Оставаясь идеалистами

Вам нельзя будет слушать симфоническую музыку. Ваш слух был бы оскорблен восхитительной музыкой Мендельсона, Энеско, Гершвина, Равеля, Сен-Санса, Шенберга или Бернстайна (Вот так: и нет более симфонической музыки. Оставим в покое тот ускользнувший от внимания лютующего дантиста факт, что и Мендельсон-Бартольди, и Сен-Санс были христианами, а значит - изменниками великому еврейскому делу. Но ситуация и впрямь получается трагическая. Потому что разве ж мыслимо заменить Бернстайна и Гершвина на каких-то Вивальди, Баха, Генделя, Гайдна, Шуберта, Шопена, Бородина, Рахманинова?).

Опера тоже оказывается под запретом. Здесь вас ждала бы волнующая музыка Бизе, Оффенбаха, Мейербеера или Рубинштейна (Конец и опере. Оно и очевидно. Если уж нет Оффенбаха с его оперетками и канканом, то кто же будет слушать примитивные оперы Моцарта, Верди, Чайковского, Вагнера?).

Великолепные голоса Яна Пирса, Ричарда Такера, Александра Кипниса, Игоря Горина, Альмы Глюк и Розы Райсы для вас должны умолкнуть (Опять трагедия. Великие, должно быть, были голоса. Большинства которых и в многотомной энциклопедии не оказалось. В отличие от Энрико Карузо, Марио Ланцы, Марии Каллас - или современных нам гоев: Паваротти, Доминго, Каррераса, Архиповой).

Вы предпочитаете инструментальную музыку? Но тогда вам пришлось бы слушать Пятигорского, Фейерманна, Горовица, Леванта, Ахрона, Хейфеца, Цимбалиста, Йоахима, Ауэра, Менухина. Так что и здесь не получается (Опять-таки оставим в стороне тот немаловажный момент, что исполнители, т. е. интерпретаторы, и композиторы, т. е. творцы - все-таки по определению личности не одинакового калибра. Но неужто не слышал воодушевленный еврейским величием дантист о виртуозах менее кошерного происхождения: о тех же Шопене, Листе, Падеревском, Рахманинове? Ну что ж делать - стало быть, придется без инструменталистов. Не слушать же, в самом деле, какого-нибудь Вэна Клайберна, Найджела Кеннеди или Пабло Казальса).

А если вам захочется выйти из дома и найти отдохновение в музее, так это тоже окажется невозможным. Там вас будут окружать имена Эпштейна, Антокольского, Модильяни, Шагала, Макса Банда, Гроппера и Уильяма Эрла Зингера. И это всего лишь немногие имена из тех, что внесли свой вклад в мир искусства (Картина становится все более ужасающей! Как? Нет булыжников Эпштейна? Нет Гроппера? Нет Шагала? Шагала, с его летающими местечками, летающими евреями и летающими местечковыми козами? О, ужас! Понятно, что жалкая мазня Рафаэля, Эль Греко, Брейгеля, Да Винчи, Гойи, Моне, Сезанна этой потери возместить не сможет).

По мере того, как тянется день, вам становится всё более одиноко. В кино вы пойти не сможете. Там вы обнаружите такие названия и имена, как Метро-Голдвин-Майер, Уорнер Брос, Фокс и Лоев, несущие людям образование (!!!) и развлечение с помощью множества еврейских актеров и актрис (Несли, несли в массы и образование, и культуру. Будучи и сами той культуры просто-таки титанами. Вот как пишет об этом Хаим Бермант в своей книге "Евреи" (Лондон, 1977): "Самуэль Голдвин, основатель Метро-Голдвин-Майер, был продавцом одежды. Уильям Фокс, основатель Твентис-Сенчури Фокс, занимался бизнесом в химчистке. Гарри Кон, владелец Колумбии, до того работал кондуктором автобуса. Братья Уорнер (Варнер) имели велосипедный магазин. Маркус Лоев, еще один основатель Метро-Голдвин-Майер, был меховщиком. Меховщиком был и Адольф Цукор, основатель Парамаунта" (стр. 91). И тут же Хаим Бермант добавляет многозначительную фразу, которая проясняет многое в нынешней Америке: "Почти все они были иммигрантами, но вместе взятые, они сделали больше для формирования американской ментальности и американских вкусов, чем все церкви и даже школы". Так что образование и впрямь несли - и донесли-таки, что ныне видно и невооруженным глазом).

Хотите включить радио или телевизор? Но как можно? Там вы наткнетесь на имена Эдди Кантора, Бенни Гудмэна, Джорджа Джессела, Эла Джонсона, Милтона Берла, Джека Бенни - и так далее, до безконечности (Опять-таки правда. До безконечности. Можно включить телеящик хоть в Америке, хоть в России. Ничего, что диктор картавит, а комик хохмит на уровне давно не чищенного общественного туалета - "моя станция, кого захочу, того на экран и выставлю". А кого захочет, скажем, Абрамыч? По логике - скорее всего, Соломоныча. Потому как не портить же каким-нибудь Иванычем такую славную кошерную компашку).

В поисках места, где можно было бы спастись от еврейского влияния, вы идете в библиотеку. Но книжные полки набиты еврейскими именами и еврейскими темами! Вам придется отбросить Гейне, Спинозу, Унтермейера, Ломброзо, Фейхтвангера, Вассермана, Бергсона, Гейзе - и так далее, и так далее (Страшная картина интеллектуальной и духовной пустыни. Мыслимо ли, отбросив таких гигантов пера, тянуться к жалким графоманам типа Данте, Сервантеса, Шекспира, Гете, Пушкина, Достоевского, Гессе, Фолкнера?).

Вы, вероятно, до сих пор были бы британским подданным, если бы Хаим Саломон не помог американской революции финансово - как помогал он Джефферсону, Монро и Мэдисону в их финансовых затруднениях, тем самым обеспечивая победу для Америки (Ну, отчего же так скромно. Что ж одной американской революцией ограничиваться? Потом ведь еще и в России кое-какая случилась, где счет жизней не на десятки тысяч, а на десятки миллионов шел. И тоже ведь не без благородной помощи разнообразных "Хаимов" и "Саломонов": Шиффа, Куна, Лоеба, и так далее, и так далее, и так далее).

Но день без евреев продолжается. Уже темнеет, и вы хотите включить свет. Не делайте этого. Открытие и использование электричества связано с именем Штайнмеца, работавшего над ним вместе с Эдисоном (Ну хоть в конце фразы всплыл Эдисон. Ладно уж там, все эти Ладыгины да Яблочковы, но Эдисона в Америке не помянуть было бы крутовато. Так что, скрепя сердце, помянул - но как бы в соавторах. Поскольку все равно изобретение получается самое что ни на есть еврейское. По той же логике Петр Первый является изобретателем рентгена. Почему? А потому что нередко Меньшикову говаривал: "Я тебя, Алексашка, и насквозь вижу!").

Наш день без евреев подходит к концу. Размышляя обо всех притеснениях, обо всех ужасах и убийствах, которым подобные вам христиане подвергали евреев в течение последних 2000 лет, вы начинаете испытывать беспокойство (Интересная, но не новая трактовка истории. По которой именно гои учиняли антиеврейские побоища, с самого первого до самого двадцатого века включительно - и никак не наоборот. Ни спланированных и спровоцированных иудеями массовых казней гоев в Иудее и Риме в первом веке, ни гигантской многомиллионной бойни в России в веке нынешнем - ничего этого история д-ра Эпштейна не рассматривает. А раз не рассматривает, то как бы ничего такого и не было вовсе). Ваша дремлющая совесть пробуждается. Вы слышите голоса: "Каин, что сделал ты с братом своим?" (Вот мы уже и братья. Талмуд, правда, нас всех, от китайцев до новозеландцев, вообще к другому биологическому виду относит, но... Но все равно приятно).

Вы обращаетесь за наставлением ко всемогущему богу. А, нет - этого делать нельзя! Идея монотеизма была дана вам евреем Авраамом (вообще-то исторически первым монотеистом, как говорилось, был египетский фараон Аменхотеп IV (1389-1358 гг до р. х.), сменивший своё имя на Эхнатона (тот, который угоден богу Атону) - S.C.), а позднее выкристаллизовалась в Десяти Заповедях, данных Моисею (Ну уже то хорошо, что хоть Моисею что-то дано было свыше. А мог ведь - по доктору Эпштейну - и сам придумать. Еврейский гений - известное дело, преград не имеет).

Вы даже не сможете читать свою собственную библию или обращаться за утешением к Иисусу. В конце концов, Иисус был евреем, и он, конечно же, спросит вас: "Что вы сделали с моим народом?" (вот и заберите его себе, своего Иегошуа! - S.С.).

Отсюда вывод. Без евреев цивилизация умерла бы и улетучилась без остатка, оставив после себя груды развалин и кучки гойских неандертальцев, отброшенных вниз по эволюционной лестнице к мохнатым австралопитекам.

Статья доктора Эпштейна - статья не новая, но "вечно живая" - ныне находится на сайте еврейских шовинистов. Да, на сайте той самой JDL, Jewish Defence League - Лиги Защиты Евреев - которую даже ФБР сквозь зубы было вынуждено признать террористической организацией. Об их делах можно смело выпускать целый раздел.

Почему еврейским фашистам и щовинистам так пришлась по душе статья калифорнийского доктора? Да ведь очень просто. В статье этой он мыслит и чувствует вполне в унисон с головорезами из JDL. Он, как завзятый шовинист, утверждает: вы не проживете и дня без евреев. Имеется в виду, что без испанцев, французов, русских, немцев и прочих - это нет проблем и всегда пожалуйста. А вот без евреев - ни за что. Без жидов уже никуда! Ни дня. Совершенно откровенное шовинистическое заявление. А чего же еще ждать от "богоизбранных"?

Умри ты сегодня!

"Моя подопечная Софья Борисовна очень любит евреев. И это прекрасно. Правда, то, что я люблю русских, она считает почему-то антисемитизмом. Для нее слова "еврей" и "гений" суть одно и то же. Всё, что делает еврей, - великолепно. Если им совершается неблаговидный поступок - это оговор, клевета, зависть. Если он изобличен в преступлении - то либо благородно взял на себя чужую вину, либо был принужден к этому сомнительными людьми, либо попал под чье-то влияние, либо признание у него просто-напросто вышибли. "Вы же знаете, как это умеют делать в этой стране, - Софья Борисовна саркастически усмехается, - Мы это уже проходили. Нас этим не удивишь".

Какой-нибудь графоманский опус еврея-писателя - шедевр и откровение, даже если это "У собаки на носу муха ела колбасу". Сие мудро, с подтекстом, изящно и просто. Внук племянницы сказал "мама" - восторг: "Гениальный ребенок! Так чисто и осмысленно сказал! Пойдет по стопам Гусинского, будет заниматься телевидением...".

До побега Гусинский и Березовский были гениальными предпринимателями, благородно горбатившимися на Россию, всегда притеснявшую евреев: "Это же сверхчеловеки! Из ничего, на пустом месте создали империи!". Когда очевидный секрет благосостояния "гениальных предпринимателей стал ясен даже софьям борисовнам, она стенала: "Какие вы всё-таки завистники! Ну и что, они взяли шестьсот миллионов долларов и не отдают? Таким гениям и миллиард надо дать, они его достойны. Куда бы русские дели эти деньги, попади они им в руки? Пропили бы! Русским деньги вообще нельзя давать - карточки для них ввести, всё равно не умеют с финансами обращаться".

Возмущена, что "церкви на каждом углу понатыкали, а синагог - раз-два и обчелся. Почему какая-то Марья Ивановна от дома до церкви пару шагов должна пройти, а я - тащись черт знает куда?! Это ущемление моих религиозных прав. На каждую церковь должна приходиться синагога".

На доводы о том, что просто-напросто восстанавливаются храмы, уничтоженные Кагановичем и Ко, что количество прихожан несоизмеримо, следуют обвинения в антисемитизме, уместные у Софьи Борисовны в мой и общий адрес по любому поводу: "У евреев в этой стране нет абсолютно никаких прав! Мы - угнетаемая нация! Мы лишены нормальных условий существования! Почему не во всех магазинах можно купить кошерную пищу? Почему нет телеканала на иврите? А газеты, книги? Это же государственный антисемитизм! Я - еврейка, и хочу жить в еврейской среде, по еврейским законам!".

Вполне доброжелательные советы поехать для этого в Израиль или Биробиджан встречают возмущенные крики о вечной мечте русских загнать евреев в черту оседлости (да, немало еврейских страдальцев мы загнали в черту Лазурного берега, где они и осели).

Любое доброе слово в адрес русской литературы, музыки, достижений ученых - великодержавный шовинизм и ксенофобия. Поначалу Софья Борисовна ищет семитские корни у великих или добившихся успеха людей. Если находит - да, они гении, что, собственно, и неудивительно, учитывая происхождение. Если не находит, то предполагает, что идеи они украли у какого-нибудь еврея-простофили, а его самого, пожалуй, убили, чтобы правда не всплыла. Или просто охладевает к достижениям, ставит их под сомнение. Так, Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский писали банальности и были раздуты из-за отсутствия подлинных дарований, каковыми, несомненно, являются Юз Алешковский, Войнович, Жванецкий...

Софья Борисовна досталась мне как поручение уехавших из России на ПМЖ приятелей, которым она завещала свою квартиру. Обойденные в завещании остальные родственники отказались присматривать за старушкой. Нанимать помощницу бабушке уехавшие считают кощунством: "Разве за милосердие нужно платить? Разве не стыдно оказывать помощь старому человеку за деньги?" Поскольку я, приглашенная приятелями в гости перед их отъездом, не понимала, почему нельзя нанять домработницу - ведь это практикуется во всём мире, и никакого греха в выдаче зарплаты сестре милосердия нет, то они прямо сказали, что поручают заботы о тете Софе именно мне, и я должна поклясться в знак дружбы окружить ее вниманием.

Я окружаю. Многое поняла, о чем раньше понятия не имела. Что все евреи, даже если они маньяки и бандиты, - гении. Что в их поступках есть высший смысл, невидимый непосвященным, часто они - попросту орудие господне, вот и отрывают головы как бы руками всевышнего. Неевреи не могут ничего создать по определению, им этого не дано, поскольку у них другое предназначение в жизни - обслуживать евреев. Что я и делаю не без успеха: хворавшая, дышавшая на ладан Софья Борисовна чувствует себя превосходно, в ней крепнет боевой дух, оттачиваемый на мне, пленнице данного приятелям слова, время вступления в права на завещанную квартиру которыми откладывается на неопределенный срок, чему они, похоже, не сильно рады. "Боже, она простудится на наших похоронах! А ведь у нас были планы на эту квартиру уже в текущем году!" - в сердцах воскликнула любящая племянница на мой подробный телефонный отчет о самочувствии тети Софы".

Жиды сами о себе