История всемирной литературы 59 страница

В хорватских землях, особенно в северной Далмации, глаголическая традиция сохранялась очень долго, почти до нашего века. Самые ранние дошедшие до нас хорватские глаголические памятники — «Венские листки» (отрывок мессы, XII в.), фрагмент легенды о сорока мучениках (XIII в.) и др. — свидетельствуют о тесной связи ранней хорватской письменности с кирилло-мефодиевской школой.

Эта связь, хотя и в слабой форме, заметна в древнейшем памятнике словенского языка и литературы — Фрейзингенских (Брижиньских) отрывках (конец X — начало XI в.), писанных латиницей. Фрейзингенские отрывки, однако, не положили начало словенской письменно-литературной традиции. Она не была продолжена, и лишь во второй половине XIV и в середине XV в. вновь появляются краткие религиозные тексты на отдельных словенских наречиях — «Целовецкая (ратешская) рукопись» и «Стишская рукопись». По некоторым глоссам в немецких текстах можно судить о существовании каких-то словенских текстов и формул и нерелигиозного содержания.

Иное положение наблюдается у сербов и хорватов, в среде которых в XII—XIV вв. славянская письменность и литературное творчество достигли больших успехов. Появились писатели, которые оказывали влияние на развитие словесной культуры своих народов. Литература, оставаясь в рамках того или иного культурного ареала — греко-славянского или романо-славянского, развивала и свои самобытные черты и все ярче отражала историю и жизнь сербов и хорватов, содействуя развитию их народного самосознания.

Оригинальным произведением, в равной мере принадлежащим и сербской и хорватской литературе, была «Летопись попа Дуклянина» («Барский родослов»), датируемая 1149—1167 гг. Это прозаическое произведение, принадлежащее к так называемой южной приморской литературе, было написано, вероятно, на сербскохорватском языке, а затем переведено на латинский, господствовавший в то время в далматинских городах. «Летопись» сохранилась в двух более поздних списках — латинском и сделанном с него хорватском. Ее автор, поп из города Бара, довольно подробно описывает Дуклю (Дуклей в X—XI вв. называлась Черногория), ее государственное устройство с монархом и правителями областей — банами, с аристократией и крестьянами. Летопись содержит биографию князя Владимира, правившего в Краине, приморской части Дукли, в конце X в. В ней четко прослеживается стремление объявить династию и подвластную ей страну многовековой, признанной издавна Римом и Царьградом. В этом памятнике использованы мотивы народных эпических песен раннефеодального периода, предания и легенды, переработанные не без влияния греческих и латинских литературных произведений. Историческое повествование нередко ведется в литературных формах, с драматизированными сценами. Многие эпизоды сюжетно

390

завершены, как, например, рассказы о борьбе сына и отца (князей Часлава и Радослава), об убийстве князем Владимиром Радомира. В «Летописи» приведено немало легенд, объясняющих названия городов и рек (Радославова скала, Дубровник, Бело). Есть в ней мотивы религиозных сказаний, как запись о князе Владимире, спасшем молитвой народ от ядовитых змей. В «Летописи» уже довольно ярко выражено литературно-художественное начало, что видно в последовательном сюжетном развитии, например в истории о князе Владимире и Косаре, в мотиве освобождения пленника царской дочерью, в психологических характеристиках, в изображении лиц как определенных типов.

Поп Дуклянин мечтал о возрождении прежней славы Дукли и создании «королевства славян» в ту пору, когда сама Дукля занимала небольшую приморскую полосу от Котора до Скадара. На ее границах вырастало и крепло новое государственное образование Рашка, присоединившее к себе потом и Дуклю, — Старая Сербия, превратившееся впоследствии в могущественное сербское государство Неманичей.

Феодальная сербская держава росла и крепла, и вместе с ее ростом в XII—XIV вв. увеличилось число образованных людей, переписчиков и писателей, служивших при дворах князей, королей и воевод или бывших монахами в крупных монастырях — центрах сербской культуры и литературы. Такие монастыри, как Дечаны, Студеница, Жича, Милешево, Грачаница и др., имели богатые библиотеки и свои скриптории. В ту пору, как отмечает одна сербская запись 1202 г., «мнози начаше книги и повести деяти». Крепли культурные контакты с Византией и соседними славянскими землями. В их осуществлении большую роль играл сербский монастырь на Афоне — Хилендар, который был основан в конце XII в. великим жупаном Стефаном Неманей и возвысился при его сыне Савве Сербском, писателе и создателе независимой сербской церкви. Многие культурные и литературные сербско-русские и сербско-болгарские связи шли через Афон, где с XII в. существует русский монастырь св. Пантелеймона, в котором, как известно, первое время жил и принял монашество Савва Сербский (в миру Растко).

Памятники сербской литературы XIII—XIV вв. довольно многочисленны и разнообразны. При преобладании церковных книг и переводной с греческого богословской литературы большое распространение получает литература полусветского и светского характера, как переводная, так и оригинальная. С укреплением государственности все большее значение приобретали такие жанры, как родословы, летописи, жития сербских святых, возникал особый стиль актовых и юридических документов. В лучших оригинальных произведениях того времени, прежде всего в сочинениях Саввы Сербского в его брата Стефана Первовенчанного, в ряду высоких морально-этических идей ярко звучит идея мира как необходимого условия процветания отечества, связанная со стремлением устранить феодальные междоусобицы и укрепить власть правящей династии Неманичей.

Распространенным жанром в сербской литературе были жития святых. Сербские жития представляли собой самобытное явление: они отличались от обычных житий святых, широко известных в литературах Европы, более живым и пространным изображением исторических событий и картин жизни; в них описывались религиозная и культурная деятельность высших сербских феодалов, канонизированных церковью. Сербские жития совмещают в себе особенности документальной письменности и художественных произведений.

Автором первого сербского жизнеописания был первый глава автокефальной сербской церкви архиепископ Савва (1175—1235), который в 1208 г. в составленные им правила жизни (типик) Студеницкого монастыря включил «Житие» его основателя — своего отца Стефана Немани (родоначальника княжеской, затем королевской династии), принявшего в монашестве имя Симеона. Сочинение Саввы отличается стройной композицией, живым изложением, драматическими сценками и значительной эмоциональностью. Есть в нем яркие детали быта и элементы пейзажа. Важную роль играет прямая речь героя (Немани), ей свойственна афористичность: в этом выражается, как считал Савва, его мудрость. Савва прославляет Симеона (Неманю) за его религиозные подвиги, описывает последние годы его жизни и смерть. Рассказывая о похоронах Симеона, он упоминает, что отдать последний долг основателю сербского государства прибыли представители многих народов, в том числе «руси» (русские). Своей многосторонней деятельностью Савва положил начало целой школе писателей и способствовал развитию сербской письменности. За ним следовали его старший брат — король Стефан Первовенчанный, иеромонах Хилендарского монастыря Доментиан, монах того же монастыря Феодосий, архиепископ Даниил и др.

Стефан Первовенчанный написал «Житие святого Симеона» (т. е. Стефана Немани, 1216), в котором поставил важные вопросы политики и жизни сербского государства конца XII — начала XIII в., описал деятельность своего отца Немани не только как религиозного подвижника, но и как правителя, освободителя и объединителя сербских земель, стража мира и справедливости,

391

любимого народом. В произведении отражены патриотические и династические интересы Стефана. Его сочинение, по сравнению с сочинением Саввы, отличается более пространным повествованием об исторических событиях и тем, что в нем немало описаний чудес, часто вводятся библейские цитаты и риторические рассуждения, не мешающие, впрочем, живости изложения и ясности стиля.

Доментиан (около 1210 — после 1264) — ученик св. Саввы Сербского и автор его обстоятельного «Жития» (1253), написанного под влиянием жития Немани Стефана Первовенчанного с элементами «плетения словес» и византийской риторичности. В нем описывается жизнь Саввы от рождения до смерти, его борьба за самостоятельность сербской церкви и государства. Другое произведение Доментиана — «Житие Стефана Немани» — еще менее оригинально, здесь иногда повторяются целые фрагменты из одноименного сочинения Стефана Первовенчанного, а также заметно влияние русской гомилетической (проповеднической) литературы. Особенно большое влияние на Доментиана имело знаменитое «Слово о законе и благодати» киевского митрополита Илариона (середина XI в.).

«Житие Саввы» составил и Феодосий (конец XIII — начале XIV в.), переработав труд Доментиана (которого он называет книголюбцем). Феодосий исключил из него риторические цитаты и рассуждения, придал повествованию картинность и драматизм. Он создал своего рода средневековый исторический роман о Савве. Феодосий сумел раскрыть характер героя в его становлении, а отчасти и в развитии. Его рассказ живой, яркий, речь нередко ритмизованная. Феодосий был одаренным художником слова, его произведение переписывалось в Болгарии и на Руси. Оно оказало влияние на возникновение в народе песен о Савве.

Крупным писателем рубежа XIII и XIV вв. был архиепископ Даниил (около 1270—1337) — государственный деятель и глава сербской церкви. Он известен целым рядом агиографических произведений — житий сербских королей и архиепископов. Его перу, отчасти и перу его учеников принадлежат жития королей Уроша, Драгутина, Милутина, Стефана Дечанского, королевы Елены, царя Душана, архиепископа Арсения, Ионникия, Евстафия, представляющие собой очень ценный исторический источник по довольно значительному периоду сербской истории. Даниил — яркий представитель Хилендарской литературной среды начала XIV в., для которой характерен аскетически-панегирический стиль «плетения словес» с элементами реалистически-живописного изложения исторических и бытовых фактов. В сочинениях Даниила и его учеников описание событий и характеристика монархов и духовных лиц сочетается с живым и увлекательным рассказом. Наиболее ярки и богаты деталями описания жизни короля Милутина, принадлежащие Даниилу, и биография Стефана Дечанского, «Житие» самого Даниила, написанные его учениками.

Иллюстрация: Савва Сербский

Фреска в Милешеве. Ок. 1235 г.

В сербской литературе XIII—XIV вв. поэзия носила главным образом религиозный характер (службы и т. п.). В «Житие Симеона» (Немани) Савва вставляет стихи о нем. По поводу перенесения мощей Саввы (1237) Афанасий сочиняет стихи, которые приводятся Доментианом в «Житии Саввы». Стефан Первовенчанный в 1215 г. за трапезой поет сложенные им стихи о своем отце Немане. Эти стихи, которые автор называет «пение», отличаются религиозным пафосом, богатством сравнений, лиризмом, ритмичностью речи. В 1243 г. монах из Милешева сложил стихотворную молитву с просьбой к богу защитить землю и короля Уроша от неприятелей-чужеземцев и от погибели; Феодосий в 1290—1292 гг. в «Житие Саввы» вставил стихи о свободе и христианской любви. Он же создал патриотические молитвы о мире, в которых обращается к святым Симеону (Немане) и Савве

392

с просьбой о помощи, о защите от насилия, от плена:

от нас песнь сию приемше,
спасайте рабы своя.

Митрополит сербский Яков писал стихи в середине XIV в.; царь Урош V в 1366 г. сочинил молитву Богородице. В этой религиозной поэзии все более усиливался светский элемент, особенно в форме выражения патриотических настроений.

Во второй половине XIV в., несмотря на жестокие междоусобицы и тяжелую борьбу с турками, литературная жизнь в Сербии не замирает. Наибольшего расцвета она достигла в начале XV в., при Стефане Лазаревиче, деятельном поборнике просвещения.

Многочисленные исторические факты, в том числе и известия о церковных соборах 925 и 928 гг. в Сплите (в Далмации), свидетельствуют о том, что в Хорватии со времен Кирилла и Мефодия и изгнания их учеников из Моравии (885—886) установилась глаголическая традиция письма и богослужения на славянском языке. Очень рано эта глаголическая письменность из сферы церковной стала проникать и в светскую сферу, как явствует из довольно многочисленных памятников делового и юридического характера, надписей и иных исторических документов. В последних уже довольно ярко отражается вытеснение церковнославянского, прочно опирающегося на кирилло-мефодиевские традиции языка языком, близким к народному (к чакавскому диалекту сербскохорватского языка). Древнейший памятник такой нецерковной глаголической письменности — «Башчанская плита» (ок. 1100), ценная с палеографической и историко-юридической стороны. Затем следуют более крупные памятники древнехорватского права «Закон винодольский» (1288), «Статут острова Крка» (1388) и др. Наряду с глаголической письменностью и литературой в Далмации и кириллической (с XII—XIII в.) в Боснии развивается хорватская литература на латинском языке, которая также носит и церковный и светский характер. К ней относится значительное историческое сочинение «Хроника» Фомы Архидьякона, или Фомы Сплитского (1200—1268). В «Хронике», обладающей рядом несомненных литературных достоинств, описывается жизнь и деятельность епископов города Сплита, даются сведения о прошлом этого города, по истории Хорватии. Фома выступает в защиту церкви и латинского языка. Вторая часть «Хроники» посвящена современным автору событиям и носит автобиографический характер. Фома довольно живо передает эпоху бурной политической борьбы и турецких набегов, очевидцем которых он был. «Хроника» Фомы Архидьякона, как и более поздняя латинская «Хроника» Ивана Архидьякона из Горицы (XIV в.), написана под сильным влиянием «Летописи попа Дуклянина».

Особенностью хорватской литературы, отличавшей ее от других южнославянских литератур, было раннее зарождение и развитие в ней религиозной драмы. Это обусловлено тем, что католическая церковь, в отличие от православной, не запрещала театральные представления, а, напротив, использовала их в своих целях. Этот род произведений возникал на основе драматических элементов церковного богослужения и в то же время воспринимал элементы античной драмы, а в еще большей мере — средневековых итальянских и немецких мистерий и мираклей. Драма впервые появилась в приморских городах. Из Задара она распространилась на север и на юг. Наиболее популярны были стихотворные драмы «Рождение Иисусово», «Муки Иисусовы», «Воскресение Иисусово», а также драматизации житий — «Муки св. Маргариты», «Житие св. Лаврентия». Вначале драмы представлялись в церквах, впоследствии — на площадях городов и сел, что способствовало постепенной демократизации драмы и проникновению в нее фольклорных мотивов, комических и сатирических элементов.

Для хорватской литературы рассматриваемого периода, так же как и для литературы сербской, характерна популярность апокрифического жанра, связанного с ветхозаветной и новозаветной традицией. Апокрифы в раннем и более позднем Средневековье были, как и многие другие произведения, элементом международной, народно-христианской литературы, часто противоречащей социальным установкам церкви. К хорватам и сербам они проникали в основном из греческой и латинской литературы, но передавались и устным путем. Особой популярностью апокрифы пользовались в богомильской среде, которая на некоторые из них наложила свой отпечаток. К апокрифам, бытовавшим в Хорватии, Далмации, Боснии и Сербии, относятся сказания об Адаме, «Чтение от Авраама», «Протоевангелие Якова», «Никодимово евангелие», «Прение дьявола с Иисусом», «Откровение Варуха», «Хождение Богородицы по мукам» и примыкающие к ним видения, жития святых, легенды, среди которых важно отметить легенду о чешском князе Вячеславе (Вацлаве). Хорваты и сербы, так же как и болгары и русские, включили в свой литературный обиход богатый репертуар дидактических повестей (об Акире Премудром, о Варлааме и Иоасафе и др.), исторических повестей — романов (об Александре Великом — «Александрия», о Трое — «Троянская

393

притча»), прений, диалогов и т. п. Большинство из них воспринято с востока — из Византии, многое — с запада, часть (например, легенда о святом Вацлаве, «Люцидарий») — от чехов.

Сохранился ряд хорватских поэтических текстов XIV в., среди которых — рифмованная «Шибенская молитва» (похвала св. Богородицы), рифмованная «Песнь св. Юрия», выполненные в восьмистопном размере стихи «Бог родился в Вифлееме», «Не будем думать об этом сегодня» и др., семистопные стихи «В это время года» и одно сатирическое стихотворение о католическом духовенстве. На раннюю хорватскую поэзию влияли образцы латинской средневековой версификации и хорватской народной песни.

Боснийская кириллическая письменность возникла в XII—XIII вв., когда туда проникла кириллица, более поздний и несколько видоизмененный скорописанный тип которой называется «босанчицей». Известны и хорватские кириллические памятники, среди которых древнейшим является надпись на пороге монастыря св. Ивана в Повлях (на острове Брач) и известные «Похвальные листки» 1250 г. из того же монастыря — хозяйственные записи монастырских угодий, надгробная надпись князя Мирослава Качича в Омишле (XIII в.) и др.

Этот расцвет деловой письменности, а также религиозной литературы как на латинском, так и на славянских языках подготовил дальнейшее развитие южнославянских литератур, которые создали в последующие столетия литературные памятники непреходящего значения и выдвинули яркие творческие индивидуальности, работающие в разных жанрах.

 

 

ГЛАВА 3. ЛИТЕРАТУРЫ ЗАПАДНЫХ СЛАВЯН И ВЕНГРИИ

 

 

393

ЧЕШСКАЯ И СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРЫ (Кишкин Л.С.)

Весь более чем пятисотлетний путь развития средневековой чешской и словацкой литератур может быть рассмотрен по определенным историческим периодам, каждый из которых имеет свои характерные особенности. Первый из них, так называемый старославянский период развития письменности в Чехии и Словакии (конец IX — вторая половина XI в.), как и в других славянских странах, был связан с просветительской деятельностью братьев Кирилла и Мефодия, которых в 863 г. в качестве христианских миссионеров послал в Великую Моравию по просьбе князя Ростислава византийский император Михаил III. Второй период принято называть латинским, так как он связан с господством в этих землях католической церкви, когда основным языком литературы и богослужения у чехов и словаков была латынь. Этот период продолжался примерно с конца XI в. до конца XIV — начала XV в. Конечно, такая периодизация условна, как и всякая периодизация. Латинские сочинения нередко возникали и в X и в XI вв., а в период господства латыни появился не один памятник на старославянском и чешском языках. Кроме того, следует иметь в виду, что многие памятники в той или иной форме бытовали в Чехии и Словакии не на одном языке, а на нескольких (старославянском и латинском, латинском и чешском, латинском и немецком и т. д.).

Возникновение древнечешской и древнесловацкой литератур происходило одновременно с зарождением раннефеодальной государственности у западнославянских племен на территории современной Чехословакии, стремившихся с помощью христианства укрепить свои независимые позиции, противодействовать политическому и культурному давлению Запада. Распространение славянской письменности на территории Великой Моравии обусловило общность первоначального культурного развития чехов и словаков, родство между их литературами, которое скреплялось также языковой и этнической близостью.

Памятники старославянской письменности, возникшие и бытовавшие на территории Чехии и Словакии, в своем первоначальном виде не сохранились. Однако о высоком уровне словесной культуры славян IX—Х вв. позволяют судить их позднейшие списки, сохранившиеся в Болгарии, Сербии и России (рифмованное вступление к сборнику текстов из Евангелия, написанное Кириллом; Жития Кирилла и Мефодия, получившие позже название «Паннонских легенд» и др.).

Хотя просветительская деятельность Кирилла, Мефодия и их учеников на территории Великой Моравии была сравнительно непродолжительной, однако она не прошла бесследно. Память о ней сохранилась в народных сказаниях. Выступления братьев-просветителей в защиту письменности на понятном народу языке впоследствии не раз служили опорой для тех, кто в разных формах на протяжении веков вносил свой вклад в развитие чешской и словацкой национальной культуры.

394

Примечательными памятниками древнейшего, старославянского периода в развитии чешской литературы были также легенды, т. е. жития чешских князей св. Людмилы и св. Вацлава, духовная песня «Господи, помилуй нас...» и некоторые другие произведения.

Старославянская легенда о св. Людмиле дошла до нас лишь в кратком проложном изложении, житие св. Вацлава (Вячеслава) сохранилось полнее — в нескольких редакциях; достаточно ясное представление о его первоначальном тексте позволяют составить позднейшие русские и хорватские списки. Оба эта памятника датируются X в. Как и названные «Паннонские легенды», старославянские легенды о св. Людмиле и св. Вацлаве еще не обладают качествами, характерными для более поздних средневековых памятников этого жанра. Они не связаны с храмовыми праздниками, религиозными шествиями, не перенасыщены религиозной фантастикой. В отличие от легенд Зрелого Средневековья в них преобладает историческое повествование. Жития первых чешских святых сыграли большую роль не только в развитии литературы, но и в становлении государственного самосознания Чехии периода Пржемысловичей.

Духовная песня «Господи, помилуй нас...», которую датируют X в., сохранилась в списке, содержащем элементы чешского и старославянского языков. Последнее свидетельствует о том, что зарождение собственно чешской письменности было связано с распространением в Чехии и Моравии старославянского письма. Песня была очень популярна, ее пели не только в церквах, но и на разного рода торжествах (приезды князей, коронация и т. п.).

После падения Великоморавской державы (нач. X в.) центр чешского культурного развития постепенно перемещается в Прагу, столицу древнечешского государства. Большинство чешских князей из рода Пржемысловичей ориентировались на Священную Римскую империю, и это не замедлило сказаться на культурной жизни Чехии. Первоначально славянская и латинская церкви как бы сосуществовали. Традиции старославянской письменности поддерживались в Сазавском монастыре, где до 1097 г. сохранилось славянское богослужение. Один из алтарей Сазавского монастыря был посвящен русским святым Борису и Глебу, в монастыре переписывались и хранились старославянские рукописи, в том числе и русского происхождения, например глаголическое Реймское евангелие — апракос. Необходимо подчеркнуть, что старославянская письменная традиция и связи с восточными славянами поддерживались в Сазавском монастыре не только до 1054 г., когда христианская церковь расчленилась на Западную (католическую) и Восточную (православную), но и после раскола.

К числу значительных латинских памятников времени сосуществования славянской и латинской письменности в Чехии, предположительно к X в., относят так называемую «Легенду Кристиана о св. Вацлаве и св. Людмиле». По своим художественным достоинствам это произведение стоит на уровне лучших образцов европейской латинской прозы. Увлекательный и поучительный рассказ о жизни и делах чешских князей сочетается здесь с постоянным подчеркиванием идеи защиты славянской культуры, с возвеличиванием славянской образованности. Эта патриотическая тенденция делает «Легенду Кристиана о св. Вацлаве и св. Людмиле» выдающимся произведением именно чешской литературы, хотя она написана по-латыни.

К концу XI в. римская церковь окончательно вытесняет славянскую, и с этого времени господствующим письменным языком у чехов становится латынь.

Из древнейших чешско-латинских произведений особый интерес представляют хроники. Первым чешским летописцем был Козьма Пражский (1045—1125). Он создал широко известную «Хронику Богемии». Это сочинение — один из наиболее ярких образцов средневековых латинских хроник, пользовавшихся популярностью во всей Европе. Оно — не только ценнейший исторический источник, но и замечательное художественное произведение, в котором наряду с детальным описанием действительных событий поэтически передано содержание множества легенд и народных преданий. Пример Козьмы Пражского побудил к деятельности целую плеяду чешских летописцев, чаще всего монахов, которые на протяжении столетий дополняли и продолжали его хронику как на латинском, так затем и на чешском языке. Во многих хрониках, в том числе и в хронике Козьмы Пражского, отчетливо выражены патриотические чувства их авторов — чехов.

С латинской традицией связана и житийная литература XII—XIII вв., а также религиозные песни, проповеди, молитвы и легенды (в стихах и прозе). Центрами латинской образованности в XII — начале XIV в. были Святогеоргиевский монастырь в Праге и Збраславский монастырь. К числу получивших распространение специфически чешских проповедей на латинском языке, произнесенных и записанных в Святогеоргиевском монастыре на рубеже XI—XII вв., относится, например, поэтическое восхваление св. Людмилы. В стенах Збраславского монастыря возникла одна из наиболее значительных чешско-латинских хроник — Chronicon Aulae Reginae

395

(Збраславская хроника), доведенная до 1338 г.

В XIII в. в связи с усилением немецкой колонизации и ростом городов в Чехии развиваются денежно-товарные отношения, страна превращается в крупное и влиятельное феодальное государство, способное вести борьбу с немецкими князьями. В это время появляются исторические и религиозные сочинения на чешском языке, которые с конца XIII в. и особенно в XIV в. широко входят в культурную жизнь. Это были или чешские параллели к бытовавшим в стране латинским текстам, или самостоятельные чешские произведения, или чешские переводы из немецкой и других европейских литератур. Так, сохранившийся фрагмент «Легенды о благословенной Анежке» соотносится с одним из мест соответствующего латинского варианта той же легенды.

Большого расцвета достигает литературная жизнь в Чехии при Карле IV, после создания в Праге в 1348 г. университета. Заметное место в литературе того времени принадлежит латинским сочинениям самого Карла IV (автобиография, свод законов и др.).

Среди исторических произведений начала XIV в. особенно выделяется написанная стихами на чешском языке так называемая Далимилова хроника (ок. 1315), автор которой, по-видимому, чешский дворянин, резко выступает против засилия иноземцев.

В житийной литературе XIV в. выделяется Легенда о св. Прокопе (содержится в Градецкой рукописи, ок. 1375 г.). Это произведение имеет народный характер. Популярной была также «Легенда о св. Екатерине» (2-ая пол. XIV в.), отличающаяся светскими чертами и художественностью.

Светская, так называемая рыцарская литература (эпос, роман) возникла в Чехии на рубеже XIII и XIV в. Как правило, сюжеты бытовавших среди чешских дворян светских произведений брались из западноевропейских литератур. Чаще всего это были описания событий из жизни отважных и благородных рыцарей, странствующих в экзотических землях или преданно и самоотверженно служащих своим возлюбленным. К числу наиболее популярных произведений такого рода относится «Александреида» (нач. XIV в.) — стихотворное произведение об Александре Македонском, содержащее много намеков на чешскую общественную жизнь, в частности, на засилье немцев в Праге. Александр Македонский изображен чешским автором как современный идеальный феодал, напоминающий чешских правителей из династии Пржемысловичей. Кроме «Александреиды», в Чехии XIV в. имели хождение и другие рыцарские произведения, например стихотворное повествование «Тристан и Изольда» (переработка стихотворных романов немецких поэтов — Готфрида Страсбургского, Эйльхарта фон Оберге и др.).

Другой формой светских произведений, получивших развитие примерно в то же время, были сатирические и дидактические произведения, связанные с жизнью городского населения (ремесленников, студентов и т. д.). В них нашло отражение нарастающее недовольство простого народа по отношению к привилегированным слоям общества. В XIV в. развивается и народная светская драма, которая генетически восходит к религиозной драме, существовавшей уже в XII в. Постепенно религиозные сцены стали дополняться светскими, которые разрастались и приобретали самостоятельное значение. Так, драма «Продавец целебных мазей» (первая половина XIV в.) обособилась в самостоятельное драматургическое произведение из вставки к религиозной драме «Три Марии». Нередко в светских мещанских произведениях обращается внимание на жизнь определенных социальных групп людей, звучат критические нотки. Ярко выраженной критикой и дидактической направленностью характеризуются «Сатиры о ремесленниках и коншелах» (из «Градецкой рукописи»), содержащие живые зарисовки быта и нравов простонародья, а также «Десять заповедей божьих» (также из «Градецкой рукописи»), где обирающие бедноту богатые паны и духовенство сравниваются с трутнями, которых трудолюбивые пчелы однажды выгонят из своего улья.

Широкое распространение получает в начале XIV столетия поэзия вагантов. В лирических и сатирических песнях бродячих школяров звучит и гневное обличение, и чувственная любовь. Большой известностью пользовались, например, «Песнь Завиши», автор которой магистр Завиш из Зап сетует на невнимание возлюбленной, а также исполненная горького юмора «Песнь веселой бедноты».