Психология проникает в общественное сознание: психология на Первой мировой войне

Психологи на войне. Психологи, как и прогрессивисты, рассматривали Первую мировую войну как возможность демонстрации того, что психология как наука уже повзрослела и может быть поставлена на службу. Организатором усилий психологии служить народу во время войны стал Роберт Йеркс, сравнительный психолог. Спустя всего несколько месяцев после начала войны в своем президентском обращении к АРА он заявил:

В этой стране наука впервые поставлена на службу конкретным идеологическим и практическим целям. Сегодня американская психология посылает хорошо обученный и усердный персонал служить нашей военной организации. Мы действуем не индивидуально, а коллективно, на основе общей подготовки и общей веры в практическую ценность нашей работы (1918, р. 85).

Точно так же как прогрессивисты использовали войну для объединения страны, Йеркс призывал психологов «действовать в интересах обороны и продемонстрировать, что наша дисциплина может иметь важное общественное значение».

Шестого апреля 1917 г., всего через два месяца после вступления Соединенных Штатов в войну, Йеркс призвал к объединению усилий прикладной и экспериментальной психологии во имя общей цели. АРА сформировала 12 комитетов, занимавшихся различными аспектами войны, от проблем акустики до отдыха. Очень немногие молодые психологи-мужчины остались незадействованными; но, в отличие от следующей войны, только два комитета достигли хоть каких-то результатов. Одним из них был комитет по мотивации Уолтера Дилла Скотта, который превратился в Комитет по классификации персонала военного департамента. Вторым был собственный комитет Йеркса по психологическим исследованиям призывников, который сосредоточил основное внимание на проблеме устранения из рядов вооруженных сил США «психически непригодных».

Но между Йерксом и Скоттом возникла напряженность. Йеркс был экспериментальным психологом и привнес в работу по тестированию новобранцев свои исследовательские интересы, надеясь как собрать данные, касающиеся интеллекта, так и удовлетворить нужды военных. Областью Скотта была промышленная

Глава 11. Возникновение прикладной психологии, 1892-1919 377

психология, и он внес в военное тестирование точку зрения практического менеджмента, преследуя прежде всего достижение практических, а не научных результатов. На встрече АРА в гостинице Уолтон в Филадельфии Скотт сказал: «...позиция Йеркса привела меня в такую ярость, что я выразился очень ясно и покинул Совет АРА» (цит. по: R. Т. von Mayrhauser, 1985). Скотт полагал, что Йеркс ведет собственную игру для достижения своих интересов в области психологии, и обвинял Йеркса в тайном эгоизме под маской патриотизма. Результатом ссоры стало то, что Йеркс и Скотт пошли разными путями в использовании тестов для проверки новобранцев. Йеркс (который всегда хотел быть врачом) стал работать в медицинском управлении, а Скотт — в Управлении личного состава.

Поскольку речь шла о конкретных результатах, которые военные приветствовали и использовали, то из двух комитетов более эффективным был комитет Скотта. Используя свою работу по психологии персонала в Институте технологии Кар-неги, Скотт разработал шкалу для отбора офицеров. Он смог убедить военных в полезности этой шкалы, и ему позволили сформировать специальный военный комитет по отбору персонала. Вскоре этот комитет стал участвовать в отборе на все армейские должности. К концу войны количество сотрудников в комитете Скотта возросло с 20 до более чем 175 членов, через их тестирование прошли уже сотни тысяч людей и были разработаны тесты умений для 83 военных профессий. За эту работу Скотт был награжден медалью «За выдающиеся заслуги».

Комитет Йеркса практически ничего не сделал для армии (и ему не дали медаль), но он внес огромный вклад в прогресс профессиональной психологии. В этом отношении самым очевидным достижением было изобретение группового теста интеллектуальных способностей. До этого клинические психологи проводили тестирование интеллекта на индивидуальных субъектах. Очевидно, что невозможно было подвергнуть индивидуальному тестированию миллионы призывников. В мае 1918 г. Йеркс собрал ведущих психологов в области тестирования в Вайнлендской школе для написания теста интеллекта, который можно было бы проводить на группе людей в течение короткого промежутка времени. На первых этапах Йеркс считал, что групповые тесты интеллекта являются ненаучными, вносящими в ситуацию тестирования неконтролируемые факторы, и хотел протестировать каждого призывника индивидуально; но сотрудники Скотта в Вайнленде убедили его в том, что индивидуальное тестирование в сложившихся обстоятельствах просто невозможно (R. Т. von Mayrhauser, 1985). Группа Йеркса разработала два теста, Армейский тест «альфа» для грамотных новобранцев, и Армейский тест «бета» для предположительно неграмотных, плохо справившихся с тестом «альфа». Новобранцев классифицировали по буквенной шкале от А до Е: высший уровень А означал, что эти люди смогут стать офицерами, низшие уровни DuE — непригодность к армейской службе.

Первоначально военные отнеслись к тестам скептически, но после тщательной проверки в одном из лагерей для новобранцев в декабре 1917 г. армия ввела общее тестирование всех новобранцев. Однако на протяжении всей войны работа Йеркса наталкивалась на враждебность и безразличие, с одной стороны, армейских офицеров, которые считали, что психологи Йеркса суют нос не в свои дела, а с другой стороны, армейских психиатров, которые боялись, что психологи могут присвоить

378 Часть V. Прикладная психология в XX веке

себе часть их функций. Тем не менее до окончания программы в январе 1919 г. было протестировано 1 млн 175 тыс. человек. Йеркс и его коллеги разработали инструмент, который значительно расширил сферу деятельности психологов и во много раз увеличил число американцев, чья профессиональная пригодность прошла тщательную проверку.

В своем президентском обращении 1918 г. Йеркс говорил о будущем психологии: «Из нашей работы в интересах армии можно сделать следующий вывод — психология стремится служить интересам общества... Перед нами могут быть поставлены грандиозные социальные задачи». Йеркс предвидел больше, чем знал; хотя он говорил только о психологической службе в армии, его слова описывают самое главное изменение всего института психологии в XX в. До войны прикладные психологи работали в закрытых учреждениях. Во время войны они использовали свои знания для решения конкретных социальных проблем. После войны началось быстрое развитие прикладной психологии, которая стала заниматься иммигрантами, проблемными детьми, промышленными рабочими, рекламой и вопросами семьи. Прикладная психология громко заявила о себе, и ее влияние с тех пор только росло.

Тяжелое наследие Первой мировой войны. Поскольку Первой мировой войне американцы уделяют намного меньше внимания, чем Второй, ее решающее значение в формировании современного мира обычно недооценивают. Она знаменовала собой начало восьмидесятилетней мировой войны, начавшейся в августе 1914 г., когда немецкие войска пересекли границу Бельгии, и закончившейся в августе 1994 г., когда последние русские (не советские) войска покинули Германию (Fromkin, 1999). Только что построенная Германская империя Бисмарка была разрушена, на смену ей пришла непопулярная республика, уничтоженная Гитлером и его нацистами, которые затем развязали Вторую мировую войну. Первая мировая война породила большевистскую революцию в России, когда немецкая разведка отправила Ленина поездом в Москву, создав арену для холодной войны. До сегодняшнего дня британцы спорят, не следовало ли им оставаться в стороне (N. Ferguson, 1999). Первая мировая война была невероятно кровавой. Только один факт говорит об этой кровавой бойне: каждый третий немецкий мужчина, достигший к началу войны 19-22 лет, к концу войны был мертв (J. Keegan, 1999).,

Первая мировая война была важным поворотным моментом в истории США. Вступление в войну знаменовало собой окончание двух десятилетий глубоких социальных перемен, превративших Соединенные Штаты из сельскохозяйственной страны с островными общинами в промышленную, урбанистическую нацию. Соединенные Штаты стали великой державой, которая смогла направить военную мощь через Атлантический океан, помогая решить исход войны в Европе. Прогрессивные политики видели в войне благоприятную возможность достичь социального контроля, создать единую, патриотическую, эффективную нацию из массы иммигрантов и рассеянных групп, порожденных индустриализацией. Под руководством президента В. Вильсона они рассчитывали распространить рациональный контроль на весь мир. Как восклицал один из прогрессистов: «Да здравствует социальный контроль; социальный контроль позволяет нам не только ответить на суровые требования войны, но и станет основой для грядущего мира и братства» (цит. по: J. L. Thomas, 1977, р. 1020).

Глава 11. Возникновение прикладной психологии, 1892-1919 379

Но Первая мировая война («Великая война за окончание всех войн») вызвала фрустрацию, а затем и разрушение мечтаний прогрессивизма. Правительство создало бюрократию, лозунгом которой стала эффективность, а целями — стандартизация и централизация, но она достигла немногого. Ужасы войны, на которой многие европейские деревни потеряли все мужское население, оставив его под несколькими футами чужой земли, столкнули американцев лицом к лицу с иррациональным и принесли многим европейцам пожизненную депрессию и пессимизм. Державы-победительницы накинулись на дележ награбленного, как стервятники, и В. Вильсон стал лишь патетическим идеалистом, неспособным привести Америку в Лигу наций, которого игнорировали в Версале, а затем и на родине.

Возможно, наиболее значительным наследием войны было крушение оптимизма, свойственного XIX в. В 1913 г. говорили, что войны — это дело прошлого. Бизнесмены знали, что война вредит делу; лидеры профсоюзов учили, что интернациональные связи социалистического братства перешагнут через мелкое чувство национализма. К 1918 г. эти надежды развеялись. Частично пессимизм был вызван и гибелью авторитетов. Никогда больше молодые люди не маршировали на войну с энтузиазмом, веря, что их начальники не предадут их. Законодатели оказались такими же нестойкими и раздавленными войной, как короли прошлого. Интеллектуалы, общественные и политические лидеры получили урок, что рассудка не всегда достаточно для достижения социального контроля. Тем не менее убежденные в мудрости науки (в США сайентизм сохранял свое влияние) американские лидеры обратились к общественным наукам, особенно психологии, чтобы решить проблемы послевоенного мира, получить орудие для управления иррациональными массами, реформировать семью. Как утверждал Филип Рифф (Philip Rieff, 1966), в средние века власть правила благодаря вере в Бога и посредством Церкви; прогрессивный XIX в. правил благодаря вере в разум и посредством законодателей; XX в., верящий в науку, ослабленную признанием иррационального, правит посредством больниц. В XX в. психология стала одним из важнейших общественных институтов; неудивительно, что идеи психологов получают все более широкое применение: руководители читают о последних научных чудесах, пытаясь найти ключи к социальному контролю, а широкая публика — пытаясь увидеть источники своего собственного поведения.

ГЛАВА 12