Коллективная эволюция

Согласно моим определениям, «социальное» относится к Нижнему-Правому сектору (интеробъективное измерение, включая формы материально-технического базиса, социальные системы, институты и физические структуры), а «культурное» относится к Нижнему-Левому сектору (интерсубъективное измерение, включая коллективные мировоззрения, этику, ценности и смысл). Подавляющее количество данных ясно показывает, что эволюция происходит в обоих этих секторах, как, безусловно, и в остальных. Однако здесь необходимо несколько уточнений.

Например, если мы говорим, что данное общество находится на магическом уровне развития, это не означает, что все люди в этом обществе находятся на этом уровне. Это лишь означает, что средний уровень сознания является, в основном, магическим, и что, говоря конкретнее, определяющие законы, принципы культурной организации и моральные нормы повседневной жизни проистекают, преимущественно, из магического мировоззрения. Но любое число людей в индивидуальном случае могут быть выше или ниже этого среднего. Например, некоторые индивиды в магической культуре (в отличие от ребенка в магической структуре — и это одно из многих мест, где нарушается строгий параллелизм филогенеза и онтогенеза) могут находиться на мифическом, ментальном или более высоком уровне развития. Так, Хабермас считает, что даже в сообществах охотников и собирателей у некоторых людей развивались способности к формально-операционному мышлению, а я предположил, что у отдельных индивидов развитие шло еще дальше, и появлялись постформальные и психические способности (и эти люди, разумеется, были шаманами).⁶ Таким образом, в отличие от ребенка на магическом уровне, настоящий шаман в магической культуре, развив в себе различные постконвенциональные способности, был бы способен иметь подлинный опыт надличностных областей (в основном, психической, но иногда тонкой и, быть может, даже каузальной) и интерпретировать его посредством не -нарциссических, постконвенциональных структур, что соответствует любому определению подлинной духовности.

Конечно, это лишь умозрительное построение, соответствующее высоко развитому шаманскому видению. Что же касается более типичного шаманского путешествия, имеющиеся данные позволяют предполагать, что это пиковое переживание психической сферы с магического уровня, и потому оно сохраняет отпечатки доформальных интерпретаций, в значительной степени связанных — как, нередко, и вся магия — с побуждениями и потребностями силы. «Сила» или «сильная магия» остается преобладающим мотивом многих шаманских ритуалов, что, возможно, отражает тот факт, что в типичном обществе охотников и собирателей главным дефицитным ресурсом, как указывал Хабермас, была власть над природой — или основные потребности в безопасности, как мог бы сказать Маслоу.

Тем не менее, глубокое значение шаманского путешествия, в любом из его вариантов, состоит в том, что это было первое великое открытие и исследование надличностных областей, и потому многие шаманские прозрения, в особенности, касающиеся психических сфер, остаются непревзойденными.⁷ В частности, мы можем заметить, что именно шаман, как первый «психотерапевт», открыл чрезвычайную важность надличностных измененных состояний сознания для обычного целительства — как физического, так и психологического исцеления, — и это открытие стало одной из самых больших потерь современной флатландии.

И все же, если интерпретировать подавляющее большинство данных без пристрастия к плюралистическому релятивизму, это позволяет сделать предположение, что как средние, так и наиболее продвинутые виды развития, по большей части, продолжают углубляться в последующей эволюции; в таблицах 9а и 9б намечены основные контуры этого эволюционного движения.