Е. Политическое развитие на стыке естественных и социальных наук

К числу поистине поразительных явлений относится географическое рас­пределение различных типов политических режимов. В научной литературе не­скольких последних десятилетий этот вопрос практически не обсуждался. Та­кое молчание стало своего рода реакцией на преувеличения социолога Э. Хантингтона, взгляды которого в 1928 г. подверг острой и справедливой критике социолог П. Сорокин. Приведенные им доводы отбили охоту принимать в расчет факторы климатического характера и условия среды обитания у целого поколения американских социологов и специалистов в области политической науки.

Вместе с тем многие известные экономисты продолжали обсуждение этой проблемы. В 1955 г. У. А. Льюис отмечал: «Очень важно выяснить причины, которые на протяжении последних двух столетий обусловливали отставание тропических стран в процессе современного экономического развития» (Lewis, 1955, р. 53). Дж. К. Гэлбрейт в 1951 г. писал: «Если вдоль земного экватора провести полосу шириной в две тысячи миль, там не окажется ни одной развитой страны... Уровень жизни на этих территориях крайне низок, продол­жительность ее невелика» (Galbraith, 1951, р. 39—41). Пятнадцать лет спустя к

таким же выводам пришел Ч. Киндльбергер: «Факт остается фактом: ни одна тропическая страна в эпоху нового времени не смогла достичь высокого уров­ня экономического развития» (Kindleberger, 1965, р. 78). Позже К. Боулдинг сформулировал эту же мысль таким образом: «Главная неудача экономики— речь идет, естественно, в последнем поколении— состояла в том, что эконо­мическое развитие, представляло собой продукт умеренной климатической зоны» (Boulding, 1970, р. 409).

На работы этих экономистов ссылается директор Института экономичес­кого развития при Всемирном банке Э. Камарк в своей книге «Тропики и экономическое развитие» (Kamarck, 1976). Хотя о политике там речь не идет, тем не менее косвенно звучит критика в адрес нашего представления о поли­тических процессах в тропических регионах. Трипаносомиаз— сонная болезнь, распространяемая мухой цеце,— не позволил народам значительной части Африки заметно продвинуться по пути экономического развития и превысить тот его уровень, который необходим для выживания: «В течение столетий за счет гибели транспортных животных народы тропической Африки были изо­лированы друг от друга и от остального мира» (Ibid., p. 38). Еще двадцать лет тому назад район Африки, площадь которого превышает размеры Соединен­ных Штатов, был непригоден для скотоводства (Ibid., p. 39). Сельскохозяй­ственное производство во влажных тропиках ограничено состоянием почвы, которая становится зараженной (Ibid., p. 25). В соответствии с оценками, при­водимыми в исследованиях, опубликованных в 60-е годы Всемирной органи­зацией здравоохранения и Всемирной организацией продовольствия, в тро­пических и субтропических районах около миллиарда человек было заражено паразитами. В этих же областях около 500 млн. человек страдали от анкилосто­мы, к числу симптомов которой относятся малокровие, слабость и жар (Kamarck, 1976, р. 75).

Приведенные данные были подтверждены исследованиями, проводивши­мися в этих районах на протяжении последних двух десятилетий геологами, географами, биологами, зоологами, ботаниками, почвоведами, эпидемиоло­гами, паразитологами, метеорологами, экспертами Мирового банка и других учреждений Организации Объединенных Наций, а также специалистами гиб­ридных отраслей политической науки, занимающимися проблемами тропи­ческого сельского хозяйства, добычи полезных ископаемых и санитарными условиями этих стран. Вместе с тем несколько десятков исследований, подго­товленных сотрудниками разных международных организаций, свидетельствуют О том, что в течение жизни нынешнего поколения положение несколько улучшилось.

Переводя эти социально-экономические условия в русло проблем полити­ческой науки, стоит задать несколько вопросов:

— почему почти все промышленно развитые плюралистические демокра­тические государства расположены в зоне умеренного климата?

— почему Индия, которая в соответствии с некоторыми теориями «не должна быть демократической», являясь сравнительно бедным тропическим государством, тем не менее, уже несколько десятков лет развивается в рамках демократического режима?

— есть ли связь между тем обстоятельством, что более 30 млн. квадратных километров территории континентальной Африки (включая средиземномор­ское побережье) расположены в тропиках, и тем фактом, что этот континент

продолжает оставаться самым бедным и там не сложилось ни одного подлин­но плюралистического демократического режима, который был бы способен удержаться у власти дольше нескольких лет?

— какое место должно отводиться экологическому фактору в параметрах экономического, социального и политического развития?

Такие вопросы могут задать себе представители не только традиционной «теории развития», но и их последователи — сторонники новой школы тран-зитологии. Одна группа ученых, Г. 0'Доннелл,Ф. К. Шмиттер и Л. Уайтхед, резонно озаглавили свою работу «Переход от авторитарного правления», по­скольку в таком названии не содержится указания на его окончательный результат (O'Donnell et al., 1986). Участники другого научного коллектива, возглавляемого Л. Даймондом, X. Линцом и С. Липсетом, в названии своей книги — «Демократия в развивающихся странах» — рискнули выдвинуть пред­положение о том, что демократические институты действительно пустили корни в тех странах, которые раньше, по выражению одного из редакторов этого труда, не соответствовали «требованиям, предъявляемым к демократии» (Diamond et al., 1988).

Вместе с тем ни один из ученых, входящих как в первую, так и во вторую группу, не дал развернутого и функционального описания отличий подлин­ной плюралистической демократии от полиархии Р. Даля и от ограниченного, урезанного, поверхностного или зачаточного типа демократии. Процессы де­мократизации, стадии модернизации и либерализации, электоральные про­цессы, уважение к правам человека — все это представляет собой лишь от­дельные шаги в направлении к созданию «западной модели» развития. В насто­ящее время слово «демократия» без предшествующего определения в боль­шинстве случаев оказывается обманчивым. Всем известно, что существует большое разнообразие типов демократических режимов. Как свидетельствуют данные, приведенные в работе Р. Гастила «Свобода в мире», развитие демок­ратии проходит через целый ряд этапов (Gastil, 1980—1989). Дать приблизи­тельный ответ на первый из заданных выше вопросов: «Почему почти все промышленно развитые плюралистические демократические государства рас­положены в зоне умеренного климата?» можно будет, лишь проведя четкие различия между отдельными типами демократических режимов.

Демократическая Индия представляет собой особый случай, научную «ано­малию» в том смысле, который вкладывал в это понятие Т. Кун. Специалисты в области компаративных исследований, у которых этот случай вызывает ин­терес, должны поступать так, как делают биологи, когда кому-нибудь из них посчастливится обнаружить какое-то отклонение: им надо придерживаться совета, данного К. Бернаром в работе «Введение в экспериментальную меди­цину» (Bernard, 1865), которая и по сей день не утратила своего значения. Им следует начать с одного из наиболее важных показателей, которыми располага­ет компаративная политика: формы собственности на мелкие земельные владе­ния. Индийский крестьянин беден, но он является собственником!²

Что касается тропической Африки и других подобных ей районов, есте­ственные науки пересекаются с демографией, когда встает вопрос, который задавал С. Хантингтон: как много стран станут демократическими? В отноше­нии реалий Латинской Америки и Восточной Европы определенную помощь

² О собственности на землю см.: Vanhanen, 1984.

при ответе на этот вопрос может оказать «теория зависимости», однако к положению в тропической Африке она применима в гораздо меньшей степе­ни. Содержание научных работ об экологических параметрах тропиков может отличаться от сведений, опубликованных в исследованиях об изменении флоры и фауны в разных зонах умеренного климата. Так, например, книга А. Кросби «Экологический империализм: биологическая экспансия Европы 900—1900», изданная в 1986г., проясняет некоторые новые моменты в становлении могу­щества Америки. Если бы один из самых выдающихся компаративистов Ч. Дар­вин был еще жив, он выступил бы с критикой сторонников монодисципли­нарных исследований, в частности, У. Ростоу, теория которого о «стадиях роста» не признает ни физических, ни климатических ограничений экономи­ческого развития.