Глава 7. Новый взгляд на гордость

 

Издавна бытует широко распространенное мнение, что у большинства людей низкая самооценка. Психолог-гуманист старшего поколения Карл Роджерс (Carl Rogers, 1958) пришел к выводу, что многие из тех, кого он знал, «презирают себя, считая, что они ни на что не способны и их нельзя любить». Многие популяризаторы идей гуманистической психологии соглашаются с Роджерсом. «У всех нас комплекс неполноценности,— утверждает Джон Пауэлл (John Powell, 1989), — и если кажется, что у кого-то его нет, значит, человек просто хорошо притворяется». Граучо Маркс (Groucho Marx, 1960) как-то сказал: «Я не хочу принадлежать ни к одному клубу, который примет меня в свои члены».

 

 

Пристрастие к «игре в свою пользу»: «Как мне полюбить себя? Давайте посчитаем способы»

 

Как ни странно, большинство из нас неплохого о себе мнения. Даже человек с низкой самооценкой, как правило, не вычеркивает из теста пункт: «Мне часто приходят на ум хорошие идеи», а просто добавляет: «кое-какие» или «иногда». Специалисты по социальной психологии воспринимают это как свидетельство общечеловеческого пристрастия к «игре в свою пользу» — благосклонного к себе отношения.

 

 

Что приводит к событиям радостным и печальным

 

Исследования снова и снова подтверждают готовность человека воспринять все то, что говорится о его успехах, отнеся успех на счет собственных способностей и усилий, а неудачи приписать влиянию внешних факторов — например, невезению или изначальной «неразрешимости» проблемы (Whitley & Frieze, 1985). Так, спортсмены, рассказывая о победах, обычно восхваляют свои личные качества, а поражения приписывают невезению, плохому судейству, рвению команды соперников, нечестной игре и т. п. (Grove & others, 1991; Lalonde, 1992; Mullen & Riordan, 1988). Как по-вашему, какую долю ответственности обычно принимают на себя водители в дорожно-транспортных происшествиях? В заявлениях на получение страховки водители описывают случившуюся аварию примерно так: «Неизвестно откуда взявшийся автомобиль врезался в мою машину и скрылся из виду»; «При приближении к перекрестку мне внезапно перекрыли обзор — естественно, я не увидел эту машину»; «Этот пешеход буквально кинулся под колеса моей машины» (Toronto News, 1977).

Майкл Росс и Фиоре Сиколи (Michael Ross, Fiore Sicoly, 1979) наблюдали феномен «игры в свою пользу» при проведении опроса канадских супружеских пар. Они обнаружили, что не меньше половины мужей убеждены, что несут куда более тяжкую ношу семейных обязанностей, таких, как уборка и забота о детях, чем та, что приписывают им супруги. При опросе американских пар оказалось, что 91 % жен и только 76 % мужей считают, что основные закупки продовольствия в семье совершают женщины (Burros, 1988). В другом исследовании было зафиксировано, что, мужья, оценивая свой вклад в работу по дому, утверждают, что делают даже больше, чем их жены, меж тем жены уверенно заявляли: они тратят усилий примерно вдвое больше, чем мужья (Fiebert, 1990).

Каждый вечер мы с женой бросаем вещи для стирки рядом с бельевой корзиной в нашей спальне. Утром один из нас кладет их в корзину. Когда жена предложила мне взять эту обязанность на себя, я подумал: «Хм, я ведь и так проделываю это в 75 % случаев». Я решил поинтересоваться у жены, как часто, по ее мнению, она убирает белье в корзину. «Ну,— задумчиво произнесла она в ответ, — примерно три раза из четырех». Следует ли удивляться, что разведенные супруги обычно обвиняют в разрыве один другого (Gray & Silver, 1990) или что администрация обыкновенно возлагает всю вину за плохо выполненную работу на ее непосредственных исполнителей, обвиняя их в недобросовестности и лени (Imai, 1994; Rice, 1985). (А исполнители, скорее всего, ссылаются при этом на какие-то внешние обстоятельства — плохое оборудование, чрезмерную загруженность, проблемы со смежниками, нечеткие руководящие указания и т. д.) Не вызывает удивления и то, что люди считают вознаграждение за свой труд справедливым только в том случае, если получают больше остальных (Diekmann & others, 1997).

Студенты также имеют привычку себе подыгрывать. После сдачи экзамена те, кто добился успеха, обычно приписывают победу своим личным заслугам. Они считают, что экзаменаторы просто справедливо оценили их знания (Arkin & others, 1979; Davis & Stephan, 1980; Gilmar & Reid, 1979; Griffin & others, 1983). Те же, кто «завалил» экзамен, склонны критиковать экзаменаторов, а не себя.

При знакомстве с результатами этих исследований я с трудом подавил чувство, что «знал все это заранее». Но давайте теперь посмотрим, как преподаватели объясняют хорошую и плохую успеваемость студентов. Когда не нужно казаться скромными, они склонны приписывать успехи учеников своим личным заслугам, а вину за неудачи сваливать на нерадивых студентов (Arkin & others., 1980; Davis, 1979). По-видимому, преподаватели думают так: «С моей помощью Мария закончила год с отличием. Несмотря на всю мою помощь, Мелинда провалилась на экзамене».

 

 

Можем ли мы все быть выше среднего?

 

Благосклонное отношение к себе проявляется и когда мы сравниваем себя с другими. Если прав был китайский философ Лао-цзы (VI в. до н. э.), говоря, что никто никогда в здравом уме не станет сам себя обманывать, разорять и переоценивать, то большинство из нас не совсем в здравом уме. Ибо, оценивая себя как личность и как полезного члена общества, большая часть людей считает, что почти по всем параметрам они выше среднего уровня. Это особенно заметно, когда мы сравниваем себя со всеми окружающими нас людьми, а не со своими знакомыми (Alicke & others, 1995). Судите сами:

- Бизнесмены, как правило, убеждены в том, что их нравственные устои выше, чем у большинства коллег (Baumhart, 1968; Brenner & Molander, 1977). При проведении одного из общенациональных опросов был задан вопрос: «Как бы вы оценили свои моральные качества и нравственные ценности по шкале от 1 до 100 (100 баллов соответствует воплощению всех мыслимых добродетелей)?» Половина участников опроса выставили себе 90 баллов и выше; и только 11 % — 74 и ниже (Lovett, 1997).

- 90 % менеджеров считают, что их коэффициент полезного действия выше, чем у среднего менеджера, равного им по рангу (French, 1968). В Австралии 86 % людей, принявших участие в опросе, оценивают свое выполнение работы выше среднего уровня, и только 1 % — ниже (Headey & Wearing, 1987).

- В Голландии большинство учащихся средней школы считают себя более честными, настойчивыми, неординарными, дружелюбными и надежными людьми, чем их сверстники (Hoorens, 1993,1995).

- Большая часть водителей — даже те, кто в результате аварии попал в больницу, — считают, что по своему мастерству и осторожности вождения они безусловно выше среднего уровня (Guerin, 1994; McKenna & Myers, 1997; Svenson, 1981).

- Люди, как правило, считают, что они умнее многих (Wylie, 1979), выглядят лучше, чем основная масса их ровесников (Public Opinion, 1984), и предубеждений имеют меньше, чем окружающие (Fields & Schuman, 1976; Lenihan, 1965; Messick & others, 1985; O'Gorman & Carry, 1976).

- Большинство людей убеждены, что лучше заботятся о своих престарелых родителях, чем их братья и сестры (Lerner & others, 1991).

- Жители Лос-Анджелеса считают, что у них более крепкое здоровье, чем у соседей, а большинство студентов колледжа полагают, что продолжительность их жизни превысит среднестатистическую почти на 10 лет (Larwood, 1978; С. R. Snyder, 1978).

 

Создается впечатление, что мы обитаем на берегах сказочного озера Уобегон (Garrison Keillor), где «все женщины верны, все мужчины сильны, а все дети талантливы». Большинство людей — 66 % — оптимистично полагают, что выглядят моложе своих лет, и лишь 12 % ощущают себя старше своего биологического возраста (Public Opinion, 1984). В связи с этим на ум приходит любимый анекдот Фрейда: человек говорит своей жене: «Когда один из нас умрет, думаю, я перееду в Париж».

Субъективные оценки личных качеств (например, «Я — дисциплинированный») в большей степени провоцируют на «игру в свою пользу», чем объективные оценки поведения (например, пунктуальности). Американские студенты скорее оценят выше свою «нравственность», чем «интеллектуальные способности» (Allison & others, 1989; Van Lange, 1991). Люди часто считают, что более других озабочены такими социальными проблемами, как загрязнение окружающей среды, надвигающаяся угроза голода и т. д., но при этом не делают для решения этих проблем ничего конкретного (White & Pious, 1995). Наличие у человека высокого уровня образования не исключает склонности к игре в свою пользу. Даже социальные психологи нередко это демонстрируют, уверяя себя, что их поведение более этично по сравнению с поведением большинства коллег (Van Lage & others, 1997).

Субъективность оценок мешает нам правильно формировать собственные понятия об успехе (Dunning & others, 1989, 1991). Так, оценивая свои «атлетические способности», я вспоминаю, как хорошо играл в баскетбол, а не те мучительные недели, когда, будучи правосторонним игроком бейсбольной команды Малой лиги, только и думал о том, как бы увернуться от летящего мяча. Оценивая свои «лидерские способности», я мысленно рисую образ выдающегося лидера, чья манера поведения схожа с моей. Пользуясь при определении нечеткими критериями, каждый из нас может считать себя относительно преуспевающим. При проведении опроса 829 000 выпускников колледжей ни один из них не оценил себя ниже среднего уровня по умению «ладить с людьми» (субъективная, желательная черта), причем 60 % заявили, что, по их мнению, попадают в первые 10 процентов самых уживчивых, а 25 % видели себя в числе тех, кто попадает в однопроцентный состав лидеров!

Есть еще один способ оставаться о себе хорошего мнения: приписывать большее значение тому, что хорошо получается. Те, кто в течение месяца освоит вводный курс компьютерной грамотности, будут считать себя асами в современном мире компьютеров. Ну а те, кому это не под силу, скорее всего будут презирать «этих сдвинутых на компьютерах» и будут рассматривать компьютерные навыки как не имеющие никакого отношения к их самовосприятию (Hill & others, 1989).

 

 

Иллюзорный оптимизм

 

Многим из нас присуще то, что исследователь Нил Вайнштейн (Neil Weinstein, 1981, 1982) определил как «иллюзорный оптимизм в отношении будущего». В Рутджерском университете почти каждый студент считает, что по сравнению со своими однокурсниками у него гораздо больше шансов получить хорошую работу, иметь высокий заработок и собственный дом и в то же время меньшая вероятность пережить такие беды, как развитие алкоголизма, инфаркт в 40 лет или пожар. В Шотландии большинство подростков думают, что по сравнению со своими сверстниками они гораздо с меньшей вероятностью могут заразиться вирусом СПИДа (Abrams, 1991). В 1989 году, сразу же после землетрясения в Сан-Франциско, местные студенты несколько поутратили веру в то, что лично их обойдут стороной все природные катаклизмы, но через три месяца вновь вернулись к своему нереалистичному оптимизму (Burger & Palmer, 1991).

Линда Перлоф (Linda Perloff, 1987) подчеркивает, что иллюзорный оптимизм делает нас более уязвимыми. Убежденные в том, что лично нас несчастья не коснутся, мы не предпринимаем разумных мер предосторожности. Молодожены, например, прекрасно знают, что половина браков заканчиваются разводом, и все же упорствуют во мнении, что они-то ни за что не попадут в эти 50 % — что и подтвердил опрос 137 пар (Baker & Emery, 1993). Сексуально активные женщины с низким уровнем образования, не умеющие пользоваться контрацептивными препаратами, в меньшей степени озабочены возможностью нежелательной беременности, чем более образованные (Burger & Burns, 1988). Те, кто, посмеиваясь над перестраховщиками, отказываются от ремней безопасности, те, кто отрицают вредное воздействие курения, и те, кто вступают в рискованные связи, время от времени невольно напоминают нам, что слепой оптимизм подобен гордыне, которая — как предостерегает старинная пословица — до добра не доведет.

Вряд ли кто будет утверждать, что пессимизм полезен для здоровья и хорошего самочувствия (Armor & Taylor, 1998). И все же капля пессимизма не помешает: она убережет нас от опасностей, уготованных иллюзорным оптимизмом. Сомнение в себе может подвигнуть студентов на более усердную учебу. Многие из них, особенно те, кто в итоге получает низкие оценки, демонстрируют чрезмерный оптимизм (Prohaska, 1994; Sparell & Shrauger, 1984). (Как только подходит время экзаменов, такой иллюзорный оптимизм часто сходит на нет.) Чересчур уверенные в себе студенты склонны легкомысленно относиться к подготовке к экзамену. Их менее способные сокурсники, обеспокоенные возможностью провала на экзамене, усердно готовятся и в результате получают более высокие баллы (Goodhart, 1986; Norem & Cantor, 1986; Showers & Ruben, 1987). Отсюда мораль: для достижения успехов в учебе и в дальнейшей жизни требуется оптимизм — в количестве, достаточном, чтобы поддержать надежду, и пессимизм — в количестве, достаточном, чтобы мотивировать некоторое беспокойство.

 

 

Ложный консенсус и уникальность

 

Можно наблюдать и такую любопытную тенденцию: мы повышаем свое самомнение, переоценивая или недооценивая количество людей, которые мыслят и поступают так же, как и мы. Этот феномен называется эффектом ложного консенсуса. Мы находим поддержку своим взглядам, переоценивая степень согласия с нами других людей (Krueger & Clement, 1994; Marx & Miller, 1987; Mullen & Goethals, 1990). Например, если мы одобряем итоги канадского референдума или поддерживаем Национальную партию Новой Зеландии, то нам хочется, чтобы точно так же думали как можно больше людей, и в результате мы явно переоцениваем их количество (Babad & others, 1992; Koestner, 1993). Поступая неправильно или будучи не в состоянии справиться с задачей, мы тешим себя мыслью, что промахи бывают у всех. Мы полагаем, что и другие мыслят и действуют так же, как мы: «Я поступил так, как поступил бы на моем месте каждый». Человек, скрывающий от государства свои доходы, или тот, кто никак не может отказаться от курения, скорее всего, переоценивает количество людей, поступающих подобным образом. Люди, затаившие вражду к представителям другой расы, уверены, что многие втайне разделяют их взгляды. Таким образом, наше восприятие чужих стереотипов может рассказать нечто и о нас самих (Krueger, 1996).

Прийти к ложному консенсусу можно в тех случаях, когда делается слишком поспешное обобщение на основе ограниченного числа примеров, которые в первую очередь включают нас самих и наших друзей-единомышленников (Dawes, 1990). Что касается оценки наших способностей и умения поступать правильно, добиваясь успеха, то в этих случаях чаще проявляется эффект ложной уникальности (Goethals & others, 1991). Мы работаем на свой воображаемый образ, рассматривая собственные таланты и нравственное поведение как нечто необычное. Следовательно, тот, кто неравнодушен к алкогольным напиткам, но пользуется ремнями безопасности, будет переоценивать (ложный консенсус) число любителей выпить и недооценивать (ложная уникальность) число водителей, пользующихся ремнями безопасности (Suls & others, 1988). Короче говоря, люди считают свои недостатки нормой, а достоинства — редкостью.

 

 

Другие тенденции благосклонного к себе отношения

 

Возвеличивание собственной персоны при сравнении себя с окружающими или иллюзорный оптимизм — не единственные признаки благосклонного к себе отношения. Выше мы отмечали, что многие из нас явно переоценивают то, насколько в данной ситуации их поведение было уместным. Кроме того, мы уже указывали на «когнитивное тщеславие», которое проявляется в переоценке правильности своих убеждений и в искажении истинного характера своих прошлых поступков с целью самовозвышения.

Давайте теперь займемся тем, что сольем отдельные потоки фактов в единое русло:

- Если никак не удается забыть нежелательный для нас поступок, то как мы увидим впоследствии, не исключено, что мы начнем его оправдывать.

- Чем выше мы оцениваем какие-то свои способности и качества (ум, настойчивость, чувство юмора), тем чаще используем именно их в качестве основы для оценки других (Lewicki, 1983).

- Чем благосклоннее мы к себе относимся, тем сильнее верим, что и другие воспринимают нас столь же лестным образом (Kenny & DePaulo, 1993).

- Если тест или какой-нибудь другой источник информации — вплоть до гороскопа — льстит нам, мы будем этому верить, будем восхвалять сам тест и приветствовать любое доказательство его справедливости (Ditto, 1994; Glick & others, 1989; Pyszczynsky & others, 1985).

- Большинство студентов университета считают неадекватными результаты теста, оценивающего их успеваемость (Shepperd, 1993). (Однако на самом деле более высокие баллы, которых, как кажется студентам, они заслуживают, с меньшей точностью оценивают их реальные знания.)

- Судя о людях по фотографиям, мы не только предполагаем, что более привлекательные из них обладают более приятными личными качествами, но и думаем, что личные качества симпатичных нам людей схожи с нашими собственными в большей степени, чем качества несимпатичных (Marx & others, 1981).

- Нам нравится ощущать причастность к чужому успеху. Когда какая-то знаменитость посещает наше учреждение, мы наслаждаемся отражением ее славы. Если же мы обнаруживаем связь с человеком недостойным (к примеру, родились с ним в один день), то поддерживаем себя тем, что смягчаем свое мнение о нем.