Трудноуловимое влияние социально-психологических особенностей состязательной системы

Состязательная система обладает некоторыми бесспорными достоинствами. Отдельные отрицательные последствия состязательного подхода можно предотвратить, если внести незначительные поправки в юридические процедуры. Рассмотрим

трудноуловимое влияние приемов, используемых при состязательной защите интересов сторон в суде, обнаруженное в ходе двух недавно проведенных исследований.

Факты зависят от того, кто про них спрашивает.При состязательной системе судопроизводства обвинение, как правило, своими силами разыскивает и вызывает в суд (повесткой) собственных свидетелей; защита поступает так же. Могут ли показания свидетелей зависеть от того, известно ли им, какая сторона вызвала их в суд? Для того чтобы это выяснить, канадские исследователи показывали студентам фильм о драке в баре, в результате которой один из участников драки получил удар винной бутылкой по голове (Vidmar and Laird, 1983). Этим «свидетелям» затем выдали повестки, которые выглядели совсем как настоящие, с приказом явиться для дачи показаний либо от имени «истца, Р. Земпа», либо от имени «обвиняемого, У. Адамса», либо в качестве «свидетеля, вызванного судом». Затем каждого свидетеля индивидуально провожали в отдельный «зал суда», где он давал присягу и отвечал на вопросы «судей» о том, что происходило во время инцидента в баре.

Были получены удивительные результаты. Судьи (студенты-выпускники), которые брали показания у свидетелей, а также группа независимых оценщиков, смотревших видеозаписи допроса свидетелей, не знали, какую повестку получил данный испытуемый. Тем не менее как судьи, так и оценщики нашли, что показания тех, кто был вызван обвинением, в большей степени свидетельствуют о виновности обвиняемого, чем показания свидетелей защиты. Показания тех, кто выступал в роли свидетелей, вызванных судом, занимали среднее положение. Как пишут авторы этой работы, «в то время как свидетели, игравшие нейтральную роль, давали относительно объективные показания, свидетели состязающихся сторон были склонны описывать фактические события с помощью слов или фраз, которые не были эмоционально нейтральными — они были тенденциозными и благоприятными для той стороны, которая вызывала их в суд» (Vidmar and Laird, 1983, p. 895). И судьи, и оценщики уловили эту малозаметную необъективность.

Интересно, что сами свидетели, по-видимому, не отдавали себе отчета в том, что их показания были искажены, и склонялись в пользу той стороны, которая вызвала их в суд. Описав события, свидетели оценивали, насколько обвиняемый виноват в том, что произошел данный инцидент. Эти оценки не зависели от того, какая сторона прислала свидетелю повестку с вызовом в суд. Даже не осознавая этого, люди могут принимать точку зрения, которая неявно подразумевается ролью, указанной в повестке: «Вы должны дать показания от имени...»

Можно ли избежать подобных искажений свидетельских показаний? Может быть, суд мог бы вызывать тех свидетелей, чьи имена предложены спорящими сторонами, — как это было с нейтральной группой в описанном выше исследовании. Таким образом можно было бы устранить непреднамеренную предвзятость, подсказанную повесткой, но нельзя избавиться от необъективности, возникающей из-за того, что адвокаты каждой из сторон сами разыскивают свидетелей и допрашивают их таким образом, чтобы подтвердить, что правда «на их стороне».

Одни и те же показания могут быть доказательством вины и невиновности.В наше время в полицейских участках часто производят видеозапись допросов подозреваемых в уголовных преступлениях. Если удается получить признание, то

на суде такая видеозапись явно будет на руку обвинению. В одном из недавних исследований изучался вопрос о том, распространяется ли тенденциозность интерпретации, свойственная состязательным процедурам, на впечатления, полученные от просмотра видеозаписи допроса (Kassin et al., 1990). Испытуемые читали материалы настоящего дела об убийстве и смотрели сорокапятиминутную запись допроса женщины, обвинявшейся в этом преступлении. (Видеозапись была предоставлена окружной прокуратурой Бронкса.) Во время допроса обвиняемая упорно отрицала свою вину, однако некоторые ее утверждения звучали довольно неправдоподобно. Поэтому ее показания были весьма двусмысленными. В таком случае как они будут проинтерпретированы — как доказательство ее вины или как доказательство невиновности? Чтобы ответить на этот вопрос, исследователи создали для испытуемых условия двух видов, которые были идентичны во всем, кроме одного: видеозапись представляли в качестве доказательства адвокаты, представляющие разные стороны. В группе защиты запись представлял адвокат защиты, который ссылался на то, что несмотря на сильное давление, оказанное на обвиняемую с целью добиться от нее признания, ее рассказ последователен. Затем была включена запись допроса, за просмотром которой последовало выступление адвоката обвинения. Он привел контраргументы, ссылаясь на серьезные упущения в показаниях обвиняемой. В группе обвинения все происходило наоборот: сначала обвинение представляло «выдуманные» показания как доказательство вины, затем показывали запись, а потом защита выдвигала контраргументы.

Рис. 8.1. Действие эффектов первичности и свежести на суде
зависит от состава присяжных.

Видеозапись полицейского допроса обвиняемой была представлена либо обвинением (как доказательство вины), либо защитой (как доказательство невиновности). Затем противная сторона оспаривала утверждения первой стороны. Присяжные с высокой когнитивной потребностью склонялись к мнению стороны, представлявшей запись (эффект первичности), в то время как присяжные с низкой когнитивной потребностью соглашались со стороной, которой предоставлялось последнее слово (эффект свежести). (Источник: Kassin, Reddy and Tulloch, 1990.)

Как показано на рис. 8.1, впечатления испытуемых явно зависели от того, адвокат какой из сторон произносил вступительное слово перед просмотром записи. Однако характер влияния, оказанного на испытуемых, был различным и зависел от того, к какому из двух когнитивных типов они принадлежали. Испытуемых разделили на две категории в соответствии с показателями, полученными ими по шкале количественной оценки «когнитивной потребности», — того, насколько человеку нравится обдумывать полученную информацию (Cacioppo and Petty, 1982). Испытуемые с высокой когнитивной потребностью демонстрировали сильный эффект первичности, разделяя точку зрения того, кто представлял показания обвиняемой (и соответственно, выступал первым). Если это была защита, то такие испытуемые находили показания обвиняемой правдоподобными и указывающими на ее невиновность. Если запись допроса представляло обвинение, испытуемые считали показания неправдоподобными и свидетельствующими о виновности. Испытуемые с низкой когнитивной потребностью демонстрировали диаметрально противоположный паттерн — эффект свежести. Их интерпретация совпадала с интерпретацией того, кто выступал последним.

По-видимому, люди с высокой когнитивной потребностью активно формируют первое впечатление, которое в дальнейшем определяет их восприятие и интерпретацию. Люди с меньшей когнитивной активностью, наоборот, обдумывают события только в самом конце и более восприимчивы к влиянию того человека, чье выступление они слышали последним.

Но главное значение имеет более важная мысль: абсолютно одинаковые факты приобретают совершенно различный смысл в зависимости от того, какая сторона представляет их в зале суда. Поэтому в этих обстоятельствах также было бы, вероятно, лучше, если бы доказательства определенного вида — материалы, собранные полицией, — представлял нейтральный суд, а не одна из склонных к необъективности спорящих сторон.

В этих двух примерах, иллюстрирующих состязательную процедуру, мы видим первый образец того, как в нашей системе уголовного права процессы влияния могут воздействовать на суждения и поступки действующих лиц. Запомнив этот первый урок, давайте отправимся в полицейский участок и посмотрим, какие факторы социального влияния могут действовать там — полиция как раз начинает расследование дела подозреваемых в ограблении магазина «Квикер Ликер», одного из множества дел в ее повседневной работе.