Главлит на пути к монополии в цензуре

Главлит и средства массовой информации. Контроль за периодикой, книгоизданием, радиовещанием, рекламой и др. Основные направления деятельности Главлита, ее дифференциация. Усиление партийного влияния на Главлит.

Период нэпа – начало становления массовой журналистики в стране. В итоге проведенной дифференциации по классовому признаку были выработаны типы центральных и местных массовых рабочих и крестьянских газет, положено начало созданию такого же типа национальных изданий, стало активно развиваться новое средство массовой информации – радиовещание. В борьбе за массы большевики, объявившие себя атеистами, а религию опиумом для народа, самое серьезное внимание обратили на периодику церкви: проповедь религиозных взглядов через журналистику приравнивалась к идеологически враждебной пропаганде и агитации. При этом вся система дореволюционной журналистики Русской православной церкви на советской территории была разрушена. Главлит проявлял по отношению к церковной журналистике, влачившей в условиях расцвета борьбы за атеизм и без того жалкое существование, особую бдительность. Никакого творчества духовных публицистов не допускалось, разрешались к публикации лишь рукописи догматического характера (в этом новая власть действовала строже Святейшего Синода); тиражи Библии постоянно уменьшались. Циркуляр Главлита от 25 мая 1926 г. вводил особый порядок контроля за религиозной литературой: местные органы цензуры могли «рассматривать только материалы, предназначенные к опубликованию в изданиях типа «Епархиальных ведомостей», содержащих в себе только официально административные материалы, объем и тираж которых согласованы с Главлитом при их перерегистрации». Основной массив рукописей и материалов церковного, справочного и пропагандистского характера пересылался в Главлит, контролировался «исключительно в центре».

К 1928 г. Главлит вырабатывает в отношении издательской деятельности церкви особую программу контроля за ней, главной задачей которого было ее постепенное и всестороннее сокращение. Распоряжением Главлита от 24 августа 1928 г. «в целях урегулирования выпуска религиозной литературы» определялись его нормы. Религиозная периодика могла, как правило, выходить только в центре. Никакого роста ее тиражей, как и тиражей вообще всей религиозной литературы, предлагалось не допускать. Строго регламентировалось ее содержание: оно сводилось к «каноническому и догматическому материалу» и сугубо церковной хронике. Особо оговаривался запрет на публикацию «заметок о новообращенных, о росте того или иного религиозного течения».

Много внимания в распоряжении Главлита отводилось такому типу издания, как календарь, имевшему давние традиции в России. Вообще запрещался выпуск отрывных религиозных календарей. Этим подрывалась не только материальная база издательской деятельности церкви, но и существенно суживались ее возможности воздействовать на массовую аудиторию. Разрешалось издавать лишь настольные календари – «по одному на данном языке» и только в Москве, Харькове, Тифлисе. В основном это должны быть календари-численники, причем они должны были обязательно содержать сведения о революционных праздниках. Нельзя было в них допускать «старый стиль», повышать их тираж.

Этим же документом запрещался выпуск церковных листовок и воззваний, а каноническая и догматическая религиозная литература могла издаваться «в пределах действительно необходимых для отправления богослужения» и минимальными тиражами. Неудивительно, что после такого распоряжения Главлита издательская деятельность Русской православной церкви была сведена на нет.

Другим важнейшим направлением деятельности цензуры становится контроль за радиовещанием, самым оперативным средством информирования самой массовой аудитории, включая и тех, кто не может читать. С приходом к власти большевики сразу же по достоинствам оценили это новое средство массовой информации, называвшееся сначала широковещанием. Основные радиостанции России были взяты под непосредственный контроль новой власти. Постоянно стимулировалось развитие радиотехники. Вместе с выходом радио к все более массовой аудитории росло внимание партии и цензуры к нему. В кризисном 1922 г. В.И. Ленин предлагал в экстраординарном порядке ассигновать сверх сметы до 100 тысяч рублей золотом из золотого фонда на постановку работ Нижегородской лаборатории, занимавшейся радиотехникой. 19 мая 1922 г. он надиктовал по телефону письмо И.В. Сталину, где подчеркивал важность радио для информирования масс, для пропаганды и агитации, особенно тех масс населения, которые неграмотны, а также то, что с помощью радио немногими силами можно охватить огромную аудиторию.

Декретом Совнаркома «О радиостанциях специального назначения» (1923) ставилась задача «развития радиосети» и уже давалась типология радиостанций: промышленно-коммерческие, культурно-просветительные и научные, любительские. Подразумевалось использование нового СМИ демократически: производственными коллективами, культурно-просветительными и научными учреждениями, любителями радиодела. В 1924 г. Совнарком принял постановление «О частных приемных радиостанциях». В нем четко определялся диапазон действия станций этого типа, контроль за их функционированием возлагался на Наркомат почт и телеграфа. Частным станциям разрешалось «принимать материал, передаваемый отправительными радиостанциями специально для частных приемных радиостанций в порядке широковещания: специальную широковещательную информацию, речи, доклады, концерты, учебную передачу знаками Морзе, метеорологические бюллетени и сигнал времени»; воспрещалось «записывать и распространять работу, производимую радиостанциями Союза ССР в порядке двустороннего обмена, передачи циркулярных распоряжений и информации для прессы, передаваемой по схемам определенных адресатов».

В 1924 г. было создано акционерное общество широковещания «Радиопередача». Его устав был утвержден Советом Труда и Обороны СССР (СТО) 1 декабря 1924 г. Учредителями общества выступили Наркомат почт и телеграфа, Всероссийский электротехнический трест заводов слабого тока, Российское телеграфное агентство.

23 ноября 1924 г. началось регулярное радиовещание: вышел в эфир первый номер «Радиогазеты РОСТА». В этот организационный для радио период вещание осуществлялось достаточно узким и хорошо проверенным числом лиц, не требовалось особых усилий со стороны цензуры. Но уже тогда советский контроль за радиовещанием дополнялся партийным, так как ЦК РКП(б) рассматривал радио прежде всего как орудие массовой агитации и пропаганды. В постановлении «О радиоагитации» (1925) ЦК РКП(б) поручил «общее руководство радиогазетой и выработку программ докладов, лекций, концертов» Агитпропу ЦК. При ЭТОМ был утвержден список ответственных товарищей, обязанных выступать с лекциями и докладами. Одновременно по этому же документу акционерному обществу «Радиопередача» предоставлялось право на «льготное кредитование», «выдачу правительственной ссуды на установку радиоприемников для массового слушателя».

По решению ЦК в 1925 г. была создана при Агитпропе Радиокомиссия. 22 июня ЦК заслушал ее доклад и принял постановление «Радиоагитация», по которому все «созданные в советском порядке комиссии радиоагитации» были ликвидированы. Радиокомиссия ЦК получала право давать разрешение на организацию такого рода комиссий. Но ее состав был пополнен «представителями ряда организаций, соприкасающихся с радиостроительством и радиоагитацией». На комиссию было возложено «единое руководство делом радиоагитации», ее оргвопросами, разработка «плана ближайшего радиостроительства». Цензуровать «радиоагитацию политико-просветительного характера» поручалось Главлитам и Главреперткомам Наркомпросов республик. 3 декабря Радиокомиссия принимает решение о «немедленном контроле радиовещания» со стороны Главлита и Политконтроля ГПУ, разрабатывается инструкция, регламентирующая его. В циркуляре ЦК «О помощи и руководстве организациями Общества друзей радио (ОДР)» (1925) партийным организациям предлагалось «обратить особое внимание на помощь и руководство организациями ОДР».

Таким образом, уже в 1925 г. основным руководителем и цензором радиовещания становятся партийные инстанции. Под их контролем шел весь процесс цензурования содержания радиоинформации и само развитие нового СМИ. 30 ноября 1926 г. Наркомпрос еще раз подчеркнул, что «публичное использование каких бы то ни было зрелищных номеров, не имеющих разрешения Главлита, не допускать»; Главлиту рекомендовалось быть «особо осмотрительным по отношению к номерам, передаваемым по радио, имея в виду то, что может быть допущено к исполнению в других местах, должно быть запрещено к передаче по радио». Окончательно проблема контроля за радиовещанием была решена в специальном постановлении ЦК ВКП(б) «О руководстве радиовещанием» 10 января 1927 г., где в первом же параграфе говорилось. «Предложить всем парткомитетам, на территории которых имеются радиотелефонные станции, взять под непосредственное свое руководство работу этих станций, максимально используя их в агитационных и просветительных целях». Устанавливался полный партийный контроль за радио: за его кадрами, подбором авторов; вводились «обязательный и предварительный просмотр планов и программ всех радиопередач», «охрана микрофонов с тем, чтобы всякая передача по радио происходила только с ведома и согласия ответственного руководителя». В Главлите выделялись «уполномоченные им лица в радиовещательных организациях». Главлит осуществлял «военно-политический контроль над радиовещанием».

Под неослабным партийным руководством начался процесс обюрокрачивания радиожурналистики. В 1928 г. радиовещание было централизовано, передано в руки Наркомата почт и телеграфа, акционерное общество «Радиопередача» было ликвидировано (постановление СТО «О реорганизации радиовещания»). В 1933 г. при Наркомпросе был создан Всесоюзный комитет по радиофикации и радиовещанию, и уже приказы этого бюрократического звена партийно-государственного аппарата во многом определяли характер советского радио, диапазон его информации и всю его деятельность.

Столь же ревностно партия большевиков отнеслась и к такому мощному средству воздействия на массы, как кино. Набившая оскомину ленинская фраза о кино как важнейшем из искусств реально воплощалась в жизнь страны. И контроль за аудиовизуальной информацией был существенным направлением в деятельности Главлита. Декрет Совнаркома 19 декабря 1922 г. предоставил ему право цензуры кинофильмов и сценариев. 9 февраля 1923 г. по декрету Совнаркома, как уже говорилось выше, был организован известный в истории литературы и искусства – Репертком – Комитет по контролю за репертуаром при Главлите, разрешавший к постановке драматические, музыкальные, кинематографические произведения, составлявший списки разрешенных и запрещенных к публичному исполнению произведений. В конце 20-х – начале 30-х годов более 16% фильмов запрещались Реперткомом «по низкому идеологическому и политическому качеству». Он мог не только всесторонне контролировать репертуар, но и закрывать зрелищные предприятия в случае нарушения ими постановлений комитета.

Аппарат, цензуровавший кино, постоянно рос: были учреждены комиссия Совнаркома по киноделу (4 сентября 1923 г.), кинокомиссия ЦК РКП(б), ее постановлением 23 июня 1924 г. при Главполитпросвете был образован Художественный совет по делам кино (Худсовет), осуществлявший идеологическое руководство киноделом, просмотр и утверждение планов по производству кинофильмов всех организаций, сценариев и др. До 1 октября 1925 г. через Худсовет прошло 307 сценариев, к постановке было разрешено лишь 147, менее половины. При этом как основные отмечались недостатки: надуманность сценария, «отсутствие социальной увязки темы», нагромождение материала.

За деятельностью кино надзирало несколько структур, производивших лавину цензурных бумаг: инструкция о порядке осуществления контроля за репертуаром – постановление НКП РСФСР, НКВД СССР, НКЮ РСФСР от 30 марта 1923 г., циркуляр ГПП от 4 августа 1926 г. «О художественном и идеологическом контроле над художественными выступлениями в деревне», «О порядке осуществления контроля за зрелищами и репертуаром» – инструкция НКП РСФСР, НКВД СССР и НКЮ РСФСР от 15 июля 1934 г., «О порядке осуществления последующего контроля областными, краевыми и автономно-республиканскими управлениями репертуарного контроля за прокатом и демонстрированием фильмов» – инструкция Главного управления по контролю за зрелищами и репертуаром от 29 июля 1935 г.

А вот в контроле музыкальной информации Главрепертком обладал монополией, правда, при обычной технической помощи ГПУ. В 1924 г. создается Коллегия по контролю граммофонного репертуара. Ею составлялись и издавались «Списки граммофонных пластинок, подлежащих изъятию из продажи». Циркуляр Главреперткома от 25 мая 1925 г. требовал от всех гублитов установить строгий контроль за распространением и ввозом грампластинок в СССР, руководствуясь при этом списками Главреперткома. Запрещались и конфисковались «через органы Политконтроля ОГПУ» пластинки «монархического, патриотического, империалистического содержания», порнографические, оскорбляющие достоинство женщин, «с пренебрежительным отношением к “мужику”» и др. Циркуляром Главреперткома от 2 июля 1924 г. был запрещен фокстрот как танец, представляющий из себя, по мнению экспертов цензуры, «салонную имитацию полового акта и всякого рода физиологических извращений». Любопытно то обстоятельство, что документ появился не только по инициативе цензурного ведомства. В печати ранее высказывались мнения, подтолкнувшие Главрепертком к такому решению. Например, в передовой статье журнала «Жизнь искусства» (1923 г., Петроград) говорилось об излишнем распространении «фокстрота и различных танго», которые из ресторанов перекочевали в театры и «проникают и в школьные вечера, в комсомольские клубы». «Этого нельзя допускать, – категорично заявляла редакция журнала и предлагала «товарищам из Репертуарной комиссии принять надлежащие меры к прекращению этой замаскированной порнографии. В Революционной Республике ей не место».

Постепенно в деятельности Главлита происходит все более углубленная дифференциация по специальным направлениям: цензура периодики, детской литературы, продукции частных и кооперативных издательств, иностранной литературы, рекламы и др. Практически двойной цензуре подвергались произведения, обращенные к молодежи, подрастающим поколениям и рассчитанные на самую широкую малограмотную аудиторию. Еще в конце 1921 г. был создан Государственный ученый совет, контролировавший выход учебников, их научный уровень, а Главлит наблюдал за их политическим и идеологическим содержанием.

В наследство от Госиздата Главлиту осталась озабоченность частными и кооперативными издательствами. Его последовательная линия в этом отношении состояла в том, что эти предприятия наводняют книжный рынок «идеологически вредной и недоброкачественной художественной литературой» (слова секретного циркуляра Главлита 1927 г.). Своей политикой цензурное ведомство добилось того, что рост числа частных фирм к 1927 г. не наблюдался: в январе 1925 г. их было в Москве и Ленинграде 105, а в январе 1926 г. – 100. Но производимая ими продукция увеличилась (см. Таблицу № 11):

Таблица № 11.