Моторная теория сознания: 1892-1896

Дух новой психологии в Америке восходил к «Принципам психологии» У. Джеймса. Дж. Кеттелл говорил, что они «вдохнули жизнь в прах психологии». Сам Джеймс питал отвращение к профессиональным, даже коммерческим установкам, которые перевешивали академические, и поддерживал споры о ценности научной психологии. Тем не менее именно на его книгах была построена американская психология нового времени.

Хьюго Мюнстерберг и теория действия. К 1892 г. психология утомила Джеймса, и он страстно желал заняться философией. Джеймс искал кого-нибудь, кто мог бы заменить его на посту экспериментального психолога в Гарварде, и его внимание привлек Хьюго Мюнстерберг (1863-1916), который, хотя и был учеником В. Вундта, не соглашался со своим учителем. Как и Джеймс, Мюнстерберг занимался проблемой воли с точки зрения обратной связи от автоматических двигательных ответов к стимулам. Но его «теория действия» развилась в более детальную моторную теорию сознания, которая вообще уничтожила волю (этот шаг Джеймс так никогда и не сделал) и свела роль сознания от активного достижения цели к функциям простого наблюдателя за действиями его носителя.

В диссертации, которую Вундт отказался принять, Мюнстерберг рассматривал природу воли с точки зрения психологии. В XVIII в. Дэвид Юм занялся поисками психологической основы Я, но обнаружил, что оно растворяется под его пристальным интроспективным взглядом. Теперь же Мюнстерберг решил найти психологический базис воли, хотя вероятность его обнаружения считалась маловероятной. Воля — важное понятие в философии и этнической психологии, но Мюнстерберг задался вопросом, из чего же она состоит как психологический опыт? Более того, он заинтересовался местом воли в научной психологии. Со времен Локка стояла проблема соотношения свободы воли и научного детерминизма. Джеймс оставил психологию, оказавшись не в состоянии совместить две эти концепции. В частности, казалось, что воле не остается места в рефлекторной концепции мозга, достигшей своего расцвета. После работ Фрича и Гитцига для воли не осталось места: мозг порождает поведение, просто-напросто связывая нервы, приносящие раздражители, с нервами, уносящими ответную реакцию. По мере развития физиологии про-

228 Часть III. Совершенно другая эпоха: 1880-1913

пала нужда и в сознании: S — Физиологический процесс — R, где S — стимул, a R — ответная реакция.

Рефлекторная теория казалась прочной концепцией возникновения поведения. Как писал Мюнстерберг, «для сохранения индивида явно не имеет никакого значения, сопровождается ли целенаправленное движение содержанием сознания или нет» (цит. по: М. Hale, 1980, р. 41). Но ответ на вопрос, почему мы верим в то, что обладаем эффективной волей, явно зависит от содержания сознания. Как и Джеймс, Мюнстерберг расположил источник нашей веры в поведении: «Наши идеи являются продуктом нашей готовности действовать... наши действия формируют наши знания» (цит. по: В. Kuklick, 1977). Моторная теория утверждает, что наше чувство воли существует потому, что мы осознаем свое поведение. Таким образом, если я заявляю, что собираюсь встать со стула, это происходит не потому, что я решил встать, а потому, что моторные процессы подъема уже начались и поступили в сознание. Я чувствую свою волю эффективной, так как за общими, зарождающимися тенденциями действовать следует реальное действие, и первое запускает воспоминания о втором. Поскольку скрытые тенденции обычно предшествуют поведению, я верю, что моя воля осуществляется.

Моторную теорию сознания можно суммировать следующим образом:

Содержание сознания определяется стимулами, обрушивающимися на нас, нашим внешним поведением и периферическими изменениями в мышцах и железах, вызванными физиологическими процессами, связанными со стимулом и ответом. В отличие от Джеймса, Мюнстерберг не боялся выводов, следующих из моторной теории сознания. Он пришел к заключению о том, что сознание представляет собой эпифеномен, который не играет никакой роли в проявлении поведения. Сознание наблюдает за миром и ответными действиями тела, ложно полагая, что оно связывает их, тогда как на самом деле это делает мозг. Согласно этой концепции, психология должна быть физиологической в редукционистском смысле этого слова, объясняя сознание в понятиях, лежащих в основе физиологических процессов, особенно на периферии. Практическая, прикладная психология, область, в которой Мюнстерберг проявлял особую активность, волей-неволей должна была иметь бихевиористскую направленность, объясняя человеческие действия как следствие внешних обстоятельств.

Моторную теорию сознания поддерживали не только Джеймс и Мюнстерберг. В той или иной форме, но ее влияние непрерывно росло. И сейчас мы встали перед главной философско-психологической проблемой этих двух десятилетий: что делает сознание (если оно вообще что-нибудь делает)? Моторная теория сознания содействовала подъему бихевиоризма. Если эта теория верна, то сознание не делает ничего. Поэтому почему, исключая старое определение психологии как исследования сознания, мы должны его изучать? Исследование сознания казалось американским психологам, занятым строительством общественно и коммерчески полезной профессии, нестоящим занятием.

Глава 6. Заговор натурализма 229

Джон Дьюи и рефлекторная дуга. Попав под влияние «Принципов» Джеймса, Дьюи отошел от своей юношеской веры в гегелевский идеализм и начал разрабатывать собственную концепцию сознания: инструментализм. В середине 1890-х гг. он создал серию важных, но скучно написанных работ, которые, приняв за основу «Принципы», дали начало делу всей его жизни — попытке свести воедино философию, психологию и этику. Эти статьи также разрабатывали основную концепцию родной психологии американцев — функционализма.

Самой важной из этих статей стала «Концепция рефлекторной дуги в физиологии». Дьюи подверг критике традиционную ассоцианистскую концепцию рефлекторной дуги (5 — Идея — R), поскольку она искусственно разрывала поведение на разобщенные части. Он не отрицал существования стимула, ощущения (идеи) и ответной реакции. Однако он отрицал, что они представляют собой три различных события, подобно трем бусинам на нитке. Вместо этого Дьюи рассматривал стимул, идею и ответ как разделение труда в общем скоординированном действии, с помощью которого организм приспосабливается к окружающей среде. Развивая свою моторную теорию разума, Дьюи считал ощущение не пассивной регистрацией впечатления, а динамическим взаимодействием одного поведенческого акта с другими, происходящими в то же самое время. Так, для солдата, напряженно ожидающего встречи с врагом, звук треснувшего сучка имеет одно значение и заполняет сознание; для гуляющего туриста в мирном лесу он им,еет совершенно другое значение. На самом деле, турист может вообще не заметить треска.

Здесь Дьюи сделал решающий шаг, значение которого, выраженное в сухой прозе, не сразу бросается в глаза. Различия в восприятии треска сучка можно, вслед за Вундтом и Джеймсом, отнести на счет добровольно сфокусированного внимания: солдат активно вслушивается в приближающиеся звуки, а турист внимает пенью птиц. Но моторная теория Дьюи следовала Юму и Мюнстербергу. Дьюи провозглашал, что именно текущее поведение придает значение ощущению или даже определяет его, если стимул становится ощущением. Стимул рассматривается как ощущение и имеет значение только в том случае, если связан с нашим текущим поведением.

Джеймс предложил церебралистский подход к разуму, но не вывел окончательных следствий из такой точки зрения. Дьюи увидел, что поведение часто отвлекается от самого себя, не приводя ни к каким ощущениям или идеям в любом смысле этого слова. Только тогда, когда поведение требует новой координации с реальностью (т. е. нуждается в приспособлении), возникает ощущение и эмоция. Поведению туриста не нужно приспосабливаться к треску сучка, и он не прерывает свою прогулку. Солдату жизненно важно скоординировать свое поведение со звуком треснувшего сучка, и этот звук, таким образом, попадает в его сознание. Более того, Дьюи утверждал, что солдат испытывает эмоции, страх, мрачное предчувствие и, возможно, гнев на врага только потому, что сдерживает свое поведение; его эмоции возникают в результате обратной связи со сдерживаемой тенденцией к действию, эмоция является признаком конфликтующих склонностей. Так, в случае с солдатом борются тенденции к вступлению в бой и к бегству, и только это вызывает эмоции; если бы солдат мог полностью отдаться одной из этих склонностей, он не почувствовал бы ничего.

230 Часть III. Совершенно другая эпоха: 1880-1913

Формулировка Дьюи оказала огромное воздействие на последующее развитие американской психологии; в 1943 г. статью о рефлекторной дуге назвали одной из самых важных работ, когда-либо опубликованных в Psychological Review. Дьюи показал, что психология может уничтожить главное, изъявляющее волю, Я идеализма, уже ослабленное Джеймсом. Вместо того чтобы поручить контроль над восприятием и принятием решений недоступному трансцендентному Эго, возникла возможность рассматривать их как координированные, вечно изменяющиеся, адаптивные поведенческие акты. Таким образом, слушание представляет собой поведение одного сорта, внимание — другого, а реагирование — третьего. Все они скоординированы и направлены на конечную цель выживания в постоянном, текучем потоке поведения, подобном повседневной жизни в Америке. Дьюи начал разрабатывать прогрессивистскую точку зрения, уже упомянутую ранее, согласно которой личность не существует в природе, а является социальной конструкцией.