Успех советского проекта и сужение взгляда на социа­лизм

Понятие социализм очень ши­роко и остается слабо разрабо­танным. Маркс и Энгельс гово­рили о коммунизме, а социа­лизм в особую формацию не выделяли. В России, где к мо­менту революции ка­питализм еще не стал господствующей фор­мацией, была оче­видна не­обходимость длительного “пе­ре­ходного периода” раз­вития производитель­ных сил при не­капита­листическом общест­вен­ном строе, прежде чем присту­пить к по­строению коммунизма. Этот строй и созда­вали в кон­кретных ус­ловиях России и за­данных извне жестких ограни­чениях. Воз­никло очень специ­фи­ческое жизнеустройство со своим особым политическим строем и типом хозяйства.

Поскольку компартия СССР завоевала большой авторитет как партия “победившего проле­тариата”, а СССР стал сверх­державой и центром тяготения всех сил, “убегавших от капита­лизма”, советская политическая элита получила возможность объявить свою систему единст­венно правильным социализ­мом (победившим, реальным, зрелым и т.п.). В обществове­дении, а затем, через систему образо­вания и СМИ, в обществе сло­жился очень узкий взгляд на социа­лизм и вообще на некапи­талистиче­ские формы жиз­не­устройства. Мы очень мало знали и почти не инте­ресова­лись ог­ромным опытом разных культур и народов, искав­ших и создавав­ших структуры социа­лизма на своей почве. Более того, своим авторитетом и своей вполне бескорыстной помощью СССР нередко ограничивал и даже подавлял этот рост, заго­нял его в рамки собственной модели и тем губил. Мы сами потеряли при этом важнейший источник знания и силы.

Более того, приняв за сущ­ность социализма одно его во­площение, одну лишь его совет­скую ипостась, мы не поняли этой сущности и, что самое тя­желое, не поняли саму совет­скую его ипостась. Во многом поэтому мы ее и утратили. Даже критики советского строя “от со­циализма” – ев­рокоммунисты извне и мар­ксисты типа Бутенко и Ципко “среди своих” – ничего полез­ного не сказали. О ругани ко­рыстно заинтересованных приватизаторов и говорить не приходится.

Сегодня, когда советский строй потерпел тяжелое по­ражение и в результате резко изменились конкретные ус­ло­вия, в которых Россия бу­дет восстанавливать свое жизне­устройство, мы обя­заны сосре­доточить усилия на изучении и осмыслении двух структур: со­циализма в целом и советского строя как его разновидности. Для этого есть чисто прагмати­ческие и срочные причины, а не только теоретический интерес.

* Опыт начала и конца ХХ века показал вполне надежно, что при господстве в жизнеуст­ройстве России капиталистиче­ского уклада она не может вы­жить как независимое многона­циональное государство. При этом ее распад и всесторонняя деградация сильнее всего уда­ряет именно по русскому на­роду, так что он неминуемо ста­новится ядром антикапитали­стической революции (горячей или ползучей). Можно ожидать, что после более или менее дли­тельного периода “хаоса по Чу­байсу” в России возобладают различные формы некапитали­стического уклада, пусть даже с мимикрией под капитализм. В дальнейших рассуждениях мы отвлекаемся от тяжелого поло­жения России в международном плане. Многие жизненно важ­ные сферы находятся под жест­ким внешним контролем, цель кото­рого – не допустить возро­жде­ния России как сильной не­зави­симой страны, тем более с со­циалистическим жизнеустройст­вом. Тем не менее рассмотре­ние даже весьма абстрактной модели будущего социализма, на мой взгляд, полезно. На этом пути есть шанс сохранения страны, культуры и народа.

В нашем анализе мы должны исходить из широкого представ­ления о сущности социализма и его воплощениях. Для начала, в самом первом приближении, будем считать социализмом не­капиталистический тип жизне­устройства в индустриально достаточно развитом обществе, распространенный столь ши­роко, что общество может вос­производиться на его основе. Оговорки нужны, чтобы отгра­ничить социализм от некапита­листических форм жизни в чисто аграрных “реликтовых” общест­вах, а также от марги­нальных укладов, существую­щих в капи­талистическом обще­стве в каче­стве анклавов (“аль­тернатив­ная” экономика, рели­гиозные коммуны, криминаль­ное хозяй­ство и т.д.).

Другая причина, по которой необходимы такие исследова­тельские усилия, состоит в том, что поражение советского строя вовсе не привело к демонтажу всех его несущих конструкций. Во-первых, прочность их оказа­лась намного выше теоретиче­ски предсказанной. Во-вторых, на их ликвидацию не осмелива­ется политический режим. По­этому можно также предполо­жить, что некоторые устои со­ветского строя переживут пе­риод хаоса и останутся в основе нового общественного порядка. Их надо знать и понимать.

Что-то из переживших ре­форму советских структур надо охранять и обновлять (хотя бы как фактор жизнестойкости об­щества на период разрухи), что-то превратилось в препятствие для выхода из кризиса и обнов­ления общественных институтов (даже по советскому же типу). Некоторые специфические про­дукты советского строя были для него и смертельными ядами.