Алла Туренко, работник храма Апостола Фомы

Наша семья живет недалеко от хра­ма Апостола Фомы. В свое время, когда он еще не был по­строен, мы часто гуляли около того места со своими детьми. Во время очередной прогулки мы увидели часовенку, возле которой лежал камень с какими-то надписями. Муж очень хотел узнать, откуда здесь появился этот камень, так как не­которое время назад поблизости шли земляные работы. В часовне чувствовался запах ладана, и мы поняли, что там, наверное, недавно молились. Мы немного постояли, посмо­трели и ушли. А через какое-то время наша соседка, с кото­рой мы иногда ездили в храм на Автозаводской, рассказала, что рядом с часовней построили небольшую деревянную церковь. Мы, конечно, пошли посмотреть, и первое, что нас удивило, — размер храма, алтарь начинался практически у входа. Это было абсолютно непривычно, и, можно сказать, что мы были очень смущены. Но потом мы пришли еще раз, когда в храме шла служба. Мы увидели батюшку, певчих, прихожан и поняли, что здесь все так же, как и в любом храме. С тех пор мы стали ходить сюда чаще, потом попали на беседы, которые каждую неделю проводил отец Даниил, и так понемногу втянулись в церковную жизнь. Стало инте­ресно, приход разрастался очень быстро, как по мановению волшебной палочки. Мы своими глазами видели, как все растет, умножается и преобразуется, и мы испытывали чувство, радости, удивления, причастности к созиданию чего-то очень важного.

Первая беседа, на которую я попала, произвела на меня большое впечатление, хотя надо было привыкнуть к батюшкиной манере быстро говорить. Отец Даниил всегда хотел сказать о многом, а мы боялись пропустить хоть слово, слушали его, буквально раскрыв рты. Он обла­дал удивительным даром говорить просто об очень сложных вещах. Он хорошо знал Библию и всегда мог дать ис­черпывающий ответ на любой вопрос. После этих бесед в голове наступала полная ясность, мы все чувствовали, что наш батюшка — это самый короткий путь к Богу. Он был для нас светильником, он всех тянул вверх, потому что четко знал, что нужно делать, чтобы попасть в Цар­ствие Небесное, и объяснял это всем. Люди очень тяну­лись к нему поговорить, послушать, и отец Даниил нико­му не отказывал, для всех находил время. Можно сказать, что благодаря батюшке, его проповедям и наставлениям Царствие Божие было для нас очень близко. На его беседы многие люди приезжали издалека, даже пожилые бабуш­ки, которым, казалось, уже трудно передвигаться, но нет, приезжали специально, слушали очень внимательно.

С тех пор как я начала ходить в церковь, часто заду­мывалась о том, что нехорошо жить в невенчанном браке. Настоятель храма на Автозаводской, к которому я обрати­лась по поводу венчания, ответил, что если мы хотим, то, конечно, можем венчаться. Через некоторое время я уже пришла договариваться о Таинстве, но, поскольку насто­ятеля на месте не оказалось, подошла к другому священ­нику. Каково же было мое удивление, когда батюшка, вы­слушав меня, ответил, что венчаться с неверующим, хоть и крещеным, супругом я не могу. Максимум, что я могу сде­лать, — это молиться за него. Я, конечно, не ожидала такого и очень расстроилась. А в то время у меня еще не получа­лось ходить на исповедь к отцу Даниилу, мешала гордыня. Мне казалось, что человеку таких знаний, как он, все мои житейские вопросы будут казаться глупыми. Что и как го­ворить, я совершенно не представляла. Но, пересилив себя, все-таки подошла, рассказала историю о венчании. Батюшка выслушал, пожал плечами и сказал: «Молитесь!» Я успокоилась, перестала на эту тему размышлять. А од­нажды, придя в храм, я повстречала батюшку, и он тут же спросил: «А вы когда думаете венчаться?» Я ему напомни­ла о том, что он сам велел молиться, что муж — человек не­церковный и т.д. Он посмотрел на меня и сказал: «Так, со­бирайтесь венчаться!» Я начала думать, как мужу сказать, ведь он знает, что не благословили, если он не будет ис­поведоваться и причащаться. А вскоре мы поехали в па­ломническую поездку в Муром, к Петру и февронии, где мы молились о нас и обо всех своих родственниках, о тех, кто жил в гражданском браке, и удивительным было то, что потом многие наши близкие поженились. И когда мы вернулись в Москву, батюшка нас повенчал.

Господь через батюшку открывал многие сердца, по­тому что в нем был свет Божий. Он был стремительным, пламенным, искренним, радовался каждому приходящему как ребенок. Он не любил скорбные лица в храме, всех ста­рался ободрить и утешить, да так, что у человека появля­лась надежда. Однажды в храме он увидел меня грустной, спрашивает: «Что случилось?» Я не нашлась что ответить, а потом, уже после службы, он мне сказал: «Слишком при­вязана к земному. Что же вы в храме как на поминках, вы же в Царствие Божие пришли!»

Отец Даниил не только знал почти всех прихожан в лицо, но еще помнил их имена, знал всех детей, у него была удивительная память. Дети его очень любили, он ча­сто играл с ними на улице во время традиционных чаепи­тий после службы.

Незадолго до смерти он, проходя мимо книжной лав­ки, в которой я тогда работала, радостно сказал: «Алла, мо­жете меня поздравить, мне сегодня угрожали 14 раз». Я на­столько опешила от того, с какой легкостью он это сообщил, что просто потеряла дар речи. Мне это показалось очень беспечным. И одновременно стало страшно, так как мы все очень любили батюшку. Толком ничего не смогла от­ветить, ни поддержать, ни ободрить, только лишь вымол­вила: «А с чем же поздравить-то?» С этим разве поздрав­ляют... Долго думала, как же все-таки поддержать его, и решила просто предостеречь, так как я сама с Северного Кавказа и представляю, что могут сделать фанатично на­строенные люди. А потом сказала: «Вы будете мучеником, а мы-то что без Вас делать будем?» «Да ничего страшного, — говорит, — они трусы». И пошел. Не думала я тогда, что му­ченичество — это счастье для него, по-земному рассуждала.

Наш приход и сейчас продолжает расти. Места все время не хватает, на воскресных службах яблоку негде упасть, люди приходят — и остаются. Господь призы­вает. Уверена, что так происходит во многом благодаря молитвам нашего батюшки, теперь уже на Небесах. Он создал такую неповторимую атмосферу радости, при­сутствия Царствия Божия на земле, что из храма просто не хочется уходить.

Трудно было предположить, что прощаться с ба­тюшкой придет столько народу. Два дня гроб стоял в храме, а люди все шли и шли, и этот поток не кончал­ся. Многие приезжали из других городов, сколько было звонков, звонили даже из-за границы, заказывали диски с его проповедями, книги. И думаю, что смерть отца Даниила была самой лучшей проповедью для любящих и помнящих его людей.