Широта человеческого развития

Осн. масса научных публикаций, посвященных Р. ч. на протяжении жизни, появилась после 1970-х гг. Анализ этих публикаций показывает, что тремя фазами жизни чел., требующими наиболее активного изучения, яв-ся взрослость (занимающая примерно две трети времени жизни), старость, попадающая в сферу интересов геронтологии, и смерть (включая процесс умирания), составляющая предмет танатологии. Сторонникам подхода к развитию в перспективе времени жизни исслед. старения и умирания представляется не менее важным, чем исслед. младенчества и рождения, поскольку для «привязки к ландшафту» и указания «маршрута жизни» необходимо определить не только начальную, но и конечную точку жизни, и поскольку в наше время благополучная и здоровая жизнь существенно большей доли населения высокоразвитых стран, но предварительным расчетам, может продолжаться после перехода 80-летнего и, возможно, далее 100-летнего рубежа. Предикторы благополучного старения, определяемого как доживание до 75 лет с сохранением хорошего здоровья и чувства субъективного благополучия, включают счастливую и здоровую жизнь до наступления старости, высокий доход и высшее образование, соц. активность (особенно членство в различных орг-циях) и сохранение статуса одинокого или состоящего в браке чел. в противоположность вдовству, раздельному проживанию или разводу.

Совр. наука о взрослости — набирающая силу и продолжающая развиваться отрасль знания. Изучение развития взрослых людей все более ориентируется на перспективу жизненного пути по мере выявления в лонгитюдных исслед. влияний младенчества и детства на последующую жизнь. В то же время изучение характеристик стареющего населения заставляет исследователей все больше продвигаться назад во времени в поисках предикторов благополучного и неблагополучного старения. В перспективе жизненного пути взрослость рассматривается как время значительного роста и громадных перемен.

Умирание и смерть — наименее исследованная область челов. опыта. В истории человечества был период, характеризуемый формой совместного и лишенного напряженности сосуществования живых, умирающих и умерших. Согласно Ф. Арьесу, в эпоху средневековья (V—XII вв.) умерших хоронили в церковных дворах, к-рые одновременно были местами общественных собраний и игровыми площадками. Умирание было спокойным и ожидаемым; родные и близкие, включая детей, собирались вместе, чтобы увидеть своими глазами процесс перехода в мир иной. Следующий ист. период (XII—XIX вв.) свидетельствовал о процессе постепенного разделения живых и умерших. С появлением нового христианского убеждения, согласно к-рому Страшный суд вершится не в момент физ. смерти, а во время второго пришествия Христа, кладбища были перенесены подальше от церковных земель, над индивидуальными могилами стали сооружаться надгробия с персонализированными надписями, а публичное оплакивание усопших превратилось в традицию. Наконец, третий взгляд на смерть, возобладавший примерно в 1930 г. (особенно в США) и просуществовавший с незначительными изменениями до 1970-х гг., окончательно отделил живых от умерших. Большинство людей, вероятно, согласились бы лечь в больницу с намерением умереть в уединении, вдали от родных и близких, окруженные чужими людьми и сложнейшей электронной аппаратурой. Возможно, именно в рез-те сочувственной реакции на тяготы умирающего в одиночестве чел. и произошло повышение интереса к процессу умирания. Вряд ли кто-то уловил самую суть конечного смысла умирания лучше, чем это сделала Элизабет Кюблер-Росс. Выделенные ею 5 стадий умирания (отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие) могут тж рассматриваться как стадии жизни, в одном ряду с ее осн. кризисами — ступенями, поднимаясь по к-рым, чел. учится жить, любить и творить.