Правильная иерархия семьи

Семья иерархична, и это очень важно, но для воспитания требуется правильная иерархия: отец — мать — дедушка и бабушка — старшие братья и сестры — я — младшие. У каждого члена должно быть свое место в этой иерархии. Кстати, в приведенной схеме дедушка и бабушка стоят на втором месте после родителей. Такое положение дел имеет место в том случае, если старшее поколение уже состарилось и само передало старшинство своим детям. Я слышал рассказы пожилых людей о том, что в старых семьях обязательно наступал момент, когда состарившийся глава семьи призывал своего сына и передавал ему свои обязанности.

Эта правильная иерархия не должна нарушаться. Если жена становится на первое место, то это уродует семью. Об этом мы уже говорили в беседе о том, кто является главой семьи. Но есть еще одно частое искажение в устройстве современных семей. Оказывается, часто негласной главой семьи является ребенок. Попробую пояснить, что имеется в виду.

Один православный психолог отмечает, что в советской педагогике в 50-х годах произошел переворот. Был объявлен всем нам известный девиз: «Все лучшее — детям». Мы настолько к нему привыкли, что не сомневаемся в его справедливости. Чтобы пояснить родителям, откуда идут их беды с детьми, этот психолог задавал родителям вопрос: «Кому в вашей семье достается лучший кусок?» — «Конечно, ребенку», — следует ответ. А это и есть признак того, что в семье все отношения перевернуты. Начнем с того, что лучших кусков в семье быть не должно вообще. Первый и самый большой кусок должен доставаться отцу. Отмечу еще раз: не лучший, а первый и самый большой. Второй кусок и поменьше — матери, а далее всем остальным — дедушкам и бабушкам, и, наконец, деткам. Так всегда было в семьях с традиционным православным укладом. Я часто расспрашивал пожилых людей о том, как протекал обед в старых семьях. Каждый раз я слышал нечто подобное. На стол ставился чугунок с супом. Один на всех! Никаких лучших кусков, все ели из одного чугунка. Первым начинал есть отец, донего никто не мог лезть своей ложкой за супом. Мяса никто вначале из супа не брал. Наконец, когда уже вся жидкость будет выхлебана, отец стукнет один раз по чугунку, и это было сигналом к тому, что можно есть мясо. За столом никто не разговаривал, и до окончания обеда самовольно выходить из-за стола никто не мог. Такое положение в русских провинциальных семьях держалось до конца 40-х годов. Только в начале 50-х годов в деревенских семьях появляется посуда для каждого члена семьи. До этого у каждого была только своя ложка. Если в деревне совершалась свадьба, то посуду для этого собирали по всей деревне. Так было во всех сословиях. И в купеческих, и в дворянских семьях почитание старших пронизывало весь уклад жизни.

Одна прихожанка рассказывала, что когда они семьей впервые уехали из Москвы на все лето в деревню, то она для себя сделала много открытий. Однажды они вернулись с огорода домой с одной соседкой, местной жительницей. Она первым делом, как всегда, стала сразу готовить на стол детям, чтобы подкрепить их после работы. «Ты что делаешь-то?» — с удивлением спрашивает соседка. «Как что? Детей кормлю». — «Ты мужика-то сначала накорми! Вот дает!» Только тогда эта прихожанка впервые задумалась, что в семье должен быть глава семьи, которого надо уважать и что надо приучать детей уважать отца. Элементарные правила семейной жизни, которые знала обычная деревенская женщина, были откровением для горожанки, получившей высшее образование, много читающей и считавшей себя вполне хорошей супругой.

В приходе, где я делал первые свои шаги церковной жизни (да и во многих других приходах), я почти всегда видел одну картину. Во время Причастия первыми подходили дети, потом взрослые — и мужчины, и женщины вперемежку. Я считал это вполне нормальным и правильным. Но читая однажды древние церковные памятники, я встретил описание порядка, в каком подходили к Причастию в древней Церкви. Сначала причащались клирики (певцы, чтецы), потом миряне: мужчины, женщины и только в конце — дети. Вначале я был удивлен: как же так?! Бедных детишек заставлять ждать! Позже удивление сменилось пониманием, что только так и должно быть. Кстати, совсем маленькие дети причащались, видимо, все же не в конце, а просто на руках своих отцов и матерей, вместе с ними приступая к Причастию, а самостоятельные детки, которых не надо постоянно держать за ручку, шли действительно в конце. Так должно быть, если мы хотим вырастить хороших детей, которые знают свое место в жизни.

За что ребенок в семье получает самый лучший кусок? За то, что он маленький? Тогда берегитесь, родители! Ребенок очень легко усваивает, что он имеет некие привилегии просто за то, что он маленький. Вместо того, чтобы повзрослеть уже к 16-17 годам, современные парни взрослеют только к 25, а девушки, которые в прошлые века подчас венчались уже в 14 лет, взрослеют только к 20 годам. До 17 лет родители балуют свое дитятко, а потом удивляются, почему их сыночек не хочет зарабатывать себе на жизнь, а все продолжает требовать от родителей помощи как нечто само собой разумеющееся. Причем физически взросление наступает в том возрасте, когда ему и положено: девушка физиологически уже способна стать матерью, парень физиологически способен стать отцом. Но они не готовы к этому морально.

У ребенка не должно быть никаких привилегий, никаких особых прав, которые возвышали бы его над родителями. Он должен знать свое место в семье. У ребенка должны быть четкие представления об иерархии в семье: «отец — мать — дедушка и бабушка — старшие братья и сестры — я — младшие братья и сестры». Если в течение 17 лет ребенок или уже подросток постоянно впитывает: «Мне положен лучший кусок, потому что я маленький. Мне можно не работать на огороде, потому что я маленький. Я могу не помогать маме, потому что я маленький и еще не умею подметать», — то такое отношение к окружающему миру у него останется до конца жизни. Сначала он маленький, потому что еще не ходит в школу. Потом он маленький, потому что еще только учится в школе. Затем он маленький, потому что еще только учится в институте. Далее он все еще маленький, потому что он молодой специалист. И все это время человек требует себе особых привилегий за то, что он маленький.

Конечно, надо учитывать возраст детей и не требовать от него то, что он еще неспособен делать, но бесплатных привилегий быть не должно.