Очертания проблемы и подготовка к полю

На начальном этапе исследователь имеет дело с неструктурированным проблемным полем. При постановке проблемы достаточно очертить круг исследовательского интереса относительно объекта: какие характеристики наиболее важны; какие из них уже достаточно известны, а какие входят в круг неизвестных. Последние формулируются как перечень вопросов: как? почему? каким образом происходит определенная связь событий или явлений? Предварительно надо как можно больше узнать об исследуемом поле из всех доступных источников информации, затем очертить временные и пространственные рамки анализа, исходя из имеющихся источников и здравого смысла.

Предположим, перед нами стоит задача изучить влияние опыта военного детства в формировании отношения к Германии⁸ (коллективный проект под руководством О. М. Масловой). В нашем случае временной период, представляющий интерес, — годы Великой Отечественной войны. Выбор объекта определяется возрастом людей, у которых могло быть военное детство (сколько им должно быть сейчас лет?).

⁸ Такова была только одна из задач в исследовании "Отношения Германии и России в социальном опыте трех поколений россиян", проведенном в методологическом проекте под руководством О. М. Масловой при поддержке Российского Фонда Фундаментальных Исследований (РФФИ). Цель исследования — понять, как формируется образ "другой" страны на уровне обыденного сознания, как отражаются международные отношения, "большая политика" в житейском, повседневном опыте простых людей, далеких от политики; чем отличаются образы Германии, формировавшиеся в экстремальных типах отношений (военные конфликты, напряженные ситуации) и в отношениях сотрудничества.[155].

Отбор объектов для интервьюирования предполагает поиск людей, которые в разной степени были включены в изучаемые события и зависит от непосредственных целей исследования. Скажем, дети, имевшие опыт пребывания на оккупированной территории, и дети, не имевшие его. В каких географических точках могут быть лучше представлены одни и другие? Наверно, выходцы из Смоленской области будут больше подходить под первый тип, а выходцы из Сибири скорее всего не будут иметь такого опыта.

Далее начинается поиск наиболее адекватного места для интервьирования по поводу "отношения к Германии". В данном случае это могла бы быть выставка "Берлин — Москва", посвященная искусству России и Германии довоенных лет. При этом первичная гипотеза или четкое представление о влиянии или не влиянии детского опыта на отношение к Германии не формулируется. Мы только определяем исследовательское поле, в рамках которого возможно изучить эту проблему и быть уверенными, что нужная нам информация находится в рамках данного круга лиц. Первичные предположения и формулировка гипотез происходит уже после погружения в живой материал. На данном этапе лишь очерчиваются более конкретные области, представляющие исследовательский интерес:

1. Военное детство: где, когда, с кем находился в военные годы;

2. Отношение к фашистам среди людей, составлявших тогда окружение индивида;

3. Опыт личных впечатлений от контактов с немцами в детстве;

4. Теперешние воспоминания о своем военном детстве;

5. Последующий жизненный опыт общения с немцами;

6. Отношение к Германии сегодня;

7. Место детских воспоминаний в формировании образа Германии.

Вполне вероятно, что некоторые области анализа в дальнейшем окажутся незначимыми. Также возможно, что появятся другие проблемы. Все это выяснится в поле. Предварительная подготовка сводится к формированию готовности выделить и зафиксировать, с одной стороны, — необычное, специфическое для данной проблемной области, и с другой, — типичные, обыденные, рутинные характеристики, известные из других источников. Здесь необходим предварительный теоретический анализ научной и публицистической литературы о предмете, консультации с экспертами и знакомство со статистикой или данными предыдущих исследований.

Как правило, социолог-"качественник" редко пользуется услугами обычных интервьюеров, предпочитая исследователей-профессионалов или сам выходит в поле. Если же интервьюеры приглашаются, то необходимо, чтобы в процессе инструктажа они не просто ознакомились с методикой, но и "почувствовали" проблему. По существу они должны совмещать функции собирателей данных и аналитиков-исследователей.

В Петербурге был случай, когда для проведения глубинных биографических интервью относительно репрессий в сталинские годы на конкурсной основе отобрали команду психологов, которые обладали высокими навыками доверительного контакта, умения слушать и понимать собеседника. Однако они абсолютно не представляли исторические аспекты исследовательского интереса и автоматически следовали заданной логике полуструктурированного глубинного интервью. В результате 15 тысяч страниц интервью невозможно было осмыслить, поскольку интервьюеры упускали из поля зрения темы, интересные для исследователя, не развивая и не углубляя побочные незапланированные аспекты рассказов.

Выбор конкретных лиц (объектов) для интервьюирования представляет собой ответ на вопрос: кто при ограниченной численности глубинных интервью может стать наилучшим "экспертом" по данной проблеме (т.е. обладает соответствующим жизненным опытом) и каковы способы достижения контакта с ним. Фактически, каждый респондент может рассматриваться как эксперт каждодневного опыта своей повседневной жизни. Однако все зависит от задач исследования. Различают типичных представителей, маргиналов, экстремальный тип и выдающихся личностей. Как правило, социологи обращаются к простым, типичным представителям определенной общности. Но для исследования под углом зрения "нормы-отклонения" или "пересечения" разных культур необходимы другие принципы отбора.

При поиске респондентов первоначально нужно определить некоторые формальные параметры: пол, возраст, профессия, национальность и т. д. Затем — место, где легче всего искать таких людей: общности, организации. Например, члены определенной партии или люди определенного круга имеют свои формальные или неформальные места встреч, так же, как безработные, бомжи и т. д. Личные контакты через общих знакомых являются, пожалуй, наилучшим способом вхождения в "целевую среду", даже очень закрытую, если вести поиск направленно, мобилизовав все свои связи. Отобрав возможные кандидатуры и заручившись их согласием, полезно попросить будущего информанта заполнить бланк сведений о нем, что позволяет составить предварительный план интервью и вести свободную беседу, не натыкаясь на нетактичные вопросы (например, о детях, заранее зная, что респондент никогда не был женат). Важной особенностью организации интервью, особенно глубинных, доверительных является выбор места: дома, на работе, в кругу общения.⁹ Неверный выбор места интервью может также привести к смещению фокуса идентичности респондента, например на публике респондент может войти в роль "официального" рассказчика. [27. С. 72].

⁹ Как показал В. Воронков, расхождение частной и публичной сфер жизни в российском обществе остается значимым; поэтому люди менее охотно раскрывают свою частную жизнь в публичных местах, и наоборот [38. С. 72].

Проблема доступа в закрытые сообщества имеет свою специфику. Здесь важно заручиться согласием на интервью хотя бы одного члена группы, который, после установления с ним контакта и проведения интервью, мог бы порекомендовать двух-трех знакомых, а они, в свою очередь, "передадут" нас дальше. Это — метод "снежного кома". Когда 20-й, 30-й человек называет имена тех, кого мы уже проинтервьюировали, можно предположить, что в основном некая совокупность представителей данного типа уже охвачена. То же самое происходит, если каждое последующее интервью не дает ничего нового, а является по сути повторением уже известных нам точек зрения и круга проблем, — значит достигнут порог насыщения.

Особый интерес представляет интервью с выдающимся человеком, так как его опыт в концентрированном виде отражает черты, свойственные представителям некой социальной среды, общества определенного временного периода. Однако доступ к этим людям затруднен. Прежде чем решиться на такой диалог, следует додумать, не проще ли получить информацию у "отставного лидера" (например, находящегося на пенсии: он имеет больше времени, а иногда и более объективен). Важно иметь в виду, что привыкшие давать публичные интервью, достаточно четко различают деловую и личную тематику. Относительно собственной жизни их разговорить намного сложнее, чем простых людей. Наилучший объект для ин-тервъирования тот, кто рассказывает о своей жизни впервые. Специфика же общения с выдающимся человеком состоит в том, что интервьюер должен тщательно подготовиться к диалогу и быть информированным в той области, о которой пойдет речь, дабы не выглядеть полным дилетантом. Хотя, естественно, уточняющие вопросы здесь также будут уместны.

Полевой этап исследования

Тактика исследователя в поле предполагает выбор стратегии, техники интерьюирования, сбор дополнительных видов информации (письма, документы, фотографии и т. д.).

Полевой этап является основным, наиболее важным, поскольку от взаимоотношений с объектом и от позиции исследователя во многом зависит конечный результат исследования. В этом — существенное отличие от стратегии количественного исследования, где решающее значение принадлежит стадии разработки программы.

Позиция исследователя. Следует иметь ввиду две основные особенности позиции исследователя при качественном подходе.

Первая состоит в том, что, в отличие от роли анали-тичного, беспристрастного регистратора фактов, социолог занимает здесь двойственную позицию — "сочувствующего" участника и "стороннего" наблюдателя.

Роль "сочувствующего", погруженного в события, необходима для понимания высказываний и действий "объектов" в их собственном толковании. Позиция "соучастия" может различаться по степени погружения: от простого сочувствия, сопереживания (в процессе повествования или фокусированного интервью, анализа биографического текста, жизненной истории) — до более активного соучастия (в случае включенного наблюдения, например, при этнографическом исследовании) и вплоть до активного вмешательства, внесения в ситуацию дополнительных факторов, провоцирующих изменения¹⁰(в случаях включенного наблюдения, эксперимента или социальной терапии). Такова, например, стратегия конструирования производственных ситуаций при помощи введения дополнительных факторов со стороны исследователя, как ее использовал А. Н. Алексеев в названном выше "провоцирующем" эксперименте (см. с. 366, а также [1,2]).

¹⁰ Активная позиция является объектом дискуссий сторонников и противников такого вмешательства. Одни считают, что функция социолога не выполнена до конца, если после его ухода ничего не изменилось в жизненной практике людей. Другие уверены, что предварительно надо подумать, не может ли такое вмешательство привести к ухудшению реальной ситуации или травмировать респондента. Даже вопросы типа: "А почему Вы молчали? Почему сразу не обратились в...?" — могут задеть самолюбие человека, чувство собственного достоинства. После ухода исследователя человек остается наедине со своими проблемами, но теперь уже более эмоционально переживает свой негативный опыт.

Позиция стороннего наблюдателя необходима для сохранения определенной дистанции. Только оставаясь критическим аналитиком, исследователь способен в дальнейшем описать и концептуализировать практический опыт участников событий. Необходимо поддерживать баланс обеих позиций, что обеспечит успех полевых работ. Излишняя "включенность", особенно на протяжении длительного времени может привести к потере критической отстраненности в осмыслении ситуации.

Случай из практики: исследователь в течение нескольких лет возвращался к интервьюированию в одной и той же семье, все больше и больше погружаясь в детали семейной истории. Это знание настолько перешло в соучастие, что он стал как бы членом семьи, которому поверялись все тайны. В результате утрачивалась способность к отстраненному анализу, возможность перевести личные переживания на язык формального анализа. И вдобавок по этическим соображениям исследователь уже не мог "предать" публичному обсуждению те семейные секреты, которые ему доверяли члены семьи.

Второе условие — установление доверительных партнерских отношений "на равных". Человек представляет для исследователя интерес не просто в качестве "источника информации", но как личность с уникальным жизненным опытом и со своим миром образов и переживаний. Задача состоит в том, чтобы не только представить себе его внутренний мир, но и попытаться понять этого человека, встать на его точку зрения, использовать его собственные термины и смыслы, то есть увидеть жизнь его глазами. Исследователь демонстрирует свое намерение: "Я пришел, чтобы выслушать Ваш рассказ, Вы мне интересны". Для простых людей часто это редкая возможность высказаться и быть услышанным.

В крестьяноведческом исследовании под руководством Т. Шанина отмечалось: отношение людей к исследованию было таким, что казалось все предшествующие годы они ждали, чтобы наконец к ним пришел кто-то, чтобы их выслушать. Социологов воспринимали как первую и единственную возможность "выговориться" [50]. Это, естественно, накладывало дополнительные этические обязательства по отношению к опрашиваемым.

Возможны разные пути установления доверительных отношений. Наш опыт полуструктурированных биографических интервью показывает, что лучше всего начинать разговор с наиболее приятных для человека моментов его жизни, например, с детских воспоминаний о родительском доме. После такого введения можно более подробно концентрироваться на наиболее интересующем моменте биографии или жизненном периоде. Следует уделить должное внимание уяснению предыстории, процесса становления какого-то явления. Поэтому, даже если исследование нацелено на изучение текущих событий, рассказ об их "предыстории" окажется потом необходимым для понимания связи, последовательности определенных событий.