Практическая часть курса конспирологии

По отношению к конспирологии – науке о заговорах – большинство людей занимает одну из крайних позиций: либо все проблемы и неприятности объясняются деятельностью заговорщиков (от злонамеренных соседей по коммуналке до мирового правительства), либо заговоров и всяких там тайных организаций не существует вовсе, а неприятности проистекают от естественного хода вещей. Истина, как водится, посередине: заговоры не объясняют всего, но, безусловно, существуют и иногда даже удаются. Один из главных критериев реальности заговора – соотношение затраченных на него средств и прибыли, которую спонсоры рассчитывают получить. Если овчинка стоит выделки, то есть смысл содержать тайную организацию и финансировать ее работу, если же нет – значит, нет…

Был ли смысл полякам финансировать подготовку восстания на Украине? А то! Восстание вполне могло закончиться отделением Украины от СССР, а Польша слишком давно и открыто зарилась на эти богатые земли. Вопрос, смогла бы украинская армия противостоять польской – чисто риторический: в то время даже такие не самые слабые государства, как СССР и Германия, рассматривали Польшу как серьезного противника.

Но могла ли Польша, переживавшая в то время экономический упадок, вбухивать такие средства в антиправительственную работу в СССР? Не факт, что могла, да и не факт, что хотела. Еще в 20-е годы пан Пилсудский был известен тем, что много обещал, но мало и неохотно делал. Однако существовали и другие силы, ворочавшие очень большими деньгами и кровно заинтересованные в падении советского строя.

Далеко не все русские эмигранты, осевшие в Европе, были «наги и босы» и работали таксистами. Многие дальновидные российские промышленники сумели вывезти за границу свои капиталы, а многие их оттуда и не увозили, поскольку изначально являлись иностранцами. О собственности, потерянной в большевистской России, эти люди помнили, и помнили крепко.

Сразу после революции крупные деятели русской промышленности создали в Париже так называемый «торгово-промышленный центр» или, сокращенно, Торгпром. В 1922 году, когда стало ясно, что военным путем Советскую Россию не победить, в Торгпроме появился секретный совет, в который вошли такие акулы, как бывший владелец нефтяных предприятий Густав Нобель, миллионеры братья Гукасовы, Лианозов, Третьяков и прочие подобные им господа. Торгпром был не один в поле воин: в разных странах создавались аналогичные объединения промышленников. У них у всех была одна конечная цель: вернуть национализированную большевиками собственность. Если для этого надо устроить в России еще одну революцию - стало быть, устроим революцию.

Подрывная работа и террор, которые Торгпром старательно финансировал в 20-е годы, ничего, в общем-то, не дали. И тут, как по заказу, началась коллективизация. Со стороны казалось: вот сейчас восставший народ сметет советскую власть. Ну как тут не поспособствовать, не поднести пару факелов к пороховому складу[224]?

Любопытно, что обе раскрытые ОГПУ организации – и «ветеринарная», и «тракторная» - появились на свет в 1931 году. Почему именно в 1931-м? Почему не раньше? Ведь коллективизация началась в 1929-м. Чего ждали?

А ждали своей очереди на финансирование. Первая организация являлась прямым продолжением ликвидированной в 1930 году т. наз. «организации микробиологов», состоявшей из специалистов-ветеринаров, вторая также была создана из остатков организации, раскрытой в 1930 году.

Начало индустриализации в СССР отмечено подлинным взрывом «вредительских» дел – финансировавшие саботажников предприниматели не могли не понимать, что время теперь работает против них. Из тех дел известны несколько – кроме пресловутого «шахтинского», более-менее на слуху лишь процессы «Промпартии», «Союзного бюро меньшевиков» и «Трудовой крестьянской партии». Первое имело отношение к технике, второе – к финансовой сфере, о направленности третьего говорит само название. Обвинения были примерно одинаковые – саботаж, вредительство, работа на развал экономики страны. Сейчас эти дела считаются, естественно, фальсифицированными, но вот что любопытно: уже в 90-е годы из эмигрантских источников выяснилось, что на самом деле существовала некая «Трудовая крестьянская партия» с центром в… Праге. «Партия» эта имела людей внутри СССР, однако в 1930 – 1931 гг. большая часть ее деятелей в Советском Союзе были арестованы, после чего организация захирела. Если подсудимые являлись невинными жертвами – то кто составлял внутрисоюзную часть зарубежной ТКП?

Однако эти дела - даже не вершина айсберга, а так, снежок на вершине. Только в 1931 году только Особым совещанием и Коллегией ОГПУ были рассмотрены дела 2490 человек, в том числе 85 профессоров, 1152 инженеров, 249 экономистов, 310 агрономов, 22 ветврачей и т.п. Даже если мы сделаем уступку обществу «Мемориал» и проведем границу посередине – пусть виновна только половина осужденных – все равно не верится, что все эти люди являлись бескорыстными идеалистами. Обычно представители научной интеллигенции все же разбираются, с какой стороны у бутерброда масло.

После этих арестов наверняка освободились некоторые деньги, которые можно было направить на создание новых структур. Труба, впрочем, была уже пониже и дым пожиже, так что переарестовали их быстро, но напакостить эти люди успели – см. дело «ветеринаров».

Вернемся, впрочем, к «трактористам», которые дали очень неплохие показания относительно своих целей.