Глава 20

 

Может быть, мне лучше оставаться одной, потому что я не переживу, если меня снова бросят.

 

Направляясь к своей лошади, Маркус рассматривал лагерь бродячих артистов. От пестроты разноцветных кибиток у него рябило в глазах.

Фургоны были сдвинуты вместе и образовывали окружность. На периферии стояли более старые кибитки, разрисованные уже выцветшими красками. На крохотных окнах висели ветхие занавески. Потертый вид этих убогих фанерных домиков на колесах рассказывал о дальних странствиях и скитаниях по бесконечным дорогам. Судя по всему, у Джулии в детстве и юности была трудная жизнь. Однако люди, мимо которых он проходил, не были похожи на несчастных.

Они смеялись, радуясь новому дню, готовили завтрак, с любопытством посматривали на Маркуса, приветливо здоровались и весело заговаривали с ним. Маркус впервые в жизни видел таких открытых и дружелюбных женщин и мужчин.

Они не были похожи на сдержанных деревенских жителей. Бродячие артисты, не стесняясь, хохотали во все горло и громко обменивались довольно скабрезными шуточками. Рядом с повозками бегали счастливые дети. Голый малыш сидел прямо на грязной земле и, сунув палец в рот, внимательно смотрел на Маркуса.

Наконец Маркус увидел своего вороного жеребца. Он был привязан к убогой кибитке и с аппетитом ел овес из надетого на его морду мешка. Вокруг на перевернутых ведрах стояли дети, с восхищением смотревшие на чистокровную лошадь. Судя по всему, это зрелище доставляло маленьким сорванцам огромное удовольствие.

Маркус заколебался, не зная, что делать. Он заплатил за жеребца кругленькую сумму, поскольку намеревался в будущем завести табун чистокровных лошадей в своем поместье Рейвенклифф. Он не хотел, чтобы его скакун становился цирковой лошадью.

Впрочем, в последнее время Маркус понес так много жестоких утрат, что потеря племенного жеребца не казалась ему невосполнимой. Повернувшись, он зашагал прочь из лагеря бродячих артистов, добровольно оставляя им своего любимого коня.

Маркус знал, что эти люди могут в любую минуту подняться с места и тронуться в путь, а вместе с ними навсегда из его жизни уйдет Джулия. Сейчас она, наверное, давала последние распоряжения человеку, присматривающему за дрессированными животными. И скоро Джулия будет уже далеко от Маркуса.

Он больше никогда не увидит ее.

Маркус не заметил, как сделал круг и снова оказался у клеток с животными. Джулия все еще разговаривала с дрессировщиком, давая ему советы, как ухаживать за избалованным, капризным, потерявшим зубы львом. Маркус подошел к ним.

– Джулия, – окликнул он свою возлюбленную. Слова застыли у нее на устах, и она резко повернулась.

Джулия сначала решила, что Маркус вернулся, чтобы поцеловать ее на прощанье. Но затем она подумала, что он, наверное, хочет заковать ее в кандалы и отвезти к своим коллегам. Честно говоря, она не знала, какой из этих вариантов развития событий был бы для нее наихудшим.

– Да? – В голосе ее слышалась надежда.

– Я не знаю, что делать, – признался Маркус. – Я не могу доносить на вас, но и не могу позволить вам уехать.

Джулия провела кончиком языка по пересохшим от волнения губам.

– Вы спрашиваете у меня совета?

Джулия боялась давать ему совет, поскольку подозревала, что может поступить очень глупо. Она была готова сдаться в руки «четверки» ради карьеры Маркуса.

– Мы провели вместе всего лишь одну ночь, – сказал Маркус. – И прежде чем навсегда расстаться, я хочу провести с вами один день. – Он погладил ее по щеке. – Я прошу, чтобы вы уделили мне время. Я хочу провести наедине с вами целый день.

Сердце Джулии затрепетало от радости.

– Со мной? – переспросила она, не веря своему счастью.

Он улыбнулся и приложил свою ладонь к ее щеке. От его руки исходило приятное тепло. Джулия почувствовала, что вот‑вот расплачется.

– Да, с вами, – прошептал Маркус.

Джулия постаралась взять себя в руки. Ей нельзя было раскисать в решающий момент жизни.

– Я не приму ваше предложение, – вскинув голову, с вызовом заявила она, – если вы намереваетесь использовать это время для того, чтобы склонить меня к браку или к уходу в монастырь.

Маркус усмехнулся.

– Я не собираюсь давить на вас или запугивать. Мы не будем говорить ни о монастыре, ни о Лисе, ни о «Королевской четверке», – пообещал он и, убрав ладонь с ее щеки, протянул Джулии руку. – Мы просто проведем это время вместе, вдвоем. Только вы и я, и больше никого. Вы можете пойти на это?

Посмотрев на протянутую руку Маркуса, Джулия перевела взгляд на его лицо. Он выглядел смертельно усталым. Еще вчера вечером она сама находилась в подобном состоянии, но бродячие артисты отогрели ее добротой своих сердец. Благодаря их радушному приему Джулия прекрасно отдохнула за ночь.

Немного поколебавшись, она подала ему свою руку.

– Хорошо, оставайтесь здесь, со мной.

– Значит, этот джентльмен остается с нами? – пробасил верзила.

– Это Джон Уолд, – представила дрессировщика Джулия. – Познакомьтесь с ним, Маркус.

Бородатый, неопрятного вида верзила по‑детски радостно улыбнулся безукоризненно одетому лорду Драйдену.

Маркус протянул парню руку, но тот, не обратив внимание на его жест, заключил нового знакомого в свои медвежьи объятия.

– Маркус, вам не найти лучшей жены, чем наша милая Джилли, – заявил Джон и, выпустив его из своих могучих лап, продолжал: – А теперь помогите‑ка мне убрать конское… – верзила замялся и, взглянув на Джулию, закончил: – конские кругляшки.

Маркус с сомнением посмотрел на грязную совковую лопату, которую Джон сунул ему в руки.

– Знаете, Джон, мне кажется, не стоит… – начала было Джулия, ошеломленная бесцеремонностью дрессировщика.

Однако верзила прервал ее:

– Это же обычай! Надеюсь, вы его не забыли? – И Джон снова обратился к Маркусу: – Шевелитесь, старина. Вам так или иначе придется выполнить эту работу.

– Но… – нерешительно промолвил Маркус и растерянно замолчал, видя, что Джулия помахала ему рукой, собираясь уходить.

– Я буду ждать вас в своей кибитке, – с улыбкой сказала она. – Мы пообедаем вместе.

Маркус сделал было шаг, чтобы последовать за ней, но, взглянув на свои сапоги, остановился. На них налипли комья грязи, смешанной с теплым конским навозом.

– Я же говорю, что эту работу необходимо сделать во что бы то ни стало, – хохотнув, заявил Джон. – От того, что вы будете стоять как истукан, дерьма не убавится.

Взглянув вслед удаляющейся Джулии, Маркус тяжело вздохнул. Ну что ж, конский навоз – так конский навоз… Вообще‑то, конечно, он не это имел в виду, предлагая Джулии провести вместе целый день. Но огонек, который он заметил в ее глазах, обещал скорую встречу. Маркус надеялся, что ему не придется слишком долго коротать время за не слишком приятным занятием.

 

Джулия издали наблюдала, как Маркус работал под присмотром Джона. Она не могла рассказать своему возлюбленному о том, что таков старинный обычай. Собиравшуюся пожениться парочку бродячие артисты разлучали на целый день, заставляя жениха и невесту проводить время врозь. Таким образом жившим постоянно бок о бок влюбленным давали возможность проверить свои чувства и соскучиться друг по другу. Они с нарастающим нетерпением ожидали свидания, и их радость от долгожданной встречи наедине была огромна.

Хотя Джулия и Маркус были разлучены, она знала, где может найти его, в лагере сложно потерять друг друга из виду. От сознания того, что Маркус находится совсем близко, у нее становилось тепло на душе. Мысль о том, что она в любую минуту может увидеть его, согревала Джулию, как костер в холодную ночь.

Джулия в прекрасном настроении готовила обед. Петуния наблюдала за ней с нарастающим беспокойством. Она понимала, что такой человек, как лорд Драйден, не захочет навсегда остаться в труппе бродячих артистов. Догадавшись, о чем думает пожилая женщина, Джулия улыбнулась.

– Давайте посмотрим, что будет дальше, – сказала она. – Пусть Маркус проведет с нами целый день.

Джулия ходила по лагерю, разыскивая Маркуса. Все утро он занимался самой грязной работой. Бродячие артисты, добродушно подтрунивая над ним, давали ему то одно, то другое задание.

– Прошу вас, милорд, опорожните мой ночной горшок, – просил кто‑то. – И будьте так любезны, вымойте его.

– Спасибо, милорд! – слышались то здесь, то там веселые голоса. – А теперь, пожалуйста, сделайте поглубже выгребную яму в общественном туалете!

Все это время Джулия издали наблюдала за своим возлюбленным. Она видела, что сначала он страшно разозлился на артистов, но потом успокоился и стал воспринимать происходящее как какую‑то странную игру.

Но через некоторое время ей самой надоели все эти издевательства и насмешки, и Джулия решила положить им конец. С нее хватит! Она хотела побыть наедине с Маркусом, насладиться общением с ним.

Джулия нашла его в загоне, сооруженном для Себастьяна. Он сидел на земле, прислонившись спиной к колесу одной из повозок и надвинув на глаза шляпу. По всей видимости, он дремал, устав от напряженной работы. Затаив дыхание, Джулия любовалась этой картиной. Маркус, наверное, и не заметил, как лев положил голову ему на колени, вытянувшись рядом, словно огромная собака золотистого окраса.

Внезапно Маркус лениво поднял руку и, положив ее на гриву Себастьяна, сделал то, что обожала гигантская кошка, – почесал ее за ухом.

«Ах вы, мои любимые!» – растроганно подумала Джулия.

Маркус зевнул, и Себастьян тут же последовал его примеру, продемонстрировав внушительные размеры своей беззубой пасти.

Джулия с ласковой улыбкой покачала головой.

– Лентяи, вот вы кто, – прошептала она.

Стараясь не шуметь, она повернулась и пошла к своему фургону. Удобно устроившись на перевернутом ведре, Джулия принялась чистить картошку. Через некоторое время ее взгляд упал на нежные кисти рук, и она глубоко задумалась. Всего лишь неделю назад все называли ее «леди Барроуби» и она жила в огромном поместье. Но сейчас от былой роскоши не осталось и следа.

Джулия вновь превратилась в наездницу Джилли. Однако теперь в ее багаже имелись бесценные опыт и знания.

И все это благодаря Олдосу. Джулия боготворила своего покойного мужа.

У нее было такое чувство, как будто теперь Джулия и Джилли слились в одно новое существо, более талантливое, чистое и жизнеспособное. Она никогда не ощущала себя такой сильной и уверенной, как сейчас, когда, надев старый фартук, она чистила картошку и готовила обед лорду Драйдену.

Джулии было искренне жаль, что она так и не получила место Лисы. Она знала, что, как никто другой, была готова взять на себя огромную ответственность за судьбу страны. Джулия прекрасно справилась бы со своими обязанностями.

Вздохнув, она снова сосредоточилась на картошке. В своей неудаче Джулия прежде всего винила лорда Ливерпула. Она, как и многие ее соотечественники, с удовольствием плюнула бы ему в лицо.

– Ну надо же, какой болван! – пробормотала она.

– Кто – болван? – раздался рядом с ней голос Маркуса. Подняв глаза, она увидела, что он стоит, прислонившись к стенке кибитки, и с улыбкой смотрит на нее.

Джулия поджала губы.

– Ну что, парни, выспались?

Маркус фыркнул и смущенно потер затылок.

– Себастьяну хорошо. У него густая шерсть, ему не холодно спать на земле.

– Вы так думаете? – Джулия бросила Маркусу тряпку. – Помойте его, я не хочу пачкать руки. Я, конечно, люблю Себастьяна, но не желаю, чтобы от меня дурно пахло.

Поймав брошенную ему тряпку, Маркус удивленно посмотрел на Джулию.

– Мне кажется… с вами произошла какая‑то перемена.

Джулия усмехнулась:

– Я наконец просто поняла, кто я на самом деле.

– Вы пришли к каким‑то выводам, обдумав ситуацию, в которой оказались?

Джулия встала и взяла в руки кастрюлю с очищенной картошкой.

– Вы же знаете меня. Я постоянно о чем‑то размышляю, взвешиваю, думаю…

Маркус усмехнулся:

– А затем принимаете решение взять весь мир под свой контроль?

Джулия приблизилась к Маркусу.

– Мир для меня полон кипящих страстей, – промолвила она.

Глаза Маркуса потемнели.

– Кипение, огонь, жар… Давайте лучше поговорим об обеде, – предложил он.

Джулия бросила на Маркуса томный взгляд.

– Давайте, – с придыханием промолвила она. – Советую вам сегодня хорошо подкрепиться за обедом. Вам понадобится много сил…

Маркус на мгновение закрыл глаза.

– Вы собираетесь обольстить меня? – спросил он и попытался схватить ее за руку.

Джулия, засмеявшись, отпрянула.

– Перестаньте, иначе я пролью воду из кастрюли!

Маркус взглянул на очищенную картошку.

– А что это там плавает такое белое?

Джулия растерянно посмотрела на Маркуса:

– Вы действительно не знаете, что это такое?

Маркус наморщил лоб:

– Хм… яйца?

Джулия закатила глаза:

– Милорд, вы прекрасно чистите уборные и убираете дерьмо, но, похоже, вы никогда не заглядывали на собственную кухню.

– А, по‑вашему, мне следовало это сделать?

Джулия пожала плечами:

– Не знаю… Наверное, нет…

Она постоянно забывала о том, что перед ней был один из самых могущественных и влиятельных людей Англии. Лиса. И этот человек не принадлежит ей.

Джулия улыбнулась, чтобы скрыть охватившую ее грусть.

– А теперь ступайте к водоему и выкупайте Себастьяна, лорд Львиное Дыхание, – сказала Джулия.

Маркус хлестнул Джулию тряпкой, когда она повернулась к нему спиной.

– Да вы, оказывается, развязная девица, леди Чищеная Картошка.

Джулия резко обернулась.

– Ах, так вы все‑таки знаете, что это такое?!

Звонко рассмеявшись, Маркус отправился к зверинцу. До слуха Джулии еще долго доносился его переливчатый заразительный смех.

«О Боже, как же я люблю этого человека!» – кусая губы, думала она. Джулия понимала, что будет любить его вечно, хотя им отпущен всего лишь краткий миг счастья.

После незатейливого обеда Джулия обвела взглядом лагерь, зная, что за ней внимательно наблюдают десятки любопытных глаз.

– Утро прошло в заботах и волнении, я сильно устала, – громко сказала она. – Думаю, что послеобеденный сон пойдет мне на пользу.

Маркус слегка растерялся.

– Да, конечно… – пробормотал он. – А я, наверное…

Джулия закатила глаза.

– О Боже, Маркус! – прошипела она. – Вы, в конце концов, шпион или нет?

Она встала с перевернутого ведра, отряхнула юбку неказистого платья, которое дала ей Петуния, и, не говоря больше ни слова, поднялась по небольшой лесенке в свою кибитку.

Через некоторое время, когда она, уже раздевшись догола, лежала под стеганым одеялом, в фургон через лаз в полу проник Маркус. Перевернувшись на живот и упершись подбородком в сложенные руки, Джулия посмотрела на него с улыбкой:

– Вы самый медлительный любовник на свете! Я думала, что вы уже не придете.

Усмехнувшись, Маркус оглядел тесное помещение кибитки.

– Я должен был замести следы. Обитатели лагеря думают, что я пошел к дрессировщику.

Джулия приподняла бровь.

– Они все отлично знают, что вы сейчас находитесь здесь, со мной. Просто эти люди тактичны и деликатны, они предпочитают притворяться, что ни о чем не догадываются.

Глаза Маркуса потемнели, когда он заметил, что Джулия лежит на постели нагая.

– Хватит болтать, – промолвил он.

Застенчиво улыбнувшись, она отбросила в сторону полинявшее стеганое одеяло.

К несчастью, Маркус не умел раздеваться в помещении, которое скорее походило на гроб, чем на комнату. Его рука запуталась в рукаве рубашки, сапог не желал сниматься с ноги. Маркус в отчаянии взглянул на Джулию.

– Помогите… – жалобно попросил он. Вздохнув, она смахнула выступившие от смеха слезы.

– Представление окончено, – с сожалением констатировала она. – Садитесь рядом.

Маркус опустился на низкую скамью, служившую кроватью.

– Здесь очень неудобно раздеваться, – раздраженно заметил он.

– Весь день сегодня вас третировали и унижали, мой дорогой, – посочувствовала Джулия и, поцеловав Маркуса в шею, сняла с него рубашку. – Бедный, обиженный лорд Драйден!

Ловкая и гибкая, она быстро помогла Маркусу раздеться и, усевшись к нему на колени, обхватила руками шею возлюбленного.

– Так лучше?

Он крепко прижал ее к себе.

– Намного лучше.

Они слились в пылком поцелуе, наслаждаясь тесным объятием. Когда Маркус слегка отстранился и хотел что‑то сказать, Джулия приложила палец к его губам.

– Не надо, молчите, – прошептала она. – Этот день – наш, не будем портить его.

И они, не говоря ни слова, предались неистовой страсти. Их стоны и крики становились все исступленнее. Жаркие ласки доставляли обоим ни с чем не сравнимое наслаждение, от которого перехватывало дыхание и замирало сердце. Слившись в единое целое, они двигались в четком ритме. По их нагим разгоряченным телам струился пот.

Время как будто остановилось. Казалось, что мгновение счастья будет длиться вечно. Сердца Маркуса и Джулии бились в унисон.

Джулия ласкала его, и Маркус, закрыв глаза, умирал от восторга и наслаждения. А затем он припадал губами к ее телу, и Джулия приходила в экстаз. Глядя друг другу в глаза, они переживали апогей страсти.

В эти мгновения они забыли обо всем на свете.

Однако судьба и время были неумолимы. Предстояла вечная разлука, и в глубине души любовники помнили об этом.

Утомленные огневыми ласками, измученные ожиданием неминуемой разлуки, они заснули в объятиях друг друга.

Их разбудил стук в тонкую дощатую дверцу фургона. Маркус схватился за пистолет, но Джулия жестом остановила его. Она похолодела от дурных предчувствий.

– Миледи, – послышался за дверцей шепот Джона Уолда, – я знаю, что уже поздний час, но я очень прошу, чтобы вы вышли и поговорили с Петунией. С ней случился припадок, она находится в ужасном состоянии.

Странно… У Петунии никогда раньше не было припадков.

– Я сейчас, Джон, – не открывая дверцы, промолвила Джулия и, повернувшись к Маркусу, сказала: – Вы можете не вставать. Джон и Петуния часто скандалят, но они безумно любят друг друга. Думаю, что Петунию просто надо утешить, сказать ей доброе слово.

Усмехнувшись, Маркус снова откинулся на подушку.

– Надеюсь, освободившись, вы утешите и меня. Я тоже нуждаюсь в этом!

Джулия улыбнулась ему, чувствуя, как у нее сжимается сердце. Только две причины могли заставить Джона разбудить леди Барроуби в столь поздний час. Одной из них мог быть пожар, а другой… другой – смертельная опасность, нависшая над Джулией.

А это означало, что Джулии, возможно, придется немедленно бежать из лагеря. Она надела выцветшее, поношенное, мешковатое платье Петунии, которое болталось на ней, как на вешалке, крепкие ботинки и старый потертый плащ.

– Я скоро вернусь, – прошептала Джулия Маркусу, который, сонно щуря глаза, наблюдал за ней.

– Возвращайтесь поскорее, – попросил он. – Я не переживу долгой разлуки с вами.

Джулия нежно погладила его по щеке.

– Это был самый счастливый день в моей жизни, – прошептала она.

Маркус озабоченно нахмурился:

– Почему вы говорите так торжественно, как будто прощаетесь?

Джулия выдавила улыбку.

– Просто мне захотелось выразить свои чувства, любовь моя. А теперь отдыхайте, вы устали. Ждите свою королеву и не забывайте, что у нее большие запросы.

Он кивнул, и в его глазах снова вспыхнул огонек страсти.

– Я живу только для того, чтобы служить своей королеве.

Джулия крепко поцеловала его и, бросив на него взгляд, полный обещаний, которые, как она знала, ей не суждено было исполнить, вышла из фургона. Маркус и не заметил, как Джулия стащила у него пистолет, спрятала под плащом.

Джон и Петуния ждали ее у костра. Рядом с ними стоял незнакомец. Это был невысокого роста жилистый жестянщик из соседней деревни.

– Я принес вам весть об одном человеке, который вас интересует, – оживленно размахивая руками, заговорил он. – Это именно тот тип, которого вы ищете, – невысокий, с моложавым лицом, с хитрым прищуром глаз. Сразу видно, что этот парень – обманщик. Он постоянно кашляет, как чахоточный. Я сразу смекнул, кто это, и помчался к вам.

Джулия не удивилась, получив это известие. Она не сомневалась, что Химера жив. Шестое чувство никогда не подводило ее.

– Мой кузен возил жестяные изделия в одну деревню, расположенную к северу отсюда, – продолжал ремесленник, – и видел этого парня. Он останавливался в гостинице на постоялом дворе. Однажды этот тип пришел к Генри за ножом, но не заплатил ему за него. Генри не стал поднимать скандал, уж очень скользким ему показался этот человек. То же самое произошло и с женой хозяина постоялого двора. Этот тип заявил ей, что у него нет денег, чтобы заплатить за комнату, и она побоялась спорить с ним. – Жестянщик покачал головой. – Неприятный человек. Генри говорит, что он похож на змею.

Джулия кивнула:

– Ваш кузен прав.

У нее было тяжело на сердце. Пришло время действовать. Джулия больше не могла убеждать себя в том, что охота на Химеру – не ее дело. Теперь, когда она располагала сведениями, что Химера находится совсем близко, ей просто необходимо вступить в схватку с ним.

Если то, о чем она подозревала, было правдой, Джулии можно было не думать о последствиях своих поступков. Чтобы победить Химеру, необходимо было собрать о нем всю возможную информацию. Только тогда можно было надеяться на то, что Англия избавится от опасного врага.

Кроме того, Джулия знала, что Маркусу грозит серьезная опасность, и хотела спасти его. Он нужен был Англии и «Королевской четверке», и Джулия не вправе удерживать его подле себя.

Она взяла жестянщика за руку.

– Я не могу вознаградить вас за доставленные вами сведения так, как вы этого заслуживаете. Но знайте, что вы оказали всем нам неоценимую услугу.

Ремесленник с благоговейным ужасом взглянул на ее изящные пальцы, сжимавшие его грязную, мозолистую руку.

– Все в порядке, миледи, – поспешно заверил он. – Мне это не стоило большого труда.

Джулия улыбнулась и, наклонившись, поцеловала жестянщика в обветренную колючую щеку.

– Спасибо, – от души поблагодарила она его и повернулась к своим друзьям: – Джон, седлайте моего жеребца!

Жестянщик прижал ладонь к щеке.

– Ну надо же… – ошеломленно прошептал он.

Петуния похлопала его по плечу.

– Я же говорила вам, что она – ангел небесный!

Джулия отвернулась, стараясь скрыть свои эмоции. «Ангел небесный не стал бы уезжать от людей, которые помогли ему, не стал бы красть лошадь и пистолет, не стал бы строить планы, которые вполне можно назвать преступными», – с горечью думала она.

Неожиданно Петуния что‑то сунула ей в руку. Это был маленький потертый кошелек.

– Мы скопили немного денег, – с жалкой улыбкой сказала пожилая женщина. – Это все наши сбережения. Прошу вас, возьмите их. Они пригодятся вам в дороге.

Судя по весу кошелька, в нем лежало всего лишь несколько монет. Джулия сжала его в руке, и потертая кожа скрипнула в ее пальцах. Ей не хотелось забирать у Петунии и Джона их последние деньги. Но Джулия не могла позволить себе быть сентиментальной. От этих монет, возможно, зависел успех всего дела.

Джон подвел вороного жеребца, и губы животного коснулись золотистых волос Джулии. Жеребец стал слегка пожевывать их, словно это был овес. Однако у Джулии не было времени покормить коня, мешкать нельзя, она взяла из рук Джона поводья.

Джон кивнул в сторону фургона.

– Что я должен сказать милорду? – спросил он.

Джулия закусила губу, чувствуя, что сердце пронзила острая боль. Она не могла сейчас общаться с Маркусом. Он заботился о ней, оберегал и защищал ее. Но вряд ли его привязанность к ней сохранится после того, как он узнает, кто она на самом деле.

– Скажите ему, чтобы он возвращался в Барроуби, – распорядилась Джулия. – Там он найдет все, что ему нужно. Пусть поищет под озером… И еще, передайте ему, что я… я желаю ему счастья…

Вскочив в седло, она растворилась в ночи.