Социально-психологические регуляторы поведения человека

2.1. Понятие социальной установки: историко-теоретический обзор

Поиск регуляторов социального поведения человека в сфере его субъективных личностных отношений к миру, другим людям и самому себе — традиционная ветвь научных психологических исследований. Теоретическая и исследовательская деятельность в этой области характерна и для отечественных, и для зарубежных авторов. Традиционно она разворачивается вокруг ряда понятий, имеющих

425

близкие, но далеко не тождественные значения: аттитюд, социальная установка, отношение, ценностные ориентации и некоторые другие. Внутренняя близость этих понятий состоит в том, что, независимо от исходных ориентаций их создателей, все они созданы для объяснения и изучения тех промежуточных переменных (факторов, призм), которые сложным образом опосредуют связь личности и внешней среды. По своей природе они двойственны, так как обязаны происхождением и содержанием как особенностям внутреннего мира человека, так и свойствам его социального и природного окружения.

Сегодня названные выше понятия потеряли свою изначальную принадлежность к определенной школе или авторской концепции, перешагнули границы различных стран и материков, однако исторически отечественная и зарубежная линии их развития практически не пересекались. И так как само понятие установки впервые появилось в русле западной социально-психологической мысли и там первоначально обрело свое «научное лицо», мы прежде всего обратимся именно к этой линии.

В западной психологии середины XX в. наиболее продуктивным и распространенным понятием, обозначающим систему субъективных отношений человека и механизм, регулирующий реальное поведение, стало понятие «аттитюд» (attitude). Оно происходит от латинского слова «aptus» — «подготовленность», «подогнанность» — и подразумевает субъективное или умственное состояние готовности к действию (144). Популярность данного понятия, по мнению Г. Оллпорта — наиболее авторитетного в данной области зарубежного исследователя и аналитика, — обусловлена тем, что оно не является достоянием какой-либо одной психологической школы и хорошо служит целям объединения различных направлений. Кроме того, этому понятию удалось избежать теоретического противоречия, касающегося влияния наследственности и среды. И это позволяет его использовать применительно к диспозициям как отдельных людей, так и целых культур (144).

426

Г. Оллпорт прослеживает три основных источника происхождения современного понятия «аттитюд». Первым является экспериментальная психология конца XIX в., которая в своей практике использовала таких понятийных предшественников аттитюда, как мышечная установка (muscular set), установка на задачу (task attitud), и других. Именно в это время были заложены основы типологизации установок, экспериментальная база их выявления и дифференциации.

В качестве второго источника происхождения понятия «аттитюд» выступает социология. В частности, в классических социологических работах У. Томаса и Ф. Знанецкого для характеристики особенностей социальной организации были продуктивно использованы понятия «социальная ценность» и «аттитюд». Согласно этим авторам, аттитюд является процессом индивидуального сознания, который детерминирует как актуальную, так и потенциальную деятельность человека в социальном мире. И поскольку аттитюд всегда направлен на объект, он может определяться как чье-то состояние ума по отношению к ценности. Ценность, отмечали они, это объективная сторона установки. Следовательно, аттитюд есть индивидуальная (субъективная) сторона социальной ценности (133, 134). Значение работ У. Томаса и Ф. Знанецкого состоит, в частности, в попытке осуществить синтез теории ценностей и теории установки. Однако, по признанию самого Ф. Знанецкого в одной из более поздних работ, «этот задуманный синтез не оправдал ожиданий, поскольку не удалось преодолеть традиционную дихотомию внутренних субъективных процессов и внешней объективной реальности» (152, с. 413).

Наконец, третьим источником происхождения рассматриваемого нами понятия, по мнению Оллпорта, является психоанализ. В частности, Г. Салливен определял личность как «относительно стойкий образец повторяющихся межличностных ситуаций, который характеризует жизнь человека» (150, с. 110).

Сложная история происхождения и объективная многогранность

427

понятия «аттитюд» обусловили разобщенность исследований и отсутствие единого подхода к его определению. По выражению П. Н. Шихирева, «исполняет обязанности» общепринятого определения и берется за основу при систематизации представлений об аттитюде: его определение, предложенное Г. Оллпортом еще в 1935 г.:

«Аттитюд есть состояние психонервной готовности, складывающееся на основе опыта и оказывающее направляющее (или) динамическое влияние на реакции индивида относительно всех объектов или ситуаций, с которыми он связан» (143, с. 9).

Заметим, что в данном определении акцент сделан на тех функциях аттитюда, которые связаны с ориентацией и запуском конкретного поведения. Оценивающий, аффективный, аспект аттитюда присутствует в этой дефиниции в скрытой форме. Позже, однако, эта функция аттитюда стала задаваться многими авторами как основная. Так, определение, данное аттитюду уже в конце 50-х гг. XX в. известным исследователем Терстоуном, задавало его как «аффект «за» и «против» психологического объекта» (151). Тенденция рассматривать аттитюд как аффективное по природе образование окрепла в послевоенные годы. Проявилось это, в частности, в специфическом подходе к построению процедур измерения аттитюдов. Традиция одномерного — аффективного — измерения аттитюда была также заложена Терстоуном. Вслед за ним для многих исследователей, прежде всего американских, на операциональном уровне аффект и аттитюд стали синонимами.

Во второй половине XX в. явственно обозначились две линии в понимании и исследовании социальной установки как многомерного явления, несводимого к эмоционально-оценочным реакциям. Первая линия — индивидуально-психологическая. Суть теоретических изысканий в этом направлении — изучение явления социальной установки как фактора индивидуального поведения, поиск внутренних

428

и внешних оснований ее возникновения и изменения. В рамках данного направления разворачиваются бихевиоральные и когнитивистские исследования, в том числе подходы М. Рокича и М. Фишбейна. Вторая линия исследования — социально-психологическая. Связана она прежде всего с интеракционистской ориентацией и характеризуется исследованием социально-психологических механизмов и факторов, регулирующих процесс возникновения и изменения социальных установок личности, а также роли этих феноменов в групповых процессах (10, 103). Остановимся на этих подходах подробнее.

С точки зрения М. Рокича, человек обладает субъективной целостной системой представлений, в которой теоретическому анализу подлежат три наиболее значимых ее составляющих: понятие «я», ценности и аттитюды. Понятие «я» занимает в этой системе центральное место. По своей природе это когнитивное образование, так как оно образуется из представлений о физическом, личностном и социальном статусах. Эти представления могут иметь позитивное или негативное содержание, быть взаимосвязаны друг с другом. И уже вокруг этого ядра организуется терминальная и инструментальная ценностная системы, а далее — система аттитюдов, то есть представлений о собственном поведении и поведении других (118). «Я», как уже говорилось выше, может содержать как позитивные, так и негативные самопредставления. Каждая личность стремится поддерживать и по возможности усиливать то понятие «я», которое позволяет сохранять позитивный образ «я» в целом. Какую роль в решении этой задачи играют ценности и аттитюды личности?

По Рокичу, «ценность (value) — устойчивое представление о том, что особый способ поведения (инструментальная ценность) или цель-состояние (терминальная ценность) существования являются личностно или социально более предпочтительными по сравнению с противоположным или обратным способом поведения или целью-состоянием» (149, с. 5). Аттитюды же фиксируют не способ поведения

429

или состояния, а представления об определенном предмете или ситуации. Эти представления описывают объект или ситуацию как истинную или ложную, оценивают их как желательные или нежелательные, хорошие или плохие. Рокич выделяет в структуре такого представления-аттитюда три компонента: когнитивный, аффективный и поведенческий (впервые о трехкомпонетной структуре социальной установки было заявлено в работе М. Смита, еще в 30-е годы. И этот последний момент, связанный с поведенческим компонентом, мы подчеркнем особо: «...все представления, составляющие их (аттитюды), несмотря на то, описывают ли они, оценивают или защищают, являются предрасположениями, которые, будучи активированными, приведут к реакции» (149, с. 430). При этом, однако, для Рокича важнейшим процессом, регулирующим целостность понятия «я» и направляющим поведение, являются не аттитюды, а ценности. Именно они детерминируют как сами аттитюды, так и поведение человека в целом. Автор специально отмечал, что изменения, переранжировки аттитюда терпят неудачу, если они осуществляются в отрыве от понятия «я» и ценностей субъекта: вызванное изменение аттитюда будет недолговременным, и через некоторый момент он опять возвратится в прежнее состояние, то есть произойдет «эффект резинки» (148, с. 217).

Мы подробно остановились на взглядах М. Рокича, так как во многом они отражают современные представления об аттитюдах в зарубежной психологии и, что еще важнее, устанавливают, с одной стороны, глубинную связь аттитюда с поведением, а с другой стороны — с мотивационно-ценностными структурами личности, ее базовыми субъективными основаниями.

Свою теорию установки М. Фишбейн первоначально построил на определении Терстоуна, задав аттитюд как «количество аффекта «за» и «против» психологического объекта». Затем к эмоциональному компоненту он добавил «верования» (аналог когнитивного компонента) и «поведенческие намерения», устанавливающие причинную связь между аттитюдом и поведением (146).

430

Фишбейном предложена определенная типология аттитюдов, разделение их на аттитюды к действию и аттитюды к объекту. Разведение этих типов сам М. Фишбейн считает одним из наиболее важных открытий социальной психологии за последние 10 лет. В частности, оно позволяет объяснить те трудности, которые возникают при попытках изменить конкретные поступки личности в отношении объекта, воздействуя на систему имеющихся у этой личности аттитюдов. Если у личности сформировался аттитюд к объекту, она расположена совершать ряд поступков по отношению к нему, но трудно предугадать, какой именно поступок будет совершен. То есть аттитюд к объекту может иметь незначительное влияние на конкретные поступки человека в отношении данного объекта. Конечно, это не означает, что между существующим у личности аттитюдом и намерением совершать конкретные поступки нет связи. Она есть, однако предсказать реальный поступок можно только в том случае, если мы знаем общую картину намерений личности в отношении данного объекта. И даже в этом случае мы выявим некоторую линию, тенденцию реагирования личности, а не выбранный ею конкретный способ поведения. В отличие от аттитюда к объекту, аттитюды к действиям связаны с одним-единственным намерением и поступком.

В качестве нормативного фактора, регулирующего действие аттитюдов на реальное поведение, М. Фишбейн рассматривает воздействие социального окружения. Личность воспринимает и осознает в определенной форме некоторое суммарное нормативное давление, которое оказывают на нее окружающие люди. Человек интерпретирует ожидания своих референтных групп или отдельных людей в отношении предполагаемого поступка, и эти интерпретации могут существенно влиять на выбор поведения. Для некоторых поступков, уверен автор, нормативные данные могут быть более важными в определении поведенческих намерений, чем данные об аттитюдах, для других поступков верным может быть обратное.

431

Идея нормативного влияния, в достаточно простой (если не сказать, примитивной) форме присутствующая у М. Фишбейна, получила свое развернутое исследование в работах авторов социально-психологического изучения социальных установок. Для понимания психологами-интеракционистами явления аттитюда принципиально важным оказалось фундаментальное положение Дж. Мида о символическом опосредовании взаимодействия человека и окружающего мира (внешней среды). Человек, используя имеющиеся в его распоряжении символические средства, прежде всего речь, язык, истолковывает, объясняет для себя внешние воздействия, непосредственные стимулы и затем взаимодействует с ситуацией в ее символически истолкованном качестве (147). С этой точки зрения социальная установка представляет собой символическое определение ситуации. «Интеракционизм, — отмечает К. Бауэрс, — утверждает, что «реальность» конструируется, что она возникает из непрерывно возобновляющегося равновесия или баланса между познающим и познаваемым... а не из какого-то открытия не вызывающей сомнения обыденной реальности» (145, с. 328). Эта новая реальность конструируется человеком на основе «обыденной реальности» с учетом характеристик и требований последней, но в значительно большей степени результат взаимодействия человека и ситуации зависит от смысла и значения, которые он придает воспринимаемой реальности. Этот методологический заход интеракционизма нашел широкое применение в области решения конкретных практических задач, в частности — формировании у людей социально желательных образов реальности, того или иного объекта, ситуации. Образ объекта должен обладать некоторыми привлекательными для человека характеристиками, часто это в большей степени определяет реакции человека по отношению к данному предмету или ситуации, чем тот факт, обладают ли они на самом деле этими свойствами и чертами (103).

В русле описанного выше теоретического подхода интеракционизм изучает явления, определяемые понятием «аттитюд». Социальные

432

установки человека рассматриваются как определенные психические образования, возникающие на основе усвоения установок других, референтных групп и лиц. В структурном плане они являются элементами «я-концепции» человека, некоторыми определениями желаемого и социально желательного поведения (10). В этом смысле социальные установки — осознаваемый, фиксированный в знаковой форме, предпочитаемый тип поведения или отношения. По мнению ряда исследователей, например Т. Ньюкома, в их основе лежит согласие субъекта рассматривать определенные объекты или ситуации сквозь призму социальных норм и ценностей. Это задает аттитюдам вполне определенные свойства, в том числе сам способ их формирования. Скажем, по мнению Корверса, установки формируются в процессе образования человека, поэтому чем выше уровень интеллектуального, культурного развития человека, тем больше у него аттитюдов (96). Форма существования определяет также функции и роль социальных установок по отношению к группе. Они выполняют нормативную функцию, и через проявление тех или иных социальных установок человек получает возможность подтвердить свою групповую принадлежность.

Исследование системы отношений человека к внешнему миру в отечественной науке связано с именами таких ученых, как В. Н. Мясищев, Д. Н. Узнадзе, А. Н. Леонтьев, В. А. Ядов, Ш. А. Надирашвили, П. Н. Шихирев, А. Г. Асмолов и другие. Концепция отношений личности В. Н. Мясищева — одна из первых в отечественной психологической науке. Говоря о личности как о системе отношений, он постулировал в качестве центрального личностного образования («ядра») индивидуальную целостную систему субъективно-оценочных отношений к действительности (69). Отношения личности представляют собой ее интегральную характеристику, они носят избирательный характер. Содержание отношениям личности задает объективная действительность, но собственно субъектными их делает система аффективных, смысловых переживаний личности в связи

433

с воспринимаемой деятельностью. Динамика отношений тесно связана с динамикой объективной жизнедеятельности личности, однако и здесь необходимо учитывать смысловой, аффективный характер отношений: «Дело не только в том, что с изменением условий меняется функциональная структура работы, но в том, что с изменением условий меняется ее значение для работающего, а следовательно, и его отношение» (68, с. 20).

Значительным событием в развитии отечественных психологических представлений о механизмах психической регуляции поведения человека, в том числе социального поведения, стала теория установки Д. Н. Узнадзе и сформировавшаяся на ее основе грузинская школа.

Взаимодействие человека со средой не исчерпывается прямыми контактами. Человек устанавливает отношения с предметами, с которыми он непосредственно материально как организм не контактирует. Эти опосредованные контакты организму удается установить на основе психической активности (54). Преодоление дистанции между человеком и предметом осуществляется посредством таких феноменов, как чувственные данные и потребности. Чувственные данные преодолевают пространственную дистанцию, потребность в соответствующих предметах — временную. Потребность переживается человеком как недостаток в определенном предмете, которого у него нет в данный конкретный момент и с которым он должен установить контакт в будущем. На основе активации потребности и получения от предмета чувственных образов индивид приступает к осуществлению активности, в результате которой устанавливается контакт с нужным объектом и в конечном итоге удовлетворяется потребность. Д. Н. Узнадзе одним из первых обратил внимание на эту специфическую форму взаимодействия индивида и действительности. Ему удалось показать, что при одновременном наличии потребности и соответствующей среды у индивида создаются готовность, установка к активности, существенно определяющая его дальнейшее

434

поведение (110). Это легло в основу широко представленного в отечественной психологии подхода к пониманию социальных установок. Подчеркнем, что основным источником их рассмотрения и изучения стали общебиологические механизмы формирования и регулирования целенаправленного поведения человека.

Наряду с неосознанным психическим отношением к действительности человек характеризуется осознанным отношением к ней, что позволяет ему рассматривать среду как систему возможностей, то есть на поведение человека оказывают влияние не только реальные, но и ожидаемые, и возможные события. Поведение строится в соответствии с предвосхищаемыми ситуациями. Усложняется и сама окружающая среда, она дополняется социальной системой отношений и взаимосвязей. Человек предвосхищает и ориентируется в своем поведении на реакции, оценки, потенциальные намерения других людей, что также включается в систему факторов, регулирующих его поведение. Большой интерес в плане изучения механизмов регуляции именно осознанного, социально ориентированного поведения человека представляют теории Ш. А. Надирашвили, В. А. Ядова.

Ш. А. Надирашвили в своем подходе выделяет три уровня психической активности человека — индивидный, субъектный и личностный — в форме практического, теоретического и социального поведения. Установка практически-импульсивного поведения возникает на основе витальных потребностей и данных чувственной реальности, установка теоретического поведения — на основе единства потребностей познания, определенной функциональной системы познания и проблемной ситуации. Формирование установки социального поведения предполагает единство социальных требований, выбора социально приемлемой и воображаемой ситуации (70). Это так называемая социальная установка. Ее объективным фактором (составляющей) являются социальные объекты, ценности, реализованные в процессе взаимоотношения людей, субъективными факторами —

435

социальные потребности, а также потребность выражения личностно-ценностных содержаний и психологический автопортрет.

Как частный вид социальной установки Ш. А. Надирашвили и его сотрудники выделяют фиксированную социальную установку по отношению к конкретным социальным объектам и обозначают ее как аттитюд, то есть ими предпринята попытка органично включить зарубежную линию изучения социальных установок в рамки своей теории. Фиксированная социальная установка, или аттитюд, рассматривается ими как вторичное образование. Ш. А. Надирашвили отмечал: «Социальные аттитюды в отличие от теории установки рассматриваются представителями других психологических теорий не как ориентации, полученные в результате фиксации первичных установок, а как сложные психические образования, сформированные из других психических процессов» (70, с. 131). Для самого Надирашвили и его школы аттитюды, как определенного вида отношения личности к социальным объектам, являются образованиями вторичного характера, формирующимися на основе фиксации первичной установки социального поведения.

В несколько ином ключе понятие социальной установки находит свое отражение в отечественной теории деятельности. Наиболее важным для ее уяснения является такое понятие, как смысловое образование — система личностных смыслов и выражающих их смысловых установок, зависящая от позиции личности. Если точнее, это «отношение мотива более общего к связанным с ним мотивам менее общим и соответственно деятельности более общей и широкой к деятельностям менее общим» (39, с. 117). Различные смысловые образования органично вплетены в породившую их деятельность и не могут быть исследованы сами по себе вне их деятельностного жизненного содержания. Представителями деятельностного подхода в отечественной психологии, в частности А. Г. Асмоловым, установка определяется как «готовность, предрасположенность субъекта, возникающая при предвосхищении определенного объекта и обеспечивающая

436

устойчивый целенаправленный характер протекания деятельности по отношению к данному объекту» (12). К установкам обращаются при изучении отношений личности как члена группы к тем или иным социальным объектам, механизмов саморегуляции, устойчивости и согласованности социального поведения, процесса социализации или изменения мнений и идей, а также при прогнозировании возможных форм поведения в определенных ситуациях.

Еще одна интересная авторская точка зрения на природу и функции социальной установки представлена в работах В. А. Ядова. В его «диспозиционной концепции регуляции социального поведения» социальной установке отводится определенное место в общей системе мотивации и регуляции поведения человека. Автор полагает, что как условия деятельности, потребности, поведение субъекта, так и его личностные диспозиции (состояния готовности к определенному способу действия) организованы иерархически. Социальные фиксированные установки занимают в ней второй уровень, вслед за элементарной поведенческой готовностью (141). Социальные установки возникают на базе оценки отдельных социальных объектов (или их свойств) и отдельных социальных ситуаций. Социальные установки представляют собой, по В. А. Ядову, аналог желаний — эмоционально окрашенные предуготовленности к способам деятельности и оценке условий, в которых она протекает. Они «формируются при активном влиянии общих социальных условий, однако в регуляции поведения они соотносятся именно с конкретными обстоятельствами микросреды, несут ответственность не за программирование жизненного пути человека, а за его поведение в социальной ситуации, ограниченной временем и пространством» (106, с. 97). Прежде всего фиксированные социальные установки рассматриваются как регуляторы поведения на уровне и в условиях внутригруппового взаимодействия.

Таким образом, большинством авторов социальная установка понимается как устойчивое, фиксированное, ригидное образование

437

личности, придающее стабильность направленности ее деятельности, поведения, представлений о мире и самом себе. В ряде теорий установки сами образуют структуру, в других — социальные установки занимают лишь определенное место среди качественных уровней личностной иерархии.

Практически всеми подчеркивается мотивирующая и регулятивная функции этого образования, его трехкомпонентная внутренняя структура. В отечественной психологии существует традиция более глубокого понимания социальной установки как конкретного вида фундаментального психического механизма, регулирующего взаимоотношения субъекта и среды.

2.2. Установки и реальное социальное поведение. Изменение установок

Определяют ли установки поведение? Такой вопрос был набран крупным шрифтом в начале одного из разделов учебника по социальной психологии Д. Майерса (58). С точки зрения отечественных представлений об установке вопрос беспредметен: конечно, определяют, так как по сути своей являются частным видом механизмов, регулирующих социальное поведение человека. В зарубежной социальной психологии этот вопрос обрел плоть и кровь достаточно давно, в своей классической постановке он связан с так называемым феноменом Ла-Пьера. Свое исследование Р. Ла-Пьер провел еще в середине 30-х гг. XX в. Он разослал письма более чем в 250 отелей Америки с вопросом, готовы ли их хозяева принять у себя в качестве гостей китайцев. Ответили более половины отелей, и лишь один ответ был положительным. Однако в реальности Ла-Пьер и его китайские помощники, в течение полугода путешествуя по Америке, столкнулись с ситуацией отказа лишь один раз. Расхождение между установкой, проявляющейся у человека при оценке гипотетической ситуации, и поведением в реальной ситуации в дальнейшем выявлялось неоднократно.

Именно эти факты и вызвали определенный скепсис западных

438

исследователей по поводу самого понятия установки, его научной продуктивности. В 60-е гг. XX в. об этом заявил сам Л. Фестингер — фигура в социальной психологии крупная и авторитетная. Но это же побудило исследователей к поиску факторов, опосредующих связь установок и реального поведения человека. В исследованиях Фишбейна, Бермана и других, проведенных в 70-е гг. XX в., было показано, что существует связь не между установками человека и его конкретным поступком, а между установками и тенденциями в поведении человека в целом. На поведение «здесь и сейчас» влияет множество привходящих факторов: погода, самочувствие, состояние отношений с близкими в данный момент. Установка может и не проявиться, но личность в целом, в контексте своей жизни, стремится действовать в соответствии с аттитюдами. В 80-х гг. XX в. было доказано, что многие проблемы в исследовании установок возникают из-за того, что необходимо более корректно соотносить поведение и задающие его специфические установки. Скажем, будет ли человек уделять время правильному сбору вторичного сырья, зависит не от его общих экологических установок, а от установки именно на вторичное сырье (исследование Оскампа, начало 90-х годов). Таким образом, поведение в конкретной ситуации часто определяется не общими, а частными, специфическими установками, которые и надлежит изучать. Наконец, связь между поведением и установкой зависит от силы последней, от того, насколько она способна преодолеть различные реактивные факторы, препятствующие ее реализации в поведении (58).

Можно предположить, что существует некоторый общий источник проблем, возникающих у многих исследователей в связи с использованием категории социальной установки. Такие проблемы существуют как на понятийном, так и на методическом уровне. Установка рассматривается как вербализованное мнение — отношение человека к определенному социальному явлению, как некое внутреннее убеждение, которое человек осознанно может применить к конкретной ситуации. Выявляются установки также методом опроса, через выяснение мнений человека по конкретному поводу. Как

439

справедливо отмечает И. Р. Сушков, в такой трактовке установки ее динамическая, несознаваемо-побудительная сторона практически исчезает, остается собственно отношение человека к чему-либо социально конкретному. А между отношением и поведением — огромный разрыв, это очевидно. «На уровне установки, — пишет И. Р. Сушков, — закрепляется социальный опыт личности... социальные установки отражают динамическую сторону социальных отношений... Попадая в новую социологическую ситуацию, личность на основе ранее сформированных социальных установок выделяет те признаки ситуации, которые интерпретируются личностью как наиболее актуальные в данный момент» (108, с. 204—207).

Несмотря на многие внутренние противоречия, установка сохраняет в социальной психологии статус важного понятия, задающего некоторые механизмы социального поведения человека. Естественно, что большое практическое значение всегда придавалось и будет придаваться вопросу о влиянии на социальные установки человека. Мы представим некоторые обобщенные данные различных авторов по этому вопросу.

Р. Э. Петти и Д. Т. Качоппо предложили выделять два основных пути формирования и изменения социальных установок — центральный и периферийный (81). Центральный путь формирования установок предполагает, что человек внимательно изучает аргументы за и против предлагаемой установочной позиции. Если он сочтет эти аргументы сильными и убедительными, создадутся благоприятные условия для изменения установки, если слабыми и недостаточными — установка либо останется прежней, либо возможно возникновение эффекта бумеранга (возникнет установка, противоположная той, которую пытались вызвать), то есть центральный путь формирования установок связан с высокой когнитивной активностью самого человека. Периферийный путь иной. Изменения установок могут возникнуть из-за того, что человек ассоциировал вопрос или объект установки с некоторыми приятными или неприятными ему признаками (комфортное самочувствие, вкусная еда, приятное общение и т. д.). Кроме того, на него может повлиять

440

простое количество аргументов: чем их больше, тем вероятнее изменение установки в нужном направлении.

Проведенные исследования показывают, что существует реальная возможность заранее выбирать и организовывать определенный путь формирования установок у респондентов. Если вопрос актуален для человека (высокая мотивация) и он в принципе склонен обдумывать предлагаемые ему аргументы (высокая когнитивная активность), формирование установок пойдет с большей вероятностью по центральному пути, в противном случае — по периферийному. В случае низкой мотивации и «когнитивной лености» человека на него может подействовать само по себе большое число аргументов, даже если каждый из них по отдельности не выдерживает серьезной критики.

Петти и Качоппо обоснованно предположили, что установки, сформированные по разному пути, имеют качественные различия. С их точки зрения, установки, измененные по центральному пути, обладают большей устойчивостью, и на их основании с большей вероятностью можно прогнозировать реальное поведение человека.

Формирование и изменение социальных установок может происходить в процессе реального поведения. Исследования показывают, что целенаправленное воздействие на поведение человека в той или иной ситуации приводит к изменению его социальных установок. «Наше поведение, — отмечает в связи с этим Д. Майерс, — выполняет роль лошади, а установка — телеги» (58, с. 155). Он приводит несколько способов формирования установок на основе реального поведения. Первый способ: установки, возникшие на основе самоубеждения. Сам автор по этому поводу выразился очень просто и ясно: «...мы подгоняем свои сообщения под слушателей, а сделав так, сами начинаем верить в то, что говорим» (58, с. 168). Второй способ: установки, вытекающие из предписанных нам по положению социальных ролей. Третий способ: серьезное изменение установки, постепенно возникающее из серии небольших уступок. Майерс

441

именует этот способ «нога в дверях», в нашей культуре есть своя метафора: «Коготок увяз — всей птичке пропасть».

Воздействие на социальные установки должно быть организовано по определенным законам. В противном случае, как показывают исследования, возможны непрогнозируемые, даже парадоксальные результаты. Прежде всего необходимо учитывать явления контраста и ассимиляции, описанные еще в классических трудах Д. Узнадзе и проявляющиеся в действии социальных установок (103). Позиции, резко отличающиеся от их собственных, люди по контрасту оценивают как еще более отдаленные, чем они есть в действительности. Позиции, близкие по закону ассимиляции, могут восприниматься как идентичные собственной. В исследованиях выявлено, что чем более крайнюю позицию занимает человек по определенному поводу, тем труднее менять его установку и тем нетерпимее он относится к позициям, которые хотя бы ненамного отличаются от его собственной. Иногда после контрастной оценки объекта сама установка может остаться прежней, а изменению подвергнется отношение к автору воспринятой позиции. И еще важное дополнение: если человек принужден действовать на основе установки, внутренне не принятой, контрастная оценка может постепенно затухать; через некоторое время мы можем зафиксировать изменение установки в направлении навязанного способа действия.

Итак, социальная установка — категория, от которой социальная психология в силу понятных причин отказаться не может, но и не в состоянии задать ей четкое научное определение. Во многих конкретных исследованиях аттитюд начинает выступать как синоним убеждения, отношения, то есть как категория, не имеющая непосредственного отношения к механизмам социального поведения. С другой стороны, ценность установки — именно в ее динамической, мотивационной составляющей. И по сей день предпринимаются попытки задать аттитюду более четкие научные границы, выявить реальные условия и факторы, определяющие силу и возможности его влияния на реальное поведение.

442

Мы рассмотрели некоторые аспекты социально-психологического анализа личности в мировой психологии. Подведем итоги.

• Социально-психологический анализ личности — это рассмотрение процесса ее социального развития с точки зрения содержания и этапов, ее качественных характеристик и механизмов социального поведения.

• Социальное развитие личности — это многогранный процесс, включающий в себя трансляцию группового опыта, создание нового социального опыта, наполнение социальным смыслом способностей и потенций человека, формирование его социально значимых качеств.

• В детском возрасте социальное развитие может быть разделено на несколько важных этапов, различающихся прежде всего сочетанием процессов типизации и индивидуализации.

• Социальное развитие в детском, юношеском и взрослом возрасте имеет качественные отличия.

• К наиболее важным качественным социально-психологическим характеристикам личности относятся зрелость, адаптированность, адекватность и идентичность.

• В качестве важнейшего механизма социального поведения человека традиционно рассматривается социальная установка. Существует несколько различных подходов к теоретическому пониманию и эмпирическому изучению социальных установок.

• Взаимосвязь поведения и социальных установок личности достаточно сложна. В социальной психологии накоплен значительный исследовательский материал относительно целенаправленного воздействия на установки человека и взаимосвязи установок и конкретного поведения.

443

	Часть 2

ПСИХОТЕХНИЧЕСКИЕ