Глава 1: на поле Куликовом

В конце XIV века Московское княжество, добившись крупных успехов в объединении русских земель, начало борьбу за освобождение страны от власти иноземных завоевателей. Едва в Орде возникли феодальные усобицы, ослабившие ее военную мощь, московский князь Дмитрий Иванович прекратил платить «выход» (так называли тяжкую татарскую дань) правителю Орды Мамаю. Тогда Орда прибегла к испытанному средству: попыталась столкнуть между собой русских князей. Мамай объявил, что старшим князем на Руси - владимирским великим князем - будет не московский, а тверской князь, которому он и пожаловал ханский ярлык.

Тверь давно пыталась сокрушить Москву, опираясь на внешние силы. Тверские князья трижды наводили на Русь литовскую рать, а затем вступили в союз с Мамаем. Их действия вызвали возмущение всех русских князей. В 1375 году князь Дмитрий Иванович возглавил поход общерусского войска на Тверь. Под его стягами сражались полки из всех крупных княжеств и земель: Москвы и Нижнего Новгорода, Ростова, Ярославля и Смоленска, из Великого Новгорода и десятка мелких княжеств и уделов. Общее дело поддержал рязанский князь, взявший на себя охрану южной границы. Тверской князь признал свое поражение и подписал мир с Москвой. Он навсегда отказался от ярлыка на Владимирское великое княжество и принял на себя обязательство выступить против Орды в союзе с Москвой.

Мир между соперничавшими русскими столицами - Москвой, Рязанью и Тверью, во-первых, положил конец внутренним феодальным усобицам, во-вторых, создал возможность для решительной борьбы с Ордой и уничтожения ига. Опираясь на созданную коалицию, князь Дмитрий Иванович повел наступление на татар. Лучший из его воевод Дмитрий Боброк Волынский отправился в пределы Орды и принудил к сдаче крепость Булгар. То был один из крупнейших городов Среднего Поволжья и наиболее близкий к русским границам пункт сосредоточения монгольских войск.

Процесс феодальной раздробленности затронул не только Русь, но и Орду. Во второй половине XIV века Орда распалась на две половины, границей между которыми служила Волга. Появление русских данщиков в городе Булгаре привело к тому, что Москва оказалась в состоянии войны разом с обеими половинами Орды. Обладая хорошей разведкой, князь Дмитрий Иванович своевременно узнал, что правитель восточной половины Орды Араб-шах готовится напасть на Нижний Новгород. Князь спешно собрал полки и выступил на восток, чтобы защитить своего союзника. Но татары не появились, и Дмитрий вернулся в Москву, оставив на степной границе легкие силы. Разбив свои станы на реке Пьяне, воеводы стали внимательно следить за передвижениями Араб-шаха, но не позаботились о том, чтобы послать разъезды в сторону Мамаевой орды - на юго-запад. Воспользовавшись их беспечностью, войска Мамая скрытно окружили русский лагерь и разгромили воевод, после чего сожгли Нижний Новгород дотла. Араб-шах довершил дело. Позже ордынцы вторично сожгли столицу Нижегородского княжества.

Бег ордынцев с поля боя

В 1378 году Мамай послал на Русь мурзу Бегича с большим войском. Бегич прошел в глубь Рязанской земли, чтобы разъединить силы Москвы и Рязани. Князь Дмитрий Иванович бросился на выручку рязан-цам и остановил татар на реке Воже. На помощь к нему прибыли рязанские отряды с князем Даниилом Прон-ским во главе. Бегич не решился на переправу, столкнувшись с объединенной русской ратью. Тогда князь Дмитрий прибегнул к хитрости. Он отвел свой полк, очистив берег. Но при этом расположил засаду с двух сторон от переправы. Как только татары «переехаша» реку, москвичи и рязанцы нанесли им удар с трех сторон. Войско Бегича понесло огромные потери. Ордынцы бежали с поля боя в полной панике.

Мстя за поражение на Воже, Мамай несколько месяцев спустя внезапно напал на Рязань и сжег город.

Пограничные княжества - Нижний Новгород и Рязань - деятельно участвовали в антитатарской коалиции, но они первыми подверглись удару со стороны Орды и оказались полностью обескровлены ко времени Куликовской битвы. Нижегородский великий князь не осмелился послать свои войска против Мамая, а рязанский великий князь затеял переговоры с Ордой, пытаясь спасти свою землю от нового нападения.

Мамай

После битвы на Воже в Орде поняли, что без большой войны Русь не покорить. Хитрый и изощренный политик, Мамай выжидал два года. Он сделал все, чтобы ослабить союз русских князей и противопоставить ему антирусскую коалицию. Многое зависело от того, на чьей стороне выступит Литва.

Литовское великое княжество, подчинившее себе Киев, Чернигов, Полоцк и многие другие древнерусские города, располагало большими силами. Князь Ольгерд передал трон младшему сыну Ягайле. Недовольный этим старший сын Андрей бежал на Русь и просил помощи у Дмитрия Ивановича. В исходе 1379 года князь Андрей вместе с полками Боброка Волынского вступил в пределы Литвы. На его сторону перешел Дмитрий Ольгердович с дружиной. Наступление не достигло цели. Братья Андрей и Дмитрий ушли в Москву и вскоре приняли участие в Куликовской битве вместе со своими литовско-русскими дружинами. Ягайло сохранил трон и заключил военный союз с Мамаем.

События развивались крайне неблагоприятно для Руси. Летом 1380 года орды, кочевавшие на огромном пространстве от Волги до Днестра, от верховьев Дона до Северного Кавказа и Крыма, пришли в движение. Вся неисчислимая рать Мамая собралась близ русской границы. Кочевники ждали прибытия союзников - Ягайлы и Олега Рязанского, чтобы всей массой обрушиться на Русь.

Над страною сгустились тучи войны. Настроение было смутным и тревожным. Традиции раздробленности были слишком сильны. Те из князей, кто утратил веру в победу, спешили уклониться от борьбы. Тверской великий князь нарушил союзный договор и отказался послать полки против татар. Боярское правительство Новгорода и князья Нижегородского великого княжества последовали его примеру. Рязанский князь окончательно отказал Москве в помощи.

Самые крупные княжества и земли остались в стороне от борьбы. На призыв Москвы откликнулись лишь два великих князя - ярославский и ростовский. Они располагали значительно меньшими силами, чем все прочие великие князья. В Ярославле сидели двоюродные братья Дмитрия Ивановича. В XIV веке Ярославское княжество подверглось дроблению и находилось во владении трех князей - Василия, Романа и Глеба Васильевичей. Один из них и привел дружину в Москву.

Ростовские князья попали в зависимость от Москвы после того, как в руки московского князя перешла половина их стольного города Ростова. Князь Андрей Федорович владел небольшим уделом, но Москва помогла ему занять ростовский стол. Вскоре князь Андрей принял участие в войне с татарами.

В сферу влияния Москвы издавна попало Белоозеро. Дмитрий Донской называл Белоозеро «куплей деда своего» Ивана Калиты. Однако, получив дальний край, Москва сохранила там местную династию. Накануне войны Белоозеро было поделено между князем Федором Белозерским и его младшим братом. Князь Федор сыграл видную роль в Куликовской битве.

В поход против татар выступили удельный князь Владимир Андреевич (он владел небольшими городами Боровском и Серпуховом, так что его полки не могли быть многочисленными), союзные князья из городов Новосили и Стародуба, удельные князья из Кашина и из-под Смоленска. В войне с Мамаем участвовали также вспомогательные отряды литовских князей Андрея и Дмитрия Ольгердовичей, бежавших из Литвы после столкновения с Ягайлой.

Дмитрий Донской не смог собрать под свои знамена многочисленные тверские, рязанские, нижегородские и новгородские полки, на помощь которых он рассчитывал, затевая войну с Ордой. Тогда-то неоценимую помощь ему оказали москвичи.

С давних лет московское население в критических обстоятельствах снаряжало городское ополчение - «тысячу». Значение «тысячи» было исключительно велико, потому командовать ею мог лишь главный боярин великого князя, носивший титул тысяцкого. Влияние главного боярина на московские дела настолько усилилось к середине XIV века, что Дмитрий Иванович в конце концов упразднил должность тысяцкого, а городское ополчение подчинил назначаемым воеводам.

Городские ополчения были собраны не только в Москве, но и в других городах - Владимире, Суздале, Костроме, Можайске. Однако надо иметь в виду, что все эти города по численности своего населения далеко уступали Москве.

В критических обстоятельствах дело не ограничилось сбором традиционной городской «тысячи». Предания сохранили имена простых «молодших» и «черных» людей, отличившихся в битве с татарами. В числе их были Юрка Сапожник, Васюк Сухоборец, Сенька Быков, Гридя Хрулев. Многие из москвичей, отправившихся на войну, впервые держали в руках оружие. Летописцы называли их «небывальцами» - новобранцами.

Московский посад насчитывал несколько тысяч дворов. Соответственно в городском ополчении числилось, как видно, несколько тысяч человек. Его ряды были затем пополнены за счет сельских жителей со всей московской округи.

Власти понимали, что малочисленное войско не имеет шансов на победу в столкновении с огромными конными массами ордынцев. Чтобы восполнить недостаток в людях, принимали в полки всех, без разбора чина и возраста. История сохранила имена двух московских монахов - Пересвета и Осляби, взявшихся за оружие. Отмеченный факт показывает, что патриотический порыв охватил самые разные слои и группы московского общества. Даже люди немолодого возраста, искавшие успокоения от мирских тревог в монастыре, отправились защищать страну, невзирая на то, что монастырские уставы строжайше воспрещали им кровопролитие.

Самые разнообразные источники подтверждают вывод о том, что основную тяжесть борьбы с Ордой вынесли на своих плечах московские лучники и воины московского ополчения.

Сразу после сражения Дмитрий Иванович велел поминать в церкви тех, кто пал на поле битвы. Вечную память пели «князю Федору Белозерскому и сыну его Ивану, и в той же братии избиенным Симеону Михайловичу, Никуле Васильевичу (Вельяминову), Тимофею

Васильевичу (Волую), Андрею Ивановичу Серкизову, Михаилу Ивановичу (Акинфову), Михаилу Ивановичу (Бренку), Льву Ивановичу (Морозову), Семену Мелику».

Из десятка союзных князей один Федор Белозерский сложил голову на поле Куликовом. Прочие погибшие воеводы были командирами московских полков и московского ополчения.

Война с могущественной Ордой грозила Руси неисчислимыми бедами. Никто не мог предвидеть ее исхода. Это порождало неуверенность. Но среди тревоги и неуверенности росла отчаянная решимость довести борьбу до конца. Народ не желал дальше жить на коленях, требовал отказа от осторожной политики покорности Орде, которую князья проводили со времен Ивана Калиты.

Каким было соотношение сил Москвы и Орды? Многие считают, что на поле Куликовом столкнулись примерно равные по численности армии, насчитывавшие по 100-150 тысяч человек. Однако тезис о примерном равновесии сил кажется сомнительным.

Князь Дмитрий, повествует поздний летописец, собрал сто тысяч и сто воинов, «а всей силы было с полтораста тысяч или со двести тысущи». Совершенно очевидно, что у летописца не было точных данных о численности полков, и своими образными цифрами (сто тысяч и сто) он лишь хотел сказать, что войска было видимо-невидимо. Даже после объединения всех русских земель в XVI веке Россия могла выставить в поле 60 - 80 тысяч воинов. Дмитрий Донской едва ли мог собрать столь многочисленное войско, не располагая поддержкой всех земель и княжеств.

В период феодальной раздробленности ядро вооруженных сил составляли княжеские дружины. Война была профессией феодалов, что и позволяло малочисленному феодальному сословию господствовать над массой зависимого крестьянства. В чрезвычайных случаях власти собирали вооруженное ополчение горожан и отчасти крестьян. Однако о поголовном вооружении крестьян (на их долю приходилось 97% всего населения) не могло быть и речи.

Совсем иной была структура вооруженных сил в Золотой Орде. Там все взрослое мужское население было вооружено и обязано было участвовать в войне под страхом смертной казни. По этой причине Орда с ее редким кочевым населением могла выставить более многочисленную армию, чем Русь с ее развитым земледельческим обществом. В XVI веке в набегах крымцев на Русь участвовало до 40 - 60 тысяч всадников, а ведь Крым был лишь осколком Мамаевой орды. После гибели Мамая хан Тохтамыш, объединивший все ордынские владения, противопоставил среднеазиатскому завоевателю Тимуру 200-тысячное войско. Мамай владел лучшей половиной Орды. Отсюда следует, что он мог собрать до 100 тысяч воинов. Факты опровергают тезис о равновесии сил. По самым осторожным подсчетам, Мамаева рать в полтора-два раза превосходила русское воинство. В конце XIV века Золотая Орда еще не подвергалась многократному дроблению, а потому она могла выставить более многочисленное войско, чем раздробленная на десятки земель и княжеств Русь. Следовательно, еще продолжали действовать те долговременные факторы, которые позволили монголо-татарам разгромить Русь и установить свое господство над ней в XIII веке. Именно это и объясняет нам, почему ордынское иго продержалось сто лет после сокрушительного разгрома Орды на Куликовом поле.

В Золотой Орде монголо-татары составляли господствующий слой, которому подчинялись более многочисленные порабощенные народы и племена. Будучи завоеваны монголами, половцы, основное население степи, со временем ассимилировали своих завоевателей, усвоивших их язык и культуру. Половцы составляли главную массу войска Мамая. В состав Орды входили Прикубанье и Северный Кавказ. Следуя грозному ханскому приказу, к войску Мамая присоединились набранные там отряды черкесов и осетин. Из Таны (Азова) прибыл наемный отряд итальянцев, из Поволжья - отряды «бусурман», живших в Булгаре, и буртасы - мордва.

Москва своевременно получила сведения о приближении Орды к русской границе. Знали в Москве и о численном превосходстве противника. Но никто не помышлял об отступлении. Война была связана со страшным риском, но выбора не было: лишь сокрушив врагов, можно было освободить отчизну от порабощения. Настала пора бросить на чашу весов всю мощь матушки-Руси.

Князь Дмитрий не стал ждать, когда татары опустошат Русскую землю огнем и мечом. Он решил нанести им упреждающий удар. Для этого русским войскам пришлось покинуть свои пределы и углубиться в ордынские степи. Дмитрий Донской принял единственно правильное решение. Он разгромил Мамая до того, как тот успел соединиться с войском Ягайлы и до подхода рязанцев. Ягайле не хватило всего лишь одного дня, чтобы соединиться с татарами. Появление русских войск на Дону застигло врасплох Мамая. Решительные действия Дмитрия Донского свели на нет все его многолетние дипломатические ухищрения. Войска союзников были рядом, но Мамай так и не смог воспользоваться их помощью. Ордынская коалиция не могла использовать свое огромное численное превосходство в силах, чтобы поставить на колени русский народ.

Проделав путь в 200 километров от Коломны до Дона, войско Дмитрия Ивановича на рассвете 8 сентября 1380 г. переправилось за Дон и выстроилось в боевом порядке на поле между Доном и его притоком, речкой Непрядвой. Надо самому побывать на поле Куликовом, чтобы воочию представить это огромное пространство, уходящее за горизонт. Человек, стоящий посреди поля, издали кажется былинкой. В старину все поле было покрыто буйными дикими травами, теперь же это ровная распаханная равнина. Ее плоскость заметно повышается к югу, где расположен Красный холм, господствующий над местностью.

Разбив свою ставку на вершине Красного холма, Мамай около полудня бросил свою конницу в атаку на русские полки. Но Дмитрий Иванович и воевода Боброк умело использовали особенности местности, располагая русские полки. Татары не смогли применить свою излюбленную тактику и охватить фланги русской армии. Справа они наткнулись на глубокий овраг, по дну которого протекала крошечная речушка Смолка. Слева дорогу им преградила речка Нижний Дубяк, берега которой поросли лесом.

Русские воеводы понимали, что сеча будет кровавой и победит тот, кто сохранит силы. Великий князь пошел на риск. Подчинив Боброку значительные силы, он велел им укрыться в зеленой дубраве в засаде за левым флангом армии. Соотношение сил в первой линии стало еще более неблагоприятным для русских.

Считается, что битва началась с традиционного богатырского поединка. Автор древнего «Сказания» придал этому эпизоду эпическую форму. Из русских рядов выехал инок Пересвет, из татарских - пятисаженный «злой печенег». Богатыри ударили друг друга копьями, и оба пали замертво. Инок Пересвет - историческая личность. В старину любая битва после сближения армий распадалась на множество поединков. В одном из таких поединков и сложил голову Пересвет, обороняя родную землю.

Куликовская битва

В Древней Руси случалось, что бою небольших сил предшествовал поединок. Когда храбрый князь Мстислав победил князя Редедю Касожского, касоги очистили поле боя, не вступая в сражение. Поединок терял смысл в битвах с участием больших масс войск. Состязание между богатырями уступало место столкновению сторожевых отрядов.

Героем первой схватки с татарами был не Пересвет, а великий князь Дмитрий Иванович, выехавший навстречу татарам во главе сторожевого полка. Что могло побудить главнокомандующего русским войском к такому безрассудному риску? Известно, что при виде надвигающихся ордынских полчищ бояре настойчиво советовали Дмитрию поскорее покинуть передовую линию. Двадцатидевятилетний князь отверг их совет.

Замечание, мимоходом оброненное летописцем, вполне объясняет его поведение. Когда Мамаевы полчища облегли поле и стали надвигаться на русские полки подобно грозовой туче, многих новобранцев охватили неуверенность и страх, а некоторые из них стали пятиться и «на беги обратишася». Тогда-то Дмитрий Иванович и возглавил атаку. Чутье полководца подсказало ему, что исход битвы будет зависеть от того, удастся ли ему воодушевить дрогнувших «небывальцев» и одновременно сбить первый наступательный порыв врага.

Обычно татары высылали вперед легковооруженных конных лучников, осыпавших неприятельский строй тучей стрел. Князь Дмитрий атаковал лучников во главе отряда отборной конницы, закованной в броню. Был бой кровопролитным. Когда князь выбрался из сечи, на его шлеме и доспехах было множество вмятин. Дружина надежно прикрыла князя, но многие воины заплатили за это своими головами.

Автор поэмы «Задонщина» прославил двух главных героев Куликовской битвы - князя Дмитрия Ивановича и его двоюродного брата Владимира Андреевича. Смысл его похвал был близок и понятен современникам. Перед лицом грозного врага великий и удельный князья явили пример подлинного «одиначества». Только единство могло спасти Русь, тогда как распри и несогласия губили страну. В идеальном изображении русских князей заключен был горячий призыв к единению.

Мамаево побоище

В более позднем сочинении - «Сказании о Мамаевом побоище» - эта идея приобрела искаженный характер. Фигура удельного князя все больше заслоняла собой фигуру Дмитрия Донского, и подле двух героев битвы возник третий - Сергий Радонежский.

Согласно «Сказанию» князь Дмитрий был ранен при первой схватке с татарами и пролежал в беспамятстве под срубленной березой до самого конца битвы. Лишившись предводителя, армия обрела нового вождя в лице Владимира Андреевича. Он возглавил атаку засадного полка, разгромил татар, после чего отыскал едва живого Дмитрия Донского в перелеске. Великий князь еще до своего ранения якобы готовился к тому, чтобы сложить с себя обязанности командующего. Предчувствуя худшее, он снял великокняжеский доспех и передал его вместе с любимым конем боярину Михаилу Андреевичу Бренку. С этого момента великокняжеский стяг возили за Бренком, а не за Дмитрием Донским. У кого был стяг, тот и командовал боем.

Легенда о переодевании Донского поражает своей несообразностью. Как мог князь отказаться от любимого коня за считанные минуты до сечи? Боевой конь значил для воина очень много: он мог либо погубить всадника, либо спасти в минуту смертельной опасности, вынести с поля боя. Великокняжеский доспех отличался особой прочностью и был хорошо пригнан к фигуре. Как же мог князь поменяться доспехами со своим боярином? Большому знатоку генеалогии академику Веселовскому вообще не удалось обнаружить Бренка в кругу бояр Дмитрия Ивановича, и академик высказал предположение, что Михаил Андреевич Бренк был худородным любимцем великого князя.

Сразу после битвы Дмитрий Донской велел поминать своих убитых воевод, и в его синодике Бренк записан одним из последних. Значит, он принадлежал к числу самых младших воевод. Синодик позволил обнаружить одну поразительную деталь: оказывается, Михаил Бренк имел отчество Иванович. «Сказание» же именует его Андреевичем. Отсюда можно сделать совершенно четкий вывод: автор «Сказания» мало что знал о личности Бренка и его делах. Его рассказ - всего лишь легенда.

Впервые удалось объяснить, зачем понадобилось автору позднего «Сказания» сочинять несообразную легенду о переодевании Дмитрия Донского, о его ранении в начале битвы, зачем надо было приписывать все лавры победы удельному князю Владимиру. Оказывается, что «Сказание» было составлено в недавно основанном Троице-Сергиевом монастыре, располагавшемся в то время в пределах удельного княжества Владимира Андреевича и его потомков. Никак не следует подозревать монастырского книжника в том, что он сознательно искажал истину. Минуло пятьдесят лет после битвы, и немногие оставшиеся в живых ветераны, служившие некогда в полку Владимира Андреевича, нашли последнее прибежище в монастыре. От них автор «Сказания», по его собственным словам, и получил сведения о ходе битвы. Воины князя Владимира целый день простояли в засаде, а затем участвовали в решающей атаке из засады. Понятно, что эта атака, возглавленная князем Владимиром, казалась им не только кульминацией, но и главной причиной победы русских. Оставаясь в засаде, воины удельного полка жадно ловили любые известия о ходе битвы. Известия были самыми тревожными. Передавали, что полки понесли ужасающие потери (это соответствовало истине), что великий князь тяжело ранен, что великокняжеский стяг подрублен и прочее.

Наиболее достоверные и ранние источники сообщают, что Дмитрий Иванович счастливо уцелел после первой схватки и до конца битвы оставался в большом полку, руководя сражением. Народ оценил его подвиг, наименовав его Донским, то есть героем Донской битвы. На князя пал отблеск славы Александра Невского.

Большой полк занимал центральную позицию. Развернувшийся тут бой имел решающее влияние на исход всего сражения в целом. Среди убитых воевод первым в синодике Дмитрия Донского записан Семен Михайлович. По-видимому, этот московский боярин и был главным помощником великого князя. Источники не сохранили фамильного прозвища воеводы. Его род пресекся после битвы. Московский воевода Семен Михайловичявился одним из подлинных героев битвы. Когда татарам удалось глубже вклиниться в расположение русских полков, московские ратные люди остановили натиск.

Авторы «Сказания о Мамаевом побоище» - книжники Троицкого монастыря - старались прославить как своего патрона, удельного князя Владимира Андреевича, так и основателя своей обители Сергия Радонежского, который решительно поддержал общее дело, когда весь народ поднялся на борьбу с иноземными поработителями. Анализ источников обнаруживает полную легендарность рассказа о том, что Дмитрий Донской перед битвой посетил Троицу и получил от Сергия благословение и наставление вместе с двумя «чудными иноками» - Пересветом и Ослябей. Удалось установить, что Пересвет ушел на битву не из Троицы, а из Симонова монастыря (Симонов монастырь основан в 1379 г. на левом берегу Москвы-реки на юго-востоке от города (Восточная ул., 4). Название объясняется тем, что эти земли в то время принадлежали боярину Семену Ховрину, принявшему в монашестве имя Симона. Монастырь составлял важное звено южного оборонительного пояса столицы. В XVI в. в монастыре жили и писали свои сочинения Вассиан Патрикеев и Максим Грек. В 40-х гг. XVII в. обнесен каменной стеной. Сохранилась южная стена с тремя башнями: Дуло, Старая и Новая (зодчие И. Потапов, О. Д. Старцев), а также трапезные и братский корпус.) в Москве. После боя его тело привезли для погребения не в Троицу (что было бы обязательным, если бы он был инок Троицы), а в московский Симонов монастырь.

Когда началась война с Ордой, тревогой повеяло над русскими городами и селами. Матери и жены, прощаясь с воинами, давали им «конечное целование». Так издавна прощались с теми, кто шел на верную гибель. Походу Донского в степь Блок посвятил такие строки:

...Пусть ночь. Домчимся, озарим кострами

Степную даль.

В степном дыму блеснет святое знамя

И ханской сабли сталь...

В битве на поле Куликовом победили не те, кто обладал внушительным численным превосходством, а те, кто был сильнее духом, кто защищал справедливое дело. Русские воины стояли насмерть.

Мамай умело использовал свои силы. Легкая половецкая конница в течение трех часов упорно, раз за разом устремлялась в атаку на русские полки. Сражение протекало в неслыханной тесноте. Потери были огромны с обеих сторон. Наконец, Мамай ввел в сражение свой последний резерв - тяжеловооруженную монгольскую конницу, полагая, что русским нечего противопоставить ее сокрушительному удару. Монголы смяли полк левой руки. В этот самый миг воевода Боброк с московской дружиной и удельным полком неожиданно атаковал монголов с фланга из засады. В ордынском войске вспыхнула паника. Уставшие полки воспрянули духом и перешли в наступление по всему фронту.

Куликовская битва стала крупнейшей вехой в истории русского народа, хотя и не привела к немедленному избавлению страны от татарского ига. На то были свои причины.

Русские полки проявили беспримерный героизм и одолели многочисленного и коварного врага. Но победа была куплена большой кровью. Павших было больше, чем уцелевших. Домой вернулась едва половина москвичей, участвовавших в сече. Никогда в столице не было такого множества вдов и сирот. Страна обезлюдела.

В Орде события развивались своим чередом. Разгромленный русскими Мамай не мог противостоять хану восточной Синей Орды Тохтамышу. Он бежал в Крым, где был убит итальянцами. Тохтамыш объединил обе половины Орды. Раздробленная Русь не могла противостоять объединенным силам Золотой Орды.

Немногие из ордынских феодалов избежали потерь в войне с Москвой. У многих монгольских мурз битва унесла родственников. В Орде царило враждебное возбуждение против Москвы. Почти два года Тохтамыш в глубокой тайне готовился нанести Руси сокрушительный удар, чтобы вновь поставить ее народ на колени.

Используя рознь между русскими, хан привлек на свою сторону рязанского и нижегородского великих князей. Нашествие татар было подобно потопу. Конница хлынула в русские пределы, все сметая на своем пути. Пограничные князья пытались спасти свои земли от погрома и перекинулись в стан врага.

Московский князь Дмитрий Иванович был застигнут врасплох. Он не успел вызвать к себе на помощь ни брата Владимира Андреевича, ни других союзных князей с их дружинами. Даже московские полки и ополчения из городов не могли быть собраны в столицу к сроку.

Дмитрий Донской не предпринимал ничего без совета своих бояр. Но в критических условиях в боярском совете возникли разногласия и «распри». Осторожные одержали верх.

Великий князь покинул Москву и уехал в Кострому, назначенную местом сбора войска. Антитатарская коалиция окрепла после Куликовской битвы, и Дмитрий Иванович рассчитывал дождаться в Костроме союзников и собрать ополчения замосковных городов.

Отъезд князя и бояр вызвал возмущение москвичей. По всему городу зазвонили колокола. Созвав вече на главной площади, горожане решили обороняться от татар до последней крайности.

Московская «тысяча» понесла огромные потери на поле Куликовом. Тем не менее городское ополчение вновь было готово померяться силами с Ордой. Москвичи вооружились - кто мечами и копьями, кто рогатинами - и заняли места на стенах и подле ворот Кремля.

Всех, кто пытался в трудный час покинуть столицу, вече поставило вне закона. Москвичи хватали их в воротах и «грабяху их». Исключение было сделано лишь для митрополита, которому позволили покинуть Москву и укрыться в безопасном месте. Готовя город к обороне, москвичи избрали себе военного вождя в лице литовского князя Остея, внука Ольгерда, по своим делам прибывшего в Москву.

23 августа 1382 г. татарские дозоры появились у стен Москвы, на другой день татары облегли Кремль (Кремль - древнейшая часть Москвы, главный общественно-политический и историко-художественный комплекс центра столицы, местопребывание высших органов государственной власти страны. Расположен на высоком, левом берегу реки Москвы - Боровицком холме, при впадении в нее реки Неглинной. Древнейшие археологические памятники на его территории относятся к второму тысячелетию до н. э. Построенный по приказу Юрия Долгорукого в 1156 г. город был окружен рвом и валом. В 1237 г. во время монголо-татарского нашествия Кремль был разрушен. В XIII в. сооружены первые каменные церкви, положившие начало формированию архитектурного центра Кремля. В 1339 г. построены стены и башни из дуба. При Дмитрии Донском были возведены белокаменные стены, окончательно закрепившие значение Кремля как центра города. Во второй половине XV в., когда Москва стала политическим и культурным центром русских земель, Кремль был перестроен с участием итальянских зодчих. Центром его стала Соборная площадь с построенным Аристотелем Фьораванти Успенским собором. В 1485-1495 гг. вокруг Кремля были построены (с учетом традиций русского оборонного зодчества и достижений западноевропейской фортификации) ныне существующие стены и башни. С 90-х гг. XV в. указом Ивана III Кремль был отделен от города зоной, свободной от застройки. В конце XV - начале XVI в. возведены Благовещенский, Успенский, Архангельский соборы, столп-колокольня «Иван Великий», ставший после надстройки в 1600 г. самым высоким сооружением столицы. Интенсивное строительство в Москве проводилось в XVII в. В середине 1620-х гг. воздвигнута Филаретова звонница, в 1624 - 1625 гг. над Спасской башней сооружен каменный шатер и установлены новые городские часы, в 1635 - 1636 гг. построены Теремной дворец и дворцовые церкви, в 1651 - 1652 гг.- Потешный дворец. В 1642-1656 гг.- Патриаршие палаты и собор Двенадцати апостолов. С возведением над всеми (кроме Никольской) башнями шатровых завершений (1680-е гг.) Кремль превратился в один из лучших средневековых русских архитектурных ансамблей.) «силою великой».

Три дня москвичи мужественно отражали все приступы воинов Тохтамыша. Три дня они осыпали врага стрелами, сбрасывали камни, лили кипяток на голову тех, кто по лестницам лез на кремлевские стены. Едва знатный ордынский мурза, придворный Тохтамыша, слишком близко подскакал к Фроловским воротам белокаменного Кремля, московский ополченец суконщик Адам натянул тетиву и выпустил в него «стрелу самострельную». Мурза упал на землю замертво, что вызвало замешательство в ханском войске.

В отсутствие князя горожане впервые применили новое, неизвестное раньше оружие - огнедышащие «тюфяки» - пушки.

При Дмитрии Донском московский «град» был впервые обнесен каменными укреплениями. Однако стены были невысоки, и осажденные несли огромные потери от татарских стрел, сыпавшихся на них тысячами. Москвичи не помышляли о сдаче. Но им недоставало опыта, и они плохо знали своих врагов.

Тохтамыш прибегнул к посредничеству нижегородских князей. Последние убедили московских жителей, что хан готов их помиловать и в случае добровольной сдачи готов ограничиться взысканием «легких» поминков. Осмотрев город (заверяли князья), «царь татарский» даст москвичам мир и удалится прочь.

Власти Москвы поверили обману. Железные ворота Кремля растворились, и князь Остей с «лучшими» людьми и духовенством вышли навстречу татарам. По знаку Тохтамыша его воины убили Остея, ворвались в Кремль и учинили там резню. Избежавшие смерти были уведены в плен и проданы в рабство. Напоследок Тохтамыш сжег город и ушел в степи, оставив пепелище на месте цветущего города. Рязанский князь был наказан за свое отступничество. На обратном пути татары прошли по его владениям огнем и мечом.

Трагичной была судьба москвичей, выдержавших первую, смертельную схватку с Ордой. Московское ополчение понесло огромные потери на поле Куликовом. Вернувшиеся к домашним очагам ратники в большинстве погибли на стенах и площадях Москвы, сожженной Тохтамышем. Но русские воины недаром пролили кровь.

Куликовская битва нанесла Орде страшный удар и приблизила час возрождения независимого Русского государства.