Глава 16. Много лет назад, во время стажировки, Кейт пришлось поработать на «Скорой помощи», но сейчас она видела врачей «Скорой помощи» за работой на месте

Много лет назад, во время стажировки, Кейт пришлось поработать на «Скорой помощи», но сейчас она видела врачей «Скорой помощи» за работой на месте происшествия будто впервые. Они прибыли минут за десять до появления полиции и, казалось, восприняли забрызганную кровью и усыпанную битым стеклом детскую как должное. Один из них спустился в расщелину на поиски следов преступника, а оставшиеся мужчина и женщина вправили Тому вывихнутый плечевой сустав и удалили из спины осколки стекла. Затем они осмотрели Кейт с Джошуа и нашли, что с ними все в порядке. Кейт и Том набросили на себя первое, что попало из одежды в ожидании следующей волны официальных лиц.
Три машины полиции Боулдера и вездеход шерифа приехали одновременно. Синие и красные мигалки заливали светом луг и отражались в окнах. Врачи хотели заставить Тома поехать в больницу, но он отказался; детективы допрашивали Тома в одной комнате, а Кейт - в другой. Она так и не выпускала Джошуа из рук.
Затем Том и Кейт набросили куртки, завернули Джошуа в толстое одеяло и вышли на край террасы, чтобы посмотреть, как полицейские с мощными фонарями обыскивают расщелину.
- Здесь не меньше восьмидесяти футов, - сказал шериф, - а в поток никак не попасть, кроме как с этого обрыва.
- Здесь меньше шестидесяти футов, - заметил Том, стоя на краю отвесного утеса из гранита и песчаника. Кустарник был поломан и помят. Кейт слышала шум воды на дне расщелины, она так привыкла к этому звуку, что обычно не замечала его.
- Течением тело могло снести вниз, - произнес старший детектив боулдерской полиции. Это был молодой бородатый человек, наскоро одетый в футболку, хлопчатобумажные штаны и вельветовый пиджак.
- В это время поток довольно мелок, - сказал Том - В самых глубоких местах не больше шести-восьми дюймов.
Детектив пожал плечами. Люди шерифа в это время крепили перлоновую веревку на стволе пондерозы, растущей на краю обрыва.
- Вы уверены, что этот человек вам незнаком? - спросил сержант-детектив в третий раз.
- Да. Я в этом уверена, - ответила Кейт. Джошуа спал, затерявшись в складках одеяла, с соской во рту.
- И вы не знаете, как он проник в дом?
- Шериф сказал, что кухонная дверь была взломана. - Кейт оглянулась. - Верно, шериф? Тот кивнул.
- Стекло в двери вырезано. Оба внутренних запора открыты. Работа довольно профессиональная.
Детектив что-то записал и посмотрел туда, где люди шерифа и медики спорили о том, как лучше закрепить веревку. Полицейские в форме прошлись по краю расщелины, светя фонарями вниз, в темноту.
Из дома вышел старший детектив с пластиковым мешочком в руке. Остановившись рядом с Кейт, он поднес мешочек к свету.
- Знаете, что это? Кейт покачала головой.
- Экзотический кистевой нож, - сказал он, показав, как надо держать стальную ручку, чтобы лезвие при этом высовывалось между суставов двух пальцев. Детектив повернулся к Тому.
- Когда он бросился на вас, нож был у него в руке?
- Да. Извините, лейтенант, минуточку. Том подошел к помощникам шерифа и спокойно показал, как нужно связывать концы перлоновой веревки. Потом он позаимствовал у врача брезентовый ремень и защелкнул карабин, будто демонстрируя, как готовиться к спуску.
- Эй! - завопил помощник, когда Том с одной перевязанной рукой подался назад и элегантно соскользнул с края утеса.
Врач привязался к своей веревке и последовал за ним. Полицейские освещали их обоих, пока они спускались по скале и мягко приземлились в кусты и заросли карликового можжевельника у основания утеса. Том поднял голову и помахал здоровой рукой. Помощники засуетились, торопливо пристегнулись, затем поспешили вниз.
Солнце взошло еще до окончания поисков. Кейт отнесла Джошуа в дом и уложила на свою кровать. Когда она вернулась, то увидела, что Том легко поднимается по утесу с помощью лишь одной руки, в то время как врач и помощники шерифа пыхтели и сопели, держась за веревку обеими.
Том выбрался на террасу, отстегнул карабин и покачал головой.
- Тела нет, - выдохнул помощник, переваливаясь через край. - Много крови и поломанных веток, а тела нет.
Сержант-детектив достал блокнот и приблизился к Кейт. Вид у него был усталый, ослепительный утренний свет искрился на серой щетине.
- Мэм, вы уверены, что оба раза попали в этого парня?
- Три раза, - ответил Том, обнимая Кейт здоровой рукой. - Два выстрела - меньше чем с четырех футов. Детектив покачал головой и отошел к обрыву.
- Тогда найти тело - лишь вопрос времени, - сказал он. - И, может быть, удастся узнать, кто он такой и почему пытался выкрасть вашего ребенка.
Том кивнул и пошел в дом вместе с Кейт.

***

В понедельник Кен Моберли вызвал Кейт к себе. Это приглашение не было для нее неожиданным.
Моберли был главным администратором ЦКЗ в Скалитых горах, но его кабинет являлся единственным помещением во всем комплексе, где не было ни одного окна. Он утверждал, что пейзаж отвлекает его. Иногда Кейт думала о том, что такой выбор рабочего помещения многое говорит о характере этого человека: спокойного, преданного делу, скромного, компетентного, фанатично увлекающегося лишь бегом на длинные дистанции.
Он жестом предложил ей сесть, а сам подался вперед и сложил руки на столе. Пиджак его висел на спинке кресла, галстук был ослаблен, рукава закатаны.
- Кейт, я слышал, что у вас случилось в субботу ночью. Это ужасно, просто ужасно, когда в дом вламываются вот так. С вами и с ребенком ничего не случилось?
Кейт заверила его, что с ними все в порядке.
- А полиция не поймала злоумышленника?
- Нет. Ниже по течению, примерно в миле от дома, нашли какие-то следы. Предполагают, что он там выбрался из воды, но ничего определенного. Еще полиция объявила о розыске на основе описания, которое дали мы с Томом.
- А как себя чувствует ваш бывший муж?
- Нормально. Немного руку повредил, но сегодня утром он уже поднимал гири этой рукой. - Кейт помолчала. - Том останется с нами.., с Джули, с ребенком и со мной, пока не найдут того.., или, по крайней мере, пока мы не придем в себя.
Моберли похлопал карандашом по щеке.
- Ну хорошо, хорошо. Знаете, Кейт, как ни забавно, всю свою сознательную жизнь я был против смертной казни, но если бы я вдруг проснулся, как вы, и обнаружил кого-то в комнате моего ребенка.., я, не раздумывая, прикончил бы на месте этого человека.
Он положил карандаш на стол, явно испытывая замешательство.
- Кен, я ценю ваше участие, но, по-моему, вы хотели поговорить со мной о чем-то другом.
Администратор откинулся назад и сложил ладони.
- Да, Кейт, хотел. К сожалению, у меня еще не было возможности сказать вам, что вы отлично поработали во время этой командировки в Румынию.., и отчет сделали хороший. Я надеялся, что вы возглавите программу по гепатиту В в Колорадо-Спрингс... Дело в том, что Боб Андерхилл неспособен, поймите меня правильно, но...
- Но я потратила слишком много времени и средств центра на своего сына, - мягко договорила за него Кейт. Администратор потер ладони.
- Это вполне объяснимо, Кейт. Просто я хотел обговорить с вами кое-какие варианты. В Денверской детской больнице у меня есть товарищ, Дик Клемптон, и он один их лучших специалистов по АДА в...
Кейт открыла портфель, достала объемистую папку и подвинула ее через стол шефу. Моберли моргнул.
- Почитайте, Кен, - сказала она.
Не говоря ни слова, он достал из кармана рубашки очки и начал читать. После третьей страницы он снял очки и посмотрел на Кейт.
- Это твердо установленный факт? Она кивнула.
- Вы же видите, кем подписаны результаты визуального и лабораторного обследований. Донна Мак-Ферсон дважды делала анализы. Нет никаких сомнений, что организм больного.., организм Джошуа.., каким-то образом усваивает генетические компоненты для восстановления собственной иммунной системы.
Моберли перелистал оставшиеся страницы, пропуская технические детали и читая только заключения.
- Бог ты мой, - сказал он наконец. - Вы консультировались с кем-нибудь за пределами нашего центра?
- Мне удалось кое-что выяснить, не раскрывая подробностей, у Ямасты из Международного центра по междисциплинарным исследованиям в области иммунологии при Джорджтаунском университете, у Беннета из университета в Буффало, у Пола Сэмпсона из института Трюдо.., у многих хороших людей.
- И что?
- Ни у одного из них нет даже гипотезы по поводу того, как ребенку с тяжелым комбинированным иммунодефицитом удается добиться спонтанной ремиссии столь явно выраженной гипогаммаглобулинемии за счет использования в качестве катализатора одной лишь донорской крови.
Моберли задумчиво потер нижнюю губу дужкой очков.
- А у вас? Я имею в виду - у вас есть гипотеза? Кейт глубоко вздохнула. Она еще ни с кем это не обсуждала, но теперь все зависит от разговора с шефом. Она не думала о том, что это может привести к каким-то эпохальным открытиям и как-то повлияет на ее работу. Кейт думала о спасении жизни Джошуа.
- Да, - произнесла она. - У меня есть теория на этот счет.
Кейт уже не могла сидеть и встала, опершись на спинку кресла.
- Кен, представьте себе группу людей - допустим, обширную семью, - которая живет в каком-нибудь глухом районе в некой восточноевропейской стране. Предположим, что в этой семье распространен тяжелый, но известный науке случай комбинированного иммунодефицита.., причем в форме, сочетающей все четыре варианта: ретикулярная дисгенезия, швейцарский тип, дефицит АДА и комбинированный иммунодефицит с лимфоцитами В. - Моберли кивнул.
- Но мне кажется, что такая семья вымерла бы за одно поколение.
- Да, - согласилась Кейт, подавшись вперед, - если бы в этой семье не произошла мутация на клеточном или физиологическом уровне, передающаяся лишь через рецессивные гены, которая позволяет усваивать генетический материал из донорской крови для преодоления их собственного иммунодефицита. Такая группа могла бы жить столетиями, оставаясь не замеченной медицинскими инстанциями. А если учесть редкость появления двойного рецессива, можно предположить, что отдельные особи могут появляться на свет или с комбинированным иммунодефицитом, или с мутационной компенсацией.
- Ладно, - сказал Моберли, - допустим, что в мире есть немногие люди - очень немногие - с такой иммунной реакцией. И усыновленный вами ребенок - один из них. Но как этот механизм работает?
Кейт широкими мазками обрисовала полученные данные. Хотя Моберли давно работал администратором, а не практикующим врачом, она говорила с ним не как с профаном - для этого он был слишком умен и осведомлен в медицинских аспектах темы, - но и не позволяла себе увязнуть ни в сугубо технических подробностях, ни в беспочвенных домыслах.
- Одним словом, - подвела она итог, - все это говорит о следующем: во-первых, организм Джошуа обладает способностью приспосабливать донорскую кровь для восстановления собственной иммунной системы, во-вторых, в его организме есть нечто - возможно, это то особое образование в выстилке желудка, «теневой орган», который выявил Алан, - где расщепляется кровь, в-третьих, элементарный генетический материал распространяется по организму для катализа иммунной системы.
- Каким образом? - спросил Моберли, у которого горели глаза. Кейт лекторским жестом развела руками.
- Передающим компонентом заболевания Джошуа является, скорее всего, ретровирус нечто не менее живучее, чем ВИЧ, но оказывающее на организм противоположное, чем ВИЧ, воздействие. По имеющимся у нас данным, мы знаем, что распространение происходит весьма стремительно и гораздо агрессивнее, чем ВИЧ, даже в наиболее вирулентных стадиях.
- Так должно быть, - перебил Моберли, - если только это имеет значение для выживания семьи или семей с симптомами комбинированного иммунодефицита, где появилась такая мутация. Медленное восстановление иммунитета было бы бесполезным, поскольку за это время даже легкая простуда может привести к летальному исходу.
- Совершенно верно, - сказала Кейт, которой не удавалось скрыть волнение. - Но если получится выделить вирус-мутант, клонировать его, то тогда...
Закончить она уже не могла, хоть это и было необходимо.
У Моберли бегали глаза, голос его дрожал.
- Об этом еще рано говорить, Кейт. Вы сами понимаете то, о чем мы с вами думаем, пока только предположение.
- Да, но..
Он предостерегающе поднял руку.
- Но этот путь ведет к потрясающим.., просто сверхъестественным результатам.
Моберли закрыл папку и подвинул ее через стол к Кейт.
- Что вам требуется? Кейт почти упала в кресло.
- Мне нужно время для работы над этим проектом. Мы дадим ему условное наименование.., м-м-м.., положим, РР или Р-3.
Моберли вопросительно поднял бровь.
- «РР» означает «работа с ретровирусом» или «румынское решение». А «Р-3» - «румынский рецессивный ретровирус».
- Время у вас будет, - пообещал Моберли. - И средства. Даже если мне придется продать один из компьютеров. Что еще?
Кейт уже все продумала.
- Дальнейшее использование центра визуализации, патологии и хоть одной лаборатории класса VI, - сказала она, - и лучшие специалисты при них.
- А биолаборатория VI класса для чего? - спросил Моберли.
Дорогое, тщательно охраняемое оборудование этой лаборатории использовалось лишь для работы с наиболее опасными токсинами и вирусами, а также экспериментов по рекомбинации ДНК.
- Ах да, - сообразил он почти сразу, - вы попытаетесь выделить и клонировать ретровирус.
Мысль об этом подействовала на него отрезвляюще.
- Ладно, - сказал Моберли после некоторых раздумий. - Можете брать Чандру.
Кейт оценила широту этого неожиданного жеста. Сьюзен Мак-Кей Чандра считалась в ЦКЗ звездой первой величины, одним из двух или трех лучших специалистов по вирусам и ретровирусам. Обычно она работала в Атланте, но когда-то проводила опыты в Боулдерском ЦКЗ. «Что ж, - подумала Кейт, - я и просила все самое лучшее».
- Нам придется доложить об этом в Комиссию по биоэтике, - сказал Моберли. Кейт вскочила с места.
- Нет! Ради Бога.., я хочу сказать... - Она успокоилась. - Кен, подумайте... Мы ведь не проводим экспериментов над людьми.
Моберли нахмурился.
- Но ваш сын...
- Прошел несколько расширенных, но очень элементарных медицинских обследований, - договорила Кейт. - Ему еще придется подвергнуться некоторым процедурам - анализу крови и мочи, томографии, ультразвуку, возможно, магнитно-резонансному обследованию и, может быть, изотонной сцинтиграфии, если окажется, что ко всему этому имеет отношение костный мозг.., хотя я бы предпочла обойтись без нее, поскольку визуализация костного мозга может оказаться неприятной... Но мы не экспериментируем! Просто производим обычную диагностику для определения типа и степени тяжести иммунодефицита, имеющегося у данного больного. А комиссия свяжет нас по рукам и ногам на месяцы.., если не на годы.
- Да, но...
- Если мы выявим ретровирус Р-3 и если удастся клонировать его, чтобы воспользоваться для исследований по БИЧ или онкологии, - умоляющим голосом сказала Кейт, - то тогда мы сможем обратиться в комиссию. Нам придется это сделать. Но в этом случае уже не останется никаких сомнений насчет необходимости экспериментов с людьми.
Кен Моберли кивнул и, обойдя стол, подошел к ней. Кейт поднялась навстречу. К ее изумлению, он поцеловал ее в щеку.
- Вперед, - сказал он. - С десяти часов утра сегодняшнего дня вы официально занимаетесь проектом PP. Берта оформит все бумаги. И еще, Кейт., если вам или вашей семье понадобится какая-нибудь помощь в связи с субботним происшествием, только скажите, мы все сделаем.
Он проводил ее до дверей кабинета. Уже выйдя, Кейт покачала головой, и дело было не только в важности состоявшегося разговора; она вдруг обнаружила, что на несколько минут совершенно забыла о «субботнем происшествии». Кейт поспешила к себе, чтобы набросать состав группы и план предстоящих действий. Работала она лихорадочно, чуть ли не одержимо, хотя боялась признаться даже себе самой: это лишь потому, что, стоило едва прикрыть веки, как вспоминались бледное лице и темные глаза ночного визитера. Если бы она позволила себе думать о чем-нибудь, кроме работы, она все время видела бы эти черные глаза, остановившиеся на фигуре ее спящего сынишки.

***

С молодым полицейским детективом Кейт и Том встретились во время обеденного перерыва во вторник. Лейтенанта звали Брайс Петерсон, и теперь, при свете дня, Кейт увидела, что его отличали не только борода и неряшливая одежда, но и хвост, в который были собраны сзади его длинные волосы, - Том называл подобные прически «куриная башка».
Ничего нового эта встреча не принесла. Вопросы лейтенанта не выходили за рамки того, о чем и Кейт, и Том уже рассказывали полиции, а у самого детектива никакой дополнительной информации не было.
- Вы уверены, что не знакомы с этим типом? - спросил лейтенант Петерсон. - Даже случайно не встречали?
Том вздохнул и провел рукой по редеющим волосам - признак, насколько знала Кейт, что он вот-вот вспылит.
- Мы не знаем его, никогда не встречали, не видели и не имели с ним никаких отношений, - сказал Том. Его голубые глаза потемнели. - Но мы узнали бы, если бы вы его поймали. Вам что-нибудь удалось для этого сделать, лейтенант?
Детектив рассеянно подергал себя за ус.
- Но ведь вы не смогли отыскать в компьютере кого-нибудь, на него похожего...
Кейт слегка удивилась, когда накануне вечером им с Томом показывали изображения на экране терминала визуальной индикации: она ожидала, что придется рыться в фотографиях, как в старых телефильмах.
- Нет, - подтвердила она. - Ни на одной картинке не было никого, напоминающего этого человека.
- А вы уверены, что смогли бы узнать его, если бы встретили еще раз? - спросил лейтенант. Его немного гнусавый голос слегка раздражал.
- Мы сказали, что смогли бы, - отрезал Том. - А вы бы нам все-таки поведали, что же, черт возьми, с ним произошло.
Лейтенант покопался в каких-то бумагах, как будто ответ был именно в них. Хотя бумаги лежали к ней вверх ногами, Кейт успела разглядеть, что они относятся к каким-то другим делам.
- Очевидно, грабитель был ранен, но не очень серьезно, потому что сумел скрыться, - сказал детектив. - Мы предупредили все больницы в округе на тот случай, если он обратится туда за помощью.
- Ранен? - переспросила Кейт. - Лейтенант, в этого человека стреляли три раза в упор из ружья!
- «Ремингтон» двенадцатого калибра, заряженный патронами с шестым зарядом, - сухо уточнил Том.
- Из ружья, - продолжала Кейт, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно и убедительно. Ей это удалось. - При первом выстреле он получил открытое ранение грудной полости и серьезные повреждения шеи и челюсти. Вторым выстрелом ему почти оторвало руку и обнажило ребра. Лейтенант, я своими глазами видела эти ранения. Одному Богу известно, что с ним стало после третьего выстрела.., и падения. Вы же сами видели, что скала там почти отвесная.
Детектив кивнул и окинул ее тяжелым взглядом. Кейт знала женщин, считавших такой утомленный взгляд из-под нависших век, изображаемый некоторыми мужчинами, возбуждающим.., но она всегда понимала, что за этим не кроется ничего, кроме глупости.
- И что? - спросил лейтенант.
- Почему тогда мы говорим, что он ранен? - жестко поинтересовалась Кейт. - Почему не возникает вопроса, кто унес тело и зачем?
Лейтенант вздохнул с видом человека, утомленного дилетантскими вопросами.
Прежде чем Кейт успела сказать что-нибудь злое, Том положил ей на руку ладонь.
- Почему вы называете его грабителем? - негромко спросил он. - Почему речь не идет о попытке похищения ребенка?
Лейтенант медленно поднял на него глаза.
- Нет доказательств того, что этот человек пытался совершить похищение.
- Но ведь он был в детской! - закричала Кейт. - Он тянулся к ребенку!
Молодой полицейский безучастно смотрел на нее.
- Послушайте, - заговорил Том, явно старавшийся избежать дальнейшего обострения разговора, - мы понимаем, что отпечатков пальцев нет, поскольку он был в перчатках. Его портрета в вашем компьютере тоже нет. Но ведь у вас имеются образцы крови с камней и растений в расщелине.., обрывки одежды, оставленные во время падения... Разве это никак нельзя использовать? Или передать ФБР?
Лейтенант моргнул.
- А почему вы считаете, что ФБР должно заняться делом местного значения? Кейт скрипнула зубами.
- А разве ФБР не занимается похищениями или попытками похищений?
Лейтенант уже не моргал.
- Но, доктор Нойман, у нас нет доказательств того, что это было попыткой похищения. Вы живете в зажиточном районе. У вас в доме много дорогих произведений искусства, электроники, серебра... Очевидно, это и было целью для...
- Пойдем, Кейт, - сказал Том, поднимаясь и беря ее за руку, - у тебя закончился перерыв, а у меня - терпение. Лейтенант, если что новое появится, дадите нам знать, хорошо?
Лейтенант Петерсон наградил их взглядом в лучших традициях Дона Джонсона.
Когда они уже ехали к ЦКЗ, Том открыл бардачок и подал Кейт небольшую деревянную коробочку.
- Открой, - сказал он.
Она открыла и молча посмотрела на бывшего мужа. - Девятимиллиметровый полуавтоматический браунинг, - пояснил Том. - Я раздобыл его у Неда в спортивном магазине. Завтра после работы мы куда-нибудь отъедем и потренируемся. С сегодняшнего дня он всегда должен быть в тумбочке возле твоей кровати.
Кейт ничего не сказала. Она вдруг увидела перед собой бледное лицо и черные глаза и - наверное, уже в сотый раз с того воскресного утра - попыталась подавить дрожь.

***

Сьюзен Мак-Кей Чандра появилась в Боулдере в четверг и особой радости по этому поводу не испытывала. Кейт всегда считала ее красавицей: от отца-индуса Чандра унаследовала миниатюрную фигуру, кожу кофейного оттенка и иссиня-черные волосы, но ярко-голубые глаза и вспыльчивый характер ей достались от матери-шотландки. Получасовая поездка от денверского аэропорта Степлтон до Боулдера довела ее почти до точки кипения.
- Нойман, вы не представляете, какое значение имеет моя работа в Атланте по БИЧ, - бросила она Кейт, которая сказала водителю, что сама подвезет вирусолога.
- Представляю, - мягко возразила Кейт. - Я слежу за всеми вашими материалами, что проходят по сети, и читаю отрывки из бюллетеня еще до того, как их отпечатают на бумаге.
Чандра скрестила руки. Лесть нисколько ее не тронула.
- Тогда вы должны понимать, что это настоящий идиотизм - вытаскивать меня оттуда для какого-то паршивого проекта, в то время как каждая неделя моего отсутствия там может стоить жизни тысячам человек.
Кейт медленно кивнула.
- Послушайте, - сказала она. - Дайте мне всего два часа. Нет.., пусть будет полтора часа. Если я не смогу вас ни в чем убедить до полудня, то тогда кормлю обедом в «флэгстаф-хауо», беру билет первого класса на трехчасовой рейс «Дельты» обратно в Атланту и сама отвожу в аэропорт. Враждебности в голубых глазах Чандры не было, одна лишь непреклонность.
- Круто сказано, Нойман. Но вы зря теряете время. Боюсь, убедить меня оторваться от моей команды может только что-нибудь не меньшего значения, чем Второе пришествие.
Знакомство с материалами в офисе Кейт заняло у нее меньше часа.
- Господи-Иисусе, - только и смогла прошептать Чандра, когда они закрыли последнюю папку. - Этот ребенок может оказаться биологическим аналогом Розеттского камня.
По рукам Кейт пробежали мурашки.
- Ну что, останетесь? По крайней мере до тех пор, пока мы не придумаем способ выделить этот ретровирус?
- Останусь ли я? - расхохоталась Чандра. - Да попробуйте теперь от меня избавиться, Нойман. Когда мы можем попасть в лабораторию класса VI?
Кейт взглянула на часы.
- Через десять минут будет не слишком поздно? Чандра на мгновение задержалась у окна, глядя на Флатироны.
- Пожалуй, можно отложить часа на полтора. Я думаю пригласить вас на обед в «Флэгстаф-хаус». Теперь нам, возможно, не скоро удастся нормально поесть.

***

Через четыре дня пришло письмо от Лучана. Кейт прочитала его, вернувшись с работы в полдесятого вечера. У нее еле хватило сил зайти проведать Джошуа в его заново покрашенную детскую. Потом она приняла душ, пожелала спокойной ночи Джули, прошла в кабинет, где Том готовил список для похода по каньону, и перебрала почту. При виде письма от Лучана она почувствовала, как у нее неожиданно и непривычно похолодело в груди.
Письмо было послано по международной федеральной почте.
«Дорогие Кейт и малыш Джош!
Лето в Бухаресте продолжается, рынки после вашего отъезда стали еще беднее, жара здесь ужасная, и я тоже остаюсь здесь. Стажировки в Америке не будет; во всяком случае, этой осенью. Мой дядюшка и его семья не в состоянии ссудить меня средствами, а у отца имеется только поэтическая слава, но совсем нет денег (как же иначе! ведь он поэт!), и ни один американский университет не предложил мне стипендии, несмотря на твое убедительное (хорошо, если искреннее) рекомендательное писъмо, где ты меня представила величайшей находкой для медицины после Джонаса Солка.
Впрочем, хватит о моих делах. Проведу еще одну веселую зиму в распрекрасном Бухаресте, а по весне снова начну эту волокиту с заявлением на стажировку.
А как поживает мой любимый гематолог со своим новым сыночком? Надеюсь, вы получите это послание, находясь в добром здравии. Меня беспокоило бы состояние Джоша, если бы не безграничная вера в твои способности, Кейт, а также - в почти сверхъестественные возможности медицины в США.
Между прочим, я тебе не рассказывал анекдот про то, как наш последний неоплаканный Верховный Лидер ходил с женой в районную больницу, чтобы полечиться от геморроя у беспартийного врача?
Или рассказывал? Странно, что-то не припомню.
Кейт, на прошлой неделе произошло нечто необычное и вызывающее некоторое беспокойство.
Ты помнишь, что этим летом я подрабатывал в качестве ассистента на анатомических курсах повышения квалификации у доктора Попеску? Довольно скучное занятие, но зато, немного покромсав скальпелем, я избавился от некоторых страхов. В общем, одна из самых неприятных моих обязанностей - рано утром отправляться в городской морг, рыться среди невостребованных трупов и подбирать самых лучших покойничков для новых студентов. (Это то, что я смог получить благодаря пятилетней учебе и семейному состоянию.) В прошлую пятницу я прохаживался по секциям холодильника и пытался что-нибудь отобрать из своего обычного набора почивших в бозе наркоманов, невостребованных жертв аварий и скончавшихся от недоедания крестьян, как вдруг столкнулся с очень странным случаем. Тело, доставленное несколько недель назад, оставалось невостребованным, и на нем стояла метка на кремацию на следующий день после моего визита. Официальной причиной смерти считались множественные разрывы тканей в результате несчастного случаям, но достаточно было одного взгляда, чтобы понять: никакого несчастного случая с этим человеком не произошло.
Из тела была полностью выкачана кровь. Не большая часть, а вся кровь. Кейт, ты знаешь, что при несчастном случае это практически невозможно. Тело принадлежало человеку лет пятидесяти с лишним или ближе к шестидесяти. На нем было больше дюжины сделанных до наступления смерти разрезов: на туловище, ногах, запястьях и шее. Все разрезы чистые, как от скальпеля, располагались возле основных артерий. Одна рана отличалась от остальных, очень грязная, проходящая от левой щиколотки, разрывающая нижнюю часть большой и малой берцовых костей; такая же рана была на правой ноге. Вокруг небольших ранок располагались странные вторичные синюшные следы. То есть они казались странными, пока я вдруг не сообразил, как умер этот человек.
Он был поднят вверх ногами и насажен на что-то вроде крюка для подвешивания туш на бойне, и крюк этот пропущен через основные кости в нижней части таза Пока он там висел, еще живой, судя по всему, один или несколько человек сделали эти мастерские разрезы вдоль главных артерий. За короткое время, должно быть, он потерял поразительное количество крови.
Но что поражает еще больше - и беспокоит, - так это происхождение вдавленных и синюшных следов вокруг ран, похожих на отпечатки зубов. Не укусы, а скорее засосы, оставшиеся в тех местах, где с полдесятка людей прижимались к этим ранам губами и языками, пока поглощали кровь жертвы. Как нас учили, Кейт, сколько там крови в человеческом организме? Кварт шесть, кажется?
Но есть в этой восхитительной румынской сказочке еще одна подробность. Лицо этого человека было избито и обезображено, но еще узнаваемо. Это был наш пропавший замминистра, о котором газеты писали, что он сбежал на Запад с несколькими тысячами прикарманенных долларов. Это твой мистер Станку, Кейт, - тот самый любезный чиновник с фамилией покойного писателя. Тот, который помог вам с Джошуа получить визу в невероятно короткое время.
Что ж, теперь господин Станку никому уже не поможет. Я ни с кем не говорил о своем жутком открытии. Господин Станку был кремирован на следующий день в печке для нищих.
И зачем я докучаю тебе такими страстями в этот, я у верен, чудесный, солнечный день в Колорадо?
Не знаю. Но будь осторожна, Кейт. Береги себя и нашего крошечного друга. Нехорошие у нас места, и иногда здесь случаются вещи, над которыми даже я не смею шутить.
Из Бухареста с любовью»
А еще Лучан нарисовал большую улыбающуюся рожицу под дождевой тучей.
Несколько минут Кейт просидела неподвижно с письмом в руках, глядя в темноту за окном, куда не доходил свет от крыльца. Потом она поднялась, прошла мимо Тома, склонившегося над снаряжением, разложенным на полу, дошла по коридору до спальни и, выдвинув ящик тумбочки, достала заряженный браунинг. Она так и сидела на краю кровати, когда полчаса спустя ее нашел Том.