Раздел четвертый социальные процессы 3 страница

В межиидивидуачьпим взаимодействии осуществляются процессы восприятия, ожидания, выполнения действий, ролей слов и т.п. взаимодействующих индивидов; их оценка, ответная реакция в виде соответствующих поступков.

 

Все эти виды взаимодействий, усиливая друг друга, состав­ляют совокупность внутрисистемных взаимодействий, причем на уровне социальной системы к ним еще добавляются новые, спе­цифические для системы виды взаимодействий интеграции, диф­ференциации, дезорганизации, хаотизации и упорядочения (ста­новления порядка из хаоса).

Вопросы для самоконтроля и повторения

1. В чем заключается сущность социального взаимодействия?

2. Каковы основные признаки взаимодействия?

3. На какие стороны взаимодействия акцентирует внимание социологи­
ческая концепция П. Сорокина?

4. В чем сущность понимания взаимодействия как процесса социально­
го обмена?

5. Как трактовал процессы взаимодействия Т. Парсонс?

6. Какова специфика трактовки взаимодействия сторонниками симво­
лического интеракционизма?

7. Почему необходим системный подход к социологическому исследо­
ванию и истолкованию взаимодействия?

Литература

1. Мид Дж.Г. Психология пунитивного правосудия //Американская со­
циологическая мысль. Тексты. М., 1996.

2. Мид Дж.Г. Азия. //Американская социологическая мысль. Тексты.
М, 1996.

3. Парсонс Т. Система координат действия и общая теория систем дей­
ствия: культура, личность и место социальных систем //Американ­
ская социологическая мысль. Тексты. М, 1996.

4. Парсонс Т. Функциональная теория изменения //Американская со­
циологическая мысль. Тексты. М., 1996.

5. Смелзер Н. Социология. Гл. 5. М., 1994.

6. Сорокин П. Социология № 1 //Человек, цивилизация, общество. М., 1992.

7. Фролов С.С. Социология. Гл. 7. М., 1996.

8. Хоманс Дж.К. Возвращение к человеку //Американская социологиче­
ская мысль. Тексты. М., 1996.

Глава 26. СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Всякое взаимодействие представляет собой действие одного субъекта (личности, группы, команды и т.п.), выполняемое в от-

 

ношении к другому субъекту и, следовательно, неизбежно вклю­чает в себя определенное отношение к нему - дружественное, нейтральное, враждебное и т.д. Поэтому понятие отношения за­служило пристальное внимание психологов и социологов, по­скольку содержит индивидуальные и социальные аспекты.

Совокупность связей между людьми, возникающих в про­цессе их взаимодействий, и составляет то, что называют индивиду­альными (или межличностными) отношениями. Но такие связи приобретают устойчивый и длительный характер в тех случаях, когда они обусловлены коренными жизненными интересами от­дельных личностей и их групп (экономическими, политическими, культурными и т.п.) и несут на себе печать тех социальных стату­сов и ролей, которые выполняют данные индивиды в обществе. Совокупность таких именно связей и выступает как наличествую­щие в данном обществе на определенной степени его историческо­го развития социальные отношения. Именно это имел в виду К. Маркс, когда отмечал, что "общество не состоит из индивидов, а выражает сумму тех связей и отношений, в которых этих инди­виды находятся друг к другу" (7; 214). Разумеется, индивидуаль­ные отношения не отделены непроходимым барьером от социаль­ных, а органически вплетены в них. Тот же К. Маркс подчеркивал, что именно их взаимные отношения в качестве индивидов создало существующие общественные отношения, а общественные отно­шения, в свою очередь, детерминируют их основные социальные качества, вследствие чего "сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений" (6; 3).

Итак, отношения между индивидом и индивидом, с одной стороны, между индивидом с обществом, с другой, в большинстве случаев не симметричными. Во-первых, испытываемые одним ин­дивидом симпатия, уважение или любовь по отношению к другому индивиду может натолкнуться на противоположные чувства (ан­типатию, неуважение, ненависть и т.п.). Во-вторых, определенный человек может определенным образом относится к Наполеону, Чайковскому, Достоевскому, но при этом он не может рассчиты­вать на какие-то взаимные отношения. В-третьих, относясь опре­деленным образом к обществу, в котором он живет, индивид мо­жет рассчитывать на определенное отношение общества к нему только в том случае, когда он приобретает широкую известность в результате своей деятельности, творчества и т.п., как это и про-

изошло в случаях с Наполеоном, Чайковским или Достоевским. В-четвертых, социальные отношения связывают определенным обра­зом индивидов и их группы, когда объектом этих отношений ста­новятся их коренные интересы и потребности (экономические, культурные и др.) и когда в процессе развития этих отношений индивиды выступают в качестве носителей определенных соци­альных статусов и ролей, в большинстве своем не являющихся ни взаимно заменимыми, ни симметричными.

Сказанного вполне достаточно для того, чтобы дать опреде­ление такому чрезвычайно распространенному явлению в общест­венной жизни, каковым является социальное отношение. Социаль­ные отношения - ото совокупность многообразных связей, возни­кающих между отдельными индивидами, их группами и общно­стями, а также внутри последних в процессе их экономической, политической, культурной и т.п. деятельности и реализации ими своих социальных статусов и ролей.

В разработку проблемы социальных отношений существен­ный вклад внесли такие выдающиеся социологи, как К. Маркс, Э. Дюркгейм, М. Вебер, П. Сорокин, Ч. Кули, Т. Парсонс, Р. Мер-тон и др.

М. Вебер, в частности, дал свое определение социального отношения как объекта социологии и выделили несколько типич­ных его признаков. "Социальным отношением, - писал он, - мы будем называть поведение нескольких людей, соотнесенное по своему смыслу друг с другом и ориентирующихся на это. Следо­вательно, социальное отношение полностью и исключительно со­стоит в возможности того, что социальное поведение будет но­сить доступный (осмысленному) определению характер" (2; 630). В качестве основных признаков социального отношения М. Вебер выделял: 1) степень отношения одного индивида к другому; 2) на­личие предполагаемого участниками эмпирического смысла; 3) на­личие взаимной соотнесенности поведения сторон, что особенно четко прослеживается в отношениях типа "дружба", "любовь", "уважение", "чувство национальной общности", которые, будучи присущими одной стороне, могут натолкнуться на прямо противо­положные установки другой; 4) преходящий или длительный ха­рактер, основанный на возможности того, что повторяемость по­ведения, соответствующего смыслу данного отношения, сущест­вует; 5) содержание социального отношения может изменяться,

I

например, в политических отношениях солидарность может пре­вратиться в коллизию, в противостояние, вызванное столкновени­ем интересов; 6) смысловое содержание отношения, ориентиро­ванного на длительный срок, может быть сформулировано в мак­симах (т.е. в принципах, нормах поведения), следования которым стороны ждут от своих партнеров и на которые они, в свою оче­редь, ориентируют свое поведение; 7) содержание социального от­ношения может быть сформулировано по взаимному соглашению участвующими в нем индивидами или группами (2; 630-633).

Социальные отношения возникают в том случае, когда су­ществующие между людьми социальные взаимодействия несут в себе некоторую ценность для их участников или приводят к воз­никновению ценности, т.е. к такому свойству общественного пред­мета (товара, услуги, действия и т.п.), которое способно удовле­творять определенную потребность социального субъекта - инди­вида, группы, общества.

Социальные отношения проявляются в определенных видах взаимодействий между людьми, в процессе которых эти люди реа­лизуют свои социальные статусы и роли, а сами статусы и роли имеют достаточно четкие границы и регламентации, особенно же­сткие в управленческой деятельности. Скажем, директор предпри­ятия может вызвать к себе и дать определенные указания своему заместителю, главному инженеру или главному конструктору, на­чальнику отдела маркетинга или начальнику любого из цехов, но ни главный инженер, ни начальник цеха, ни любой другой сотруд­ник данного предприятия не может в силу своих должностных обязанностей и полномочий вызвать к себе директора и дать ему какие-либо указания.

Социальные отношения в обществе характеризуются очень большим разнообразием, поэтому важное значение приобретает типологизация, т.е. дифференциация их по типам (рис.44). Такая типологизация может производиться по различным основаниям.

По субъекту (носителю) социальных отношений последние подразделяются на следующие типы: ^индивидуальные (лично­стные); 2) межличностные; 3) внутригрупповые; 4) межгрупповые; 5) международные.

По объекту социальных отношений последние можно клас­сифицировать как экономические, политические, социокультур­ные, религиозные, семейно-бытовые.

По своей модальности, т.е. по характеру взаимосвязей меж­ду индивидами и их группами, социальные отношения подразде­ляются на отношения: 1) сотрудничества; 2) взаимопомощи; 3) со­перничества; 4) конфликта; 5) субординации (начальник-подчи­ненный).

В зависимости от наличия или отсутствия элементов стан­дартизации и формализации в социальных отношениях последние подразделяются на официальные и неофициальные.

Поскольку каждому из нас в повседневной жизнедеятельно­сти приходится вступать во множество неофициальных и офици­альных межличностных отношений, рассмотрим их особенности и отличия более подробно.

Первое различие официальных и неофициальных межлично­стных отношений заключается в наличии или отсутствии в них определенной нормативности. Например, отношения между сту­дентами и преподавателями регламентируются определенными нормами - правовыми, нравственными и др. В силу этого студент обязан выполнять определенный распорядок вузовской жизни, во время являться на лекции, готовиться к семинарским и практиче­ским занятиям, выполнять курсовые и дипломные работы, сдавать зачеты и экзамены и т.п.

Второе отличие официальных отношений от неофициальных состоит в следующем: официальные отношения стандартизиро­ваны и обезличены, т.е. права и обязанности руководителя и под­чиненного в определенной организации остаются теми же самыми, независимо от того, кто эти роли исполняет. В отличие от этого, права и обязанности, которые складываются в неофициальных межличностных отношениях, целиком зависят от индивидуальных личностных особенностей участников, от их глубоко индивидуа­лизированных чувств и предпочтений.

Из этого вытекает и третье отличие неофициальных меж­личностных отношений от официальных. В противовес послед­ним, которые развиваются в определенных нормативных рамках, а потому требуют определенного обучения, межличностные отно­шения неофициального характера не нуждаются в каком-либо обучении. В таких отношениях каждый индивид развивает свой собственный, только ему присущий тип обращения с партнером, соответствующий ожиданиям, требованиям, предъявляемым ему конкретным индивидом, с которым он вступает в контакты.

 

Есгь еще одно существенное отличие неофициальных отно­шений между людьми от официальных. В случае официальных от­ношений редко приходится выбирать, кто, с кем и в какие по со­держанию коммуникации, контакты должен вступать. Кто в уни­верситете ректор, декан, преподаватель, а кто - студент, чаще все­го зависит не от моего выбора, а от сложившейся в данном учебном заведении ситуации, уровня образования, квалификации, опыта, авторитета и многих других характеристик работающих в нем людей. А в неофициальных отношениях, пожалуй, решающую ро ть играет именно личностный выбор. Такой выбор осуществля­ется партнером по общению в зависимости от присущей каждому из них потребности в общении и взаимодействии с вполне опреде­ленными по своим личностным качествам человеком.

Официальные и неофициальные отношения, в которые всту­пают люди друг с другом, чрезвычайно разнообразны. Они могут быть кратковременными (попутчики в поезде), долговременными (друзья, сослуживцы), постоянными (родители и их дети), причин­но-следственными (преступник и его жертва), функциональными (заказчик и портной), учебными (преподаватель и студент), субор­динационными (начальник и подчиненный).

Однако при всем своем многообразии социальные отноше­ния обладают определенной структурой, которая с большей или меньшей очевидностью проявляется в их различных вариациях. Эта структура детально проанализирована выдающимся американ­ским социологом Т. Парсонсом в его функциональной теории дей­ствия. Первый структурный компонент, который придает опреде­ленную значимость отношению "я" к какому-либо объекту (друго­му индивиду или предмету), это - "катектическая ориентация", т.е. возможность поддержания баланса удовлетворения — неудовле­творения интересов его личности. "Дело в том, - подчеркивает Т. Парсонс, — что отношение к объекту может приносить или не приносить удовлетворение действующему лицу" (9; 470). Второй компонент в структуре отношения - это его когнитивная, познава­тельная ориентация: индивид, вступая в определенные отношения с другими индивидами, избирательно относится к ним на основа­нии имеющегося у него знания элементарных законов логики или опыта наблюдения. Наконец, третий компонент социального от­ношения, согласно Т. Парсонсу, представляет собой ценностную ориентацию, или оценочный аспект мотивационной ориентации действий индивида, суть которых выражена в проблеме: "Нельзя

съесть пирог и одновременно сохранить его". Этот третий компо­нент является по существу синтезом двух предыдущих и образует определенный моральный стандарт в отношениях индивида с дру­гими индивидами.

Разумеется, все три компонента отнюдь не всегда в одинако­во явной форме присутствует в различных по содержанию и на­правленности отношениях. Известный американский социолог Ч. Кули, в частности, обратил внимание на то обстоятельство, что "отношение к другим людям. может быть отчетливым и деталь­но определенным, как, например, когда какой-нибудь мальчик ис­пытывает стыд, застигнутый матерью за занятием, которое та за­претила, либо оно может быть смутным и расплывчатым, как, на­пример, когда человек испытывает стыд, совершив нечто такое, что одна только его совесть, выражающая чувство ответственно­сти, может обнаружить и осудить, но оно всегда присутствует" (4; 318). Казалось бы, нет никакого отношения в чувстве гордости или стыда, но само это чувство возникает только в отношениях индивида с другими людьми. Даже скупец, втайне любующийся своим золотом, утверждает Ч Кули, может почувствовать "мое" только в том случае, если он вспоминает о мире людей, над кото­рыми он имеет тайную власть, вступает с ними в определенные, пусть даже только воображаемые отношения.

Таким образом, к перечисленным выше разновидностям со­циальных отношений можно добавить еще воображаемые и реаль­ные, мыслимые и немыслимые, осознанные и неосознанные, от­четливо выраженные и смутные, расплывчатые.

В зависимости от количества взаимодействующих субъек­тов, их социальных статусов и ролей, простоты или сложности тех общностей, в которых связаны друг с другом индивиды, социаль­ные отношения бывают простыми или сложными, а также - отно­шениями сходства и различия, равенства и неравенства. В качестве примера простой социальной общности, в пределах которой отно­шения складываются из взаимодействия единиц социального ми­нимума - двух персон (мужа и жены), известный немецкий социо­лог Н. Луман приводит семью. Но эти отношения неизбежно раз­рушаются из-за исчезновения одного из этих элементов, их нельзя дифференцировать и потому модифицировать. Такие отношения существуют или не существуют. Более сложными оказываются отношения в политических сообществах; они сложно дифферен­цированы на отношения сотрудничества и соперничества, господ-

ства и подчинения, равенства и неравенства. Все они наполняются более сложным предметным содержанием, причем "господство, -отмечает Н.Луман- остается условием, при котором возможно возникновение структурной сложности". Здесь "интерес опирается на законность, которая его регулирует", а одна из задач теории общества состоит в том, чтобы "уловить возникающие неопреде­ленности в связи с объективными оценками тех самых "законных" оснований общения" (5; 104-105).

Широко распространенным типом социальных отношений в современном обществе являются субординационные отношения между руководителями и подчиненными. Особенно часто они проявляются в двух очень важных сферах общественной жизни - в экономической и политической. Их совокупность может быть представлена в четырех основных разновидностях: бюрократиче­ские, патерналистские, фратерналистские и партнерские отноше­ния.

Бюрократические (от фран. бюро — канцелярия + греч. кра-тос - власть; буквально - господство канцелярии) отношения, если освободить их от негативного оценочного налета, широко распро­страненного в белорусском и российском обществах, а следовать сущности их трактовки М. Вебером, базируются на администра­тивной иерархии. При наличии таких отношений за каждым ра­ботником жестко закреплены его функциональные обязанности. Наальники принимают решения, а подчиненные обязаны их вы­полнять, строго следуя букве и сути распоряжений. Контроль за деятельностью сотрудников и всей организации представляет со­бой отлаженную процедуру текущих проверок. Ответственность за успех дела и возможные провалы несет соответствующий испол­нитель. Контакты между начальниками и подчиненными носят в основном официальный (формальный) и деперсонифицированный характер и ограничены отношениями чисто служебного свойства.

При патернализме (от лат. патер - отец) четко выражена ие­рархичность отношений, а права "хозяина", который обычно при­нимает единоличные решения, неоспоримы. От подчиненных тре­буется и ожидается лояльность по отношению к начальнику. "Хо­зяин" бдительно контролирует действия своих подчиненных, но при необходимости принимает на себя часть возложенных на них функций. Ответственность за успех дела или возможные прова­лы - общая. "Хозяин" строго поддерживает единство организации, но не путем формальной регламентации, а благодаря утверждению

и постоянному сохранению своего личного влияния. Несмотря на строгую иерархию, взаимоотношениям придается личностный ха­рактер, выходящий за чисто служебные рамки.

В случае фратерпализма (от англ. фратер - брат) иерархич­ность в отношениях старательно сглаживается и смягчается. Гос­подствует стремление принимать решения коллегиального после их коллективного обсуждения. Тем самым руководитель в отно­шениях со своими подчиненными претендует скорее на роль "ли­дера", а не "начальника" или "хозяина". Подчиненным представля­ется достаточная самостоятельность, а в совместной деятельности предполагается взаимная помощь и поддержка как со стороны ру­ководителя, так и рядовых работников. Любой успех рассматрива­ется как общая заслуга всего коллектива, любой провал - как об­щая для всех членов коллектива беда. Отношения в такой органи­зации носят подчеркнуто неформальный характер.

В случае партнерства (от франц. партнер - участник совме­стной деятельности) иерархические отношения хотя и существу­ют, но ярко не выражены. Решения принимаются на основе совме­стного обсуждения, где каждый вносит предложения в соответст­вии со своей квалификацией и сферой компетентности. Руководи­тель не приказывает, а координирует общие действия. За каждым сотрудником четко закреплены соответствующие функции, при­чем руководитель в них не вмешивается, а текущий контроль чаще всего не предусмотрен. Подчиненные должны понимать смысл принимаемых решений и выполнять их в процессе самостоятель­ной работы. Несмотря на коллегиальность принимаемых решений и действий отношения между сотрудниками деперсонифицирова-ны и переведены на служебно-контрактную основу. Партнерство отличается демократизмом - самостоятельные индивиды объеди­няются для совместной деятельности по свободному контракту, а руководитель в качестве координатора распределяет задания и контролирует соблюдение оговоренных условий и обязанностей.

Конечно, выделенные четыре типа отношений в "чистом" виде встречаются редко, патернализм, в частности, нередко реали­зуется при наличии элементов фратернализма или бюрократизма: - все, в конечном счете, зависит от состава участников совместного действия, характера, содержания и направленности той организа­ции, в пределах которой люди вступают между собой в экономи­ческие, политические, учебные и иные отношения.

 

i о социальные действия, если и пока другой субъект не совершит ожидаемых от него действий, способствующих определенной дея-1ельности первого субъекта. В таком случае действия второго субъекта будут выступать в качестве доминирующих, а первого — зависимых.

В повседневной жизни нередко встречаются ситуации, когда личность или социальная группа в отношении одной цели или ценности является зависимой от другого индивида или социальной группы, а в отношении другой цели или ценности - доминирую­щей. Например, футболисты какого-либо спортивного клуба зави­сят от руководства этого клуба и тренера в размере вознагражде­ния, распределения игроков на основных и запасных, в определе­нии своих игровых амплуа (нападающий, защитник и т.п.), но и тренер, и руководство спортклуба зависят от футболистов, от их стремления сыграть интереснее, качественнее, эффективнее. Здесь четко прослеживаются отношения взаимозависимости.

Во всех сферах общества, особенно в политической, широко распространены и имеют важное значение отношения власти, господства и подчинения. Один из классиков социологии М. Вебер различал отношения господства и власти. Для понимания такого различия он приводит в пример власть крупного банка над теми, кто нуждается в кредите, с условием, когда банк занимает моно­польное положение на финансовом рынке. Эта власть основана на экономической силе. Господство же, в его понимании, предпола­гает не только — как в случае с экономической властью — принци­пиальный перевес силы, который можно использовать для осуще­ствления собственной воли, но и возможность отдавать приказы, неукоснительно принимаемые к исполнению. Господство, следо­вательно, есть такое отношение между управляющим и управляе­мым, при котором первый может навязывать свою волю путем обязывающих приказов. "Любое господство как предприятие, тре­бующее постоянного управления, - подчеркивал М. Вебер, - нуж­дается с одной стороны, в установке человеческого поведения на подчинение господам, притязающим быть носителями легитимно­го насилия, а с другой стороны, - посредством этого подчинения -в распоряжении теми вещами, которые в случае необходимости привлекаются для применения физического насилия: личный штаб управления и вещественные средств управления" (2; 648).

Такое господство, доказывал Вебер, не может быть лишь следствием обладания силой. Хотя он не отрицал роли насилия как

основы господства, но в то же время подчеркивал, что одного на­силия недостаточно для возникновения, исправного и длительного функционирования системы господства. Необходимо еще наличие определенных ценностей, убеждений, на которых зиждется по­слушание управляемых. Анализируя эту проблему, Вебер исходил из конструирования трех, в его понимания, "идеальных, чистых типов": "традиционного господства", "харизматического господ­ства" и "легального господства". Два первых необходимы были Веберу для показа принципиального отличия того типа господ­ства, который он связывал с современными европейскими общест­вами, от господства легального. Анализ этого господства и путей его возникновения есть вместе с тем вклад Вебера в теорию поли­тического развития, или, как нередко это определяется в совре­менной немарксистской социологии политических отношений, в теорию политической модернизации.

Традиционное господство опирается на веру подданных в то, что власть является законной, поскольку она существовала всегда. Правители в отношениях с подданными обладают правами и по­ложением господ над слугами. Их власть, однако, ограничена ос­вященными традицией нормами, на которые в то же время опира­ется и само их господство. В этом смысле, говорит Вебер, "прави­тель, который нарушал бы традиции без препятствий и ограниче­ний, подвергал бы опасности законность собственной власти, ко­торая опирается исключительно на силу традиций" (2; 646). Важ­ное значение имеет веберовская интерпретация механизма власти при традиционном господстве. Этот аппарат вначале функциони­рует как расширенный "дом" правителя, в котором отдельные службы отвечают за различные сферы жизни. Такой разросшийся до больших размеров "дом" правителя Вебер называет "патриомо-нализмом"; в качестве примера такой системы у него служит Древний Египет. Наряду с анализом патриомонализма Вебер скон­струировал также другой тип традиционного господства, который называл "султанизмом"; его особенностью должно было быть ос­вобождение правителя от традиционных ограничений и, следова­тельно, полный, неуправляемый деспотизм. Султанизм возможен тогда, когда традиционный правитель путем завоеваний расширяет границы своей власти, которая в итоге может опираться больше на вынужденное послушание подвластных, чем на их веру в закон­ность традиционной власти. Для этого, однако, нужна сильная ар­мия. Анализируя формы и методы функционирования военных ор-

ганизаций, Вебер подчеркивает главный парадокс деспотических систем. Заключается он в том, что, опираясь на силу, они попада­ют во все большую зависимость от нее, а это ведет к ослаблению их власти. Наконец, отходя от "чистого типа" традиционного гос­подства, Вебер рассматривал его конкретные (или, следовательно, нечистые), смешанные формы. В частности, он подвергал анализу отношение патриомонализма к феодализму, трактуя последний как разновидность традиционного господства с присущими ему опре­деленными отличиями.

Подобным типологическим методом Вебер исследовал и другой тип господства — харизматический. Греческий термин "ха­ризма" означает у Вебера какое-то необыкновенное качество, дар, магическую силу, свойственную отдельным людям. Харизматиче­ский вождь есть некто, чье господство над другими зиждется на их вере в его необыкновенные магические свойства. Он призван вы­полнять какую-то необыкновенную, ему предназначенную миссию и во имя этого имеет право на послушание подданных. Как и в традиционном господстве, власть опирается здесь на качества пра­вителя, а не на безличные права. Но в отличие от традиционного господства она есть не следствие того, что так всегда было, а ре­зультат убеждения, что харизматический вождь вносит нечто но­вое, а руководимые им люди "подчиняются ему не в силу обычая или установления, но потому, что верят ему". Таковыми, подчер­кивал Вебер, являются революционный вождь (в том смысле, что он изменяет существующее положение), дальновидный государст­венный деятель, спасающий страну от кризиса, религиозный или квазерелигиозный пророк.

Главной проблемой харизматического господства, как ут­верждал Вебер, служит проблема наследования, то есть проблема, которой в принципе при традиционном господстве не существует. Харизма, по существу, качество личное, и не может передаваться так легко, как традиционный титул власти. Вебер выделяет три способа передачи власти в системе харизматического господства. В первом случае существуют определенные критерии, которым должен соответствовать наследник, чтобы стать новым харизмати­ческим вождем. Во втором - предыдущий харизматический вождь назначает своего наследника, тем самым как бы распространяя на него собственные харизматические качества. В третьем, наиболее частом, поскольку первые два носят скорее исключительный ха­рактер, самые преданные ученики или последователи харизмати-

ческого вождя назначают наследника, который тем самым стано­вится носителем харизмы. Наследование власти в католической церкви осуществляется именно на этой основе, хоть эта власть апеллирует к легитимации в виде назначения первого преемника Христа в лице апостола Петра самим создателем веры. Однако по­следующие папы избираются правомочными участниками вселен­ского собрания кардиналов, но в момент выборов на них "нисхо­дит чудесным образом" харизма Христа.

Как традиционное, так и харизматическое господство нужны были Веберу как отправные пункты для анализа третьего типа господства- господства легального, в котором он видел политиче­скую особенность Запада. Именно этот анализ является важней­шей частью веберовской социологии политических отношений. Легальное господство — это господство права в том смысле, что как само существование власти, так и сфера ее действия зависят от установленных людьми позитивных прав. При этом типе господ­ства любая норма можег введена как право и предполагается, что с нею будут считаться все, кто подчинен власти. Здесь люди, стоя­щие у власти, являются не самостоятельными правителями, а вы­шестоящими исполнителями определенных правом обязанностей в четко определенный период. При этой системе господства управ­ляемые - свободные граждане, обязанные подчиняться праву, а не подданные, обязанные подчиняться правителю, который использу­ет это право. В этой системе власти господство осуществляется в силу "легальности", в силу веры в обязательность легального ус­тановления и деловой "компетентности, обоснованной рациональ­но созданными правилами, то есть ориентации на подчинение при выполнении установленных правил - господство в том виде, в ка­ком его осуществляет современный "государственный служащий" (2; 646-647).