Правда выходит наружу

Я проснулась вспотевшая, укутанная в четыре одеяла. Я спихнула их и запищала, понимая, что была одета только в трусики и бюстгальтер. Я дернула простыню на себя и огляделась по сторонам, но мы с Занией были одни. Она тоже сбросила с себя все, кроме простыни. Я села, заметив свою одежду на стуле. С жесткими, болезненными движениями я встала, схватив рубашку и шорты. Они были еще влажные, но достаточно сухие, чтобы надеть их. Мой телефон лежал на столешнице, где я оставила его накануне. Я отправила отцу сообщение: «А911», и затем поднялась на палубу.

Я прикрыла глаза от яркого утреннего солнца, чтобы увидеть, как мы заходим в порт Лос-Анжелеса, теплый ветер дул сквозь солнечное небо. Коуп и Кай были одеты, стоя на противоположных концах лодки, и смотрели вдаль.

Коуп скрестил руки на груди, а Кай облокотился на перила. Я покачала головой расстроенная тем, что они все еще были не в ладах. Столько всего было против нас, мы не могли позволить себе ни единого разногласия.

Я подошла к Каю и взяла его за руку, переплетая наши пальцы. Он продолжал смотреть на море. Мне не нравился пустой взгляд на его лице – тот, что всегда означал, что он закрывался. Закрывался от меня. Я знала, что он думает о том, что мы услышали прошлой ночью. Я сжала его руку, и он посмотрел на меня.

Я вздохнула с облегчением, когда его взгляд смягчился.

– Милая прическа, детка, – сказал он, дергая сухой, соленый локон.

Я фыркнула, прислонившись лбом к его груди. Он не бросил меня на этот раз. Что бы ни произошло, мы встретим это вместе, независимо от расстояния, разделяющего нас. А потом в моей голове всплыло лицо Флинна, и я вцепилась в рубашку Кайдена. Хлынули слезы, и в груди застряло рыдание. Кай притянул меня ближе и погладил по спине. Понимая, что мы были на виду и рядом могли быть шептуны, я отпрянула от него и вытерла глаза. Кай, кажется, понял.

Телефон загудел от папиного звонка.

– Еще в Лос-Анжелесе? – спросил он, когда я ответила.

– Да, сэр.

– Отвези девчонку, куда ты должна ее отвезти. Сын Алоцера улетает сегодня днем, и у тебя есть один вечер. Я уже еду к вам, чтобы поговорить лично. Азаэль сказал, что что-то происходит.

– Он прав. – Мой голос прозвучал глухо, когда я отогнала прочь печаль и тревогу.

Отец издал один из своих разочарованных вздохов и сказал, что скоро увидимся.

Сзади послышались шаги Зании. Ее волосы были собраны в конский хвост, а одежда была слегка помята. Но она стояла прямо, гордо подняв голову. На краткий миг они с Коупом встретились взглядами, прежде чем отвернуться к воде или чему-то другому, что они могли рассматривать. Блейк по доку подошел к нам.

– Все в порядке. Мы на месте. Пора уходить.

Он бросил каждому из нас по протеиновому батончику, и мы ели их по пути к стоянке. Яркое солнце резко контрастировало с нашим мрачным настроением. Всю дорогу до монастыря было тихо. Все мы были с остекленевшими взглядами и перегруженными умами.

 

Припарковавшись на участке, усыпанном гравием, я провела всех ко входу, где нас встречала монахиня. Я узнала ее спустя два года – сестра Эмили. Я могла бы поклясться, что на ней было то же самое цветастое платье, что и в тот раз. Коуп, Кай и Блейк стояли у двери, пока мы с Занией прошли в гостиную. Я объяснила, что мой отец помог спасти Занию из ужасной ситуации на Ближнем Востоке, и сейчас она была беженкой. Зания позволила говорить мне, лишь кивая в подтверждение тому, что она борется с алкоголизмом и что у нее сложное прошлое с мужчинами.

Тот факт, что цвета Сестры Эмили ни разу не дрогнули от сострадания, помог рассеять некоторые опасения, которые, как я знала, были у Зании.

– Это только временно, – сказала я монахине. – Мой отец находится в процессе поиска ее дома.

– Я так рада, что ты здесь с нами, Зания. Мы предлагаем услуги по консультированию, комнату и питание. Здесь ты будешь в безопасности.– Ее улыбка была милой. Она не старалась дотронуться до Зи, но ее глаза обещали тепло и любовь тем, кто в этом нуждался. – Я позволю тебе попрощаться с твоими друзьями.

Мы встали и направились обратно в прихожую, но Коупа там не было. Блейк и Кай кивнули на открытую дверь в конце зала. Часовня. Мы вчетвером спустились в тихий холл и заглянули в небольшое святилище с пятью рядами скамеек.

Три пожилые монахини стояли на коленях перед распятием. Их Ангелы-Хранители стояли над ними, с любовью наблюдая. В комнате мерцали свечи. Коуп, опустив голову, сидел в третьем ряду. Я шагнула в комнату и меня сразу же переполнили эмоции такие чистые и умиротворенные, что мне приходилось сдерживать слезы. После прошлой ночи было трудно поверить, что где-то на земле еще остались уголки, незапятнанные ненавистью Князей.

Зания присоединилась ко мне, и я мотнула головой в сторону Коупа. Она сглотнула, но кивнула, шагая вперед и скользнув на скамейку рядом с ним. Я присела рядом на край, и она взяла меня за руку. Я оглянулась на Кайдена и Блейка, которые почтительно стояли в прихожей, прислонившись к стене. Они не вошли внутрь.

– Я никогда не молилась, – шепнула мне Зания. – Ты научишь меня?

Я промолчала. Не смотря на то, что у меня был меч справедливости, я все еще чувствовала себя неуверенно.

– Я просто… говорю, – объяснила я шепотом. – Давай я буду говорить, а ты можешь слушать. Ладно?

Она кивнула, выглядя такой же нервной, как и я. Но когда я опустила голову и она последовала моему примеру, мы склонились друг к другу и вместе потерялись в умиротворении этого момента. Кода мы закончили, ее лицо было мокрым, и я инстинктивно вытерла ее слезы.

– Спасибо, – прошептала она. – Ты так много сделала для меня, сестра.

– Не за что. Я так рада, что ты здесь, с нами.

Я обняла ее, и она в ответ обняла меня одной рукой. Я глянула вниз, заметив, что другой она держит за руку Коупа. Я не знала, кто первый инициировал контакт, но я была так счастлива. Я подмигнула ей, и она прикусила губу, сдерживая неуверенную улыбку. В этот момент я поняла, что как бы тяжело ни было, Зания справится с этим. С ней все будет в порядке. И с Коупом тоже.

Мы попрощались и отвезли Коупа в аэропорт. Я обняла его, и он хлопнул ладонями с Блейком, прижимаясь плечами. Я была рада видеть, что они с Каем обменялись серьезными взглядами, когда пожимали друг другу руки. Без улыбки, но что-то близкое к примирению в этом было.

Блейк настоял на аренде автомобиля, чтобы отправиться обратно в Санта-Барбару. Мне не нравилось, что ему нужно было делать это, но он был расслаблен как всегда, довольный выбором кабриолета. Он приподнял меня, обнимая, тем самым напомнив Джея, пока не лизнул меня в щеку и сказал «Да ты соленая» – прежде чем поставить меня обратно на ноги. В этом весь Блейк. Кайден ударил его в ухо.

– Держи свой язык при себе.

Они обнялись, хлопая друг друга по спине. Мне было грустно смотреть, как Блейк уезжал.

Я не выпускала руку Кайдена всю дорогу до его дома. Я знала, что он, должно быть, хотел меня так же, как и я его, если не сильнее, но, мы, вернувшись домой, просто уселись на диван в ожидании моего отца. У нас было время поесть, но кто знает, когда еще мы сможем прикоснуться друг к другу. Я боялась, что отец начнет толкать речь в духе вы–не–можете–больше–разговаривать. Я мысленно пыталась подобрать аргументы. Сейчас мы с Кайденом должны соблюдать осторожность лучше, чем когда-либо. Все, что я знала, так это что они смогут нанести мне удар в любой момент. Князья могли устроить еще одну Великую Чистку, очищая землю от нефов. Но с нами был мой отец и у него были связи, поэтому я отказываюсь сдаваться и терять надежду.

Я подскочила, когда папа постучал в дверь. Кай последний раз ласково взглянул на меня, прежде чем встать, чтобы открыть ему. Они кивнули друг другу, и отец прошел внутрь, не сказав ни слова. Он остался стоять, выглядя слишком взволнованным, чтобы сидеть. Кай прислонился к двери, скрестив руки.

– Я слышал их разговор, когда они вернулись в Лас-Вегас. Флинн мертв, – заявил отец.

Я с трудом сглотнула и кивнула.

– Что вчера произошло? – спросил меня отец.

Я перешла прямо к делу, рассказав ему, как Князья приехали на остров, и нам пришлось прятаться.

– Они говорили о пророчестве. Рахаб знает, что оно обо мне. Они хотели убить меня, а может, и всех нас. Они знают, что существует предатель, но Флинн ничего им не сказал.

– Расскажи мне все, о чем они говорили. Каждое слово с самого начала.

Он сидел рядом со мной на черном кожаном диване, слушая, как Кайден и я рассказывали каждую деталь. Кай не отходил от своего места у двери. Жестокий взгляд прошел по лицу отца, и мы молчали некоторое время.

– Я замету следы для Князей, – сказал отец, все еще погруженный в свои мысли.

– Что насчет Джезбета и его дочери? – спросила я. – Князья могут использовать ее, чтобы узнать лжешь ты или нет. – Я ахнула, чувствуя себя задушенной. – Они должно быть уже знают! Ты солгал на этом саммите!

– Джезбет наш союзник. – Голос отца был спокойным, и я уставилась на него. Так много тайн. Я удивилась, как много других неизвестных союзников мы имели, но он никогда не рассказывал мне.

– А его дочь? – спросила я, вспоминая мерзкую девушку на лодке.

Он покачал головой.

– Катерина. Ее не было в Нью-Йорке на том саммите. Слишком молода. Она только начала тренироваться. У Джезбета есть и старшая дочь – пожилая женщина, которая вырастила девочку. Ни одна из них не станет нашим союзником.

Я вздрогнула, вспомнив зловещее ликование Катерины.

Мои мысли вернулись к Флинну, и мое сердце заныло.

– Папа… – прошептала я. Его глаза нашли мои, и я продолжила. – Почему никто не заступился за Флинна? Я думала, что ангелы придут за ним, но они не сделали этого.

Он просто смотрел на меня, так грустно, но не ответил. Потому что такова была судьба нефов. Хорошо это или плохо, мы все будем в аду после смерти. Я покачала головой и опустила лицо в руки. Это было неправильно. Я не могла этого понять. Я не хочу думать о том, что Флинн испытывал сейчас, после того как был так храбр на земле.

Отец открыл рот, чтобы что-то сказать, и снова закрыл. Все, что он мог сказать, будет звучать как клише. Все это будет иметь смысл. Это не к нам вопрос. Черт! Мое сердце не хочет признавать эти ответы.

– Ты должна уехать, Анна. Я больше не могу оставлять тебя в Атланте.

Мое сердце затонуло в мысли покинуть единственный дом, который я когда-либо имела, и моих друзей, но я кивнула. Было бы счастьем оказаться подальше от Фарзуфа.

– Я все еще буду кочевником, но на саммите я сказал, что в настоящее время сосредоточился на Вашингтоне, Округ Колумбия. Скорее всего, я отправлю тебя туда.

– И Патти? – спросила я.

Отец потер лицо ладонями.

– Я не знаю, детка. Я ненавижу говорить об этом, но она огромная обуза для тебя. Они могут использовать ее против тебя, если выяснят, насколько вы близки.

Мои глаза наполнились слезами. Я хотела быть сильной, но Патти была моим домом. Я не могу представить свою жизнь без нее.

– У тебя будет много времени с ней, пока я проработаю все детали, – он похлопал меня по колену. Его голос становился хриплым и грубым, когда он был эмоционален. – Все что я делал, было для твоей защиты, Анна. Я хочу, чтобы ты знала об этом. Отправка шептунов, преследовавших тебя той ночью и эта ситуация с двумя парнями заставили тебя двигаться дальше. Мне неприятно видеть тебя расстроенной, но это все было для твоего же блага.

– Какая ситуация с двумя парнями?

Папа уставился на меня.

– Я... – Он взглянул на Kaйдена, который целенаправленно смотрел на ковер и щелкал суставами его пальцев. Папа посмотрел на меня, и я почувствовала себя плохо при виде печали в его глазах. – Я думал, он сказал тебе.

– Сказал мне что?

– Послушай, – сказал отец, подняв ладони. – Успокойся, ладно? Сын Алоцера единственный нефилим, за которым не следят. Я подумал, что вы двое в конечном итоге будете вместе. И ты была бы счастлива и в безопасности…

Его голос затих, и он смотрел на меня, ожидая моей реакции.

– Ты сказал это Koупу? – прошептала я, когда ужасная головоломка соединилась вместе в моей голове.

Отец покачал головой.

– Нет.

– Но ты сказал это Каю, когда приказывал ему держаться от меня подальше, не так ли? – Я смотрела в глаза отца, огорченная.

– Да. Я сказал сыну Фарзуфа...

– Кайден, – прервала его я. – Его зовут Кайден.

– Я сказал Кайдену. Тогда он согласился с тем, что так будет лучше для тебя.

Я попыталась представить, как отец говорит Кайдену, что мне лучше быть с Копано. С комом в горле я прошептала:

– Что он должен был сказать? Ты же чертов Князь!

– Нет, Анна, – тихо сказал Кайден. Мы с отцом посмотрели на него. – Я был согласен с ним тогда.

– Да, и вы оба ошибались, – сказала я, поворачиваясь к отцу. – Скажи, что ты понимаешь, насколько все это было неправильно.

Отец поднял руки в обороне.

– Неправильно было надеяться, что ты влюбишься в хорошего парня? Я не пытался причинить тебе боль. Я просто создал условия, которые могли помочь вам и сделать двух людей счастливыми. Если этого парня не было бы на горизонте, это могло сработать, – он указал пальцем на Кайдена, щеки мои горели.

– Но он был на горизонте, отец. И все еще есть. Вот почему это было неправильно! Для всех троих это закончилось болью.

Я выпрямилась и сглотнула. Отец потер голову, глядя пол.

Мы были лишь марионетками для других Князей, но я не могла подумать, что отец будет так обращаться с нами, какими бы «хорошими» его намерения не были.

– Папа, – начала я, – Пожалуйста, с этого момента всегда будь честным со мной. Никаких секретов или махинаций.

– Хорошо, – сказал он.

– Я серьезно. И я понимаю, что должна быть осмотрительной и осторожной в моих отношениях, но ты не можешь полностью отрезать меня от людей, которых я люблю.

– Мне очень жаль, ладно? Я не очень хорош в этих отцовских вещах. Я никогда не хотел, чтобы кто-то пострадал. Я думал, что между вами может быть только мимолетная связь. Когда я понял, что это не сработает с тобой и Koупом, я купил тебе билет, чтобы привезти сюда. Я не знаю, что еще могу сделать, чтобы исправить все это. Я уверен, что ты злишься, но ты жива, и я буду держать тебя в безопасности любой ценой.

Я опустилась на диван, сохраняя дистанцию между отцом и мной. Кайден, наконец, посмотрел на меня, но выражение его лица было сдержанным. Руки он засунул глубоко в карманы.

Я попыталась взглядом попросить прощения. Мне было обидно за него больше, чем за себя. Я не могла поверить, что он был вынужден пройти через это. И он позволил этому случиться. Он мог бы позвонить мне и сказать о глупых надеждах отца или проговорился бы Марне. Но он этого не сделал. Потому что он думал, что отец был прав.

Я сглотнула, смаргивая горячие слезы с глаз. Отец нерешительно потянулся к моей руке. Я позволила ему взять ее, чувствуя, что его большой палец гладил мою руку. Я знала, что он любит меня, но его методы убивали.

– Все изменится теперь. Я не буду стараться сдержать вас двоих от общения, но вот что я вам скажу, – он переводил взгляд между Кайденом и мной. – Вы будете говорить друг с другом и видеть друг друга только тогда, когда я скажу вам, что это безопасно. Это мое единственное условие, и оно должно быть выполнено. Мы в большей опасности, чем когда-либо прежде. Вы понимаете?

– Да, сэр, – сказали мы оба.

В данный момент важно было лишь то, что мы с Кайденом сможем разговаривать и видеть друг друга. Может быть, не так часто, как хотелось бы. Все, что нам нужно в этом случае – выжить.

Как всегда, отец думал о нашем выживании. Он указал на Кайдена.

– Я буду наблюдать за тобой. Наверное, даже сильнее, чем твой собственный отец, – Кайден встретился с ним взглядом. – Я скажу то, что я говорю Анне. Ты должен, по крайней мере, делать вид, что работаешь. Ты не можешь сидеть дома. Выбирайся на вечеринки и бары три-четыре раза в неделю. Работай, если потребуется. Анна поймет. Не так ли, Анна? – Он многозначительно спросил меня.

– Да, – сказала я с кислым привкусом во рту. – Я уже говорила ему это.

– Ты сможешь вести себя правильно, парень?

Kайден отреагировал без энтузиазма.

– Да, сэр.

– Теперь ты, девочка, – сказал он, повернувшись ко мне. – Нам надо, чтобы ты поступила в колледж, и я ожидаю, что ты справишься с этим и сделаешь себе имя. И когда ты почувствуешь, что расслабилась, вспомни, что случилось с Флинном. – Я посмотрела в пол. – Не допустим, чтобы его смерть была напрасной. Пусть он всегда будет предупреждением. Поняла?

– Да, – прошептала я.

– Хорошо. В то же время мы продолжаем пополнять наш список союзников. В данный момент я наблюдаю за сыном Шаха. Я в нем пока не уверен, но он был бы отличным союзником.

Шах. Князь Воровства.

Отец встал.

– Я позволю вам попрощаться. У вас есть один час, а потом я вернусь, чтобы забрать тебя в аэропорт. – Он поцеловал меня в лоб, потом направился к Кайдену, который держал голову опущенной. Отец положил руку на плечо Кая и сжимал до тех пор, пока Кай не взглянул на него. – Ты не плохой парень. Теперь я это понимаю. Ты будешь хорошим союзником. – Он похлопал Кая по плечу и покинул квартиру.

Мы стояли в неловком молчании, и тогда я подошла к нему, взяв его пальцы в свои. Его глаза были опущены. Я не думаю, что кто-либо из нас был готов говорить сейчас. Вместо этого, я провела его на кухню. Я хотела приготовить для него в последний раз.

Он молча сидел на стуле, глядя на меня с печальным выражением. Его боль ощущалась рядом со мной, когда я варила пасту и подогревала соус для спагетти. Пока все было на медленном огне, я заглянула в его холодильник и морозильник.

– Тебе скоро понадобится свежее молоко, – сказала я ему. – И, наверное, больше яиц. Яйца – это самое простое, что ты можешь приготовить сам. На всех этих продуктах есть этикетка с рецептом для приготовления. Помнишь, как я показывала...

– Анна.

Я продолжала смотреть в холодильник, не желая плакать. Кайден встал и закрыл дверцу, поворачивая меня, и обнял. Я уткнулась в его грудь.

– Мне очень жаль, что ты все это пережил, – сказала я.

– Не беспокойся обо мне. Ты ни в чем не виновата.

– Я должна была знать. Что-то казалось неправильным, но я никогда не думала, что мой отец... – я вздохнула и с трудом сглотнула.

– Теперь все будет по-другому. Мы справимся, – он поцеловал меня в макушку, не отпуская.

Жизнь теперь сильно изменится, так как мы открыты, даря любовь и получая ее взамен. Никто и ничто не смогут отнять это – ни Князья, ни любые расстояния, которые разделят нас. У нас было тайное знание, которое не ведомо демонам. Они видели в любви лишь слабость, но они были неправы. Любовь будет держать нас на плаву. Любовь была нашей силой.

Я дрожала, прижимаясь к нему ближе, и лелеяла сладкую надежду, что воскресла во мне.

Таймер для пасты выключился, и он отпустил меня, подойдя к раковине, чтобы выглянуть в окно.

Я вздохнула и пошла к плите. У нас было всего сорок минут вместе, и я очень хотела, чтобы последние минуты были незабываемыми.

– Голоден? – спросила я.

Он повернулся с легкой улыбкой.

– Тебе действительно нужно спрашивать?

Я поставила тарелки, и мы переплели наши пальцы, накручивая спагетти свободной рукой.

Потом я быстро приняла душ, не желая быть вдали от него дольше, чем это было необходимо. Оставшееся время мы лежали на диване вместе, смотрели, касались, запоминали.

– Я люблю тебя, – прошептала я.

– Я люблю тебя больше, – сказал он.

Приятное покалывание распространилось на моей коже. Я отшатнулась в изумлении, чувствуя, что брови сошлись вместе.

Он усмехнулся и соединил наши пальцы.

– Это правда.

– Я не верю тебе, – сказала я.

Он зарылся лицом в мои волосы и шею, не глядя на меня, когда говорил.

– Я не мог выбросить тебя из головы после того, как мы встретились. Я сказал себе, что это всего лишь невинная девушка неф, но это было что-то большее. Ты видела во всем только хорошее. – Он остановился, чтобы поцеловать меня в мочку уха. – Ты меня с ума свела в поездке, маленькая Энн. Я был в ужасе от самого себя, когда понял это. А когда ты отдала бездомной женщине все свои деньги в Голливуде, то это лишь подтвердилось. Я пропал.

Я отстранилась, чтобы взглянуть на него. Его глаза были великолепны, когда он вспоминал, и я внимательно смотрела на него. Мне было все равно, слышал ли нас отец. Я запустила пальцы в соленые от морской воды волосы Кайдена и потянула его к себе. Он тоже не сдержался, и я перекинула ногу через его бедро, приближаясь.

Это был поцелуй не от отчаяния, как те, что были ранее. Это был поцелуй восторга, который пришел от осознания того, что мы нуждались друг в друге. Я бы хотела остановить время и забыться в этом моменте.

Его руки бродили по мне, и я придвинулась ближе, желая гораздо большего. Я растворилась в любви Кайдена в течение последних нескольких дней. Видеть его готовность рисковать, храбрость и прочность под давлением, было сексуальнее, чем все, что я когда-либо видела.

Я не знаю точно, какое будущее ожидает нас, но я знаю, что мы были командой. Расставание сегодня не сломит нас. Я запоминала его аромат, сладость феромонов и природный мальчишеский запах его кожи. Я запоминала его мягкие губы и твердое тело, когда он прижал меня и двигался в правильном направлении. Я запоминала его взгляд, волны волос над его лицом, и страсть в его глазах, когда он посмотрел на меня.

Как он делал это сейчас.

Каждую из этих вещей я вписала в мою память, чтобы помнить и лелеять в будущем.

– Мы будем в порядке, – прошептала я между поцелуями.

– Лучше, чем в порядке, – сказал он с усмешкой. И когда он поцеловал меня снова, я оттолкнула его, пока он не прижал меня сверху.

– Я хочу взять тебя с собой, – сказала я.

– Так ты сможешь сводить меня с ума как сейчас каждый день?

Он шутит? Он был тем, кто сделал меня сумасшедшей.

– Я думаю, что кто-то поднимается по лестнице, – прошептал Kайден, поцеловав меня в ухо.

– Нет, пока нет, – я прижалась к нему и держала его крепко.

Мы оба тяжело дышали, когда отец постучал в дверь. Мы замерли, наши губы замерли в дюйме друг от друга, и я засмеялась…

Путешествия по миру в поисках, возможно, враждебных нефов и ускользающих убийственных Князей, казалось, как кусок пирога, по сравнению с попытками быть хорошей девочкой в руках Кайдена Роу.

Боже, дай мне силы.