свой первоначальный вид. По этому поводу А. С. Пушкин писал: «Я обошел дворец с досадою... на полуевропейские переделки некоторых комнат».

Но стечением времени отчетливее осозналось как историческое, так и художественное значение дворца, ведь в уцелевших постройках, орнаментах и во всем архитектурном рисунке хранятся следы прекрасного, своеобразного искусства. Реставрация, которая была проведена совсем недавно, носила уже научный характер.

Наиболее древняя часть дворца — это портал Алевиза, созданный выдающимся итальянским зодчим. Пышный каменный резной портал с полукруглым фронтоном обрамляет дубовую дверь, обитую полосами кованого железа. Она вела во внутренний дворик, который сообщался с парадными залами дворца. В этом дворике находится Золотой Магзуб. Мраморная плита его украшена резным растительным орнаментом.

Кроме того, имеются две надписи, выполненные арабской вязью: верхняя с именем хана — Каплан (лев) — и датой, нижняя поэтическая — из Корана: «И напоил их, райских юношей, господь напитком чистым».

Напротив этого фонтана, в углу, находится знаменитый Фонтан слез — «Сельсебиль». Первоначально его резная каменная плита находилась у стены мавзолея Диляры-Бикеч — «прекрасной княжны», согласно преданию, любимой жены Крым-Гирей-хана. Этот фонтан был сооружен по его повелению придворным мастером Омером в 1764 году.

Личность Диляры-Бикеч совершенно не выяснена и окружена поэтическими легендами. Вот одна из них.

 

ФОНТАН СЛЕЗ

(Легенда)

Свиреп и грозен был хан Крым-Гирей. Никого он не щадил, никого не жалел. Когда набеги совершал Крым-Гирей, земля горела, пепел оставался. Никакие мольбы и слезы не трогали его сердце. Трепетали люди, страх бежал впереди имени хана.

— Ну и пусть бежит, — говорил он, — это хорошо, если боятся...

Какой ни есть человек, а без сердца не бывает. Пусть оно каменное, пусть железное. Постучишь в железо — железо прозвенит. Постучишь в камень — камень отзовется. А в народе говорили — у Крым-Гирея нет сердца. Вместо сердца у него — комок шерсти. Постучишь в комок шерсти — какой ответ получишь? Разве услышит такое сердце? Но приходит закат человека. Постарел некогда молодой хан и ослабело его сердце.

Однажды в гарем к старому хану привезли невольницу, маленькую худенькую девочку. Деляре ее звали. Она не согрела лаской и любовью старого хана, а все равно полюбил ее Крым-Гирей. И впервые за долгую жизнь свою он почувствовал, что сердце болеть может, страдать может, радоваться может, что сердце — живое.

Недолго прожила Деляре. Зачахла в неволе, как нежный цветок, лишенный солнца.

Впервые сердце Крым-Гирея наполнилось болью. Понял хан, как трудно бывает человеческому сердцу.

Вызвал Крым-Гирей мастера иранца Омера и сказал ему:

— Сделай так, чтобы камень через века пронес мое горе, чтобы камень заплакал, как плачет мужское сердце.

Спросил его мастер:

— Хороша была девушка?

— Что ты знаешь о ней? — ответил хан. — Она была молода. Она была прекрасна, как солнце, изящна, как лань, кротка, как голубь, добра, как мать, нежна, как утро, ласкова, как дитя.

Долго слушал Омер и сказал:

— Если твое сердце заплакало, заплачет и камень. Если есть душа в тебе, должна быть душа и в камне. Ты хочешь слезу свою на камень перенести? Хорошо, я сделаю. Камень заплачет.

На мраморной плите вырезал Омер лепесток цветка, один, другой... А в середине цветка вырезал глаз человеческий, из него должна была падать на грудь камня тяжелая мужская слеза, чтобы жечь ее день и ночь, не переставая, годы, века...

И еще вырезал Омер улитку — символ сомнения. Знал он, что сомнение гложет душу хана: зачем нужна была ему вся его жизнь?

Стоит до сих пор фонтан в Бахчисарайском дворце и плачет, плачет день и ночь...

 

Когда Пушкин, стоя у фонтана, услышал легенду, фонтан и легенда вдохновили его на поэму «Бахчисарайский фонтан» и стихотворение «Фонтану Бахчисарайского дворца».

Одной из ранних построек дворца является зал Совета и Суда — Диван. Зал имеет два ряда окон. К концу XVI века относятся цветные, очень красивые и нигде не повторяющиеся витражи верхнего ряда окон; к тому же времени относится и деревянный наборный центр потолка.

В зале собирался Диван — высший государственный совет, который решал все вопросы внутренней и внешней политики, кроме религиозных. Он же являлся высшей судебной инстанцией в ханстве.

Далее расположена Летняя беседка, построенная, вернее, перестроенная тем же Омером: первоначально ее окружали с трех сторон лишь колонны с арками — беседка была открытой. При ремонте в начале XIX века ее застеклили. В центре беседки расположен фонтан с бассейном.

К летней беседке примыкает очаровательный Бассейный дворик — царство солнца, пышной вьющейся зелени, цветов и воды.

К числу наиболее ранних сооружений дворца относится Малая мечеть. Это полутемное, вытянутое с востока на запад помещение, основная часть которого перекрыта куполом, опирающимся на барабан-восьмигранник, с арками и парусами. В южной стороне устроена ниша — михраб.

Во дворе внутреннего двора находится гарем (раньше он имел четыре корпуса с 73 комнатами). В четырех комнатах уцелевшего флигеля размещены те немногие вещи, которые воссоздают бытовую сторону жизни дворца. «Гарем» в переводе с арабского — «запретное», «неприкосновенное»; никто, кроме хана и евнухов, не имел права входить сюда. Ажурная деревянная резьба решеток веранды укрывает ее сверху донизу от любопытных взоров; окна с цветными стеклами расположены так высоко, что из них видно только небо.

Рядом с гаремом находится башня, где, по преданию, содержались ханские соколы и куда разрешалось подниматься обитательницам гарема, чтобы посмотреть на окружающий мир, на пеструю, красочную жизнь двора. Соколиная башня имеет кубическое каменное основание, на котором установлен деревянный шестигранник, обшитый досками, под самой крышей переходящий в решетку и шатровое завершение.

Из Фонтанного дворика по широкой лестнице можно подняться на второй этаж, где находятся официальные, парадные покои. Центральное место в них занимал зал для приема послов. Посольский зал — некогда роскошная и богатая по убранству палата, однако интерьер ее не сохранился: двусветный зал имел мраморный пол и деревянный потолок с росписью, выдержанной в голубых тонах. В этом зале сохранились две ниши с альковом (в одной из них сидел хан, в другой располагались музыканты).

Особое место среди покоев, предназначенных для приема послов, занимает Золотой кабинет — один из лучших и наиболее сохранившихся интерьеров дворца. Двадцать четыре окна с разноцветными стеклами заливают комнату золотистым светом. Тонкая резьба деревянного потолка, роспись с обилием позолоты в известной мере воссоздают отделку ханского кабинета, сооруженного Омером, делая его похожим на драгоценную шкатулку. Простенки между окнами второго ряда украшены лепными алебастровыми вазами с фруктами.

Наиболее величественное сооружение дворцового комплекса — Большая ханская мечеть, или Хан-Джами. Это массивное прямоугольное каменное здание, вытянутое с севера на юг, крытое четырехскатной черепичной крышей, с двумя стройными минаретами по бокам. Тонкие десятигранные башенки минаретов сложены из хорошо отесанных каменных плит, скрепленных свинцом. Они опоясаны резными каменными балкончиками. Внутри минарета шла винтовая лестница, по которой поднимались муэдзины.

За мечетью находится ханское кладбище с двумя мавзолеями — дюрбе. Большой интерес представляют мраморные резные и каменные надгробия. Здесь похоронены шестнадцать ханов, а также их родственники и приближенные.

В дальнем углу позади кладбища можно увидеть одно из самых ранних сооружений города — баню Сары-Гюзель. Баня в те времена была своего рода клубом, местом отдыха, встреч и бесед. Сары-Гюзель — мощное каменное квадратное здание, перекрытое куполами с отверстиями в виде звезд и полумесяцев.

Вопросы и задания