Психологические теории Средневековья и эпохи Возрождения

Эпоха Средневековья, длившаяся почти десять веков, не имеет в истории достаточно четкой периодизации. Началом этой эпохи считают падение Римской империи, т. е. V век. В то же время все ученые отмечают, что элементы средневековой идеологии, так же как и средневековой науки, появились значительно раньше, уже в III в. Это естественно, так как появление таких значительных изменений в культуре, в мироощущении людей не может возникнуть внезапно, при появлении какого-то внешнего критерия. В то же время и в истории, и в науковедении такой критерий необходим, и выбор века обусловливается еще и тем, что в этот период новая мировая христианская религия окончательно утвердилась в Европе. Окончание средневекового периода связывают, как правило, с XV веком, со временем возрождения искусства, светской науки, открытием Америки. В то же время первые признаки новой идеологии появились уже к концу XIV в., а говорить об окончательном уходе средневекового мировоззрения можно только к концу

XVI - началу XVII в., после Реформации. Однако даже в Новое время ученым приходилось доказывать возможность и необходимость отделения науки, особенно науки о душе - психологии, от богословия. Постепенное развитие и угасание характерных особенностей средневекового мировоззрения в психологии наглядно отражаются в концепциях Августина Аврелия и Фрэнсиса Бэкона, которые несколько условно обрамляют этот период.

Одной из важнейших характеристик средневековой науки, в частности психологии, была ее тесная связь с религией. Точнее говоря, небогословской, внецерковной науки в то время в Европе не существовало. Ее важной особенностью в этот период было появление сакральности, от которой психология избавлялась при переходе от мифологии к научному знанию в VII-VI вв. до н.э зависимость от религии снова поставила вопрос о связи и взаимовлиянии знания и веры, который и стал важнейшим для ученых на протяжении всего этого периода.

Одним из характерных стереотипов при анализе Средневековья стало представление об однозначно негативном характере развития науки и общества в целом в этот период. Однако такое представление не может быть верным хотя бы потому, что на протяжении почти десяти веков социальная ситуация изменялась, изменились само общество, его идеология и структура. Говоря о взаимоотношении между религией и наукой, нельзя игнорировать эти изменения, обойти как-то положительное, что пришло в психологию с богословием, так и отрицательное влияние церковного диктата. Тесный контакт и зависимость от богословия дают основания использовать в качестве временных границ при анализе развития психологии этапы развития религиозной мысли, в которой выделяют этап апологетики, исторически предшествующий Средневековью (II-IV вв.), этап патристики (IV-VIII вв.) и этап схоластики (XI-XIV вв.).

Начало нового этапа в развитии психологии было связано с фактическим изменением ее предмета, так как официальной наукой о душе стало богословие. Поэтому психология должна была либо полностью уступить богословию исследование психики, либо найти себе некоторую нишу для исследования. Именно в связи с поисками возможности для изучения единого предмета в разных его аспектах происходили основные изменения во взаимоотношениях богословия и психологии.

При появлении христианства ему было необходимо доказать свою уникальность и оттеснить другие религии, не совместимые с ним. С этим связана и нетерпимость к греческой мифологии, так же как и к психологическим и философским концепциям, которые были тесно связаны с языческой религией и мифами. Поэтому большинство известных психологических школ (Ликей, Академия, Сад Эпикура и др.) были закрыты к VI в., а ученые, хранившие знания об античной науке, переехали в Малую Азию, открыв там в греческих колониях новые школы. Ислам, распространенный на Востоке, не был столь нетерпим к инаковерию, как христианство в III-VI вв., а потому психологические школы там свободно развивались. Позднее, к IX-Х вв., когда гонение на античную науку, особенно на теории Платона и Аристотеля, закончилось, многие концепции вернулись в Европу, некоторые уже в обратном переводе с арабского.

На этапе апологетики еще одной причиной антагонизма между психологией и богословием была несовместимость знания и веры, которая не терпела никакого инакомыслия, никакого сомнения в своих догматах. Церковь в то время сурово осуждала не только УСОМНИВШИХСЯ в ее истинах, но даже тех, кто пытался их доказать, считая, что стремление к доказательству идет от недостатка веры. Недаром именно в это время появилось высказывание известного богослова Тертуллиана: «Верую, ибо это нелепо».

Однако после упрочения господства христианской церкви появилась необходимость внести дополнения, разъяснения или трансформировать некоторые положения христиане. Нужно было и канонизировать постулаты, вытекающие из реалий, для того чтобы предотвратить распространение ереси, несущей церкви раскол. Так возник новый этап - патристика, учение отцов церкви, в котором богословие начинает обращаться к знаниям, накопленным в античности.

С этого времени и почти до XII-XIII вв. взаимоотношения церкви и науки снова изменяются, причем церковь становится одним из главных хранителей и распространителей знаний.

Для понимания роли церкви в этот период необходимо помнить и историческое положение в Европе того времени. Постоянные войны делали невозможным создание государств в собственном смысле этого слова, не было еще и сильной светской власти вообще. К концу VI в. исчезли остатки римской цивилизации, при которой все состоятельные члены общества умели читать и писать, существовали светские учебные заведения, а ученые обращались ко всем членам общины. Последним мыслителем этой эпохи был Боэций (VI в.), на работы которого огромное влияние оказало учение Платона.

Последующие три века (примерно до X в.) историки часто и справедливо называют годами мрака, подразумевая, что отсутствие стабильности, государственной власти, постоянные набеги, эпидемии делали жизнь людей, как королей и рыцарей, так и простых поселян и воинов, тяжелой, полной невзгод и опасностей. Фактически единственным очагом стабильности, культуры, надежды на лучшее будущее в то время была церковь, она же объединяла в единое целое разрозненные и враждующие между собой племена. В этот период и зародилось противостояние церковной и светской власти, которое было характерно для Средневековья.

Монастыри становились оплотом науки, в них хранили книги и обучали грамоте. Вообще единственными грамотными людьми, как правило, были монахи, а светские люди, феодалы, даже высшая знать, часто не умели писать и считать. В монастырях хранились не только церковные, но и светские книги, в том числе списки с книг античных психологов. Эти работы изучались и развивались в трудах церковных ученых, обычно работавших при монастырях. Важным было и то, что в это суровое время монастыри давали защиту, охраняли от голода и многих болезней, от военных грабежей. Несмотря на противодействие императоров, власть пап оставалась достаточно крепкой, чтобы противодействовать любым попыткам пошатнуть авторитет церкви. Этому способствовало и то, что, несмотря на остатки языческих верований, большинство светских властителей также были глубоко верующими людьми.

Такое положение просуществовало несколько веков, однако уже к XII-XIII вв. оно начало изменяться. С укреплением государств, развитием городов и ремесел мрак начал рассеиваться, у людей появилась надежда на достойную жизнь в настоящем, а не только потустороннем мире. Однако для взаимоотношений науки и религии этот поворот оказался не столь благоприятным, так как духовенство перестало быть единственным оплотом культуры. В это время стали появляться первые светские университеты, начала в Болонье, а затем в Париже. Открывались и светские школы - т.е. грамотными уже были не только монахи, но и аристократия купцы и ремесленники. Усиление городов с их самоуправлением, для которого необходимо высокое мастерство и выполнение цеховых правил, требовало и новой культуры, нового самосознания человека. Появилась и сильная светская власть, которая подчинила себе церковную.

Именно в это время и зародилась схоластика, которая в этот момент была достаточно прогрессивным явлением, так как предполагала не только пассивное усвоение старого, но и активное разъяснение и модификацию готового знания, развивала умение логически мыслить, приводить систему доказательств и строить свою речь. Тот факт, что это знание уже готовое, т.е. схоластика связана с использованием репродуктивного, а не творческого мышления, тогда мало настораживал, так как даже репродуктивное мышление направлено на получение и доказательство знания. Однако со временем схоластика начала тормозить развитие новых знаний, приобрела догматический характер и превратилась в набор силлогизмов, которые не позволяли опровергнуть старые, неправильные или неверные в новой ситуации положения. Точно так же и церковь, бывшая в VI-Х вв. во многом хранительницей знаний, становилась тормозом на пути развития науки. В стремлении сохранить за собой приоритетные позиции церковь препятствовала развитию новых концепций, которые противоречили ее многочисленным догмам, причем со временем этих противоречий становилось все больше, а неприятие возрастало. Именно в позднем Средневековье приобретала все большее значение инквизиция, которая пыталась отстоять прежние позиции церкви во власти и науке.

После начального этапа развития психология начала стремиться к тому, чтобы найти свое место в исследовании души, определить тот круг вопросов, который может быть ей отдан богословием. Естественно, что это привело частично к пересмотру предмета психологии - в содержании души была выделена особая категория, подлежащая научному исследованию. Необходимость выделиться из богословия привела к появлению теории двух истин, которая утверждала, что истина знания и истина веры не совпадают между собой и не противоречат друг другу, как две параллельные прямые, эта теория была сформулирована в IX-Х вв. арабским ученым Ибн Синой и вскоре получила широкое распространение в Европе. Несколько позже, в XII-XIII вв., в психологии возникло направление, получившее название деизм, которое утверждало, что существуют две души - духовная (ее изучает богословие) и телесная, которую изучает психология. Таким образом, появился предмет для научного изучения.

Расширение прав науки привело к тому, что к XIII в. теория двух истин, несколько перефразированная в томизме - теории, разработанной известным богословом Фомой Аквинским, - была призвана уже защитить веру от научных доказательств. Стараясь примирить науку и веру, Фома Аквинский писал о том, что они имеют действительно, две разные истины, но в том случае, если истина науки противоречит истине веры, наука должна ей уступить.

Все большее влияние на психологию Средневековья начинали оказывать и работы Платона и Аристотеля, концепции которых постепенно приобретали все более ортодоксальный характер. Многие крупные ученые того времени (Ибн Рушд, Ф. Аквинский) были последователями Аристотеля, доказывая, что именно их толкование этой теории единственно верное.

Если в VI-VII вв. ученым еще ставили в вину ссылки на античных мыслителей (как, например, Боэцию), то к XIV-XVI вв., наоборот, критика или непочтительный отзыв об этих теориях мог привести к крупному штрафу или отлучению от кафедры. Таким штрафам, например, подвергался Д. Бруно, критиковавший некоторые положения Аристотеля.

К кругу традиционных психологических проблем, исследуемых в средневековой науке, относится, прежде всего, изучение процесса мышления и его взаимосвязи с речью. Анализируя становление понятийного мышления, ученые ставили вопрос о происхождении общих понятий (универсалии). Наряду с вопросом о взаимосвязи знания и веры он становится одним из центральных в период схоластики. При этом реалисты (Эриугена, Гильом, Ансельм Кентерберийский) доказывали, что общие понятия реально существуют еще до вещей, в уме у Бога. Такой подход перекликался с позицией Платона, утверждавшего, что общие понятия существуют в мировой душе, являясь образцом для реальных предметов. Номиналисты (Росцелини, позднее Д. Скот, У. Оккам), напротив, считали, что общие понятия не существуют в реальности, есть лишь «дуновение голоса», т. е. слово, которым для удобства общения фиксируют группу сходных предметов. Основатель концептуализма (направления, примыкавшего к номинализму) П. Абеляр доказывал, что общие понятия существуют и вне вещей, в уме человека, т. е. слово - это не только звук, но и значение, которое, оставаясь в названиях, передается людям. При этом он одним из первых (наряду с Эриугеной) отстаивал верховенство разума над верой, говоря о том, что надо понимать, чтобы верить. Так к XI-XII вв. в науке начал возрождаться рационализм, который стал ведущим направлением в психологии и философии Нового времени.

На изучение вопросов познания в поздней схоластике и в период Возрождения существенный отпечаток наложили работы не только античных ученых, но и арабских психологов, которые стали проникать в Европу в XII-XIII вв., получая все большее рас-Лространение.

В то же время наряду с продолжением исследования традиционных для античной науки вопросов психология Средневековья занимается и новыми проблемами. Прежде всего к ним относится изучение взаимосвязи психических и соматических болезней, проводившееся известным арабским психологом и врачом Ибн Синой. Эти работы заложили основы современной психофизиологии, впервые вскрыли природу стрессов и их влияние на состояние психики.

В церковной психологии также проводились важные исследования, направленные на изучение способов манипуляции большой массой людей, приемов снижения психического напряжения. Для того чтобы лучше понять смысл этих исследований, необходимо попытаться осознать особенности сознания средневекового человека, которое существенно отличалось от современного.

Высокая степень укорененности в группе делала самосознание средневекового человека почти тождественным сознанию, т. е. каждый считал себя членом определенной социальной группы, имеющим те же стереотипы, те же права и обязанности, что и другие. Жесткая иерархия, которая не давала людям возможности изменить свой социальный статус, получить свободу от ограничений, наложенных на них обществом, давала и некоторые психологические преимущества, повышая уверенность людей в себе и в правоте своей позиции, разделяемой группой.

Уверенность в незыблемости существующих правил повышал и тот факт, что люди не имели достаточных знаний о том, что находится за границами их географического мира. Поэтому представления о нормах и правилах поведения, о ценностных ориентациях, существующих в определенной области, считались абсолютными и обязательными для всех. Уверенность в универсальности и однотипности пути развития личности делала данные нормы чрезвычайно жесткими. Это сужало вариативность поведения, фрустирируя любые попытки преодолеть стереотипы, свойственные наиболее активным и творческим личностям. Жесткая фиксация единственного социально одобряемого типа развития существенно сужала адаптационные возможности тех людей, которые вследствие индивидуальных особенностей (импульсивности, решительности, стремления к анализу, а не к принятию на веру информации) отличались от общепринятых, модельных типов личности.

В то же время отсутствие альтернативных способов социальной адаптации облегчало этот процесс для большинства людей. Облегчало адаптацию и сознание безграничности жизни человека, так как уверенность в бессмертии души, возможности повторения, пусть и не полного, жизненного пути давала надежду на исправление ошибок, освобождение от трудностей, бедности, болезней выпавших в земной жизни на долю человека. Это помогало менее эффективно воспринимать трудности, опасности, смерти близких повышало психологическую устойчивость многих людей.

Однако в трудные для человека моменты, во время социальных катаклизмов (войн, эпидемий и т.д.), случавшихся достаточно часто, особенно на протяжении VI-Х вв., этих естественных регуляторов психологической стабильности оказывалось недостаточно. Поэтому было необходимо разработать способы эмоциональной разрядки, очищения от страха и чувства вины. Такие способы были найдены в самой церковной культуре. Это были, прежде всего, обряды исповеди и покаяния; они давали людям уверенность в возможности очищения, снятия вины за свои поступки, за нарушения правил, неизбежные в реальной жизни, в возможности прощения и искупления тех ошибок, которые были ими сделаны. Таким образом, недовольство собой не накапливалось, снималась напряженность от осознания своих грехов, что способствовало укорененности и с собой, и с другими, предотвращало снижение самооценки. Терапевтический эффект этих обрядов был тесно связан с глубокой верой, надеждой на загробное воздаяние, которые служили в этом случае основой для катарсиса.

На вере основывались и способы лечения некоторых психосоматических заболеваний (например, истерии), которые использовались многими священнослужителями в средние века. Уверенность людей в том, что данный священник действительно может им помочь, приводила к тому, что наложение рук, прикосновение к одежде и т. п. становились мощным стрессовым фактором, излечивавшим больного. Технология внушения, помогающая при подобных заболеваниях, впоследствии была использована и в психоанализе.

В этот период продолжалось и развитие ораторского искусства, направленного на управление чувствами слушателей, заражение их определенным эмоциональным состоянием. Если в античности эти приемы основывались главным образом на речи, то в Средневековье использовались и невербальные средства (жесты, паузы, интонации и т.д.), что было серьезным приобретением психологии того времени.

Необходимо упомянуть еще об одном способе управления поведением людей, снижения их эмоциональной напряженности - это проведение карнавалов, развитие элементов того, что М. Бахтин назвал «карнавальной культурой». Эти праздники давали возможность выйти за пределы жестких норм, хоть на время изменить свой статус, забыть о жестких, регламентированных обязанностях и нормах поведения, открывали простор для катарсического очищения в карнавальной деятельности. Важно, что нарушение запретов на карнавале происходило в роли, под маской, т. е. в личине другого человека.

Этапы развития взглядов на предмет в истории психологии:
Донаучная/философская психология: душа
Интроспективная психология: сознание
Гештальтпсихология: целостные структуры сознания и психики
Описательная психология: духовная деятельность человека
Бихевиоризм: поведение
Психоанализ: бессознательное
Гуманистическая психология: личность
Когнитивная психология: познавательные структуры и процессы

Впервые термин “психология” появился в 1732–1734 гг. в работах немецкого философа Христиана Вольфа, который позаимствовал термин “психе” из древних мифов. В греческой мифологии "психе" - это олицетворение души, дыхание. Психе отождествлялось с тем или иным живым существом, с отдельными функциями организма и его частями. Дыхание человека приравнивалось к порыву, ветру, вихрю. Богиню Психею изображали в виде бабочки или девушки с крыльями. Апулей создал поэтическую сказку о путешествиях человеческой души, которая желает слиться с любовью. Амур (Эрот), сын Зевса и Афродиты, полюбил земную женщину - Психею. Но Психея нарушила запрет никогда не видеть лица своего загадочного любимого. Ночью она зажгла свечу и увидела юного бога, но капля гарячего масла упала ему на кожу, и он исчез. Чтобы вернуть к себе любимого, Психея была вынуждена пройти много испытаний, которые создавала для нее Афродита, даже спуститься в ад за живой водой. Амур обратился за помощью к отцу. Зевс подарил Психее бессмертие, и влюбленные были объединены вместе навсегда. Этот миф стал классическим примером высокой любви, реализации человеческой души. Поэтому Психея - смертная, которая получила бессмертие, стала символом души, которая ищет свой идеал. Представления о том, что в человеке живет нечто особенное, отличное от его физического тела, сложились в глубокой древности. Навряд ли они были результатом размышлений; скорее так верилось (а значит, виделось) и не подвергалось сомнению. Это нечто часто связывалось с дыханием—тем, что уходит со смертью тела (сравните: душа, дух, дыхание), и нередко представлялось в виде крылатого существа, возвращение которого в тело означало бы и его возрождение. Первые представления о душе можно проследить в мифологических и религиозных системах различных народов; это представления о Ка и Ба в древнем Египте, Атмане и Брахмане в Индии, эллинские представления о посмертной жизни в царстве Аида и т. д. Существующие у различных народов так называемые «книги мертвых» повествуют о жизни души после ухода из тела. Так или иначе, душа в большинстве случаев представлялась как нечто. связанное с жизнью тела, делающее тело «одушевленным», и ее существование было несомненным; вопрос о том, есть ли душа, мог возникнуть лишь гораздо позже. В мифах античной Греции (где, собственно, и зарождалась европейская философия и наука) душа предстает как своеобразный двойник тела, его копия, тень*. Она живет после ухода из тела в царстве Аида, унесенная туда Танатосом, в бесплотности своей сохраняя тем

* Обратите внимание, что образ тени — но уже в ином, метафорическом плане,—неоднократно появляется в художественноь литературе, в том числе современной, как символ неотторжимой хотя и скрытой части человеческой сущности (Шамиссо, Андерсен Шварц, У. Ле-Гуин и др.)

менее человеческие желания (так, физически страдание от голода и жажды тень Тантала, мучается усталостью тень Сизифа).

Не подвергается сомнению существование души и в инской философии, ищущей ответ на основной вопрос — вопрос о субстанции, т. е. первоначале, не имеющем для себя никакой причины, кроме себя же. Что рсть душа_самостоятельная ли она субстанция или же свойство другой субстанции (материи)?

По сути, с этого вопроса начинается донаучный этап психологии,' завершающийся лишь в конце XIX в. (По известному выражению, психология имеет короткую историю, но давнее прошлое). Это время по преимуществу философских размышлений о душе и мире; душа здесь, строго говоря, не объект изучения, но предмет интеллектуального анализа.

Античные философы, как правило, отвергали представления о душе как о тени, двойнике и не апеллировали к отношениям между богами Олимпа как к объяснению человеческого поведения (напомним, среди олимпийцев были боги, «специализировавшиеся» в области человеческих свойств и чувств — мудрости, памяти, любви, ненависти, обмана, любовного ослепления, безумия, творчества и т. д.). В философии древней Греции душа (при сохранении взгляда на нее как на нечто, дающее возможность движения, ощущений, мышления, переживаний) часто предстает как некое начало, родственное определенной стихии, или ее воплощение. Так, великий диалектик Гераклит (конец VI — начало V в. до н. э.) утверждал наличие' огненной стихии—Психеи,—приобщающейся к «космическому огню», тем самым душа человека оказывалась причастна Космосу. (Отметим, что в целом для античных представлений часто было характерно видение в Космосе живого, движущегося существа, в связи с чем часто говорилось о «мировой ду-и^е», слабой копией, частичным отражением которой являлась душа отдельного человека.)

0 связи с обсуждением вопроса о субстанции, в античности обозначились различные мнения во взглядах а Душу, ее «материальность» и «идеальность».

Знаменитый философ, Демокрит (V—IV вв. до н. э.) У ерждал, что душа состоит из атомов; со смертью те-, Учирает и душа, т. к. атомы ее с разложением тела ^Отучиваются и рассеиваются.

ощу]/21' п0 Д^^Р^У' — Движущее начало и орган УЩения и мышления. Душа подобна огню; ее шарообразные атомы беспокойны и приводят тело в движение (иногда говорят, что это—первая концепция человека-машины). Атомы души способны к ощущению;

ощущаем же мы, полагал Демокрит, потому, что в нас попадают тончайшие оболочки (образы, копии), отрывающиеся от вещей. Однако в ощущении не дана сущность вещи: по Демокриту, сущность—это атомы (которые слишком малы и потому невидимы) и пустота (которая не ощущается по определению). Истинное знание, полагал Демокрит, дает мышление.

Итак, по Демокриту, душа материальна.

Иное представление развивает младший современник Демокрита «князь философов» Платон (428—348 гг. до н. э.).

Платон утверждал, что в основе всего лежат идеи — общие понятия, вечные и неизменные, существующие сами по себе, до всего, как своеобразный замысел; всякая вещь, всякое существо, всякое свойство, важнейшие ценности бытия — истина, благо, прекрасное, справедливость — существуют лишь потому, что есть идея (идея человека, идея прекрасного, идея равенства отношений и т. д.). Идеи образуют свой мир, невидимый для нас;

человек может стараться постичь идею посредством разума, но в полной мере они доступны богу. Миру идей противостоит мир материи (бесформенного небытия, по Платону); между ними, как посредник,—мировая душа.

По Платону, мир — живое существо, душа его не в нем, а окутывает его. Мировая душа одушевляет в том числе звезды и планеты (они—живые божественные существа). Душа человека родственна мировой душе. Первоначально она обитает на звезде, затем переселяется в тело человека и теряет гармоничность; задача человека—вернуть гармонию через познание. Строго говоря, мы, по Платону, не столько познаем, сколько вспоминаем то, что душа уже знала в своем совершенном состоянии.

Человеческая душа направляется разумом, подобно тому, как колесница направляется возничим; при правильном управлении душа возвышается и приближается к исходной гармонии. При ином исходе душа не успевает «очиститься» и по принципу нравственного подобия может, например, переселяться в тела животных и птиц-Душа бессмертна, полагал Платон. Цель души — постижение идей, поэтому душа подобна идее. Размышление—такое ее состояние, когда она беспрепятственно направляется к высшему, вечному, уподобляясь идее; отличие от нее, душа подвижна. По составу, утверждал Платон, душа трояка: он выделяет ум (его местонахождение—в голове), аффективное, т. е. страстное эмоциональное начало (оно располагается в груди) и'вожделения (живут в печени).

Ни у Демокрита, ни у Платона не было специальных больших трудов, посвященных душе. Первый такой труд принадлежит Аристотелю, чей трактат «О душе» стал первым собственно психологическим трудом (но еще в рамках донаучной психологии!), а сам Аристотель /384—322 г. до н. э.) в связи с этим считается основателем психологии.

Аристотель систематизировал предшествовавшие и современные ему идеи относительно души и выдвинул несколько важных положений, нашедших обоснование в его трактате.

Душу он определил как сущность живого тела, т е. как то, что позволяет телу существовать как живому. В его представлениях душа оказывается особым органом, посредством которого тело чувствует, мыслит. Обратите внимание: не душа мыслит, но тело мыслит посредством души.

Аристотель указал и на то, что душа может быть разного рода (или, если хотите, разных уровней). Так, Аристотель (кстати, создатель зоологии и автор «лестницы» живых существ — первой, в сущности, биологической систематики) говорил о существовании растительной души (ее свойства—питание и ощущение), живот-нои^души (стремление, память и движение) и человеческой души (мышление), причем свойства растительной Души наличествуют и у человека, и у животных, свойства животной души наличествуют и у человека.

 

в целом душа, как сущность живого тела, смертна вместе с телом; однако часть ее, которую мы могли бы "а современном языке назвать абстрактным или теоретическим мышлением (в отличие от обыденного эмпирического мышления) Аристотель считает бессмертной.

В каком-то отношении можно сказать, что в идеях Аристотеля частично соединялись идеи Демокрита и Платона.

На этом мы остановим краткий обзор античной философской психологии—поневоле в нем упущено очень многое, но наша задача—ввести в проблематику, а не дать историко-психологический обзор. Так начиналась психология, так были сделаны первые—умозрительные—попытки найти ответы на вопросы: что такое душа? Каковы ее функции и свойства? Как она соотносится с телом? Так сформировался исторически первый предмет психологии—душа как нечто, отличающее живое от неживого, дающее возможность движения, ощущения, страсти, мысли.

Теперь мы минуем много столетий и обратимся к Новому времени, к европейскому XVII веку. Конечно, это не означает, что ученые средневековья и раннего Возрождения не размышляли о природе души; однако именно в XVII веке, в работах ведущих философов сложились концепции нового типа, пытавшиеся рационально, т е. на основе разума (и веры в его могущество) сформулировать представления о мире и человеке; к этому же времени принадлежат и развернутые попытки создания системы обоснованных (не только на уровне формальной логики) правил, методов рассуждения в науке.

Становление психологии в этот период связано с несколькими выдающимися именами, с основными из которых вы кратко познакомитесь.

Первым из них мы назовем Рене Декарта (1596— 1650), французского мыслителя, автора таких важных для психологии работ, как «Страсти души» и «Рассуждение

о методе для хорошо направленного разума и отыскания истины в науках»

Взгляд Декарта на соотношение души и тела определяется как дуализм, т. е признание двух субстанций;

не сводимых друг к другу и обладающих независимыми свойствами. Тело обладает, по Декарту, свойством протяженности; душа же обладает свойством мышления-Соответственно, Декарт и рассуждает о них, создавая,, по сути, два разных учения.

Тело, согласно его представлениям, действует по законам механики, примерно по тем же принципам, по которым двигались механические фигуры созданных в то время фонтанов в Фонтенбло. Процессы жизни у животных—своего рода заранее «готовые» ответы на внешние воздействия; то, что Аристотель называл растительной и животной душами, для Декарта лишь тонкие и подвижные вещества, называемые «животными духами». Так же механически протекают нервные процессы у человека: нервы—это трубочки, передающие животные духи как газ,или ветер. Общая схема такова:

от органов чувств по «чувствительным» нервам (сейчас их называют центростремительными или афферентными нервными путями) воздействие поступает в головной мозг, откуда по двигательным нервам (центробежным, эфферентным путям) животные духи поступают к мышцам, заставляя их напрягаться, что вызывает ответное движение. В этой схеме предвосхищена идея рефлекса, возникшая в науке позже, в связи с чем Декарта часто называют «отцом физиологической психологии».

Итак, есть простая схема, описывающая телесное поведение. В равной ли степени она описывает животное и человека? По Декарту, нет. Люди обладают разумом;

животные же бездуховны, они не мыслят. Именно разумная душа составляет сущность человека, она позволяет ему управлять своим поведением. Мышление (главное свойство души) включает, по Декарту, все, что происходит в сознании, по существу, оно ровно сознанию:

ум — это и интеллект, и память, и чувство. Так, «душа мыслит боль». Главное* однако, это собственно мышление, интеллектуальная деятельность. Знаменитая фраза Декарта «Мыслю, следовательно, существую» вытекает из его попытки найти нечто, не подвергаемое сомнению;

таким несомненным фактом является факт наличия самого сомнения, а следовательно, мышления. Таким об-разом душа в системе Декарта оказалась интеллектуа-лизирована; к ней относится все то, что можно помыслить, наблюдать, осознать. Тем самым душа оказалась равной сознанию, тому, что человеку дано в его мышлении о своем внутреннем мире; эта традиция сохранилась в психологии надолго.

Вернемся, однако, к проблеме соотношения души и тела (в психологии она носит название психофизической Роблемы: ее частным случаем выступает психофизиологическая проблема, т. е. проблема соотношения мозга и психики). Дело в том, что по этому вопросу в рассуждениях Декарта возникает важное противоречие, отражающее действительную сложность проблемы.

Ведь если душа и тело представляют две субстанции, то они, по определению субстанции, не должны влиять друг на друга: вспомните, единственной причиной для субстанции выступает она же сама. Однако совершенно очевидно наличие взаимовлияния души и тела: с одной стороны, изменение телесного состояния влияет на мышление (например, болезнь мешает ясности мысли), с другой—дух воздействует на тело, управляя им при осуществлении целесообразного движения. Поэтому Декарт нарушает строгость дуалистической схемы. Физиологически он решает проблему, находя орган пребывания души—точку (непротяженную!) в «шишковидной железе» (ныне называется эпифиз; в XVII в. его функции были неизвестны); по Декарту, душа колеблет ее, воздействуя тем самым на животные духи в нервах. В психологическом же отношении Декарт пытается разрешить проблему связи субстанций, введя понятие «страсть». Страсти — это продукты и духовной, и телесной деятельности. Они возникают в шишковидной железе от взаимодействия желаний духа и движений тела. В каком-то смысле именно страсти— решающий момент поведения; воля иногда не в состоянии повлиять на тело и способна лишь иногда противостоять импульсам страстей, страсти могут и подавлять ход мышления.

Таковы представления Декарта о соотношении душевного и телесного. Напомним, душа связывается Декартом с мышлением. Но что такое мышление? Это— усмотрение идеи и установление связи, отношения между идеями; абсолютно ясное, отчетливое осознание называется у Декарта интуицией, оно—критерий истинности (т. е. очевидное—истинно). Каковы же источники, из которых возникают идеи?

Есть идеи, привходящие из чувственного опыта, полагает Декарт. Они часто недостоверны, им нужно руководство го стороны разума; они — необходимая часть познания, но могут быть и помехой. Есть идеи, изобретенные человеком. Однако главными, дающими материал для интуиции, являются врожденные идеи, которые, по Декарту, невыводимы из эмпирической практики; это, например, понятия бытия, бога, числа, некоторые суждения (аксиомы). Отметьте для себя эту мысль Декарта: концепция «врожденных идей» вызвала много споров как у современников Декарта, так и у последующих поколений философов и психологов.

Таковы в общем психологические взгляды Декарта;. мы остановились на них достаточно подробно в силу их влияния на последующую науку, а также потому, что в работах Декарта явно определены важнейшие вопросы будущей психологии (соотношение души и тела, врожденного и приобретенного, произвольного и непроизвольного—«автоматического» и Др.). У Декарта же отчетливо видится новое понимание души—как сознания, понимаемого, в свою очередь, в основном как мышление.

Кроме того, Декарт повлиял на психологию как методолог, т. е. мыслитель, пытавшийся определить «правильные» методы рассуждении. Из многочисленных предложенных им правил выделим два, наиболее интересные с точки зрения развития психологии:

1) при познании делить целое на возможно большее количество частей — и познавать эти части;

2) идти от простого к сложному.

 

Постарайтесь оценить полезность этих правил; мы еще будем к ним возвращаться позже.

Значительную роль в развитии психологии сыграл голландский философ Б. Спиноза (1632—1677). Он был монистом, т. е. утверждал наличие единой субстанции;

в его системе таковой представала природа, вездесущая и вечная. Мы познаем природу через ее атрибуты (свойства); их бесконечное множество, но нам доступны лишь два — мышление и протяженность. Познание любого из них есть познание природы в целом. Обратите внимание: мышление?сть свойство природы, т. е. природа одухотворена! Такая позиция—идея всеобщей одухотворенности — называется гилозоизмом.

Итак, есть единая субстанция. Все вещи, все процессы — это состояния субстанции, или ее модусы. Они вступают в связи, объединяются; человек—это сложный модус, образуемый модусом-душой и модусом-телом. (Душа понимается как ум, как модус мышления и состоит из модусов-идей. Человек тем самым (оставаясь Целостным!) как бы разделяется на два измерения. Душа есть идея человеческого тела и неотделима от него.)

Душа зависит от тела. Часть духа бессмертна (вспомните идею Аристотеля—Спиноза согласен с ним), но индивидуальность гибнет вместе с телом. Душа, по Спн-ййзе, как бы служит телу — она стремится к образам foro, что приятно телу, и отвергает образы неприятного.

Душа, сказали мы выше, состоит из идей. По каким же законам связываются идеи?

Спиноза выдвигает тезис, согласно которому «порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей»; с этим связана память. «Если человеческое тело подверглось однажды действию одновременно со стороны двух или нескольких тел, то душа, воображая впоследствии одно из них, тотчас будет вспоминать и о других», — так формулирует Спиноза правило, называемое теперь законом ассоциации, т. е. специфической связи, устанавливаемой между идеями; тем самым содержание души оказывается зависимым от воздействий, испытанных телом, а связь идей определяется опять-таки законом «вещных», телесных взаимодействий. Этот принцип, отчасти наличествующий и у Декарта (хотя и не сформулированный столь явно), и в работах ряда других философов, стал одним из ведущих в философии и так называемой ассоцианистической психологии, главенствовавшей по существу до начала XX века.

В наиболее отчетливой форме, ассоцианистический объяснительный принцип был развит в работах английского философа Д. Локка (1632—1704), который, собственно, ввел термин «ассоциация» в широкий философский «обиход», на его основе описывавший человеческий разум; иногда Д. Локка называют «отцом общей психологии».

Локк выступил как главный противник Декарта по вопросу о врожденных идеях. Знание, согласно Локку, основывается на опыте. Опыт двояк: его источники — ощущения и рефлексия (под рефлексией понимается наше восприятие того, как мы мыслим, и суждение об этом процессе). Из этих двух источников разум получает идеи — все, что является объектом человеческого мышления. Изначальных же—врожденных—идей нет; человек рождается как «табула раза»—чистая восковая доска, на которой можно написать все, что и будет потом знанием. Эта идея непосредственно соотносится с практикой педагогики и—позже—с проблемами психо-гии личности и педагогической психологией, составляя основу так называемых «теорий среды», утверждающих ведущую роль окружения и внешних воздействий в формировании психики; им будут противостоять «теории развития», утверждающие приоритет внутренне присущих человеку закономерностей развития и берущие начало от идей французского философа Ж.-Ж. Руссо.

Согласно Локку, идеи ощущений в ходе развития

предшествуют идеям рефлексии; простые идеи, ассоциируясь, складываются в сложные.

Итак, опыт имеет «атомарный» характер, т. е. можно выделить простейшие его составляющие; более сложные существуют как сумма простых, связанных по ассоциации.

Идеи Д. Локка активно развивались в ассоцианизме XVIII и XIX в.; психология (все еще донаучная!) основное внимание сосредоточивает на изучении умственной деятельности, познания, объясняемого на основе принципа ассоциации, выделения типов ассоциаций и их взаимодействий.

Итак, XVII век ознаменовал новый этап в развитии психологических учений, что нашло воплощение в основных принципах ассоцианизма, явно или неявно присутствовавших в разнообразных теориях XVIII и XIX столетий. Эти теории могли быть идеалистическими (н-р, Д. Беркли) или материалистическими (Д. Гартли), рассматривать проблемы математического обоснования психологии (И.-Ф. Гербарт) или обсуждать проблемы наследственной памяти (Г. Спенсер), быть сугубо философскими (Д. Юм) или выходить в практику (Д. Милль) — несмотря на огромное разнообразие подходов, основные принципы ассоцианизма, заложенные в XVII веке, определяли главные черты психологически ориентированных концепций.

Попробуем их зафиксировать.

1. Душа понимается как сознание (в его «познавательном» аспекте в первую очередь).

2. В основе душевной жизни лежат простые элементы (те самые «простые части», которые призывал искать Декарт).

3. Эти элементы носят чувственный характер (образы ощущений).

4. Более сложные образования возникают как «сложение» более простых на основе принципа ассоциации.

5. Источник знаний о душе—самонаблюдение; наблюдая, «отслеживая» изменения своего внутреннего Мира, исследователь непосредственно обращен к реальности душевной жизни и вправе выносить о ней суждения; чужая же душевная жизнь оказывается недоступной для анализа, хотя предполагается, что законы душевной жизни едины.

Отметим еще одну важную деталь: на этом этапе человек—хотя это и не оговаривалось прямо—понимался по сути как одиночка, живущий среди других наподобие Робинзона; его внутренний мир явно или неявно противопоставлен всему остальному; между миром субъекта и остальным миром как бы обозначена жесткая граница.

В рамках ассоцианизма были выработаны ценные представления, прежде всего—в области психологии памяти и психологии мышления; само понятие ассоциации прочно вошло в психологию и активно используется до настоящего времени.

Вместе с тем рассмотрение ассоциации как универсального объяснительного принципа со временем оказывалось явно недостаточным. Так, принцип этот не позволял исчерпывающе объяснять, например, феномен творчества, «сопротивлялись» объяснению на основе идеи «элементаризма» феномены воли, человеческой активности. Бурное развитие естественных наук, прежде всего — физиологии и медицины, в рамках которых разрабатывались объективные методы исследования, все более остро ставило вопрос о возможности объективного психологического исследования; ряд открытий—прежде всего в психиатрии — подтвердил наличие у человека бессознательной психической жизни.

Все это обозначало нарастание кризиса ассоцианизма как универсальной, психологической теории. Сначала в рамках ассоцианизма, а затем в противостоянии ему возникают идеи — а затем научные школы — прямо или косвенно опровергающие его основные принципы как в теоретическом, так и в методическом плане *.

 

популярности Эпикура способствовала поэма «О природе вещей» Лукреция Кара (ок. 99 —ок. 55 до н.э.) (Лукреций — имя, Кар — прозвище), уроженца Рима, жившего в эпоху гражданской войны между сторонниками Суллы и Мария и восстания Спартака. Лукреций был не теоретиком, а поэтом; даже скорее эпикурейцем, чем поэтом, потому что сам утверждал, что взялся изложить взгляды Эпикура в поэтической форме для облегчения их восприятия, следуя принципу, что главное — наслаждение, как, скажем, больному дают горькое лекарство вместе с медом, чтобы не было неприятно пить.

Лукреций разъяснил многое из взглядов Эпикура, произведения которого сохранились лишь в отрывках. Он писал об атомах, которые должны иметь другую природу, чем видимые вещи, и не разрушаться, чтобы из них постоянно возникало что-то новое. Атомы невидимы, как ветер и мельчайшие пылинки, но из них образуются (как из букв слова) вещи, люди и даже боги.

Ничто не может возникнуть из ничего по воле богов. Все происходит из чего-то и превращается во что-то в силу естественных причин. На самом же деле, все изменения происходят в мире от движения атомов, имеющего случайный, механический характер и незаметного для людей.

Лукреций рисует грандиозную картину эволюции мира как процесса, который протекает без участия каких-либо сверхъестественных сил. Жизнь, по его мнению, возникла путем самозарождения из неживой природы. Свойства всех вещей зависят от особенностей атомов, из которых они состоят, и они же определяют наши ощущения, с помощью которых человек познает окружающий мир. Душа и дух также материальны и смертны.

Общественная жизнь людей — результат их первоначального свободного договора между собой. Боги не вмешиваются в жизнь людей, о чем свидетельствует существование зла и то, что наказание может постигнуть невиновного, а виновный останется цел.

Неужели не видно,

Что об одном лишь природа вопит и что требует только, Чтобы не ведало тело страданий, а мысль наслаждалась Чувством приятным вдали от сознанья заботы и страха? Мы, таким образом, видим, что нужно телесной природе Только немногое: то, что страдания все удаляет¹.

Лукреций Кар. О природе вещей: В 2 т. — М, 1946. — Т. 1. — II, 16.

 

Те же, кто в жизни себе кормилом взял истинный разум,

Тот обладает всегда богатством умеренной жизни;

Дух безмятежен его, и живет он, довольствуясь малым¹.

В таких очень точных словах передает Лукреций суть учения Эпикура.

Эпикуреизм больше подходит для свободных людей, могущих забраться в башню из слоновой кости. А раб? Как он может жить незаметно и без страхов наслаждаться жизнью? Каждый человек в эпоху империи был под пятой тирана. В этих условиях учение Эпикура теряет жизненную силу, уже не подходит к социальным обстоятельствам Римской империи, когда человек вынуждается идти на противостояние с властью.

 

Атомизм Демокрита и парадоксы Зенона Парадоксы Зенона оказали существенное влияние на Демокрита. Демокритпопытался решить вопрос о возможности движения, вводя иную, чем у элеатов,предпосылку: не только бытие, но и небытие существует. При этом он мыслилбытие как атомы, а небытие как пустоту. Демокрит, по-видимому, стремился спомощью учения об атомах предложить также решение парадоксов бесконечностиЗенона. В самом деле, в любом теле существует как угодно большое, но конечноечисло атомов, а потому, казалось бы, должен существовать и объективный пределделения, так что апории «Ахиллес» и «Дихотомия» должны как будто утратитьсвою силу. Однако демокритовское учение об атомах не дает оснований дляпреодоления парадоксов бесконечности, носящих строго логический характер.Демокрит предложил свое решение, обойдя ту предпосылку, из которой исходилЗенон: он ввел такое упрощение проблемы, которое не допускалось в рамкахзеноновой постановки вопроса, однако открывало перспективу обхода возникшихздесь трудностей. Если элеаты рассматривали проблемы множественности идвижения отвлеченно-теоретически, то теория Демокрита с самого начала былаориентирована на объяснение явлений эмпирического мира. О том, насколькоплодотворным был предложенный Демокритом способ рассмотрения природы,свидетельствует дальнейшее развитие науки, в котором программа Демокритасыграла очень важную роль.Демокрит уточняет пифагорейское понятие монады: ведь пифагорейцы тожеисходили из допущения неделимых начал - единиц, но им не был ясен вопрос отом, являются ли эти единицы вещественными элементами, физическими частицамиили только математическими точками, не имеющими измерений. А соответственноони не могли поставить и вопрос о природе континуума. В самом деле, еслилюбая линия и ее часть, так же как и любое тело, состоит из этих неделимыхединиц неизвестной природы, то неясно также, конечное или бесконечноемножество этих единиц составит тот или иной отрезок или тело. Ибо еслиединицы эти - точки «без частей», то даже бесконечное множество их необразует величины, если же они - не математические точки, а физические«камешки», то в теле определенной величины их может быть большое, но конечноечисло.

Гален. Другим великим исследователем душевной жизни в ее связи с телесной был древнеримский врач Гален (II век н.э.). Им написано свыше 400 трактатов по философии и медицине, из которых сохранилось около 100 (преимущественно по медицине). Гален синтезировал достижения античной психофизиологии в детально разработанную систему, служившую основой представлений об организме человека на протяжении последующих столетий. В труде "О частях человеческого тела" он, опираясь на множество наблюдений и экспериментов и обобщив познания медиков Востока и Запада, в том числе александрийских, описал зависимость жизнедеятельности целостного организма от нервной системы.

В те времена запрещалось анатомирование человеческих тел, все опыты ставились на животных. Но Голец, оперируя гладиаторов (рабов, которых римляне в сущности не считали людьми), смог расширить медицинские представления о человеке, прежде всего об его головном мозге, где, как он полагал, производится и хранится "высший сорт" пневмы как носительницы разума.

Широкой известностью в течение многих столетий пользовалось развитое Галеном (вслед за Гиппократом) учение о темпераментах как о пропорциях, в которых смешаны несколько основных "соков". Темперамент с преобладанием "теплого" он называл мужественным и энергичным, преобладанием "холодного" - медлительным и т.д.

Большое внимание Гален уделял аффектам. Еще Аристотель писал, что, например, гнев можно объяснить либо межличностными отношениями (стремление отомстить за обиду), либо "кипением крови" в организме. Гален утверждал, что первичными при аффектах являются изменения в организме ("повышение сердечной теплоты"); стремление же отомстить вторично. Много веков спустя между психологами вновь возникнут дискуссии вокруг вопроса атом, что первично - субъективное переживание или телесное потрясение.

Филон: пневма как дыхание. Бедствия, которые испытывали в жестоких войнах с Римом и под его владычеством народы Востока, способствовали развитию учений о душе, подготовивших воззрения, которые ассимилировала христианская религия.

Гиппократ (ок.460—ок.377 до н.э.) жил в эпоху расцвета древнегреческой культуры. Он был одним из тех, кто положил начало научному подходу к изучению многих заболеваний. Гиппократ привёл в систему медицинские знания той эпохи и поднял искусство врачевания на большую высоту [3]. В философии он придерживался линии Демокрита и выступал как представитель материализма в медицине [2]. Он полагал, что тело состоит из твёрдых и жидких частей, а главную роль в жизнедеятельности организма играют четыре жидкости: слизь (вырабатывается в мозгу), кровь (вырабатывается в сердце), желтая желчь (из печени), черная желчь (из селезенки). Организм человека он понимал как постоянно изменяющееся состояние, зависящее от соотношения этих четырёх жидкостей. При нарушении пропорции их гармоничного сочетания возникает болезнь. В этих идеях усматриваются зачатки знаний о физиологии организма.

Заслугой Гиппократа является его взгляд на организм как на сложную систему органов, находящихся в определённом взаимоотношении, выполняющих определённые функции [3].

Наибольшую известность получило учение о темпераментах. Гиппократ считал, что различия в соотношении жидкостей в организме у разных людей объясняют и различия в нравах, а преобладание одного из них определяет темперамент человека. В соответствии с этим все люди делились им на 4 типа: сангвиников, холериков, флегматиков и меланхоликов [2].

Одним из важных наблюдений Гиппократа было установление зависимости между состояниями организма и внешними условиями. До него никто не обращал внимания на то, что внешняя среда своими неблагоприятными воздействиями может быть причиной развития заболеваний.

Гиппократ преодолел предрассудки своего времени. Он утверждал, что все болезни появляются от естественных причин, тогда как до него они понимались как наказание, посланное свыше [3]. Изучая болезни, он определил стадии их развития. Гиппократ заложил основу античной хирургии, разработал способы применения повязок, лечения переломов и вывихов, ран и т.д.

Этот выдающийся врач ввёл понятие медицинской этики, выдвинул четыре принципа лечения [1]:

1) приносить пользу и не вредить;

2) противоположное лечить противоположным;

3) помогать природе;

4) щадить больного.

Гиппократ обращал внимание на индивидуальный подход, считая, что нужно лечить больного, а не болезнь [3]. Можно отметить, что эта идея популярна и в наше время. Гиппократ советовал определять интенсивность лечения, исходя из степени воздействия факторов внешней среды на организм больного [1]. Кроме того, он указывал на необходимость проведения предупредительных мер в целях сохранения здоровья. Применение гигиенических мер стало важным вкладом в развитие медицины.

Гиппократу удалось преодолеть идеалистическое восприятие окружающего мира, тем самым открывая перед последующими поколениями широкие возможности для научного подхода к изучению человека.

Стоит отметить влияние, которое оказало на развитие науки практическая деятельность врача Диокла из Кариста (IV век до н.э.). Он первым стал изучать анатомию подлинно научным способом, вскрывая животных, описал предназначение отдельных органов в общем процессе жизнедеятельности. Диокл впервые начал изучать лечебные свойства растений. Большое значение для медицины имело следующее наблюдение врача. Изучая лихорадочное состояние, он первым высказал мысль о том, что оно само по себе является не болезнью, а её проявлением [3].

Античная медицина получила особенно интенсивное развитие в Александрии. Некоторое время там было разрешено вскрытие трупов «безродных» людей. Это способствовала важным открытиям, связанным с именами двух александрийских ученых-врачей — Герофила и Эразистрата [2].

Герофил (родился около 330 г. до н.э. – дата смерти неизвестна) – древнегреческий врач и философ. Первым начал вскрывать трупы людей, им описана анатомия многих органов. Герофил придерживался позиции Платона и пытался доказать правоту его учения о «трёх душах», регулирующих все функции организма. Он искал эти души в тех органах, куда поместил их Платон – в сердце, мозге и печени. Им были установлены три стадии работы сердца, объяснены причины пульсации артерий [3]. Он же дал описание устройства глаза, описал его оболочки, хрусталик [2].

Герофил работал вместе с другим талантливейшим врачом – Эразистратом, выходцем из Книдской школы. Их взгляды во многом совпадали, а разногласия случались из-за несовпадения их позиций. У Эразистрата была твёрдая позиция материализма. Им впервые были описаны: мягкие и твёрдые оболочки головного мозга, извилистое строение его поверхности [3]. Он связал богатство извилин мозговых полушарий у человека с его умственным превосходством над животными [2].

Главный результат его исследований – обнаружение нескольких нервных стволов, исходящих из мозга. Эразистрат определил, что одни из них выполняют функцию чувствительности, другие – функцию движения. Это знание позволило ему сделать вывод о том, что мозг является тем органом, который даёт импульсы, команды к движению тела.

Изучая строение сердца, Эразистрат установил наличие заслонок, а это, в свою очередь, навело его на мысль о том, что где-то существует соединение между артериями и венами.

Этим врачом было установлено, что сердце находится в состоянии движения. Он обнаружил постоянные сокращения желудка.

Эразистрат скорректировал учение Гиппократа о четырёх жидкостях, описав их функции более реалистично. Кровь, по его мнению, выполняла функцию переноски пищи в организме; в движение она приводится сердцем. Желчь он считал таким же выделением организма, как, например, пот, т.е. бесполезным веществом.

Герофил и Эразистрат определили, что воздух, идущий из лёгких в сердце, образует жизненные духи, которые разносятся артериями по всему организму. Они установили разницу между сухожилиями и связками, описали функцию крови как разносчика кислорода [3].

Все эти анатомо-физиологические сведения периода эллинизма объединил и дополнил римский врач и естествоиспытатель Гален (II в. до н. э.), автор сводного сочинения по медицине, анатомии и физиологии, которое было настольной книгой врачей вплоть до XVII века [2]. Помимо медицины, он занимался философией и логикой.

Гален рассматривал болезнь как особое состояние, при котором происходит нарушение правильного смешения основных элементов и жидкостей организма. Это ведёт к нарушению функций различных органов. Все эти отклонения могут быть источником определённой симптоматики, и смысл диагностики заключается в распознавании её [3]. Гален развил учение Гиппократа о темпераментах. Он выделял четыре начала всех вещей и четыре сока как строительный материал организма животных и человека. От комбинаций соков и начал зависят психические свойства и даже пол человека. Всего он выделял 13 темпераментов, из которых лишь один нормальный, а 12 — некоторое отклонение от нормы [2].

При лечении Гален использовал диеты и лекарственные средства. Применяя лекарственные средства, исходил из разработанного им принципа противоположностей. Например, высокую температуру он предлагал лечить холодом.

Гален критиковал Аристотеля, отвергая его идею о том, что мозг служит для охлаждения крови. Гален говорил, что мозг – седалище интеллекта и чувств [3].

Галену принадлежат открытия, связанные с выяснением строения и функций головного и спинного мозга. Предприняв серию опытов с перерезкой нервов, снабжающих различные мускулы, Гален пришел к выводу: «...врачами точно установлено, что без нерва нет ни одной части тела, ни одного» движения, называемого произвольным, и ни единого чувства». Также экспериментально Гален установил функции спинного мозга. При поперечной перерезке спинного мозга уничтожалась произвольная подвижность и чувствительность всех частей тела, лежащих ниже перерезки, при этом паралич наступал от нарушения передних корешков, потеря чувствительности — задних. Таким образом, Гален различал по функции передние и задние корешки спинного мозга [2]. Гален создал собственное учение о пневме, в котором намечаются догадки о кровеносной и нервной системах человека.

Огромный вклад Галена в науку во многом определил пути развития европейской медицины на многие столетия вперёд [3].

Фома Аквинский (1225-1274) психическую жизнь трактует как продукт души. Работа души рисуется в виде следующей схемы:

· сначала она совершает акт познания – ей является образ объекта (ощущение или понятие);

· затем душа осознает, что ею произведен этот акт познания;

· наконец, осуществив эти операции, она «возвращается» к себе, познавая уже не образ и не акт, а «самое себя» как уникальную сущность.

В результате была создана модель «замкнутого сознания», из которого нет выхода ни к организму, ни к внешнему миру. Фома Аквинский обосновал учение о познании, согласно которому оно – неотъемлемый атрибут существования всего живого. Он отрицал существование врожденных знаний, признавая существование естественного и сверхъестественного познания. С точки зрения естественного познания душа, посредством которой мы его осуществляем, есть форма некоторой материи. Но она имеет две возможности познания:

· во-первых, как акт некоторого телесного органа (поэтому ощущение познает лишь единичное);

· во-вторых, как результат работы интеллекта.

Обладание разумом делает человека ответственным за свои поступки, позволяет делать выбор между добром и злом. И хотя Фома Аквинский исходит из примата разума над волей (нельзя желать того, что не признано разумом), источником человеческих решений и действий, по его мнению, является Бог.

Английский философ и естествоиспытатель Роджер Бэкон (1241-1292) выступил с критикой схоластики. Его научный метод заключается в формуле «опыт – эксперимент – математика». По мнению Р. Бэкона, есть два способа познания, а именно «с помощью доказательства и из опыта». Психику он включает в естественный ряд природных явлений, который поддается опыту, эксперименту и математической обработке. Ощущения - начало психического процесса. Он пишет, что «нам прирожден способ познания от ощущения к уму, ибо человеческий ум продвигается вослед за ощущением». Однако в теории познания Р. Бэкон не последователен: опыт дает возможность познать тело, но бессилен познать душу. Для познания души необходимо просветление, позволяющее постигнуть то, что не может дать чувственное восприятие.