Структура социологического знания

Нам представляется, что социально-философская ориентация задает общие мировоззренческие "рамки" развертывания общесоциологической теории. Эту теорию еще надлежит разработать, используя все ценное, что добыто мировой социологической наукой. Кризис марксистской социологии попал в "резонанс" с кризисом, переживаемым мировой социологией. Ни одна из классических социальных теорий прошлого века (Маркс, Вебер, Дюркгейм) не является адекватной и тем более универсальной в объяснении социальных процессов новой глобальной цивилизации. Мировое социологическое сообщество находится в активном теоретическом поиске. Намечается несколько стратегий, в числе которых: использование разных теоретических подходов к анализу данного предмета; отказ от жесткого сайентистского подхода в пользу гибкого, интерпрета-гивного; отказ от объяснения социальных явлений и процессов в пользу их аналитического описания.

Другой выход из кризисного положения — это создание некоторой метатеории, включающей инварианты классики прошлого века, и разработку новой "глобальной теории". Ее основы: а) целостно-системный подход к пониманию общества и глобального социума; б) принцип историзма и многофакторности в объяснении социальных изменений, где разные подсистемы общественного целого (техника и технология, производительные силы; социальная морфология, т. е. социальные институты, социальная структура; культура как система ценностей общества и нормативных образцов повседневной деятельности) выполняют на разных стадиях общественного развития РАЗНЫЕ функции, доминируют или оказываются в субдоминанте; в) признание решающей роли в процессе социальных изменений активности социального субъекта.

Дальнейший прогресс социологической науки как целостной и разветвленной системы знания связан и с развитием общей социологической теории, и с построением относительно самостоятельных теоретических подсистем. Общая социологическая теория является не только системой знания, но и описанием типового способа получения нового знания. Более высокие уровни теоретического обобщения — методологическая основа для построения теорий менее высокого уровня — отраслевых и специальных. Последние же "питаются" данными эмпирических социологических исследований.⁹

⁹ В конце 40-х американский социолог Р. Мертон выдвинул идею разработки так называемых теорий среднего уровня, которые должны опираться на обобщения фактических данных и развитие которых, в свою очередь, может привести к построению теорий более высокого уровня, вплоть до макросоциологической [350. С. 66—68]. Г. М. Андреева и В. А. Ядов возражали, что "связывание" теорий среднего ранга в единую систему не может производиться иначе, как на основе некоторых общих принципов, которые не выводятся индуктивным путем, но являются результатом социально-философского анализа [5. С. 232— 234; 98. С. 19—81]. Этот аргумент я считаю и сейчас вполне основательным.

Эмпирическая база социологического знания представляет собой сгруппированные и обобщенные социальные факты, рассматриваемые под углом зрения различных теоретических подходов. Например, многочисленные обобщения наблюдений и исследований динамики выбора молодежью профессий и жизненного пути становятся эмпирической основой обобщений в рамках социологии молодежи, социологии труда и профессий, социологии личности, социологии социальной структуры и мобильности населения, социологических исследований образа жизни.

Далее, взаимосвязь теории и эмпирического знания имеет не только онтологический аспект (отражение сущностей разного порядка), но и аспект гносеологический, связанный с самим процессом познания. Здесь границы теоретического и эмпирического оказываются крайне условными, так как теория включается в процесс эмпирического исследования на всех его стадиях и на всех уровнях теоретического обобщения — от философских принципов и понятий общесоциологической теории до частносоциологических теоретических подходов и обобщений, сгруппированных наблюдений и фактов.

Самое же интенсивное проникновение теории в эмпирическое исследование состоит в том, что именно теория задает то, что можно назвать моделью для объяснения эмпирических данных, различных взаимосвязей, устанавливаемых исследователем..

Например, взаимодействие между людьми может быть истолковано под углом зрения взаимовыгоды его участников (модель обмена с оценкой затраченных ресурсов и вознаграждения — Дж. Хоуманс). Тот же процесс поддается истолкованию в иной теоретической парадигме — как взаимодействие, опирающееся на общие для его участников смыслы их взаимных реакций: высказываний, поступков, жестикуляции (символико-инте-ракционистский подход — Дж. Мид). Почему бы не интерпретировать те же факты взаимодействия в понятиях ролевой теории личности? С этой позиции мы должны характеризовать статусы участников взаимодействия (например, подчиненного и его шефа, начальника), каковые предписывают каждому особые функции — роли.

Какую именно теоретическую модель разумно принять за исходную, зависит от многих причин, в числе которых не последней является общетеоретическая ориентация исследователя и целевая установка исследования — теоретико-познавательная или практически-прикладная.

Можно заключить, что социологическая теория "выстраивается" в систему знания разной степени общности, причем высшие ее уровни задают определенные концептуальные границы и логику построения связей между ведущими понятиями более низкого уровня. Здесь, однако, остается немало трудных и далеко нерешенных методологических проблем.

Одна из них — вопрос о расчленении социологии на фундаментальную и прикладную. Если в естественнонаучном знании, скажем в физике, практическое использование фундаментальных законов для развития новой технологии или получения новых материалов непременно предполагает специальные разработки, далее на их основе — инженерное проектирование, то в применении социальных знаний к практике социального регулирования дело обстоит существенно сложнее.

Теория общественного развития, социальных изменений является "прикладной" уже в фундаментальных ее положениях, так как непосредственным образом влияет на практику разработки долгосрочных социальных программ, исходя из прогноза социальных изменений в обществе.

Примером приложения социологического знания к анализу макросоциальных процессов может быть использование теорий модернизации социальных систем в применении к судьбам нашей перестройки и "постперестройки".

Н. Ф. Наумова делает попытку рассмотреть процессы реформ под углом зрения теорий модернизации общества, переживающего кризисное состояние [186]. Наиболее важные социальные предпосылки для успешного переходного периода согласно этим подходам: а) мобилизация социального потенциала общества, т. е. развитие инициативы, предприимчивости, компетенции, правового сознания граждан; б) формирование гибкой и динамичной социальной структуры, расшатывание жестких социально-классовых и социально-профессиональных структур, возрастание вертикальной социальной мобильности и горизонтальных перемещений; в) позитивное взаимодействие с внешней, международной средой; г) эффективное социальное управление, сохранение управляемости социальной системы, т. е. наличие консенсуса между различными социальными общностями, власть закона и сильная центральная власть, гибкость в определении приоритетов, по которым регулируются социальные процессы.

Однако возникает необходимость в развитии специальных социологических теорий. В самом общем виде они раскрывают два основных типа социальных связей: между общественной системой в целом и данной сферой общественной жизни, а также присущие последней внутренние взаимосвязи. Следовательно, они имеют более узкую зону применения по сравнению с общесоциологической теорией, их предметная область ограничена относительно самостоятельными компонентами и процессами общественного целого (социальная структура, социальное взаимодействие, культура, социальная организация, массовые коммуникации и т, д.).

Значит, первый признак теории менее высокой общности — это специфичность и ограниченность рассматриваемых областей социальной жизни.

Вторая их особенность в том, что закономерности, которые вскрываются в рассматриваемых областях социальной жизни, должны формулироваться в виде вероятностных утверждений. Например, в специальной теории формулировка закономерности отношения людей к труду будет иметь вид: при таких-то условиях с такой-то вероятностью можно ожидать такие-то пропорции (или связи) типов доминирующего отношения к труду. Притом ^мы указываем, каковы общетеоретические основания этого утверждения и как они согласуются с опытными данными социологических обследований.

Третья особенность специальных теорий: они отражают социальные процессы и социальные образования разного порядка и различаются между собой по глубине проникновения в эти явления. Это означает, что сущностям разного порядка соответствуют обобщения разного уровня.

В рамках социального управления для решения постоянно возникающих новых общественных проблем, которые не могут быть "логически выведены" из теоретических положений, но являются следствием многообразных взаимодействий экономических, социальных, культурных, политических факторов, необходим глубокий анализ конкретной социальной ситуации, особенностей развития и функционирования разнообразных социальных общностей, социальных институтов, организаций, групп, отношений между ними с тем, чтобы, во-первых, уточнить прогнозы социальных изменений и, во-вторых, определить наиболее эффективные способы регулирования социальных процессов.

Решение такого рода задач составляет предмет исследований прикладной социологии в более узком смысле [65. С. 14].

Итак, социология представляет собой разветвленную систему знания. Она включает общую теорию о становлении, развитии, изменениях и функционировании социальных общностей разного уровня и об отношениях между ними, исследует массовые социальные процессы и типические социальные действия людей; со-циология включает в свой предмет отраслевые и специальные социологические теории, имеющие более узкую предметную область сравнительно с общей теорией, еще более специализированные прикладные разработки частных социальных проблем, нуждающихся в практическом решении в данных особых условиях социальной действительности. Социология как система знания опирается на изучение фактов социальной действительности, а ее теоретические обобщения связываются воедино на базе фундаментальных принципов истолкования социальных процессов в отдельных обществах и человеческой цивилизации как целого миропростран-стпва, находящихся в постоянном изменении вследствие деятельной сущности социальных субъектов.

ПОНЯТИЕ СОЦИАЛЬНОГО ФАКТА

Что же представляет собой фактуальная основа социологического знания, что означает понятие "социальный факт"?

Факты можно рассматривать в онтологическом (не зависящем от сознания) и логико-гносеологическом планах. В онтологическом смысле факты суть любые не зависящие от наблюдателя состояния действительности или свершившиеся события. В логико-гносеологическом плане фактами называют обоснованное знание, которое получено путем описания отдельных фрагментов реальной действительности в некотором строго определенном пространственно-временном интервале [28а]. Это — элементарные компоненты системы знания.

Понятие "социальный факт" было введено в социологию Эмилем Дюркгеймом [77] — классиком французской социологической школы прошлого века. Дюркгейм разделял социальные факты на морфологические как материальный субстрат общества (например, плотность населения) и нематериальные факты как компоненты коллективных представлений, имеющие надиндивидное социально-культурное значение.

В современной социологии социальными фактами

принято считать: (а) совокупные, систематизированные

характеристики массового поведения; (б) совокупные, систематизированные характеристики массового сознания -мнений, оценок, суждений, верований и т. п.; (в) совокупные, обобщенные характеристики продуктов человеческой деятельности, материальной и духовной; наконец, (г) в феноменологически ориентированной социологии в качестве социального факта рассматривается отдельное событие, случай, состояние социального взаимодействия, подлежащее интерпретации с позиций деятельного субъекта. Мы в дальнейшем будем исходить из представления о социальном факте в его социально-типическом, не единичном проявлении.¹⁰

¹⁰ Феноменологический подход к анализу социальных фактов рассматривается в гл. 6.

В гносеологическом плане социальные факты обретают смысл благодаря той или иной системе понятий, в которых мы описываем фрагменты социальной действительности. Как это ни парадоксально, научный факт есть определенный итог познавательного процесса, а не его начало. Разумеется, это предварительный, промежуточный итог на уровне эмпирического обобщения [163. С. 36].

Уже элементарный акт наименования наблюдаемого события есть включение его в категорию подобных в одном, определяемом этим термином смысле при игнорировании других его особенностей и свойств. Называя человека мужчиной или женщиной, мы указываем на одно свойство и тем самым сознательно упрощаем реальность, в известном смысле искажаем ее. Ведь в действительности каждый человек обладает множеством иных свойств, которые мы игнорировали в своем наблюдении. И делали это сознательно в силу того, что в данном случае прочие свойства наблюдаемого почему-то для нас несущественны. Существенность или несущественность прочих свойств была подсказана определенным углом зрения наблюдателя. Научное наблюдение событий, в отличие от обыденного, ненаучного, отличается здесь лишь тем, что для описания событий используются принятые в данной науке термины. В нашем примере используем понятие "пол" (мужской и женский). Согласитесь, что обозначить человека по его полу не то же самое, что назвать мужчиной или женщиной. Б первом случае не должно быть сомнений в том, что регистрируется определенное, и только это, свойство. Во втором случае и в обыденном языке далеко не всегда очевидно, что имеется в виду, когда говорят "мужчина", "женщина". Это зависит от контекста высказывания. Например, может быть, акцентируется возраст (не ребенок), может быть, свойства мужественности и женственности, а то и вовсе обращение к человеку, замещающее иное возможное обращение: гражданин, господин, товарищ... Так или иначе, независимость события явления от наблюдателя нарушена самим процессом его регистрации.

Отдельные события социальной действительности, как правило, являются элементарными "частичками" массового процесса. Задача социолога — отделить индивидуальные различия, имеющие систематический характер, от случайных и тем самым описать устойчивые свойства данного процесса. Для этого применяется аппарат вероятностной статистики, основа которой — закон больших чисел.

По определению В. С. Немчинова, закон больших чисел — "это общий принцип, в силу которого совокупное действие большого числа индивидуальных причин и условий, содержащих в себе элементы случайного характера, при некоторых весьма общих условиях приводит к результату, почти не зависящему от случая" [187. С. 105]. Необходимые предпосылки действия этого закона — достаточное число наблюдений и независимость отдельных событий от некоторой общей причины (в смысле динамической зависимости).

Не останавливаясь на специальных проблемах, связанных с понятием случайности в социальных явлениях» укажем, что вторая предпосылка действия закона соблюдается всюду, где мы имеем дело с поведением достаточно больших масс индивидов, если их действия не являются жестко регламентированными, что исключает всякие возможности личной инициативы, т. е. индивидуального уклонения от заданной программы действий.

Поэтому наряду с понятием "социальный факт," употребляется выражение "статистический факт", который можно определить как типические сводные числовые характеристики, основанные на специально организованном массовом наблюдении социальных явлений.

Теперь мы знаем, что (а) социальные факты — абстракции, коль скоро они — описания некоторых событий в общих понятиях, и (б) что по преимуществу это социально-статистические обобщения.

Следовательно, включение фактического знания в систему науки предполагает определенную концептуальную схему ("систему соотнесения"), в которой мы регистрируем наблюдения множества событий. Как же выбрать обоснованную "систему соотнесения" для описания элементарных "кусочков" действительности?

Во-первых, мы должны ясно осознавать, что регистрируем наблюдаемые события, свойства, явления не вообще, но в связи с другими, тем самым уже обрывая целостность взаимосвязей. Значит, должна быть обоснованная концепцией исследования, его программой гипотеза, предположение о значимых в данном исследовании и не значимых для него взаимосвязях. Почему, собственно, регистрируется пол в массовом опросе? Наверное, потому, что мужчины и женщины неодинаково реагируют на одну и ту же социальную реальность. Но какие еще существенные для исследования свойства индивидов должны быть регистрируемы? Предшествующий исследовательский опыт, зафиксированный в социологическом знании, подсказывает ответ на этот вопрос.

Во-вторых, каков социальный контекст регистрации некоторого события, явления или свойства? В разных условиях одинаковые явления имеют разные социальные

значения, по-разному оцениваются и понимаются другими- Кроме того, не зная социального контекста, мы произвольно обобщаем, переносим событие в иные условия и тем самым можем неадекватно его воспринимать.

В какой последовательности задавались вопросы в процессе интервью, когда и где это имело место, на каком языке и в какой культурной среде и т. д. и т. п. — все эти ограничения помогают обоснованному установлению единичных и сгруппированных фактов.

Поэтому социология в фактуальном ее основании утверждает принцип описания событий в определенном социальном контексте или в конкретных социальных ситуациях, т. е. совокупности общих и особенных жизненных обстоятельств, в которых фиксируются наблюдаемые события. Например, при опросах общественного мнения исключительно важно указать, кто и когда был опрошен (состав опрашиваемых), в каких регионах, как задавались вопросы. Не зная этого, невозможно воспринять социальный смысл и значение результатов опроса.

Итак, выделение общих и специфических фактов зависит от следующих критериев:

Какова практическая или теоретическая цель исследования (для чего изучается объект)? Каков предмет исследования (что именно в этом объекте нас интересует с точки зрения цели исследования)?

Каково состояние теоретических и практических знаний, позволяющее описать, обобщить и объяснить факты в данной ситуации?

Вместе с тем нельзя не принимать во внимание, что одни и те же явления и социальные процессы могут быть рассмотрены в разных теоретических моделях. Скажем, при изучении образа жизни людей мы можем обратиться к разным частным теориям этого предмета. Одна из них — концепция качества жизни, суть которой в том, чтобы фиксировать, насколько люди ощущают комфортность-дискомфортность повседневных условии жизнедеятельности. Отсюда — доминирующие понятия удовлетворенности-неудовлетворенности условиями и содержанием деятельности (трудовой, бытийной, общественно-политической и др.). С точки зрения концепции стиля жизни, на первый план выступают ценно-стно-ориентационные критерии: каковы устремления людей, их жизненные планы и нормы "достойной" жизни. В концепции образа жизни как целостной системы жизнедеятельности должны фиксироваться и целеориен-тационные критерии образа жизни, и оценки возможностей достижения этих целей, и реальные условия жизнедеятельности различных групп населения с тем, чтобы в итоге можно было реконструировать разнообразие моделей (типов) образов жизни многообразных социальных групп. Возникает проблема сосуществования (плюрализма) моделей образов жизни, их возможного противоборства. Какую из этих теоретических схем мы примем за руководство к дальнейшему анализу фактов? Именно это и определяется целевой установкой исследования, практической или (и) теоретической его направленностью.

Однако есть еще очень существенное ограничение: выделение общих и специфических фактов в конкретной ситуации зависит не только от цели и предмета исследования, от состояния теории, но также и от мировоззрения исследователя. Когда социолог пишет, что такая-то группа людей социально активна, а такая-то -пассивна, в этом утверждении выражается определенная гражданская позиция исследователя.

Возникает вопрос: обладает ли социологическое знание фактуальной достоверностью?

Чтобы разобраться в этом вопросе, разделим его на две проблемы: одна — проблема обоснованности фактуального утверждения и вторая — проблема его истинности.¹¹

¹¹ Что касается истинности социального знания, то это "вечный" философский вопрос, и мы не можем сколько-нибудь основательно обсуждать его в этой книге.

Обоснованность фактуального утверждения зависит от состояния наших знаний и некоторых критериев, которые служат аргументами, свидетельствующими, что такие-то фактуальные утверждения правомерны.

Приведем общую схему последовательности операций, необходимых для установления обоснованных социологических фактов (рис. 1).

Первый уровень на этой схеме — общая предпосылка обоснованности фактуального знания. Это наши фундаментальные представления о социальной и природной действительности, наше мировоззрение. Если на этом уровне доминируют иллюзии, заблуждения, то они будут "накладываться" на все последующие операции исследования.

Второй уровень — состояние и разработанность социологической теории. Здесь имеется в виду система уже достигнутого научного знания об объектах исследования, исходя из которой и путем сопоставления с новыми, еще не систематизированными наблюдениями (или данными других наук) выдвигаются гипотезы относительно неисследованных социальных явлений и процессов. Они образуют концептуальные "рамки", в которых далее будут описываться отдельные события в конкретных социальных ситуациях. Условие такого перехода от имеющихся теоретических представлений к эмпирическому исследованию — эмпирическая интерпретация понятий, о чем мы будем говорить в следующей главе.

Третий уровень — процедурный. Это система знаний о методах и технических приемах исследования, обеспечивающих надежную и устойчивую фактуальную информацию.

Три названные предпосылки образуют главные условия для составления обоснованной исследовательской программы, которая, в свою очередь, определяет содержание и последовательность эмпирических процедур сбора и обработки фактуальных данных.

Конечный "продукт" этой деятельности — научные факты — вводится в социологическую теорию. В жестко целенаправленном исследовании они входят в ту систему знания, из которой были извлечены первоначальные гипотезы. Конечно, на базе хорошо обоснованных фактов возможно и иное их теоретическое истолкование. Но тогда потребуется дополнительное исследование, проверяющее надежность фактической базы, ибо крайне редко удается дать действительно полное и всестороннее описание фактов; какие-то существенные свойства и связи наблюдаемых явлений с иной точки зрения окажутся менее убедительными или вовсе не охваченными.

Понятно также, что введение новых научных фактов так или иначе видоизменяет теорию данного уровня, а изменения в ряде специальных социологических теорий ведут к соответствующим преобразованиям в более высоких уровнях знания. Таков как бы спиралевидный путь развития любой науки. Начальный этап исследования на любом витке спирали имеющееся системное знание, а завершающий — новое системное знание и переход к следующему витку.

В этом процессе возведения здания социологической науки факты играют огромную роль, но они все же остаются "сырым строительным материалом".

Фактуальная основа нашего знания — именно "сырой" материал, мы его обрабатываем и формируем в соответствии с концептуальными схемами, упрощаем, отбрасываем "ненужное" в данной концептуальной модели, случайное, нетипичное.

Все, что здесь до сих пор говорилось, относится к классическому пониманию науки, каковая преследует Цель обнаружения объективной природы изучаемого объекта. Вместе с тем мы ввели в наше рассуждение и неклассические аргументы, а именно — обращаем внимание на то, что онтологические факты (события, явления, процессы, как они имеют быть) входят в систему знания только после того, как описаны, зарегистрированы. Описание фактов связано и с понятийным аппаратом, и с теоретическими моделями, и с методом, техникой регистрации фактов.

Насколько же вообще социальное знание достоверно? Оно достоверно в той мере, в какой обоснованны и достоверны наши предварительные теоретические и методические инструменты получения нового знания. Оно достоверно и в той ограниченной плоскости, в которой мы преследуем определенные познавательные цели, а также в рамках определенной социальной ситуации, социального контекста нашего знания.

Итак, социальные факты мы можем рассматривать как социально-статистические, т. е. сгруппированные единичные события, получающие описание в некоторых концептуальных моделях. Социальные факты такого рода — эмпирический базис знания.

В этом понимании будет справедливым следующий логический ряд:

1) описанию и обобщению подлежат повторяющиеся, не единичные социальные события, которые относятся к фактам индивидуального или группового, реального и вербального поведения и к продуктам деятельности людей. Значимость этих событий, состояний определяется, во-первых, их функциями в общественных или межличностных взаимосвязях, их смыслом в данной культуре (или субкультуре) и, во-вторых, проблемой и целью исследования, а также состоянием теории, в понятиях которой мы рассматриваем конкретную социальную ситуацию;

2) обобщение повторяющихся событий производится, как правило, статистическими средствами, что не лишает статуса социальных фактов единичные события особой научной и общественной значимости;

3) описание и обобщение социальных явлений осуществляется в научных понятиях, и если это понятия социологического знания, то соответствующие социальные факты могут быть названы фактами "социологическими".

Понятие "социальный факт" может рассматриваться и в ином, качественном, смысле: как единичный факт, имеющий многоплановую социальную интерпретацию. Единичный факт или малая совокупность таких фактов должны быть истолкованы в многообразии их социальных значений, должны быть подвергнуты качественному анализу (см. об этом в гл. 6). Такой анализ предполагает, во-первых, определение многообразных значений наблюдаемого события в его многообразных связях. Во-вторых, интерпретация факта может быть предложена с позиций разных концептуальных подходов. В-третьих, следует установить (и это предполагает переход к изучению на большой статистике), насколько данное событие или события типичны, выражают массовую тенденцию или, напротив, нетипичны, но могут свидетельствовать о существенных особенностях возможных изменений в будущем.

МЕТОДОЛОГИЯ

Методологией называют систему принципов научного исследования. Именно методология определяет, в какой мере собранные факты могут служить реальным и надежным основанием знания [10].

С формальной точки зрения, методология не связана с сущностью знания о реальном мире, но скорее имеет дело с операциями, при помощи которых конструируется знание. Поэтому термином "методология" принято обозначать совокупность исследовательских процедур, техники и методов, включая приемы сбора и обработки данных.

Содержательное понимание методологии исходит из того, что в ней реализуется эвристическая (т. е. поисковая) функция предметной области исследования. Любая теоретическая система знания имеет смысл лишь постольку, поскольку она не только описывает и объясняет некоторую предметную область, но одновременно является инструментом поиска нового знания.

Поскольку теория формулирует принципы и законы, отражающие объективный мир в ее предметной области, она оказывается в то же время и методом дальнейшего проникновения в еще не изученные сферы действительности на базе имеющегося знания, проверенного практикой. "Всякая наука — прикладная логика", — писал Гегель.

А. П. Куприян выделяет три основные методологические функции теории: ориентирующую, предсказательную и классифицирующую. Первая направляет усилия исследователя в отборе данных, вторая опирается на установление каузальных зависимостей в некоторой специальной области, а третья помогает систематизировать факты путем выявления их существенных свойств и связей, т. е. не случайно [132. С. 12J.¹²

¹²О специфике методологии социологического исследования см., в частности, работы Г. С. Батыгина [12] и И. Ф. Девятко [66].

Социология как теоретическая наука отличается полипарадигмальностью, т.е. сосуществуют различные представления и о предмете социологии, и об исходных принципах построения социального знания, равно как и о способах его достижения. Однако, оставаясь на почве науки, мы должны исходить из общенаучных принципов исследовательского поиска, каковые, впрочем, также не остаются неизменными. В классической науке объект исследования рассматривался как некая данность, не зависящая от исследователя и инструментов познания. В постклассической, современной науке признается активное влияние на получаемый результат используемых приборов, концептуального аппарата, методики исследования (отсюда принцип коррекции, дополнительности в физике микромира, требования конкретности истины в социальных науках). Общенаучные принципы разрабатываются в логике и методологии научного исследования, являются, таким образом, следствием продвижения общенаучной методологии.

Один из общенаучных принципов требует выявления устойчивости, инвариантности в многообразных связях и изменениях.

Как применяется этот принцип на практике? Например, в исследовании структуры мотивов трудовой деятельности мы должны были выявить некоторое устойчивое мотивационное "ядро" и своего рода "периферию" мотивационной структуры. Для каждой исторической эпохи характерно свое, специфическое ядро мотивов трудовой деятельности. По одной из возможных классификаций выделяем три основных типа стимулов: прямое принуждение, экономическое стимулирование, моральное, нравственное стимулирование. Различные варианты сочетания этих трех типов стимулов в каждую данную эпоху и в особых сообществах (например, квалифицированных работников) составляют основное мотивационное ядро трудовой деятельности.

Всеобщее методологическое правило, о котором идет речь, предписывает такой порядок действия, при котором в исследовании должны быть предусмотрены процедуры, позволяющие рассмотреть общую структуру мотивов труда в многообразии ее проявлений.

Можно провести анализ структуры мотивов трудовой деятельности в принципиально разных ситуациях. Мы выделяли в качестве наиболее значимых три типа конкретных ситуаций. Первая — проективная (воображаемая ситуация), в которой находятся выпускники школы, решающие вопрос о выборе первой профессии. Они оценивают различные преимущества и недостатки избираемой специальности. Особенность проективной ситуации в том, что здесь исключается влияние конкретных производственных условий, люди как бы отвлекаются от них. Выявляются не мотивы труда как таковые, но ценностные ориентации, так сказать, личностно значимые нормативы оценки содержания и условий трудовой деятельности. Второй тип ситуации — реальная уравновешенная. В ней находятся молодые рабочие, оценивающие положительные и отрицательные стороны своей реальной работы. Здесь мотивационная структура выявляется в оптимальном варианте. На нее влияют и содержание труда, и многообразные конкретные условия его организации, стимулирующие или, напротив, сдерживающие активность рабочего.

Третий тип ситуации — стрессовая или даже конфликтная. В такой ситуации находятся рабочие, меняющие место работы, так как по каким-то мотивам она их не устраивает. В этой ситуации выявляется "порог", предельная граница мотивационного ядра, за которым обнаруживаются такие элементы мотивации, которые составляют "периферию".

Сопоставляя данные, полученные при обследовании достаточно большой совокупности рабочих в трех описанных ситуациях (причем выборочные группы должны быть выравнены по существующим признакам), мы обнаруживаем, что некоторые мотивы трудовой деятельности постоянно присутствуют во всех трех ситуациях (содержание труда, размер заработка, возможности продвижения по работе, престиж профессии), другие -специфичны только для одной или нескольких ситуаций. Первая группа, по-видимому, и составляет мотивационное ядро, т. е. устойчивое сочетание, характеризующее отношение к труду в различных его состояниях и связях в данных социальных условиях (середина 60-х г.).

Чтобы реализовать другой важный методологический принцип — процессуальный подход, нужны повторные исследования спустя определенное время. Через 15 лет после описанного исследования, в 1975 г., мы нашли, что произошли заметные изменения в структуре трудовой мотивации. Так, условия труда выдвинулись на первый план [305]. В современных исследованиях на государственных и частных предприятиях фиксируется несомненная доминанта материально-экономического стимулирования, слабая выраженность морально-нравственных стимулов, что нетрудно объяснить кризисным состоянием общества переходного периода [147].

Этот пример показывает, как в правилах процедуры реализуется общеметодологическое требование: рассматривать явления и процессы в многообразии их связей и в динамике, таким образом выявляя их устойчивые и изменчивые свойства. Следующий "этаж" методологической пирамиды занимают методологии различных областей знания. Здесь мы обнаруживаем и общую методологию социологического исследования, в которой реализуется эвристическая функция общесоциологической теории.

Рассмотрим, как действует эта функция при разработке специальной социологической теории личности.¹³

¹³ Наиболее обстоятельно социологическая концепция личности Рассматривается в работе И.С.Кона [121], а междисциплинарный анализ личности — в его же работе [122] и в книге Э.Берна [21]. Пример исследования социокультурного типа личности советского человека см- [245].

В отличие от психологии социология рассматривает личность не в качестве неповторимой индивидуальности, но в ее социально-типических свойствах. Схематически это можно представить следующим образом (рис. 2, а).

Общие социальные условия активно влияют на особенности личности в качестве объекта социальных взаимосвязей и в качестве их деятельного субъекта. В ряду важнейших компонентов общих условий — экономические отношения. В нашем обществе — переход к рыночной экономике, сосуществование разных форм собственности, возрастание конкуренции на рынке труда и т. д. Затем — социокультурные особенности общества, в том числе политические и идеологические отношения как компонент общих социальных условий, причем культура аккумулирует исторически сложившиеся традиции данного общества. Социальная стратификация (неравенство) и общественное разделение труда являются главным элементом, обусловливающим все социальные отношения и отношения в сфере политики и морали, ибо они определяют специфику интересов различных классов и социальных слоев общества.

Важный компонент общих условий — уровень развития гражданского общества, социально-политическое устройство, состояние других социальных институтов (например, образования).

Эти наиболее важные компоненты общих социальных условий детерминируют специфические социальные условия бытия людей. Среди последних прежде всего нужно выделить социальное положение индивидов, т. е. принадлежность к определенной социальной группе, слою и место в системе социальных позиций (в их числе: наличие собственности на средства производства, положение и в сфере профессионального разделения труда, и в системе этнической дифференциации, семейное положение, положение в системе властных структур и т. д.), которые, как правило, связаны с материально-экономическим статусом, характером и содержанием тРУДовой деятельности и условиями жизни (условия тРУда и быта). Социальное положение через условия труда и быта включает и ближайшее социальное окружение — социальные связи, в которых человек "обучается" ролевому поведению (рис. 2, б).

Но есть еще две важные индивидуальные характеристики — пол и возраст индивидов, стадии их жизненного цикла. С рассматриваемой точки зрения они тоже имеют социальный эквивалент и должны быть включены в схему, так как быть мужчиной или женщиной, находиться в определенной стадии жизненного цикла — значит выполнять различные социальные функции.

При рассмотрении личности в качестве объекта социальных взаимосвязей и отношений мы выделяем те свойства, которые делают индивидов похожими в их социальных качествах в силу общности условий социали-ции, т. е. освоения заданных обществом и особыми бшностями социальных функций, нравственных норм, культурных стереотипов. Одновременно данные социальные условия образуют поле возможностей для самореализации личности, относительно широкое или узкое.

Следует также попытаться развернуть содержание подсистемы "личность — субъект" (рис. 2, в).

Не будем комментировать всю эту схему. Отметим лишь один момент.

Рассматривая личность в качестве социального субъекта, деятеля, мы прежде всего должны уяснить, как социальные условия (общие и специфические) сказываются на интересах индивида. Интересы выступают основным связующим звеном между реальным общественным положением индивида и отражением этого положения в его сознании. Через социальный интерес осуществляется обратная связь — от субъекта к его общественному деяндю: люди действуют, преследуя определенные социально обусловленные интересы. При этом на основе динамической системы потребностей и предшествующего опыта субъект формирует определенные и относительно устойчивые готовности (диспозиции) к восприятию и способу действий в различных конкретных ситуациях, а формирование новых потребностей, интересов и диспозиций стимулирует творческое, нестереотипное поведение и формы активности, "выход" за рамки жестких ролевых предписаний, возможный лишь при условии развитого самосознания. Последнее, как образно резюмирует И. С. Кон, есть ответ на три следующих вопроса: "Что я могу?", "Что я смею?" и "Что я умею?". Социально ответственный выбор способов поведения, деятельности личности направляется теперь в реальную практику, а совокупные действия социальных субъектов — источник преобразования условий их жизни, экономического и социального развития общества. Так "замкнулся" контур на рис. 2, а.

Подведем итог. Понятие "методология" — собирательный термин, имеющий различные аспекты. Всеобщая научная методология включает универсальные принципы развития научного знания (например, логического анализа, осуществления научного эксперимента...). Общесоциологическая методология, функцию которой выполняет социологическая теория, дает указания относительно принципиальных основ разработки частных социологических теорий в соотношении с их фактуальным базисом. Последние же, в свою очередь, содержат особые методологические функции, выступая в качестве прикладной логики исследования данной предметной области.

Понятие "методология" употребляется и в значении системы приемов исследования, например измерения социальных характеристик. Основная проблема, которая здесь ставится, — вопрос о соотношении между теорией и эмпирическими данными, между различными уровнями научного обобщения.

В этой книге понятие "методология" мы будем использовать лишь в первом смысле, т. е. обозначать этим термином логико-гносеологическую функцию теории.¹⁴

¹⁴ Широкое понимание методологии научного исследования предлагает И. Девятко: "Методология науки — это дисциплина, изучающая и технические, и процедурные вопросы организации исследования, и более общие вопросы обоснованности используемых методов, достоверности наблюдений, критериев подтверждения или опровержения научных теорий" (цит, по рукописи книги "Методы социологического исследования", 1997 г.).