Наедине с собой размышления 5 страница

 

==319

Всюду и всегда в твоей власти и довольствоваться благочестиво своим наличным жребием, и относиться справедливо к находящимся налицо людям, и исследовать внимательно наличные представления, дабы не проникло в них ничего несообразного (54).

Не оглядывайся на руководящее начало других людей, а вперяй свой взор туда, куда ведет тебя природа — природа Целого тем, что случается с тобой, и твоя природа тем, что надлежит тебе делать. Каждому же существу надлежит делать то, что соответствует его строю. Не все неразумные существа, в силу своего строя, предназначены для разумных существ (как и всюду менее совершенное для более совершенного), разумные же существа — друг для друга. Поэтому первое место в строе человека занимает его общественность. Второе — неподатливость по отношению к состояниям, испытываемым телом; ибо движению разумному и духовному свойственно отмежевываться и никогда не сдаваться перед движением чувств и стремлений — последние суть движения животные, духовное же желает первенствовать и не быть осиленным ими, что и справедливо, так как оно по природе должно пользоваться всеми ими. Как на третье, в строе разумного существа, следует указать на ограждение себя от опрометчивости и обмана. Заручившись всем этим, руководящее начало должно идти своим прямым путем, обладая тем, что принадлежит к его составу (55).

Представь себе, что ты уже умер, что жил только до настоящего момента, и остающееся время жизни, как доставшееся тебе сверх ожидания, проводи согласно с природой (56).

Люби только то, что случается с тобой и предопределено тебе. Ибо что могло бы более соответствовать тебе? (57)

Что бы ни случилось, имей перед глазами тех, с которыми случилось то же самое и которые предавались по этому поводу гневу, изумлению, жалобам. Где они теперь? Нигде. Что же, и ты хочешь уподобиться им? И не хочешь, предоставив эти чуждые тебе движения тем, кто вызывает, и тем, кто претерпевает их, направить все свои помыслы на то, как бы использовать и то и другое? Использовать же ты можешь превосходно, не имея недостатка в материале. Только будь внимателен к себе и желай быть превосходным во всем, что делаешь. И помни, что и в том и в другом случае материал деятельности есть нечто безразличное (58).

Смотри внутрь себя. Внутри источник добра, который никогда не истощится, если ты не перестанешь рыть (59).

И тело должно иметь известную осанку, не быть вертлявым ни в движении, ни в жестах. Ведь выражается же душа в лице,

К оглавлению

==320

придавая ему разумность и благообразие,— того же можно требовать и от всего тела. Но соблюдать все это следует без изысканности (60).

Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости и в отношении к внезапному и непредвиденному (61).

Постоянно думай о том, каковы те люди, признания которых ты добиваешься, и каково их руководящее начало. И ты не будешь ни винить их за невольные прегрешения, ни нуждаться в их признании, если заглянешь в источник их убеждения и стремления (62).

«Всякая душа,— говорит он,— лишается истины против своей воли» ¹⁴. Но точно так же и справедливости, и благоразумия, и благожелательности, и всего другого в этом роде. В высшей степени необходимо постоянно думать об этом, ибо тогда ты будешь более кротко относиться ко всем (63).

При каждом страдании вспомни тотчас же о том, что оно не постыдно и не делает правящей души худшей, ибо оно не действует пагубно ни на ее разумность, ни на ее общественность. При большинстве страданий можешь призвать на помощь слова Эпикура: «Это страдание не нестерпимо и не вечно, если только ты будешь помнить о его границах и не будешь ничего примышлять от себя». Помни также о том, что многое тягостное для нас тождественно со страданием, хотя мы и не замечаем этого, как, например, сонливость, жара, скука. Поэтому если ты тяготишься чем-нибудь подобным, то скажи самому себе: «Я не превозмог страдания» (64).

Старайся даже по отношению к нижестоящим существам не испытывать тех чувств, которые люди испытывают друг к другу (65).

Почем мы знаем, что Сократ был выше Телауга по своему внутреннему настроению? Ведь для этого недостаточно знать, что Сократ умер более славной смертью, что он с большим успехом обличал софистов, что он проявил большую выносливость, проводя ночи на морозе, и, по-видимому, большее благородство, отказавшись исполнить приказ о задержании Льва Саламинца ¹⁵, и что он гордо выступал по улицам ¹⁶; истина этого к тому же еще может быть подвергнута большому сомнению. Но следует рассмотреть, какой душой обладал Сократ, мог ли он довольствоваться справедливостью в отношении к людям, благочестием в отношении к богам, не досадовал ли он на порочность людей, не потакал ли чьему-либо невежеству, не смотрел ли на ниспосылаемое ему природой.Целого как на нечто

Римские стоики

==321

чуждое или не тяготился ли им как чем-то нестерпимым и не приобщал ли своего духа к состояниям тела (66).

Природа не так уж тесно связала тебя с телом, чтобы ты не мог отмежеваться и свое дело делать сам. Ведь вполне возможно стать богоподобным человеком, оставаясь никому не известным. Всегда помни об этом, а также о том, что блаженная жизнь предполагает чрезвычайно немногое. И если ты потерял надежду стать диалектиком или физиком, то не должен еще оставлять попечение о том, чтобы быть свободным, преданным общему благу и послушным богу (67).

Живи безропотно в ничем не омрачаемом веселии духа, если даже все люди осыпают тебя всевозможными упреками, а дикие звери терзают бессильные члены твоего телесного покрова. Что, в самом деле, может помешать душе сохранить, несмотря на все это, свой внутренний мир, истинное суждение о всем окружающем и готовность использовать выпадающее ей на долю? Способность суждения здесь как бы обращается к событию: «Таково ты по своей сущности, хотя люди и мнят тебя чем-то другим». Способность использования обращается к нему же: «Я искала тебя, ибо все настоящее всегда является для меня материалом разумной и гражданственной добродетели, все же в целом — искусства человеческого или божеского. Ибо все происходящее имеет отношение к богу или человеку — не является чем-то новым и несподручным, а знакомым и легким» (68).

Совершенство характера выражается в том, чтобы каждый день проводить, как последний в жизни, быть чуждым суетливости, бездеятельности, лицемерия (69).

Бессмертные боги не досадуют на то, что им в течение столь долгого времени придется иметь дело с таким множеством столь дурных существ; напротив, они всячески пекутся о них. Твой же конец уже близок, а ты теряешь терпение, сам будучи к тому же одним из них! (70)

Смешно, стараясь избежать чужой порочности — что невозможно, не стараться избежать своей собственной — что вполне возможно (71).

Что разумная и гражданственная способность находит неразумным и идущим вразрез с общественностью, то она основательно считает ниже своего достоинства (72).

Если ты сделал добро, а другой испытал добро, то чего же ты, уподобляясь глупцам, стремишься еще к чему-то третьему, вроде славы доброго человека или награды? (73)

 

==322

Никто не устает получать пользу. Польза же сопряжена с действием, согласным с природой. Не уставай же получать пользу, принося ее! (74)

"^J' Некогда стремление природы Целого направилось на создание мира. Ныне же или все происходит в силу необходимой связи, или же и наиболее ценное, предмет особого стремления руководящего начала мира, отдано на произвол случая. Если ты будешь помнить об этом, то ко многому отнесешься спокойнее (75).

КНИГА ВОСЬМАЯ

И то, что ты уже не можешь прожить достойно философа всей жизни или жизни зрелых лет, но и многим другим, да и тебе самому, ясно, что ты далек от философии,— также отвращает от тщеславия. Итак, ты запятнал себя, так что и славу философа тебе приобрести уже нелегко; противодействует этому и твое положение. Но если ты действительно познал, в чем самая суть, то отрешись от того, чем ты кажешься, но будь доволен, если тебе удастся провести остаток жизни в согласии с желаниями своей природы. Подумай же об этих желаниях, и пусть ничто другое не отвлекает тебя: ведь ты делал попытки и, проблуждав по стольким направлениям, нигде не нашел благой жизни. Ни в силлогизмах, ни в славе, ни в наслаждении, нигде. Но где же она? В том, чтобы исполнять требования человеческой природы. Каким же образом ты исполнишь их? Если будешь обладать основоположениями, от которых зависят стремления и поступки. Что это за основоположения? Касающиеся добра и зла. Согласно им, ничто не будет для человека добром, что не делает его справедливым, благоразумным, мужественным, свободным, и ничто не будет злом, что не производит противоположного вышеуказанному (1).

При каждом поступке задавай себе вопрос: «Каково его отношение ко мне? Не придется ли мне раскаиваться в нем?» Еще немного, и я уже мертв и все для меня исчезнет. Если моя настоящая деятельность достойна существа разумного, общественного, подчиняющегося тому же закону, что и бог, то чего еще мне желать? (2)

Что Александр, Гай (Юлий Цезарь) и Помпеи по сравнению с Диогеном, Гераклитом и Сократом? Эти последние проникали взором в суть вещей, со стороны причины и со стороны материи, и руководящее начало в них всегда оставалось верным самому себе. А сколько забот было у первых, и от чего только они не зависели!(3)

 

==323

Люди будут делать одно и то же, как ты ни бейся (4).

Прежде всего не смущай своего покоя. Ведь все согласно с природой Целого; еще немного времени, и ты будешь ничто и нигде, как и Адриан, и Август. Затем, сосредоточившись на своем деле, вникни в него и, памятуя о том, что тебе надлежит быть хорошим человеком, и о том, каковы требования человеческой природы, неуклонно исполняй эти требования и говори так, как тебе кажется наиболее соответствующим справедливости; только блюди благожелательность и скромность и избегай лицемерия (5).

Природа Целого занята тем, что существующее в одном месте перемещает в другое, изменяет его, изъемлет отсюда и переносит туда. Все подлежит изменению, и нечего поэтому опасаться, как бы ни произошло чего-нибудь нового. Все обычно, но и удел у всего равный (6).

Природа каждого существа удовлетворена, если находится на правильном пути. Природа же разумного существа на правильном пути, если не соглашается ни с ложью, ни с неясностью в представлениях, если направляет стремления исключительно на общее благо, склонность и отвращение питает только к тому, что зависит от нас самих, и без ропота приемлет все ниспосылаемое ей общей природой. Ведь она же есть часть общей природы, подобно тому как природа листа есть часть природы дерева. Разница только в том, что природа листа есть часть природы, лишенной чувств и разума и могущей столкнуться с препятствиями, природа же человека есть часть природы, не знающей препятствий, разумной и справедливой; эта природа привлекает все к участию во времени, материи, причинности, деятельности, событиях, соблюдая равенство и сообразуясь с достоинством. Но ты убедишься в этом, сравнивая не отдельные свойства между собой, а совокупность свойств одного существа с совокупностью свойств другого (7).

Ты лишен возможности читать. Но ты не лишен возможности смирять гордость, преодолевать наслаждение и страдание, презирать суетную славу, не гневаться на людей бесчувственных и неблагодарных, более того, даже заботиться о них (8).

Пусть никто впредь не услышит от тебя жалоб ни на придворную жизнь, ни на твою собственную (9).

Раскаяние есть упрек, обращенный к самому себе за упущение чего-либо полезного. Полезное же необходимо есть и доброе в каком-нибудь отношении, и предмет заботы со стороны прекрасного и хорошего человека. Но такой человек не станет раскаиваться по поводу того, что упустил случай получить наслажде-

 

==324

ние. Следовательно, наслаждение не есть ни полезное, ни доброе (10).

Что есть данный предмет сам по себе, по свойственному ему строению? Каков он со стороны сущности и материи? Каков со стороны причинности? Каково его назначение в мире? Сколько времени он существует? (11)

Когда ты с неохотой восстаешь от сна, вспомни, что, согласно свойственному тебе строению и согласно человеческой природе, твое назначение — преследование общего блага; сон же есть нечто присущее и неразумным тварям. То же, что согласно с природой каждого, то ему наиболее приличествует, наиболее соответствует, даже наиболее для него привлекательно (12).

Постоянно и по возможности при каждом представлении применяй учения физики, этики и диалектики (13).

С кем бы тебе ни пришлось столкнуться, тотчас же обратись к себе так: «Каковы основоположения этого человека относительно добра и зла?» Если у него имеются какие-либо определенные основоположения касательно наслаждения и страдания, и их причин, а также касательно славы, бесславия, смерти, жизни, то в его поступках ничто не может показаться мне удивительным и странным. Кроме того, мне следует также помнить, что он вынуждается поступать таким образом (14).

Помни, что, как совестно изумляться, если смоковница производит смокву, точно так же — если мир производит нечто, что производить ему свойственно. Ведь совестно же врачу и корабельщику предаваться изумлению, если какой-нибудь человек заполучил лихорадку или если поднялся противный ветер (15).

Помни, что изменение своего мнения и согласие с тем, кто указывает правильный путь, отнюдь не умаляют свободы. Ведь это твоя же деятельность, отправляемая согласно твоему же разуму (16).

Если это зависит от тебя, то зачем ты делаешь это? Если от другого, то к кому обращаешься ты с упреком? К атомам или богам? И то и другое достойно безумца. Ни на что не следует сетовать. Если можешь, исправь того, кто действует, если не можешь, исправь хотя бы самое дело. Если же и это для тебя невозможно, то какой для тебя прок в сетованиях? Зря же ничего не следует делать (17).

Умирающее не выпадает из мира. Если же оно остается здесь, то и изменяется здесь, и распадается на элементы — те же, что и самого мира, и твои. Изменяются и самые элементы, но не ропщут (18).

 

==325

Все существует для чего-нибудь, как, например, лошадь, виноградная лоза. Чему ты удивляешься? И солнце существует для какого-нибудь дела, да и остальные боги. Но для чего ты? Для наслаждения? Посмотри, выдерживает ли это критику (19).

Подобно бросающему мяч, природа во всем не менее направляет свое внимание на конец, чем на начало и пребывание. Что в самом деле хорошего для мяча в том, что он несется вверх, или дурного в том, что он стремится вниз или даже упал? Что хорошего для пузыря в том, что он вздулся, или дурного в том, что он лопнул? То же самое и о светильнике (20).

Выверни его (тело) наизнанку и посмотри, каково оно и каким оно становится от старости, от болезней, от излишеств.

Кратковечны и тот, кто хвалит, и тот, кого хвалят, и помнящий, и о ком помнят. К тому же все это разыгрывается в уголке какой-нибудь страны, да и здесь не все согласны между собой и отдельные люди сами с собою. Да и вся земля — песчинка (21).

Пусть твое внимание будет поглощено своим настоящим предметом, будет ли то основоположение, деятельность или выражение.

По заслугам ты терпишь это, предпочитая стать хорошим завтра, нежели быть им сегодня (22).

Делаю я что-нибудь? Я делаю это, считаясь с благоденствием людей.— Случается со мной что-нибудь? Я приемлю, считаясь с волею богов и источником всего, где берет начало все возникающее (23).

Каким представляется тебе омовение? Масло, пот, грязь, липкая вода — всё вещи, возбуждающие брезгливость. Таковы же и каждая часть жизни, и каждый предмет (24).

Люцилла пережила Вера, затем скончалась и сама, Секунда похоронила Максима, чтобы последовать за ним, Епитинхан — Диотима и сам умер вслед за ним, Антонин — Фаустину, а затем и сам был погребен, Целер — Адриана, а затем опочил сам. И так все. Где же все те мудрецы, провидцы, гордецы? Где, например, из мудрецов Харакс, Деметрий платоник, Евдемон и им подобные? Все мимолетно, все давно мертво. Некоторые были сразу позабыты, другие превратились в мифы, третьи исчезли уже и из мифов. Следует поэтому помни гь, что или всему, что входит в состав тебя, предстоит распасться, или жизненной силе угаснуть, или измениться и быть перенесенной в другое место (25).

Деятельность, свойственная человеку, есть для него источник радости. Человеку же свойственны благожелательность к себе

 

==326

подобным, презрение к чувственным побуждениям, различение убедительных представлений, созерцание природы Целого и происходящего согласно ей (26).

Важны три отношения: к облегающему тебя телу, к божественной причине, источнику всего случающегося со всеми, и, наконец, к живущим с тобою людям (27).

Страдание есть зло или для тела — в таком случае пусть тело и заявляет об этом,— или же для души. Но душа способна сохранить свойственные ей ясность и спокойствие и не признавать в страдании зла. Ведь всякое суждение и стремление, склонность и отвращение внутри нас, а сюда не проникает никакое зло (28).

Подавляй воображение, постоянно говоря себе: «Теперь от меня зависит, чтобы в этой душе не было ни скверны, ни вожделения, ни вообще какого-либо смятения; но, созерцая все так, как оно есть, я буду пользоваться всем сообразно его ценности». Помни об этой способности, свойственной тебе от природы (29).

И в Сенате, и в беседе с частным лицом следует говорить с достоинством, но без напыщенности. Пусть речь твоя будет правдива (30).

Двор Августа, его жена, дочь, племянники, пасынки, сестра, Агриппа, родственники, домочадцы, друзья, Арей, Меценат, врачи, жрецы,— весь двор вымер. Перейди затем к другому, к смерти не отдельных людей, а целых родов, например Помпеев. На надгробных памятниках бывает начертано: «Последний такого-то рода». Подумай, сколько усилий затратили предки, чтобы оставить себе преемника,— и все же кто-нибудь да должен остаться последним. А затем уже смерть всего рода (31).

Жизнь следует слагать из отдельных действий и быть довольным, если каждое из них удовлетворяет своему назначению. Но никто не может помешать тебе в том, чтобы каждое твое действие удовлетворяло своему назначению.— «А препятствия извне?» — Таких нет для деятельности справедливой, благоразумной и обдуманной.— Но, может быть, какая-либо другая деятельность натолкнется на препятствия? Однако, благодаря спокойному отношению к самому препятствию и рассудительному переходу к данным условиям, на месте прежнего тотчас же появляется новое действие, пригодное для того сложения жизни, о котором идет речь (32).

Не превозносись, получая, и не ропщи, когда отдаешь (33).

 

==327

Видел ли ты когда-нибудь отрубленную руку, или ногу, или отсеченную голову, лежащую -отдельно от туловища? Таким делает себя, поскольку то от него зависит, тот, кто, обособляя себя, не приемлет происходящего или же делает что-либо идущее вразрез с общим благом. Ты отторгнут некоторым образом от единения, согласного с природой: ты рожден быть частью, но теперь сам отсек себя. Однако здесь тебе предоставлено еще то преимущество, что ты можешь вновь привести себя к единению. Этого бог не дозволил никакой другой части: вновь сойтись, будучи уже отделенной и отсеченной. Оцени же милость, которой он взыскал человека: он предоставил его власти не отторгать себя с самого начала от Целого и отторгнутому уже дозволил вновь сойтись, срастись и занять положение части (34).

Как все другие способности разумного существа вложены в него природой Целого, точно так же мы получили от нее и следующую. Подобно тому как она все противостоящее и противодействующее ей обращает в свою пользу и включает в цепь необходимости, делая его своею частью, точно так же и разумное существо может претворить в материал для себя каждое препятствие и воспользоваться им, каковы бы ни были его прежние цели (35).

Пусть не смущает тебя мысль о твоей жизни в целом. Не раздумывай о том, сколько и какого рода страданий придется, по всей вероятности, перенести, но при каждом, угрожающем тебе, обращайся к себе с вопросом: «Что, собственно, во всем этом такого, чего нельзя было бы перенести и стерпеть?» Ты постесняешься ответить утвердительно. Затем напомни себе, что тебя гнетет не будущее и не прошедшее, но всегда лишь настоящее. Последнее же еще умалится, если ты ограничишь его им самим и упрекнешь свою душу, если ей не под силу даже такое бремя (36).

Сидят ли и поныне Пантея или Пергам у гробницы Вера, а Ксабрий или Диотим у гробницы Адриана? Уже самый вопрос смешон. Но если бы они и сидели, то чувствовали бы это почившие? А если бы и чувствовали, то доставило бы это удовольствие? А если бы и доставило удовольствие, то стали бы сидевшие у их гробниц бессмертны? Разве не суждено им сначала превратиться в стариков и старух, а затем умереть? Но что стали бы делать покойники по их смерти? Все это — смрад, меха, наполненные тленом (37).

Если взор твой изощрен, говорит философ, докажи это на деле, разобравшись в самом мудреном ' (38).

Я не вижу в строении разумного существа добродетели, укрощающей справедливость, но вижу добродетель, укрощающую наслаждение,— воздержанность (39).

 

==328

Откажись от своего убеждения относительно того, что кажется огорчающим тебя,— и ты сам в полной безопасности. «Но кто это «сам»? — «Разум».— «Но я не разум».— «Будь им».— Итак, пусть только разум сам не причиняет себе огорчения. Если же что-нибудь другое в тебе чувствует себя плохо, то пусть оно само и составляет убеждение о себе самом (40).

Препятствие для ощущения — зло животной природы. Препятствие для стремлений — также зло животной природы. Существуют, равным образом, и препятствия для растительной жизни, являющиеся злом для нее. Таким образом, и препятствие для духа есть зло духовной природы. Примени все это к себе самому. Ты приходишь в соприкосновение со страданием или наслаждением? Пусть ведает это ощущение. В своем стремлении ты натолкнулся на препятствия? Если ты отдаешься стремлению безусловно, то это уже зло для тебя как существа разумного. Если же ты расширишь свой кругозор, то не потерпишь вреда и не встретишься с препятствиями. Деятельности же, свойственной духу, никто другой воспрепятствовать не может, ибо он недосягаем ни для огня, ни для меча, ни для тирана, ни для клеветы. Шар, поскольку он существует, не может лишиться круглоты ² (41).

Я не заслуживаю того, чтобы огорчать самого себя, ибо никогда преднамеренно не огорчил кого-либо другого (42).

Повод для радости у каждого свой. Меня радует, если руководящее начало не проявляет признаков болезни, если оно не отвращается ни от кого-либо из людей, ни от того, что происходит с людьми, но взирает на все преисполненным благожелательности взором, все приемлет и всем пользуется сообразно его ценности (43).

Старайся расположить к себе современников. Те, кто предпочитают гнаться за славой у потомства, забывают, что грядущие поколения ничем не будут отличаться от настоящего, которым они тяготятся. И эти поколения также смертны. И вообще, что тебе до того, как они будут о тебе отзываться и каково будет их мнение о тебе? (44)

Возьми меня и забрось, куда пожелаешь. И там я сохраню свой гений благорасположенным, т. е. удовлетворенным, если его состояние и деятельность будут отвечать свойственному ему строению.

Стоит ли это того, чтобы из-за него болела моя душа и под действием приниженности, вожделения, смятения и страха сделалась хуже, нежели теперь? И есть ли вообще что-нибудь, что стоило бы этого? (45)

 

==329

Ни с одним человеком не может случиться ничего такого, что не составляет удела человека; с быком, виноградной лозой, камнем — что не составляет их удела. Если же с каждым случается только то, что для него обычно и естественно, то на что же ты станешь негодовать? Общая природа не ниспослала тебе ничего такого, чего ты не мог бы претерпеть (46).

Если ты огорчаешься по поводу чего-либо внешнего, то угнетает тебя не сама эта вещь, а твое суждение о ней. Но устранить последнее — в твоей власти. Если же тебя огорчает что-либо в твоем собственном настроении, то кто мешает тебе исправить свой образ мыслей? Точно так же, если ты огорчаешься по поводу того, что не делаешь чего-либо, представляющегося тебе правильным, то не лучше сделать это, нежели огорчаться? — «Но этому препятствует нечто более сильное, чем я».— «Тогда не огорчайся, ибо не в тебе причина бездействия».— «Но жизнь лишается для меня цены, если я не сделаю этого».— «Уйди же из жизни без злобы, как ты опочил бы и по совершении своего дела, сохраняя благожелательность даже к тому, что стояло на твоем пути» (47).

Помни, что руководящее начало, если даже упорство его неразумно, становится неприступным, когда, сосредоточившись в самом себе, оно довольствуется тем, что не делает того, чего не желает. Что же, если оно судит о чем-либо разумно и осмотрительно? Поэтому душа, свободная от страстей, есть твердыня, ибо нет у человека более надежного убежища, скрывшись в которое он не боялся бы погони. Кто не видит этого — невежда, а кто видит и не пользуется этим убежищем — несчастен (48).

Не говори себе ничего, кроме того, что содержится в предшествующих представлениях. Тебе передают, что такой-то плохо о тебе отзывается. Но ведь о том, что благодаря этому ты терпишь вред,— тебе никто не сообщает. Я вижу, что ребенок болен. Да, вижу; но что он в опасности, я не вижу. Итак, оставайся постоянно в пределах первых представлений, ничего не примышляя к ним сам от себя, и с тобой ничего не будет. Или еще лучше, примысли, но как человек, знающий все происходящее в мире (49).

Огурец горек? Брось его. На твоем пути терновые кусты? Обойди их. Этого достаточно. Не задавайся еще вопросом: «Для чего существует нечто подобное в мире?» Ведь человек, посвященный в тайны природы, осмеет тебя, как осмеяли бы тебя плотник или сапожник, если бы ты упрекнул их в том, что в их мастерских ты видишь стружки и обрезки кожи от их изделий. У этих ремесленников есть, однако, куда выбросить остатки, природа же Целого не имеет ничего вне себя. Но именно самым удивительным в искусстве природы является то, что, ограничен-

 

К оглавлению

==330

ная сама собой, она превращает в самое себя все кажущееся внутри ее испортившимся, отжившим и бесполезным и что из всего этого она опять создает нечто новое. Таким образом, она не пользуется ни материей извне и не нуждается в месте, куда выкидывать гниль. Она довольствуется своим пространством, своей материей и свойственным ей искусством (50).

Не будь ни мешкотным в действиях, ни путаным в речах. Не отдавайся полету воображения, не предавайся чрезмерному отчаянию или ликованию и не заполняй всей жизни делами.

Люди убивают, рвут на части, преследуют проклятиями. Но чем это может помешать душе оставаться чистой, рассудительной, благоразумной, справедливой? Так, если кто-нибудь, подойдя к прозрачному и пресному роднику, стал бы изрыгать на него хулу, родник все же не перестанет бить ключом питьевой воды. И пусть он даже бросит в него грязи или навоза, родник очень скоро рассеет все это, смоет и нигде не помутится. Когда же ты будешь обладать вечно бьющим родником, а не стоячим болотом? Если ты ни на час не будешь оставлять попечения о своей свободе, сопряженной с благожелательностью, простотой и скромностью (51).

Тот, кто не знает, что есть мир, не знает и места своего пребывания. Не знающий же назначения мира не знает ни того, кто он сам, ни того, что есть мир. Тот же, кто остается в неведении относительно какого-нибудь из этих вопросов, не мог бы ничего сказать и о своем собственном назначении. Кем же кажется тебе тот, кто стремится избежать порицания или удостоиться рукоплесканий и похвалы со стороны людей, не знающих ни где они, ни кто они? (52)

Ты жаждешь похвал со стороны человека, трижды проклинающего себя в течение одного часа? Ты желаешь нравиться человеку, который не нравится себе самому? Разве нравится себе тот, кто раскаивается почти во всех своих поступках? (53)

Пора не только согласовать свое дыхание с окружающим воздухом, но и мысли со всеобъемлющим разумом. Ибо разумная сила так же разлита и распространена повсюду для того, кто способен вбирать ее в себя, как сила воздуха для способного к дыханию (54).

Порок вообще ни в чем не вредит миру, порок же, присущий одной части, ни в чем не вредит другой. Он вреден только для того, кто имеет возможность избавиться от него, лишь только пожелает этого (55).

Для моей воли воля ближнего есть нечто столь же безразличное, как и его жизненная сила и тело. И хотя мы и рождены

 

==331

преимущественно друг для друга, однако руководящее начало каждого из нас обладает собственной властью. В противном случае порок ближнего был бы злом для меня. Но бог решил иначе, дабы счастье или несчастье не зависело от кого-либо другого (56).

•Солнце кажется льющим свой свет, этот свет разлит повсюду, но солнце не изливается. Ибо разлитие это есть распространение. Поэтому его лучи называются Ακτίνες от слова Εκτείνεσθαι (распространяться) ³. А что такое луч, это ты узнаешь, если будешь смотреть на солнечный свет, проникающий через узкое отверстие в темную.комнату. Он распространяется по прямой линии и как бы упирается в встретившееся ему плотное тело, являющееся преградой для находящегося за ним воздуха; здесь он останавливается, не соскальзывая вниз и не падая. Таковым же должно быть и разлитие души, отнюдь не излиянием, а распространением: встречающиеся же препятствия не должны подвергаться с ее стороны насильственному и грубому напору, она не должна падать, но твердо держаться и освещать то, что приемлет ее. Ибо то, что не пропускает света, само лишает себя его (57).