Седьмая: Проблема индукции

Хромодинамика лебедей. Предупреждение Солона в некотором философском смысле. Как Виктор Нидерхоффер преподавал мне эмпиризм; я добавил вычитание. Почему ненаучно принимать науку всерьез. Сорос продвигает Поппера. Книжный магазин на 21 -ой и Пятой Авеню. Пари Паскаля.

Восьмая: Слишком много миллионеров по соседству

Три иллюстрации пристрастия выживания. Почему очень немногие люди должны жить на Парк-Авеню. Миллионер по соседству носит очень неубедительную одежду. Переполнение экспертами.

Девятая: Легче купить или продать, чем пожарить яичницу

Некоторые технические расширения пристрастия выживания. Распределение "совпадений" в жизни. Предпочтительней быть счастливым, чем компетентным (но вас можно поймать). Парадокс дня рождения. Большее количество шарлатанов (и большее количество журналистов). Как может исследователь с этикой работы делать хоть какие-то выводы из данных. Не лающие собаки.

Десятая: Неудачник забирает все – нелинейности жизни

Нелинейная злоба жизни. Перемещение в Бел Эйр и приобретение недостатков богатых и известных. Почему Билл Гейтс из Макрософт может не быть лучшим в его бизнесе (но, пожалуйста, не говорите ему этого). Лишение ослов корма.

Одиннадцатая: Случайность и наш мозг: мы вероятностно слепы

Трудности размышления об отпуске, как линейная комбинация Парижа и Багам. Неро Тулип никогда не будет в Альпах. Некоторое обсуждение поведенческих открытий. Несколько проявлений вероятностной слепоты, взятые из учебника. Чуть больше о журналистских глупостях. Почему вы должны были быть мертвы к настоящему времени.

Двенадцатая: Приметы азартных игроков и голуби в коробке

Приметы игрока, наполняющие мою жизнь. Почему плохой английский язык водителя такси может помочь вам сделать деньги. Почему я – дурак из дураков, за исключением того, что я знаю об этом. Что делать с моей тягой к ритуалу.

Тринадцатая: Карнид приходит в Рим: вероятность и скептицизм

Цензор Катон высылает Карнида. Монсеньер де Норпуа не помнит свои прежние мнения. Остерегайтесь ученого. Женитьба на идеях. Тот же самый Роберт Мертон, помогающий автору основать его фирму. Наука развивается от похорон до похорон.

Четырнадцатая: Бахус покидает Антония

Смерть Монтерланта. Стоицизм – это не жесткие губы, но иллюзия победы человека над случайностью. Легко быть героем. Случайность и личная элегантность.

 

Пролог

Мечети в облаках

Эта книга – о замаскированной удаче, которая воспринимается не как везение, а как мастерство, а, в более общем случае, о замаскированной случайности, которая воспринимается как неслучайность, (что по-другому называется детерминизмом). Удача проявляет себя в образе счастливого дурачка, который может быть определен как человек, получающий выгоду от непропорциональной доли удачи, но который относит свой успех на счет других, обычно очень определенных причин. Такая путаница возникает во множестве неожиданных областей, даже в науке, хотя и не так часто и очевидно, как это происходит в мире бизнеса. Она свойственна и политике, поскольку проглядывает в рассуждениях президента страны о том, сколько "он" создал рабочих мест, о "его" усилиях по восстановлению экономики и инфляции, оставшейся от "его предшественника".

Генетически мы очень близки к нашим предкам, которые бегали по саванне. Мы переполнены суевериями даже сегодня (я мог бы сказать, особенно сегодня). Совсем как в тот момент, когда какой-то примитивный соплеменник почесал свой нос, увидел падающий дождь и разработал тщательно продуманный метод чесания носа для вызывания долго ожидаемого дождя, мы связываем экономическое процветание с несколькими снижениями ставки процента Федеральным резервным банком или успех компании с назначением нового президента "во главе". Книжные полки ломятся от биографий успешных мужчин и женщин, представляющих свои специфические объяснения того, как они добились большего в жизни (у нас есть выражение "в нужное время в нужном месте", чтобы ослабить любые заключения выводимые ими.) Эта путаница затрагивает людей с различными убеждениями; профессор литературы придает большое значение простому совпадению словоформ, а финансовый статистик гордо выявляет "регулярности" и "аномалии" в данных, которые просто случайны.

Будучи пристрастным, я вынужден сказать, что литературно образованный ум может намеренно не видеть разницы между шумом и смыслом, то есть между случайно сконструированной структурой и точно выраженным сообщением. Однако это приносит определенные неудобства — например, порождает претензии на то, что искусство является инструментом выяснения Правды, а не попыткой уйти от нее или сделать ее более приятной. Символизм есть дитя нашего нежелания принять случайность и нашей неспособности справиться с ней – мы придаем значение любым образам, мы определяем человеческую сущность по чернильным пятнам. "Я вижу мечети в облаках", – объявил Артур Рембо, французский поэт-символист 19-го века. Такая интерпретация привела его в "поэтическую" Абиссинию (в восточной Африке), где он попал в лапы ливанских христианских работорговцев, подхватил сифилис и потерял ногу в результате гангрены. Он с отвращением отбросил поэзию в девятнадцать лет и безвестно умер в госпитале Марселя, хотя ему было еще далеко до сорока. Но было уже поздно. Европейская интеллектуальная жизнь приобрела необратимый вкус к символизму – мы все еще расплачиваемся за это, психоанализом и другими причудами.

К сожалению, некоторые люди играют слишком серьезно и вынуждены искать смысл повсюду. Всю свою жизнь я страдал от конфликта между любовью к литературе и поэзии и глубинной аллергией на большинство учителей литературы и "критиков". Французский поэт Поль Валери был несказанно удивлен, услышав, что в в его поэмах находили такой смысл, о наличии которого он и не подозревал. (Конечно, ему было сказано, что это результат работы его подсознания).

В более общем смысле, мы недооцениваем долю случайности почти во всем, что вряд ли заслуживает отдельной книги — за исключением случая, когда пишет специалист, то есть дурак из дураков. Неприятно, что наука только недавно оказалась в состоянии учитывать случайность (экспансия шума превосходит рост доступной информации). Теория вероятности достаточно молодая ветвь математики и практическое применение вероятности почти не существует в качестве отдельной дисциплины.

 

Удача	Случайность
Вера, предположение	Вероятность
Теория	Детерминизм
Определенность	Эпизод, совпадение
Прогноз	Умение
Знание, уверенность	Реальность
Пророчество	Причинность, закономерность
Результативность на финансовом рынке
Счастливый идиот	Опытный инвестор
Кривая выживания	Рыночное улучшение
Финансы
Изменчивость	Доход (или дрейф)
Стохастическая переменная	Детерминированная переменная
Физика и инженерия
Шум	Сигнал
Литературный критицизм
Нет (литературные критики, кажется, не имеют названия для вещей, которые они не понимают)	Символ
Философия науки
Познавательная вероятность	Физическая вероятность
Индукция	Дедукция
Синтетическое предложение	Аналитическое предложение

 

Посмотрим на правую и левую колонки в Табл. 1. Самым лучшим способом суммировать основные тезисы этой книги будет описание ситуаций (иногда трагикомических), в которых левая колонка ошибочно принимается за правую. Заголовки таблицы иллюстрируют области дискуссий, на которых и основана эта книга.

Читатель может поинтересоваться, не заслуживает ли внимания противоположный случай, когда ситуация неслучайности ошибочно принимается за случайную. Должны ли мы беспокоиться о ситуациях, когда модели и сообщения могут быть проигнорированы? У меня есть два ответа. Во-первых, я не слишком волнуюсь о существовании нераспознанных моделей. Мы читали длинные и сложные сообщения даже в таких проявлениях природы, как какой-нибудь узор, типа линий на ладони или разводов на чашке турецкого кофе и т.п. Ученые, полу-ученые, псевдоученые, вооруженные домашними суперкомпьютерами с цепочками процессоров, с помощью теорий комплексности и "хаоса", оказываются в состоянии творить чудеса. Во-вторых, мы должны принять в расчет стоимость ошибки – по моему мнению, ошибочное принятие правой колонки за левую не столь дорого обходится, как ошибка в обратном направлении. Даже распространенное предупреждение гласит, что плохая информация хуже, чем отсутствие информации.

Однако, как бы ни были интересны эти предметы, их обсуждение представляется весьма трудной задачей. Вдобавок, они не совпадают с моей текущей профессиональной специализацией. Но существует одна область, в которой укрепился обычай ошибочно принимать удачу за мастерство – это мир финансового трейдинга. К счастью или к несчастью, это мир, в котором я действую. Это моя профессия и поэтому она составляет основу этой книги. Это то, что я знаю лучше всего. Кроме того, бизнес предоставляет наилучшую (и наиболее занимательную) лабораторию для понимания вышеперечисленных различий. Бизнес представляет собой область человеческих начинаний, где путаница наиболее велика, а ее эффекты наиболее пагубны. Например, у нас часто бывает ошибочное впечатление, что стратегия великолепна или что предприниматель является человеком, одаренным "проницательностью" или что трейдер является замечательным трейдером, в то время, как 99.9% их прошлых достижений должны быть приписаны случаю и одному только случаю. Попросите прибыльного инвестора объяснить причины его успеха, и он предложит глубокую и убедительную интерпретацию своих результатов. Часто такие заблуждения намеренны и заслуживают названия "шарлатанство".

Если и существует причина для путаницы между левой и правой частями нашей таблицы, то такой причиной является наша неспособность мыслить критически – нам может доставлять удовольствие считать догадку правдой. Мы привязаны к этому. Мы увидим, что наше сознание не имеет достаточных средств, чтобы справляться с вероятностью и такая немощь свойственна даже экспертам, особенно экспертам. Критичный ум, с другой стороны, имеет мужество противостоять огромному массиву информации и относит возможные причины большей части этого массива, к левой колонке таблицы.

Карикатурный персонаж 19-го века, толстобрюхий буржуа мосье Прудхом, носил с собой большой меч с двойной целью: во-первых, защищать Республику от ее врагов и, во-вторых, чтобы нападать на Республику, в случае ее отхода от выбранного курса. Аналогично эта книга имеет две цели: защита науки (как луч света во мраке случайности), и нападение на ученых, которые заблудились на этом пути. Большинство научных несчастий происходит по причине того, что многие ученые не имеют врожденного понимания стандартной ошибки или способности к критичному мышлению. Будучи практиком неопределенности, я видел более чем достаточно велеречивых коммивояжеров, рядящихся в одежду ученых. Самые большие глупцы случайности могут быть обнаружены среди них.

Я не люблю книги, о которых можно легко составить впечатление из их оглавления, но краткий рассказ о том, что произойдет далее, представляется вполне разумным. Книга состоит из трех частей. Первая – интроспекция внутрь предупреждения Солона, поскольку его афоризм о редких событиях стал моим жизненным девизом. Здесь мы размышляем над видимыми и невидимыми историями. Вторая часть представляет коллекцию вероятностных предубеждений, имевших место в моей жизни, от которых я страдал на своем пути и которые продолжают дурачить меня. Третья часть заключает книгу откровением, что освобождение нас от нашей человечности, не работает, поскольку нам нужны трюки и хитрости, а не морализаторство. И снова древние могут помочь нам, рассказав о некоторых своих уловках.

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ