Политические и правовые учения аристократии. Платон и Аристотель 2 страница

Конец формы

 

 

14. I. Возникновение утопического социализма

 

 

В позднее средневековье (XVI-XVII вв.) в экономической мысли Западной

Европы происходят значительные изменения, вызванные глубоким процессом

развития мануфактурного производства. Великие географические открытия,

ограбление колоний ускорили процесс накопления капитала.

В этот период возникают социальные утопии. Одним из основоположников

утопического социализма был Томас Мор (1478-1532), выдающийся мыслитель-

гуманист, политический деятель тюдоровской Англии, казнённый за оппозицию

абсолютизму (отказался принести присягу королю как главе церкви). Сын

богатого судьи и сам юрист по образованию, Мор занимал высокие

государственные должности. Но несмотря на это, он сочувствовал бедствиям

народных масс.

В 1516 г. им было опубликовано знаменитое сочинение "Утопия",

положившее начало утопическому социализму и давшее ему название.

Мор подверг резкой критике господствовавшие в Англии социальные

порядки, методы первоначального накопления капитала. Первопричину

возникновения нищеты он видел в частной собственности, выступал её

противником.

Мор был первым критиком капитализма. Взгляды Мора не представляли

особой научной теории. Это были лишь мечты.

К числу ранних представителей утопического социализма принадлежит

итальянский мыслитель Томмазо Кампанелла (1568-1639), вышедший из среды

бедного крестьянства. Он известен как активный участник борьбы за

освобождение Южной Италии от гнёта испанской монархии. Оказавшись в руках

врагов, Кампанелла 27 лет провёл в казематах. Там он написал своё

знаменитое сочинение "Город Солнца" (1623), в котором подверг резкой

критике социальный строй Италии того времени.

В нём Кампанелла выдвинул проект идеального утопического государства —

город Солнца, основу которого составляла общность имущества. Отражая

традиции экономической мысли средневековья, он ориентировался на хозяйство

натурального типа. Общество будущего рисовалось ему как совокупность

сельскохозяйственных общин, к работам в которых привлекаются все граждане.

Кампанелла признавал индивидуальность жилья и семьи, всеобщность труда,

отвергал тезис о том, что после отмены собственности никто не будет

работать. Потребление в городе Солнца, считал он, будет общественным при

изобилии материальных благ, исчезнет нищета. Отношения между людьми должны

основываться на принципах дружбы, товарищеского сотрудничества и

взаимопонимания.

Однако ни утопического государства с необычными порядками, в чём

проявилась историческая ограниченность их экономических проектов Т. Мор, ни

Т. Кампанелла не знали реальных путей к новому обществу. Они ограничились

описанием.

 

II. Продолжатели утопического социализма

 

 

Выражая мечты зарождающегося пролетариата о будущем обществе, великие

социалисты-утописты Анри Клод, Сен-Симон, Шарль Фурье и Роберт Оуен

выступали с разоблачительной критикой капитализма. Великие утописты внесли

ценный вклад в экономическую науку, впервые указав на исторически

переходящий характер капитализма, отметив, что капиталистические отношения

не являются вечными и естественными. Развитие человеческого общества они

рассматривали как исторический процесс, в котором происходит смена

предшествующей стадии другой, более высоко развитой. Представители

утопического социализма, писал В.И.Ленин, «смотрели в ту же сторону куда

шло и действительное развитие; они опережали это развитие».

Классики буржуазной политической экономики считали капитализм вечным

и естественным строем. В противоположность им социалисты-утописты вскрывали

пороки и язвы капитализма, его противоречия, указывая на бедность и нищету

трудящихся масс. Критикуя капиталистический способ производства, великие

социалисты-утописты заявляли, что на смену ему должен прийти такой

общественный порядок, который принесет счастье всем членам общества. Их

критика капитализма была острой и гневной, способствовала просвещению

рабочих и подготовке условий для восприятия идей научного социализма.

В своих проектах будущей справедливости социальной системы социалисты-

утописты предвидели многие черты социалистического общества, не

ограничивались требованием реорганизации потребления и распределения, а

выступали с идеей преобразования самого производства. Идеальный

общественный строй они именовали по-разному.

 

2.1. Сен-Симон

 

Так Сен-Симон называл его индустриализмом, Фурье – гармонией, Оуэн –

коммунизмом. Но все они исходили из отсутствия эксплуатации, ликвидации

противоположности между умственным и физическим трудом, из того, что

частная собственность исчезнет или не будет играть особой роли в будущем

обществе.

В Западной Европе в конце XVII – начале XIX века господствовала

мануфактура, а фабричное производство только зарождалось. Материальные

условия капитализма и формирование пролетариата как особого рабочего класса

находились на раннем этапе. Пролетариат представлял собой еще раздробленную

массу и не был готов к самостоятельным действиям, выступал союзником

буржуазии в борьбе с остатками абсолютной монархии и феодальной

эксплуатации. В этих условиях социализм и рабочее движение развивались

самостоятельно в отрыве друг от друга.

Социалисты-утописты не видели реальных путей перехода к обществу

социально справедливости, не понимали исторической миссии пролетариата,

хотя и отмечали противоположность классовых интересов. На пролетариат они

смотрели как на угнетенную, страдающую массу. Своей задачей они считали

развитие сознания, пропаганду своих идей, воплощение их в жизнь путем

создания коммуны, «фаланстера» или «базаров справедливого обмена».

Несовершенство и противоречивость социалистических теорий утопистов

соответствовали незрелому капиталистическому производству и неразвитым

классовым отношениям. Поскольку материальные условия для освобождения

трудящихся не были еще созданы, представители утопического социализма

выдвигали фантастические проекты будущего общества. Себя они ставили над

классами, заявляя, что отражают интересы всех членов общества, но

апеллировали в пропаганде своих проектов к господствующим классам. Они

отвергали политическую борьбу и революцию, уповая на преобразования

общества путем пропаганды и агитации идей социальной справедливости. В этом

и заключался утопизм из идей. Однако, несмотря на ограниченность

утопического социализма, в период становления капитализма он был

прогрессивным учением, отражающим стремление зарождающегося пролетариата, и

явился одним из источников марксизма.

Будущее справедливое общество Сен-Симон именовал индустриальной

системой. Он считал, что индустриальное общество будет развиваться на базе

крупного промышленного производства, промышленность – по определенному

плану, а управление – осуществляться из единого центра индустриалами. Планы

развития промышленного производства и распределение продукции будут

составляться учеными; промышленные капиталисты, имея богатый опыт, будут

руководить организацией управления, а рабочие – непосредственно трудиться

над выполнением разработанных планов. Путем создания новой общественной

организации Сен-Симон предполагал добиться устранения анархии производства

и становление плановости и централизма в управлении экономикой.

В своей индустриальной системе Сен-Симон сохранял капиталистическую

собственность, выступая против землевладельцев и ростовщиков. Но и

капиталисты, по его мнению, будут трудиться в «золотом веке», организовывая

труд. Он считал, что они не будут иметь никакой власти, и наивно

предполагал добровольное превращение капиталиста-собственника в капиталиста-

труженика. За капиталистом Сен-Симон сохранял и право получать нетрудовой

доход как вознаграждение за капитал, но в целом его социальная утопия была

направлена против господства буржуазии, а не на защиту капиталистических

интересов и власти технократии, как это пытаются представить сторонники

современной буржуазной теории «индустриального общества». Сен-Симон

выступал не за «организованный капитализм», а за организованный труд и не

замечал, что капиталисты могут организовать труд только по-

капиталистически.

 

2.2. Шарль Фурье

 

Описывая экономические процессы, которые он наблюдал при анализе

цивилизации, Фурье предсказывал замену свободной конкуренции монополиями.

Он даже дал свою классификацию монополий, выделив такие виды, как

колониальная монополия, простая морская монополия, кооперативная, или

монополия замкнутых объединений, казенная монополия, или государственное

управление.

Фурье, разоблачая цивилизацию, показал обреченность

капиталистического строя, но, как и другие социалисты-утописты, не видел

реальных путей к «гармоническому обществу». Он был противником революции,

сторонником реформ, перехода к справедливости и уничтожению эксплуатации

путем агитации и примера. Перейти к новому общественному строю, считал

Фурье, можно путем открытия закона, на основе которого общество должно жить

и развиваться. Он заявлял, что этот закон открыл именно он и что его

«теория судеб выполнит требование наций, обеспечивая каждому изобилие».

Справедливое общество, мечтал Фурье, будет состоять из ассоциаций

производителей (фаланг), созданных без принуждения, исходя из принципа

удовлетворения потребностей всех людей. Это общество, по его мнению, должно

быть бесклассовым, гармоничным. С установлением «всеобщего единства», писал

он, исчезнут нищета, несправедливость и войны. Каждая фаланга будет

занимать определенный земельный участок, на котором члены ее будет

производить продукцию, а потом сами ее распределять. Земледелие по плану

Фурье должно стать основой будущего строя, а промышленность должна играть

подчиненную роль. В этом проявились мелкобуржуазные иллюзии Фурье. В

фаланге он сохранял частную собственность и капитал, а распределение

частично должно было осуществляться и по капиталу. Но Фурье считал, что это

не принесет ни какого вреда, потому что все рабочие станут капиталистами, а

капиталисты – рабочими. Так путем реформ Фурье ошибочно предполагал

установить бесклассовое общество.

 

2.3. Роберт Оуен

 

Характерной особенностью экономических взглядов Оуэна является то,

что он в отличие от французских социалистов-утопистов, отвергавших

буржуазную политическую экономию, опирался в своих теоретических

построениях на трудовую теорию стоимости Рикардо. Он вслед за Рикардо

источником стоимости провозглашал труд. Оуэн из теории рудовой стоимости

сделал социалистический вывод, заявляя, что продукт труда должен

принадлежать тем, кто его производит.

Критикуя капитализм, он отмечал противоречие между ростом

производства и сужающимся потреблением, которое, по его мнению, является

причиной экономических кризисов. Но в противоположность Сисмонди, который

пытался повернуть историю вспять, к мелкотоварному производству, Оуэн

говорил, что нищета и кризисы будут уничтожены при социалистической

организации труда.

Наряду с частной собственностью причиной противоречия между трудом и

капиталом Оуэн объявлял существование денег как искусственного мерила

стоимости. Он предлагая уничтожить деньги и ввести эквивалент трудовых

затрат – «рабочие деньги». Проект «рабочих денег» показал, что Оуэн не

понял сущности категории стоимости как выразителя общественных отношений

товаропроизводителей. Поскольку стоимость является общественной категорией,

ее нельзя измерить непосредственно рабочим временем, она может выражаться

только в отношении товаров друг к другу. Оуэн пытался реализовать проект

«рабочих денег», организовав «Базар справедливого обмена», который быстро

затоварился неходовыми товарами, а по квитанциям забирались те товары,

которые можно было выгодно потому продать на рынке. «Базар справедливого

обмена» быстро распался, не выдержав натиска капиталистической стихии.

В отличие от мелкобуржуазных капиталистов экономистов и других

социалистов-утопистов Оуэн наряду с проектом «рабочих денег» предлагал

проводить реорганизацию производства и даже пытался создать «Союз

производства». Для организации такого союза капиталисты должны были продать

средства производства профсоюзам. Но из этого намерения ничего не вышло,

так как капиталисты и не подумали продавать свои предприятия, а у

профсоюзов не было для этого средств.

 

 

16. С конца XV века острую полемику стали вызывать экономическое положение церкви и ее владельческие права, в особенности право владеть населенными землями и использовать подневольный труд живущих на ней крестьян. При этом активно обсуждались претензии церкви на вмешательство в политическую жизнь страны.

Основателем доктрины нестяжания принято считать Нила Сорского (1433—1508). Концепция Нила Сорского во многом совпадает с положениями школы естественного права. Он рассматривает человека как неизменную величину с присущими ей «от века» страстями, самой пагубной из которых является сребролюбие. Идеалом Нила является общинное устройство. Наемный труд допустим только для оказания помощи немощным и старым. Главный принцип: довольствоваться плодами «делания своего» и не собирать «по насилию от чужих трудов». Нил полагает, что накопление богатств нельзя оправдать даже «благими целями» в виде частичного его использования на подаяния. Логика рассуждений Нила не допускала владения частной собственностью ни отдельным монахом, ни монастырем. Именно поэтому великий князь Иван III предпринял попытку обосновать с помощью его идеала секуляризацию церковных и монастырских земель в пользу государства. Но великий князь потерпел поражение от иерархически организованного духовенства. Собор признал, что все церковные стяжания «не продаваема, не отдаваема, не емлимы никим и во веки нерушима».

При разрешении вопроса о соотношении духовной и светской властей Нил придерживался позиции, согласно которой каждая из них должна иметь свою сферу деятельности и свои способы и методы ее осуществления. Церковь ограничена только духовной областью, в которой не могут применяться государственные методы воздействия. Проблему еретичества Нил связал с постулатом о свободе воли человека. Поиски духовного спасения каждым христианином глубоко индивидуальны и выбираются им самостоятельно по внутреннему убеждению на основе личного опыта и знаний. Если человек уклонился от правой веры (православия), то только бог способен внушить ему исправление. Нил прямо поставил вопрос о недопустимости преследования людей за их убеждения и образ мысли.

Религиозная форма борьбы была связана с тем, что церковь, получившая освобождение от дани татаро-монголам, приобрела со временем большие богатства. Церковное землевладение превратилось в одно из самых значительных на Руси. Эти “мирские интересы” церкви побудили ее активно включиться в политическую борьбу и привели к расколу церковников на сторонников боярской оппозиции, выступавших против самодержавной власти, и их противников, поддерживавших усиление власти московских государей. Первые – получили название “нестяжатели”, вторые – “иосифляне”. Наиболее видными нестяжателями были монах Кирилло-Белозерского монастыря, основавший скит на реке Соре, Нил Сорский, его ученик Вассиан Косой и монах Афонского монастыря Максим Грек. Руководителем иосифлян стал игумен Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий, чьим именем и было названо движение.

Конфликт в церковной среде возник из-за вопроса, должна ли церковь обладать богатством. Но с ним был органически связан важный политический вопрос, должна ли церковь поддерживать усиление царской власти.

Нестяжатели утверждали, что церковь обязана заботиться только о духовном, а не о мирском. Поэтому ей не должны принадлежать земли с холопами и смердами. Клиру подобает жить плодами своих трудов, а он погряз в мирских заботах, “сребролюбии”, “стяжательстве” – присвоении чужого труда. Алчность монахов, эксплуатация монастырских крестьян резко критикуются нестяжателями: настоящие святые не владели землями, бог поучал продать свои имения, а деньги раздать нищим. Падение нравов в монастырях вызвано стремлением к мирским, а не к духовным благам, к богатству, к приобретению сел с крестьянами.

Не порицая богатства бояр, эксплуатацию ими крестьян, критикуя за это только церковь, способствовавшую возвышению царской власти, нестяжатели (Максим Грек) осуждают и последнюю за злоупотребления, неправосудие, “бесчиния”. Государь должен быть добрым, советующимся со “спешниками” – князьями и боярами. На церковном соборе 1503 г. нестяжатели, отстаивавшие противодействие боярства усилению центральной государственной власти, потерпели поражение от иосифлян. Глава иосифлян Иосиф Волоцкий утверждал, что власть царю дана богом и поэтому не ограничена никакой другой властью. Царь “властью подобен вышнему богу”, он обладает правом жизни и смерти, и подданные его обязаны смиренно ему повиноваться во всем. Не ограничена ничем и власть московских государей над удельными князьями: московские цари – “всея русские земли государям государи”.

Бог дает царю также власть для защиты веры, и царь обязан преследовать еретиков. Царь должен защищать церковь, ее имущество. Царь, посягающий на церковные богатства, – “не божий слуга”, но дьявол, и не царь, “но мучитель”, ибо “церкви богатство – божье богатство”. Церковь и должна быть богатой, чтобы ее обряды показывали величие бога и чтобы во имя бога помогать бедным и нищим. Сочетая, таким образом, идеи усиления царской власти с защитой интересов церкви, Иосиф Волоцкий призывал их к союзу, направленному против ограничения царской власти и посягательств на церковные богатства.

Наиболее видным представителем оппозиции усилению царской власти стал князь Курбский – один из сподвижников Ивана IV, происходивший из древнего княжеского рода, член “Избранной рады”, участвовавшей некоторое время в управлении государством. Командуя русской армией в Ливонской войне, Курбский узнал о грозившей ему опале и бежал в Литву. В своих трех письмах Ивану IV и написанной в эмиграции “Истории о великом князе Московском” Курбский пытается оправдать свое бегство, ссылаясь на феодальное право “отъезда”, на царские притеснения и казни бояр. Он обвиняет Ивана IV в том, что последний “правил не по старине”, что он жесток, несправедлив, находится под влиянием “лукавых монахов” – иосифлян. Именно они порекомендовали не иметь при себе советников “мудрейших себя”, быть “твердым на царстве”. Самодержавие царя, царские реформы Курбский отвергает, противопоставляя им идеального государя, правящего с “Избранной радой”, советующегося “с Думой и боярами своими”, не посягающего на феодальные вольности и привилегии, в том числе и на право “отъезда”. Он утверждал, ссылаясь на Цицерона, что нет государства, если не действуют законы, нет правосудия, не соблюдаются старые обычаи.

Конечно, Курбский не ратовал за восстановление порядков феодальной раздробленности, за полное восстановление старины. Преимущества централизации государства были очевидны даже для боярской олигархии Она стремилась лишь к ограничению самодержавия, власти царя, разделению ее между царем и боярством Главная тема писем Курбского – тирания Грозного. Он обвиняет царя в жестокости, в злодеяниях и видит причину всех зол в личных качествах Ивана IV.

Протест Курбского против укрепления самодержавия, стремление ограничить царскую власть аристократическим советом вызвали резкий отпор Ивана IV. В письмах к Курбскому Иван IV использует идеи иосифлян и отдельные аргументы челобитных Пересветова для обоснования самодержавной власти царя.

Царская власть – от бога, и сопротивление ей – “божьему повелению” сопротивление. “Самодержавства божьим изволением почтен от высокого князя Володимира”, – писал Иван IV Курбскому, обосновывая законность и верховенство своей власти. Любые ее ограничения им решительно отвергаются: российские самодержцы изначала сами владеют всем государством, а не бояре и вельможи. Они ведут к ослаблению государства – “горе граду им же мнози овладевают”, к княжеским усобицам и произволу. Напрасно Курбский ссылается на право “отъезда”. Его бегство – это измена отечеству и царю. Он простой подданный, холоп царя, и царь волен миловать или казнить его. Царская опала, казни бояр-изменников оправданны – “таких собак везде казнят”.

Последовательно развивая идею сильной, ничем не ограниченной самодержавной власти, Иван IV идет дальше иосифлян, отказывая церкви во вмешательстве в государственные дела: “Ино святительская власть, ино царское правление”.

Переписка Ивана IV с Курбским – отражение острой идейной борьбы вокруг социальных и политических преобразований, осуществленных Иваном Грозным, а также лютых казней и злодеяний, совершенных по приказу царя.

17.

Разработку идеологии полисной землевладельческой знати продолжил великий древнегреческий философ Аристотель (384 – 322 гг. до н.э.). Он родился в небольшой греческой колонии Стагире (отсюда второе имя философа, упоминаемое в литературе, – Стагирит). Юношей Аристотель отправился в Афины и вступил в платоновскую Академию, где сначала учился, а потом преподавал многие годы.

После смерти учителя Аристотель странствовал по городам Малой Азии. Затем около трех лет он провел в Македонии, исполняя обязанности воспитателя наследника царского престола – будущего знаменитого полководца Александра Македонского. По возвращении в Афины он открыл собственную философскую школу – Ликей. Свое политико-правовое учение Аристотель изложил в трактатах “Политика” и “Никомахова этика”. К ним примыкает сочинение “Афинская полития”, содержащее исторический очерк развития государственного устройства Афин.

Философские воззрения мыслителя сформировались в ходе полемики с Платоном. Аристотель считал, что Платон глубоко заблуждался, допустив существование особого мира идей, или понятий. Такое допущение приводит к удвоению мира, к отрыву сущности от явления. Порвав с наивным платоновским идеализмом, препятствовавшим развитию естественнонаучных знаний, Аристотель приступил к созданию системы идеалистической метафизики.

Согласно его взглядам, каждая вещь состоит из материи и формы. Например, в медном шаре медь является материей, тогда как форма шара придает данной вещи именно тот конкретный вид, который позволяет отличить ее от других предметов, а следовательно, и познать. Форма – это сущность предмета, источник его существования как отдельной вещи, его целевое назначение. Материя пассивна и приобретает законченный вид только благодаря форме, благодаря действующей в природе целесообразности. Изучение природных закономерностей у Аристотеля подменяется телеологией – учением о целесообразном строении мира.

Положение о предустановленных в природе целях составило методологическую основу политико-правовой теории Аристотеля. Государство, частная собственность, рабство и другие социальные явления рассматривались им как естественные, существующие от природы.Уже самой методологией исследования государства и права эта концепция была направлена против демократических учений о возникновении и совершенствовании общества.

Государство, по Аристотелю, образуется вследствие природного влечения людей к общению. Первым видом общения, отчасти свойственным и животным, является семья; из нескольких семей возникает селение, или род; наконец, объединение нескольких селений составляет государство – высшую форму человеческого общежития. В государстве полностью реализуется изначально заложенное в людях влечение к совместной жизни. Человек, гласит знаменитое изречение философа, “по природе своей есть существо политическое”.

В отличие от семьи и селения, основанных на стремлении к продолжению рода и на отцовской власти, государство образуется благодаря моральному общению между людьми. Политическое сообщество опирается на единомыслие граждан в отношении добродетели. Государство не есть общность местожительства, оно не создается для предотвращения взаимных обид или ради удобств обмена. Конечно, все эти условия должны быть налицо для существования государства, но даже и при наличии всех их, вместе взятых, еще не будет государства; оно появляется лишь тогда, когда образуется общение между семьями и родами ради благой жизни”. Как наиболее совершенная форма совместной жизни, государство предшествует телеологически семье и селению, т.е. является целью их существования.

Подытоживая свои рассуждения по поводу различных видов общежития, Аристотель дает государству следующее определение: государство – это “общение подобных друг другу людей ради достижения возможно лучшей жизни”. Аристотель вкладывал в данное определение вполне конкретное содержание. Под людьми здесь подразумевались только свободные граждане греческих полисов. Варваров и рабов он просто не считал за людей, достойных общения с гражданами государства. Неразвитые в духовном отношении, варвары не способны к государственной жизни; их удел – быть рабами у греков. “Варвар и раб по природе своей понятия тождественные”. Аристотель, таким образом, открыто защищал в политической теории интересы рабовладельцев. Государство представлялось ему объединением свободных граждан, совместно управляющих делами рабовладельческого общества.

В обоснование рабства Аристотель приводит несколько доводов. Решающий среди них – естественные (природные) различия между людьми. На страницах “Политики” неоднократно подчеркивается, что рабство установлено природой, что варвары, обладая могучим телом и слабым умом, способны исключительно к физическому труду. Аристотель призывал порабощать варваров силой, охотиться на них, как на диких животных. “Такая война, – говорил он, – по природе своей справедлива”.

Аргументацию рабства “от природы” дополняют доводы экономического порядка. Рабство, с этой точки зрения, вызвано потребностями ведения хозяйства и производственной деятельности. “Если бы ткацкие челноки сами ткали, а плектры сами играли на кифаре, тогда и зодчие не нуждались бы в работниках, а господам не нужны были бы рабы”.

Частная собственность, подобно рабству, коренится в природе и является элементом семьи. Аристотель выступал решительным противником обобществления имущества, предлагаемого Платоном. “Трудно выразить словами, сколько наслаждения в сознании того, что нечто принадлежит тебе”. Общность имущества он находил, кроме того, экономически несостоятельной, препятствующей развитию в человеке хозяйственных наклонностей. “Люди заботятся всего более о том, что принадлежит лично им; менее заботятся они о том, что является общим”. К этим аргументам в защиту частной собственности обращались впоследствии многие идеологи.

Главную задачу политической теории Аристотель видел в том, чтобы отыскать совершенное государственное устройство. С этой целью он подробно разбирал существовавшие формы государства, их недостатки и причины государственных переворотов.

Классификация форм государства в “Политике” проводится по двум критериям: по числу правящих лиц и осуществляемой в государстве цели. В зависимости от числа властвующих Аристотель выделяет правление одного, немногих и большинства. По второму критерию выделяются правильные государства, где верховная власть преследует цели общего блага граждан, и неправильные, где правители руководствуются интересами личной выгоды. Наложение этих классификаций друг на друга дает шесть видов государственного устройства. К правильным государствам относятся монархия, аристократия и полития; к неправильным – тирания, олигархия и демократия.

Сам по себе этот перечень форм государства не оригинален. Примерно такую же классификацию, но проведенную по другим основаниям, можно найти в диалоге Платона “Политик”. Новым в теории Аристотеля было то, что он попытался свести все многообразие государственных форм к двум основным – олигархии и демократии. Их порождением или смешением являются все остальные разновидности власти.

В олигархии власть принадлежит богатым, в демократии – неимущим. Говоря о демократии и олигархии, Аристотель отступает от формальных критериев их разграничения и выдвигает на первый план признак имущественного положения властвующих. Богатые и неимущие, указывал философ, составляют как бы два полюса, диаметрально противоположные части любого государства, так что в зависимости от перевеса той или иной стороны устанавливается и соответствующая форма правления. Коренная причина политической неустойчивости, мятежей и смены форм государства заключается в отсутствии надлежащего равенства. Олигархия усугубляет существующее неравенство, а демократия чрезмерно уравнивает богатых и простой народ. В своих рассуждениях о демократии и олигархии Аристотель вплотную подходит к пониманию социальных противоречий, определявших развитие рабовладельческого государства.