Quaternio и Меркурий в роли посредника 7 страница

Говорили, что когда моя беременная мать носила меня в своей утробе,

она спросила у богов, кто у нее родится.

Мальчик, ответил Феб, девочка, ответил Марс, ни то, и ни другое,

сказала Юнона.

И когда я родился, я был гермафродитом.

Когда я спросил, какой ждет меня конец, богини ответили:

От меча; Марс: На кресте; Феб: В воде. Все были правы.

Дерево наклонилось над водой, я взобрался на него;

меч, который был при мне, выскользнул и я пал вместе с ним.

Моя нога застряла в ветвях, моя голова погрузилась в ручей;

И я — мужчина, женщина, и ни то, ни другое — пострадал от воды,

оружия и креста ²³⁶.

90 Еще одна аналогия, упомянутая Майером и датирующаяся поздней античностью. Это одна из "Платоновых Загадок", которая гласит: "Мужчина, но не мужчина, видящий и не видящий, ударяет, но не ударяет, камнем, который и не камень, птицу, которая и не птица, сидящую, но не сидящую, на дереве, которое и не дерево" ²³⁷. Ответ: одноглазый евнух задевает кусочком пемзы летучую мышь, свисающую с куста ²³⁸. Разумеется, это была слишком явная шутка, чтобы алхимики могли подвергнуть ее какому-либо анализу. Насколько мне известно, и "Эпиграмма Гермафродита" тоже не заинтересовала алхимиков, хотя она могла быть более подходящим объектом для экзегезы. Скорее всего, что такого же рода шутка лежит в основе надписи Aelia. Серьезность, с которой алхимики надпись восприняли, оправдывается не только тем, что в каждой шутке есть доля истины, но также и тем, что парадокс является естественной средой для выражения транссознательных фактов. Индуистская философия, которая тоже стремилась сформулировать трансцендентальные концепции, зачастую очень близко подходила к обожаемым алхимиками парадоксам, доказательством чего может послужить следующий пример: "Я не человек, не бог, не гоблин, не Брамин, не воин, не купец, не шудра, не ученик Брамина, не домовладелец, не лесной отшельник, не нищенствующий пилигрим: Пробуждающий Себя -т вот мое имя" ²³⁹.

91 Еще один требующий серьезного внимания источник упоминается Ричардом Уайтом Бэсингстокским ²⁴⁰. Он утверждает, что AeliaLaelia — это "трансформированная Ниоба, и подкрепляет свое толкование эпиграммой, приписываемой Агатию Схоластику, византийскому историку ²⁴¹:

В этой гробнице нет тела.

²⁴²

Вокруг этого тела не возведена гробница.

Но оно само является и телом, и гробницей/

Уайт, убежденный в подлинности памятника, полагает, что Ага-тий написал свою эпиграмму в подражение ему, хотя, на самом деле, эпиграмма должна была появиться раньше, или, по крайней мере, происходить из того же самого источника, к которому обратился и автор Aelia.

92 Ричарду Уайту Ниоба представляется персонификацией анима, ибо, развивая свое толкование, он определяет Aelia (или Наelia, как он ее называет), как душу, говоря вслед за Вергилием: "Огненна ее сила и небесно ее происхождение. Потому и зовут ее Haelia" ²⁴³ говорит, что ее назвали Laelia в честь луны, которая оказывает скрытое воздействие на души мужчин. Человеческая душа "андрогенна", "потому что женщина обладает мужской, а мужчина женской душой" ²⁴⁴. К этому замечательному психологическому открытию он добавляет еще одно: душу также называют "старухой", потому что молодые люди слабы духом. Это очень хорошо объясняет тот психологический факт, что людям со слишком юношеским отношением к сознанию, ани-ма часто является в сновидениях в образе старухи.

93 Нет никаких сомнений в том, что Ричард Уайт указывает на аниму в ее психологическом понимании еще более прямо, чем Альдрованд. Но если последний подчеркивает ее мифологический аспект, то Уайт подчеркивает аспект философский. В своем письме к Иоганну Турию за февраль 1567 г., он пишет, что душа — это идея "настолько сильная, что она создает формы и сами ^веЩи", а также "содержит в себе эго всего человечества" ²⁴⁵. Она стоит над всеми индивидуальными различиями. "Стало быть, если душа хочет познать самое себя, она должна созерцать самое себя и внимательно глядеть в то место, где обитает сила души -Мудрость" ²⁴⁶. Именно это и приключилось с толкователями бо-лонской надписи: во тьме загадки психе взирала на самое себя и постигала мудрость, изначально присущую ее структуре — мудрость, которая является ее силой. И, добавляет он, "человек есть ничто иное, как его душа" ²⁴⁷. Следует заметить, что он описывает эту душу совершенно не так, как ее описали бы современные биологическая и персоналистическая психологии: она лишена всяких индивидуальных отличий, она содержит в себе "зго всего человечества", она даже создает объективный мир силой своей мудрости. Возникает мысль, что это его описание гораздо лучше подходит animamundi, чем animavagula индивидуального человека, если только он не понимает под ней таинственную основу всего психического, коллективное бессознательное. Уайт приходит к выводу, что в надписи имеется ввиду ничто иное, как душа, форма, запечатленная в материи и связанная с ней ²⁴⁸. Опять же, именно это и произошло с толкователями: они объяснили эту непонятную надпись в соответствии с отпечатком, наложенным на нее душой.

94 Толкование Уайта не только оригинально, но и глубоко пси хологично. Его заслуг никоим образом не умаляет тот факт, что оно окончательно сложилось у него только после того, как в январе 1567 г. он получил письмо от Турия. Турий придерживался той точки зрения, что Aelia и Laelia означают "форму и материю". Он толковал выражение "ни на небесах, ни на земле, ни в воде" следующим образом: "Поскольку primamateria есть небытие, нереальность и постигается только воображением, то она и не может содержаться ни в однм из этих мест" ²⁴⁹. Она не является объектом, который можно познать чувствами, но "постигается только интеллектом", и поэтому мы не можем знать как устроена эта материя. Ясно, что Турий в своем толковании также описывает проекцию психе и ее содержимого, в результате чего его дополнительные объяснения являются petitioprincipii.

95 Из названия книги Фортуния Лицета Allegoriaperipateticade generatione, amicitia, etprivationeinAristotelicumAenigmaElia Lelia Crapis ²⁵⁰ явно следует, что ее автор в болонской надписи видит всю философию Аристотеля. Он приводит свидетельство, будто она "была вырезана в камне, встроенном высоко в стену собора Святого Петра", но он не говорит, что видел ее своими собственными глазами, потому что в его время ее уже не было,если она вообще когда-либо существовала. Он полагает, что в надписи содержится вывод серьезной философской теории о происхождении земных вещей, теории, которую называли "научно-нравственной" или "этико-физической". "Автор поставил перед собой задачу соединить атрибуты воспроизводства, дружбы и страдания таким образом, чтобы они вызывали восхищение" ²⁵¹. Вот поэтому, говорит он, этот памятник и является настоящей сокровищницей.

96 После обзора работ других авторов, которые посвятили себя изучению той же самой темы, Лицет упоминает труд Иоганна Гаспара Гевартия ²⁵², который выдвинул теорию о том, будто в этой надписи речь идет о природе Любви. Этот автор цитирует комического поэта Алексия из "Athenaeus":

Я думаю, что художники, а если выражаться точнее, все те, кто создают образы Эроса, незнакомы с этим богом. Ибо он — это не мужчина и не женщина; опять же, — это не бог и не человек, он не глупый и не умный, а скорее состоящий из всех элементов и объединяющий много качеств в одной форме. Он обладает смелостью мужчины и покорностью женщины; его глупость спорит с его безумием, его мышление — со здравым смыслом; он обладает порывистостью животного, твердостью адаманта и чувством чести, которое отличает богов ²⁵³.

97 К сожалению, мне не представилась возможность раздобыть оригинал трактата Гевартия. Но есть более поздний автор, Каетан Феликс Веран, который, если судить по его книге Pantheonаг~ genteaElocutionist, ²⁵⁴ явно считает теорию об Эросе своим собст венным открытием. Он упоминает большое количество предшестовавших ему комментаторов, среди которых подозрительно отсутствует имя Гевартия. Поскольку Геварти-й упоминается в пред ыдущих списках, то вряд ли Веран ничего не знал о нем. Поэтому нельзя удержаться от подозрений в плагиате. Веран защищает свою теорию с большим мастерством, что, впрочем, не является трудной задачей, принимая во внимание несомненную парадоксальность Эроса. Я приведу только один из его аргументов, касающийся окончания надписи. Он говорит: "Надпись заканчивася фразой "scitetnescitquidposuerit", потому что хотя автор той таинственной надписи и знает, что он посвятил ее любви, не знает, что есть Любовь на самом деле, поскольку она выражается столь большим количеством парадоксов и головоломок, тало быть, он знает и не знает, кому он посвятил свою надпись".

98 Я упоминаю толкование Верана в основном потому, что оно является предтечей теории, которая была очень популярна в кон це девятнадцатого и начале двадцатого веков, а именно сексуальной теории Фрейда о бессознательном. Веран заходит настолько далеко, что даже высказывает предположение об особом эротическом таланте AeliaLaelia (тем самым предвосхищая Альдрованда). Он говорит: "Laelia была шлюхой; Crispis означает "курчавая", поскольку курчавые люди легче других поддаются соблазнам Любви". Здесь он цитирует Марциала: "Кто этот курчавый парень, что вечно увивается вокруг твоей жены, Мариан? Так кто же этот парень?" ²⁵⁵

99 Что ж, нельзя не согласиться с тем, что наряду с жаждой власти или superbia, любовь, в смысле consupiscentia, также является динамичным чувством, которое неизбежно поднимает бессознательное на поверхность. И если бы наш автор принадлежал к тому типу людей, постоянным грехом которых является похотливость, то ему бы и в голову не пришло, что какая-нибудь другая сила на небесах или на земле может быть источником его противоречивости и смятения. Соответственно, он ухватился бы за это предубеждение, как если бы оно было универсальной теорией, и чем больше бы он ошибался, тем фанатичнее он был бы убежден в ее истинности. Но что может значить любовь для человека, жаждущего власти! Вот почему мы всегда находим две основные причины психических катастроф: с одной стороны — разочарование в любви, с другой — неутоленная жажда власти.

100 Последнее толкование, которое я здесь приведу, относится к числу наиболее свежих. Оно датируется примерно 1727 г., и хотя приведенные в нем аргументы отличаются совершенной глупостью, содержание его имеет чрезвычайно важное значение. Возможность такого явления объясняется тем фактом, что открытие чрезвычайной важности не всегда идет рука об руку с умом. Дух веет, где хочет... Несмотря на неадекватность своих способностей, автор, К. Шварц ²⁵⁶ сумел сформулировать блестящую идею, важность которой, однако, полностью ускользнула от него. С его точки зрения LuciusAgathaPriscius хотел, что бы его памятник символизировал Церковь. Стало быть, Шварц считает, что эта надпись не классического, а христианского происхождения, и, по сравнению с другими авторами, он, несомненно, прав. Правда, он приводит очень шаткие аргументы. Вот только один пример — он пытается превратить "D. М." в "DeoMagno". Хотя его толкование ни в коей мере не является убедительным, оно, тем не менее, выражает тот важный факт, что символ Церкви отчасти выражает и отчасти заменяет все тайны души, которые гуманистические философы спроецировали на надпись Aelia. Чтобы не повторяться, я вынужден отослать читателя к моим рассуждениям о защитной функции Церкви в моей книге "Психология и религия" ²⁵⁷.

101 Толкования, которые мы здесь рассматриваем, за исключением последнего, тождественны психическому содержимому, которое выпало из этих догматических рамок во времена Возрождения и Великого Раскола, поскольку они писались в состоянии секуляризации, в котором они были отданы на милость "имманентного" принципа объяснения, то есть натуралистического и персоналистического толкования. Открытие коллективного бессознательного отчасти изменило эту ситуацию, поскольку, в рамках психи ческих ощущений, коллективное бессознательное занимает место платонового царства вечных идей. Вместо этих моделей, дающих форму сотворенным вещам, коллективное бессознательное через своих архетипы, apriori создает условия для придания смысла.

102 В завершение, я хотел бы привести еще один документ, кото рый, как мне кажется, имеет отношение к контексту повестова-ния. Им является история о "дочери" Май стера Экхарта:

В доминиканский конвент пришла девушка и спросила Майстера Экхарта. Привратник спросил, Как мне вас представить? Она ответила, Я не знаю. Почему вы не знаете?, спросил он. Потому что, сказала она, Я — не дева и не невеста, не мужчина, не жена и не вдова, не госпожа, не господин, не служанка и не рабыня. Привратник пошел к Майстеру Экхарту. Выйдите, сказал он, к самому странному существу, о котором мне когда-либо приходилось слышать, высуньте свою голову и спросите, Кто меня спрашивает, и позвольте мне пойти вместе с вами. Так он и сделал. Она сказала ему то же самое, что сказала привратнику. Тогда он молвил, Дитя мое, у тебя острый язык, прошу тебя, скажи, что ты имеешь ввиду? Если бы я была девой, ответила она, я была бы абсолютно невинна; если бы я была невестой, я бы е время носила в своей душе вечное слово; если бы я была мужчи-эи, я должна была бы исправлять свои промахи; если бы я была ной, я должна была бы хранить верность мужу. Если бы я была вдовой, я должна была бы вечно помнить о своей единственной любви; если бы я была госпожой, ко мне должны были бы относиться страхом и уважением; если бы я была служанкой, я смиреннослужила бы Богу и всем созданиям; и если бы я была рабыней, то я тяжело быработала, самым покорным образом служа своему господину.Я — ни одна из всех этих вещей, и я то одна, то другая из них. Мастер пошел и сказал своим ученикам, Я думаю, что слушал самого совершенно человека из тех, с кем мне когда-либо приходилось встречаться ²⁵⁸.

103 Эта история более чем на двести лет старше самого первого упоминания о надписи Aelia и, стало быть, если здесь и имеет место какое-то литературное влияние вообще, то оно может исходить от Мэтью де Вендома, что мне представляется таким же маловероятным, как то, что видение Майстером Экхартом "обнаженного мальчика" порождено классическим pueraeternus*. В обоих случаях мы имеем дело со значительным архетипом: в первом -- с архетипом божественной девы (анима), во втором --с архетипом божественного ребенка (самость) ²⁵⁹ Как мы знаем, эти первичные образы могут совершенно спонтанно возникнуть где угодно и когда угодно, безо всякой связи с внешней традицией. Вышеприведенная история может быть и провидческим слухом, и фантазией Майстера Экхарта или кого-нибудь из его учеников. Для реального события она слишком уж необычная. Но реальность, время от времени, является такой же архетипической, как человеческая фантазия, и похоже на то, что душа периодически "выдумывает вещи за пределами тела" ²⁶⁰, где они вступают в игру, подобно тому, как они это делают в наших сновидениях.

* Вечный мальчик (лат) — Прим. ред.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. См. Bonus "Pretiosainargaritanovella", Theatr. chem., V, pp.66of.: "Философы старины видели, что этот камень в момент его рождения и сублимации... может быть иносказательно уподоблен... всем вещам, которые только существуют в мире, как плотским, так и умственным. А потому, что бы они не говорили и не заявляли о грехах и добродетелях, о небесах и о всех материальных и нематериальных вещах, о сотворении мира... и о всех элементах... о всем, что подвержено разложению, и обо всем, что ему не подвержено, о вещах видимых и невидимых, о духе, душе и теле... и о жизни и смерти, о добре и зле, о правде и лжи, о единстве и множестве, и бедности и богатстве, о том, что летает, и о том, что летать не может, о войне и мире, о труде и отдыхе, о сне и бодрствовании, о зачатии и рождении, о детстве и старости, о мужчине и женщине, о силе и слабости, о белом и красном и всех цветах, обаде и пропасти, об их тьме, сере и кострах, а также о рае и его возвышенности, его свете и красоте, о его непостижимом величии, короче говоря, о тех вещах, которые существуют, и о тех, которых не существует, о тех вещах, о которых можно говорить, и о тех, о которых говорить нельзя — они будут говорить об этом вызывающим поклонение камне".

2. Под "lapis" понимается, как исходный материал, primamateria, так и окончательный продукт алхимического процесса, lapis в прямом смысле. s Опять же, сын является "vilisetcarior" (неразвитым и более любимым).

3. "Consil.coniugii", Ars chemica, p. 150. См. Senior, De chemia, p. 11.

4. "Tractatus aureus", Mus. herm., p. 10 (Waite, I, p. 13).

5. См. "тело — это не тело", в "Rosinus ad Euthiciam", Art aurif., I, p. 249.

6. Sermo XIII, Ruska, p. 122.

7. Berthelot, Alch. grecs, IV, xx, 3 (MS. 2252, Bibl. Nat., Paris).

8. Ibid., IV, i.7.

9. Ros. phil.,Art. aurif., II, p. 258.

10. "Tractatus aureus", Ars. chemica, p. 12.

11. Ros. phil, Art. aurif., II, p. 259.

12. Mylius, Phil.ref., p. 269.

13. Ros. phil, p. 269.

14. Theatr. chem., V, p. 67.

15. Ibid., p. 87.

16. "Tractatus Aristotelis", Theatr. chem., V, p. 886.

17. Khunrath, Von hylealischen Chaos, p. 224 идругие.

18. "Gloria mundi", Mus. herm., p. 270 (Waite, I, p. 218).

19. "Поздравляю, соболезную".

20. "Дух Меркурий", пар. 255.

21. Mus. herm., p. 10 (Waite, I, p. 13).

22. Из Илиады, XIV, 201 и 246: "Я иду на самый край плодородной земли, чтобы встретиться с Океаном, прародителем богов, и Матерью Тейей... даже с самим Океанским Потоком, который является прародителем их всех".

23. Elenchos VIII, 12, 2ff. (См. Legge trans., Philosophumena, II, p. 107).

24. Йота, самая маленькая греческая буква, соответствует нашей "точке" (которой в греческом языке не существовало). Ср. Лука 16:17: "Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет".

25. Elenchos VIII, 12, 5ff. (Legge, II, pp.!07f.). Все это является гностическим парафразом 1 Иоанна, но, в то же самое время, значительным проявлением психологической самости. В иудейской традиции, Адам означает не букву, а всего лишь загогулину на верху буквы Иод (^>). \Shaare Kedusha, III, I, cited in Encycl. Jidaica, s.v. "Adam Kadmon".) Пернети (Diet, mytho-hermetique, p. 293, s.v. "mer") говорит о "море" алхимиков: "Их море находится повсеместно и мудрецы плавают по нему со спокойствием, которое не могут нарушить ветры и бури. В Целом, их море — это четыре элемента, особенно, их ртуть". Ср. "Психология и алхимия", пар. 57 и пар. 265. Касательно "морского мужа" Ездра 11 и 13 (Апок.), пятое и шестое видения.

26. Пернети (Diet, mytho-hermetique, p.293, s.v. "mer") говорит о "море" алхимиков: "Их море находится повсеместно и мудрецы плавают по нему со спокойствием, которое не могут нарушить ветры и бури. В целом, их море — это четыре элемента, особенно, их ртуть". Ср. "Психология и алхимия", пар. 57 и пар. 265. Касательно "морского мужа" Ср. III Ездра 11 и 13 (Апок.), пятое и шестое видения.

27. Mylius, Phil, ref., p.192.

28. Pap. IV, lines 1115ff. Preisendanz, Pap. Graec. Magicae, I, p. 110.

29. Mus. herm., p.559 (Waite, II, p.89).

30. M mas hieroglyphica", Theatr. chem., II, p.218.

31. Mus. herm., p.59.

32. Consil. coniugii", Ars. chemica, рр.95 и 125: "Punctus Solis in medio rubeus" (солнечная точка посередине желтка). Желток соответствует огню. "Центр желтка" — это quintum elementum, квинтэссенция, из которой вырастет цыпленок. См. Mylius, Phil, ref., p.145. 33 "Солнечная точка есть зародыш яйца, который находится в желтке, и этот зародыш приводится в действие теплом курицы". Codex Berolinen sis Latinus 532, fol.154. Ruska, Turba, p.94. 34 Theatr. chem., I, p. 382: "О, невиданная мудрость, которая одним лишь словом смогла породить каждую частичку этой массивнейшей огромной машины, которая возникла со времени творения". 35 Αrs chemica, p.95.

36. Mylius, Phil. ref.p 131,

37. Р. 21. Здесь Милиус упоминает о "преступлении духа", цитируя трактат неизвестного автора ("Liber de arte chymica incerti authoris", Art. aurif., I pp.613f.) Преступление духа состояло в том, что он довел душу до грехопадения. Он говорит душе: "Я приведу тебя к вечной смерти, в ад и в дом тьмы". Душа отвечает: "Дух мой, почему ты не вернешь меня к той груди, от которой ты оторвал меня с помощью лести? Я думала, что ты был прикован ко мне необходимостью. Но я твой друг и я приведу те6я к вечному величию". "Я бы действительно так и поступила, но, увы, я вынуждена уходить, но я поставлю тебя выше всех драгоценных камней и сделаю тебя благославенным. А потому я умоляю тебя, когда ты придешь к трону твоего царства, иногда вспоминай обо мне". Этот отрывок явно перекликается с Евангелием от Луки 23:42: "Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!". Соответственно, душа, как Itiyfis pretiosissimus, имеет значение искупителя. Дух же, с другой сто-роны, играет роль гностического Наоса, змея, который привел к грехопадению наших первых предков. В тексте даже сказано об этом: "Но если этот дух останется с душой и телом, греховность будет постоянной". Касательно этого замечательного аспекта духа смотри мои работы "Феноменология духа", ч. 3, и "Дух Меркурий", пар. 264, а также коммен-тарии Аньелы Яффе к "Phosphorus" в "Bilder und Symbole aus E. Т. А. Hoffinanns Marchen 'Der Goldene Topf." Здесь дух явно играет роль "люцифероподобного" (несущего свет) principium individuationis.

38. Cм. мою работу "Парацельс как духовное явление" пар. 201. 39 Stpeb, Coelum Sephiroticum, p. 19.

39. Mylius, Phil.ref., p.131.

40. Qn. Аристотель, Душа, I, 2.

41. Von Hylealischen Chaos, pp. 194ff.

42. Cm. St. Bonaventure, Itinerarium, 5 (trans, by James, p.60).

43. Cyg/. Sephir., pp. 19, 33, 35ff., 117.

44. De cirulo quadrate, p.29.

45. Ibid., p. 15. 46 P 16.

46. P.16

47. Ibid., p.41

48. "Стало быть, оно представляет идею небесного Иерусалима", р.38. Касательно небесного Иерусалима, как "невесты", смотри Aurora Consurgens, pp.53f., и, как domus thesauraria (сокровищницы), в Sapientia Dei, pp.lOlff.)

49. См. символизм Антропоса в Codex Brucianus, "Психология и алхимия", пар. 138.

50. De circ. quad., pp.42f.

51. Ibid., pp.45f.

52. Нелькен сообщает ("Analytische Beobachtungen uber Phantasien eines Shizophrenen"), p.536 о пациенте-сумашедшем с гностическими иллюзиями, который утвержал, что Бог-Отец съежился до размеров маленькой точки из-за постоянного извержения своего семени. Семя у него выманила "космическая блудница", родившаяся из его крови в тот момент, когда, кровь смешалась со тьмой. Это представляет собой патологическую версию изречения "vir a foemina circumdatus" ("Жена спасет мужа": Иеремия 31:22).

53. "Congeris Paracelsicae", Theatr. chem., I, pp. 545ff. Дорн является противником четверки. См. "Психология и Религия", par, 104 и п.47.

54. Комментарии анонимного автора к "Tractatus aureus" в Theatr. chem., IV, ρ.691.

55. Bousset (Hauptprobleme der Gnosis, p. 321) говорит: "Гностики верили, что человеческие существа, по крайней мере некоторые из них, с самого начала несут в себе высший элемент (σπινΘηρ), пришедший из мира света и дающий им возможность подняться над миром Семи в верхний мир света, где обитают неизвестный Отец и небесная Мать".

56. Meerpohl, "Meister Eckhardts Lehre vom Seelenfunklein".

57. Irenaeus, Adv. haer., I, 24. В pneumatikoi есть немного Плеромы (11,19). См. The teaching of Satorneilos in Hippolitus. Elenchos VII, 28, 3 (Legge, II, p.80f.)

58. Macrobius, In somnium Scipionis, I, cap. xiv, 19.

59. Elenchos, V, 19,7 (Legge, I, p.162).

60. Эта идея присутствует в алхимии в различных вариациях. Ср. Maier, Symb. aur. mensae, p.380, и Scrut. chymicum, Эмблемата XXXI, с.91: "Царь плавал в море и громко кричал: Кто принесет ее мне, получит большую награду". Нечто похожее в Aurora Consurgens, p.57: "Кто из живущих, знающий и понимающий, освободит мою душу из объятий ада?" и начало главы 8.

61. Elenchos, V, 21, 1.

62. См. "Символ превращения в Мессе", пар. 359.

63. Ср. Aion, пар. 344, п. 147 касательно аналогии у Frances G. Wickes, The Inner World of Man, p.245.

64. Elenchos, VI, 17, 7.

65. Von den dreyen ersten Principis oder essentis, ch.IX. (Sudhoff, III, p.lt.) CM. "Парацельс как врач", пар. 39; "Парацельс как духовное явление", пар. 168, 209, 226.4. Юнг К.

66. Мотив раздевания восходит к Песне Песней 5:7: "Стражи, обходящие город,... сняли с меня покрывало стерегущие стены", и 5:3: "Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его?". Раздевание символизирует извлечение души.

67. Мш. herm., p.579 (Waite, II, р.106).

68. Подробное толкование этого текста я даю в главе пятой, параграфы 591 ff.

69. "Хам" означает черноту. Египтянин — это то же самое, что эфиоп, (von Franz, "Passio Perpetuae", pp.464ff.).

70. "Месех" означает "смешанный напиток".

71. UraltesChymischesWerck, PartII, pp.Slf. Эта книга приписывается иудею Абрахаму, который играет большую роль в биографии Николаса Фламеля.

72. В манускрипте {Начало: "Figurarumaegyptiorum", восемнадцатый век, в моем личном владении) имеется другая версия этого мотива: "Был некий человек, совершенно никчемный, которого нельзя было удержать под стражей: ибо он вырывался из всех тюрем и, более того, он все наказания использовал к своей выгоде; но был найден простой, скромный и искренний человек, который понял его природу и посоветовал лишить его всей одежды и оставить голым". Из этого текста (fol. 21г) следует, что разоблачение означает загнивание. Ср. Trevisanus, Theatr. chem., I, pp.799ff. КасательнотемницыСр. Auroraconsurgens I, Parable 3: "Из Медных Врат и Железных Засовов вавилонского плена". В Сагmina Heliodori (Goldschmidt, p.55) nigredo тоже называется "стеной, подобной черноте тьмы", или "одеянием разрушения" (р.56). Это представление восходит к древней идее о стсоцсс/ ar\\.ia (теле/знаке). См. CorpusHermeticum (ed.Scott, I, p.!72f): "Но сначала ты должен сорвать эти одежды, которые ты носишь — этот плащ тьмы, эту паутину невежества, эту пелену зла, эти путы разврата — эту живую смерть, этот мыслящий труп, эту гробницу, которые ты носишь с собой". Nigredo также представляется, как "одеяние тьмы". См. AuroraConsurgens, p.59: "Он не будет смеяться над моими одеждами", и притчу в "Aureum SaeculumRedivivum" Мадатана, Mus. herm., p.61 (Waite, I, p.58): "Ее одежды -прогорклые, дурно пахнущие и ядовитые — лежали у ее ног, там, где она бросила их; и, наконец, она разразилась следующими словами: "Я сняла свои одежды; как я снова надену их?" (Ср.Песнь Песней 5:3).