IV. О мести

Месть есть своего рода стихийное и дикое правосудие, и, чем сильнеестремится к ней человеческая натура, тем более закон обязан искоренять ее.Ибо если первая несправедливость лишь нарушает закон, то месть за этунесправедливость упраздняет закон. В сущности, прибегая к мести, человекставит себя на одну доску со своим врагом, если же он простит обиду, товозвысится над ним; ибо прощать -- это удел царей. И Соломон, насколько язнаю, сказал: "Слава для человека -- быть снисходительным кпроступкам"^[29]. Что прошло -- ушло и не вернется, и для мудрыхлюдей достаточно забот о том, что есть сейчас и будет потом; поэтому те, ктозанят делами прошлого, только зря тратят время. Нет никого, кто делал бы злоради него самого, но все творят его ради выгоды, или удовольствия, иличести, или тому подобного; почему же я должен сердиться на человека за то,что он любит себя больше, чем меня? А если кто-то сделал зло просто по своейзловредной натуре, что из этого? Ведь это похоже на шип или колючку, которыеколют и царапают, потому что по-другому не могут. Самым терпимым видом мести является месть за такое зло, для наказаниякоторого нет закона; но в этом случае пусть человек позаботится, чтобы местьбыла такой, за которую его не могли бы наказать по закону; иначе его врагокажется в более выгодном положении, ибо пострадает только раз, а самчеловек -- два раза. Некоторые, прибегая к мести, хотят, чтобы их обидчикзнал, от кого она исходит; это наиболее великодушно, ибо показывает, чтоудовлетворение получают не столько от причинения боли, сколько от того, чтозаставляют обидчика раскаяться; бесчестные же и хитрые трусы подобныстрелам, летящим из темноты. У Козимо, герцога Флорентийского^[30],есть одно суровое и скорбное высказывание в отношении вероломных илизабывчивых друзей, из которого видно, что эти два зла он считаетнепростительными. Он говорит: "Вы прочтете, что мы обязаны прощать своихврагов; но нигде не сказано, что мы обязаны прощать своих друзей". Но Иоввысказывается все же в несколько более примирительном духе. Он говорит: "Мыпринимаем добро из рук господа, почему же не хотим принять изло?"^[31] -- это относится в такой же мере и к друзьям. Совершенноочевидно, что человек, замышляющий мщение, сохраняет свои собственные раныоткрытыми, в противном случае они бы закрылись и полностью залечились бы.Мщение общества большей частью совершается удачно, как видно на примеремщения за смерть Цезаря, Пертинакса, Генриха III Французского^[32] имногих других. Но с личной местью дело обстоит не так; нет, мстительныелюди, скорее, ведут жизнь ведьм, которые, причиняя несчастья другим, и самикончают несчастливо.