Проблема зарубежного золота и недвижимости в СМИ (прямое и кривое отражение). 1991‑2000 ГГ.

 

Как уже говорилось выше, первым прорывом в дотоле почти неизвестной проблеме российских богатств за рубежом стала получасовая телевизионная передача в октябре 1991 г. «Примирение: послесловие к конгрессу соотечественников» на ВГТРК с моим участием. Именно в этой передаче участник конгресса Сергей Петров вкратце рассказал историю о том, как его отец передал 22 ноября 1922 г. 22 ящика с золотом «на хранение» японцам под расписку о возврате «по первому требованию».

В 1991‑1992 гг. последовала серия моих публикаций — в журналах «Деловые люди», «Столица», газетах «Неделя», «Известия» и других Основной их перечень см.: Краткая библиография, из которых заметный отклик читателей вызвала большая статья «Вернется ли на Родину российское золото?» с послесловием Марка Масарского, оперативно напечатанная редакцией журнала «Знамя» в августе 1992 г.

Не скрою — эти мои первые публикации носили известный оттенок сенсационности: возник интерес к моим статьям у зарубежных корреспондентов в Москве. Помнится, корреспондент популярной английской газеты «Дейли экспресс» Уилл Стюарт очень пристрастно допытывался у меня в 1992 г.: где находится подаренный британским королем Эдуардом VII в 1908 г. Николаю II остров и не хочет ли Москва организовать на нем свою базу подводных лодок?

«Обмен островами» в 1908‑1909 гг. между русским царем и английским королем носил чисто символический характер. По британским традициям, если король дарует титул «лорда», он обязан наградить его носителя недвижимостью, пусть символической. Символику в Англии нашли в виде торчащей из морской воды скалы в 1,5‑2 м высотой. Примерно таким же подарком «отблагодарил» и Николай II — королю Эдуарду VII был подарен в 1909 г. скалистый островок у побережья Эстляндии (Эстонии). Никакого практического значения ни та, ни другая «недвижимость», кроме исторического курьеза, не имела, но английский репортер три месяца обзванивал все «инстанции» в Москве (МИД, МВЭС, Минфин, архивы), ища документы этого «великосветского обмена» и мучая меня расспросами.

Семь лет спустя курьез, хотя и иного свойства, повторился с другой английской газетой — «Санди таймс». За эти годы вокруг нашего Экспертного совета сложился целый «штат» московских журналистов, регулярно освещавших в своих печатных органах проблему зарубежного российского имущества. Это Юрий Калашнов из «Коммерсанта» и «Коммерсантъ‑Деньги», Сергей Шараев из «Трибуны» (кстати, тогда еще «Рабочая трибуна» одна из первых начала освещать эту проблему в отечественных СМИ), Эльмар Гусейнов из «Известий» и др. Среди них оказалась и Юлия Малахова из «Российской газеты». Журналистка еще в сентябре 1998 г. взяла у меня материал и интервью, оформила это в статью на целую полосу — «Царское золото вместо советских долгов» (подпись — «записала Юлия Малахова») и опубликовала в своей газете 26 февраля 1999 г. Суть статьи: Россия может покрыть часть своих текущих внешних долгов из зарубежного «царского» золота, в том числе и находящегося в Великобритании.

В Москве эту большую статью в «Российской газете» никто не заметил: ни в обзорах прессы Елены Выходцевой по РТР, ни на «Эхо Москвы» она не была даже упомянута.

Зато заметили статью в московском корпункте лондонской «Санди таймс», откуда мне позвонили от имени аккредитованного корреспондента газеты Марка Франкетти и попросили дополнить статью свежими фактами, в частности о прохождении вопроса в российских коридорах власти. Я сообщил, что готовлюсь к докладу на Совете безопасности РФ во второй половине марта 1999 г. где намерен обосновать ключевой тезис моей статьи: «царское» золото может быть предложено в зачет текущих внешних долгов России. На том и расстались.

14 марта в «Санди таймс» появляется большая статья М. Франкетти «Россия заявляет свои права на царское золото, отправленное в Лондон», фактически являющаяся изложением моей с Ю. Малаховой беседы, опубликованной в «Российской газете» от 26 февраля, с некоторыми дополнениями.

На этот раз английский вариант нашей статьи был замечен бюро Интерфакс и РИА «Новости» в Лондоне.

Интерфакс через день под заголовком «Российский историк предлагает правительству РФ начать переговоры с западными странами по возврату вывезенного золота» дал пересказ статьи «Санди таймс», а РИА «Новости» пером своего собкора в Лондоне Владимира Симонова — комментарий к статье.

Важнейшим в обоих материалах было то, что в Лондоне не отрицали получения во время Первой мировой войны и после нее значительного количества золота из России (до 45 т) и оценивали его стоимость вместе с процентами за 80 лет в 50 млрд. долл. но, со ссылкой на представителя Английского банка Джулиан Хилли, заявляли: «…это проблема не Банка Англии, а правительства, поскольку первоначальное соглашение (в сентябре 1914 г. — Авт.) было заключено между российским и британским кабинетами министров».

Таким образом, в отличие от французов и японцев, англичане наконец признали факт нахождения «царского» золота на Британских островах и косвенно подтвердили, что это золото только в Англии «тянет» на крупную сумму (напомним, что наш Экспертный совет вот уже ряд лет дает цифру в 100 млрд. долл. в которую оценивается все русское золото за рубежом, что, кстати, всегда вызывало скептические отзывы экспертов Минфина и ЦБ: преувеличивают‑де ребята…).

Дальнейшие события в отечественных СМИ можно озаглавить так же, как сделала «Российская газета» 18 марта 1999 г.: «Пророка в своем Отечестве, похоже, как не было, так и нет…»

Когда какие‑то сенсационные факты публикует отечественный автор в отечественной газете — это не сенсация. Подумаешь, собака укусила человека. А вот когда то же самое опубликовано в иностранной — это уже человек укусил собаку!

И сначала «Трибуна» (Сергей Шараев), а затем и «Известия» (В. Михеев, В. Скосырев) излагают мою статью из «Российской газеты», но перепечатанную в «Санди таймс» как сенсацию! Правда, С. Шараев свою публикацию сделал в виде интервью со мной по телефону, при этом отметив в «шапке»: "Вчера шумиху в финансовых и правительственных кругах Великобритании вызвало выступление профессора Сироткина, председателя Экспертного совета по русскому золоту и недвижимости, на страницах «Санди таймс».

«Известия» же, также ссылаясь на мой материал в той же английской газете, дополнительно навела справки у одного из ведущих экспертов России по золоту. Тот подтвердил, что, действительно, из 48 тыс. т золота, добытого в XX в. во всем мире, 4‑5 тыс. т на самом деле составляли золотой резерв Российской империи на 1914 г. и из этих четырех‑пяти тысяч тонн Россия вполне могла отправить в Англию на закупки оружия в Первую мировую войну 45 т. Тот же эксперт подтвердил: это «царское» золото и в самом деле может сегодня стоить 50 млрд. долл.

Но больше всего меня потрясла редакция «Российской газеты». 16 марта по поручению одного из заместителей главного редактора мне позвонил ее спецкор Владимир Кучеренко и попросил прокомментировать статью Марка Франкетти в «Санди таймс». Я ядовито ответил, что с удовольствием это сделаю при условии, что уважаемые замглавного и спецкор ознакомятся с подшивкой собственной газеты и прочитают наш с Юлией Малаховой, штатной сотрудницей газеты, материал в номере от 26 февраля. Тем более что на него ссылается и «Санди таймс».

Мое сообщение повергло В. Кучеренко в изумление, и я понял — наши «демократы от СМИ» собственных газет, даже если они начальники, не читают, а вот за «сенсациями» из‑за рубежа следят по ИТАР‑ТАСС, Интерфаксу и РИА «Новости» внимательно.

Словом, как во времена А.И. Герцена и его журнала «Колокол» в Лондоне: хочешь прославиться в Отечестве — пиши за границу, там прозвонят — здесь услышат.

Но надо отдать должное журналистам из «Российской газеты» — они вышли из щекотливой ситуации все же более элегантно, чем В.И. Ленин в 20‑х годах после встреч с американским лжемиллионером Вандерлипом: 18 марта В. Кучеренко опубликовал с моим портретом в рубрике «По следам наших публикаций» (!) колонку с таким заголовком: «Как Владлен Сироткин Лондон взволновал» (помните, у М.Е. Салтыкова‑Щедрина: «Как мужик двух генералов прокормил») и подзаголовком: "Английская «Санди таймс» сделала сенсационное открытие, прочитав «Российскую газету».

Именно в этой колонке и содержался пассаж о пророках в своем Отечестве.

Справедливости ради следует сказать, что иногда и в отечественных СМИ замечали мои публикации. Именно так случилось с материалом «А „ленинское“ золото все‑таки во Франции!» в «Литературке» в соавторстве с упоминавшейся уже Светланой Поповой. Сразу после этой публикации у меня состоялся очередной тур выступлений по радио и телевидению, а во Франции, как я уже писал выше, это вызвало ответные публикации.

И все же обстоятельная статья Марка Франкетти в «Санди таймс» по своему подходу к проблеме — скорее исключение, чем правило. Правилом чаще всего были попытки увязать объективную финансово‑экономическую проблему зарубежного имущества с некими скрытыми военно‑политическими интересами России за границей. Это характерно, в частности, для публикаций итальянской «Джорнале» (собор Св. Николая Угодника в гор. Бари на юге Италии) или японской «Токио симбун» («колчаковское» и «семеновское» золото в Японии), о чем уже говорилось выше.

Общее отношение Запада и Востока к появлению в российской прессе проблемы золота и недвижимости откровенней всего отразила, пожалуй, французская журналистка в Москве Вирджиния Куллудон. «Многие сегодня в России, сгорая от нетерпения, — писала она 7 января 1995 г. в журнале „Пуэн“, — оттачивают националистические аргументы. Ибо перелом уже близится, и вполне возможно, что под давлением нового экстремистского электората Москва решит дать ход делу о забытых ящиках с золотом с целью отсрочить решение некоторых болезненных проблем. Так, например, в прессе высказывается мнение о том, что нельзя „отдавать“ Курильские острова Японии, не поднимая вопрос о золоте Колчака». Подобная попытка «притянуть за волосы» к чисто финансовой проблеме политику — наиболее типичный пример реакции зарубежной прессы на эту проблему.

Между тем члены нашего Экспертного совета с 1991 г. постоянно подчеркивали и в своих публикациях, и на пресс‑конференциях, что они не хотят и не будут превращать объективно существующую проблему межгосударственных долгов в предмет политических спекуляций отдельных органов печати или политических партий.

Вспоминаю, как еще в 1992 г. известный «державник», бывший генерал КГБ СССР А. Стерлигов пытался уговорить нас вооружить его аргументацией по «зарубежному золоту» для программы своей партии, но мы категорически отказались. Члены нашего совета не стали «вооружать» противоборствующие партии ни на парламентских выборах 1993 и 1995 гг. ни на президентских 1996 г. хотя такие предложения делались (и с точки зрения финансовой они были весьма заманчивыми). В 1999 г. в преддверии думских и даже президентских выборов 2000 г. предложения поддержать нашей «национальной идеей» то или иное движение или партию стали повторяться. Вокруг нашего Экспертного совета снова появились «ходоки» — от ЛДПР, лужковского «Отечества» и даже «Яблока». Но ответ наш был по‑прежнему категорическим — в политику не играем. Вам наша фактура нужна лишь до 1999‑2000 гг.: выберут, и вы вновь о национально‑государственных интересах России забудете до новых выборов. А нам работать и работать еще не один год.

«Сухой остаток» многочисленных публикаций в отечественных и зарубежных СМИ за 1991‑2000 гг. с точки зрения новых фактов достаточно скромен по сравнению с публикациями членов нашего Экспертного совета (В.Г. Сироткин, М.В. Масарский, И.А. Латышев, Ю.М. Голанд, С.П. Петров, Н.В. Моравский и др.).

Но все же несколько публикаций — во французском журнале «Экспресс» в 1998 г. о переплавке «ленинского» золота во Франции и продаже этих «новых» слитков в Нью‑Йорке, статьи Виктора Черепахина, редактора международного отдела газеты «Moscow Life», о «пражском следе царского золота» и «царском» золоте как основе капитала многих банков Запада после Октябрьской революции в «Независимой газете» в 1997‑1998 гг. сенсационная публикация политолога Евгения Кирсанова в той же газете 5 августа 1998 г. о том, как Япония по‑пиратски захватила в марте 1917 г. последний транш «царского залогового золота» (включая и 5,5 т личного золота семьи Николая II Романова), и не менее сенсационное интервью «пороховых дел мастера», доктора химических наук Л.В. Забелина газете «Труд» 29 сентября 1998 г. о том, как в 1916 г. Россия «вбухала» в концерн Дюпона 2,5 млрд. долл. на строительство завода бездымного пороха в США (который так и не успели построить до 7 ноября 1917 г.), да еще бесплатно отдала «формулу Менделеева» как «ноу‑хау» по производству такого пороха, что значительно обогатило «Дюпон кэмикл» (полное название публикаций см. ниже, в Краткой библиографии), — внесли существенные уточнения, и их учет стал одной из причин переиздания настоящей книги в уточненном и расширенном варианте.

В плане концептуальном все публикации 1991‑2000 гг. делятся на три группы:

Первая — публикации членов Экспертного совета и вышеперечисленных авторов у нас и за рубежом, где исследуется на основе фактов история проблемы и предлагаются варианты ее практического решения.

Вторая, или «сенсационная», типа поисков островка у Британских островов, подаренного английским королем Николаю II в момент дарования ему титула лорда, или «апельсинового гешефта» хрущевских чиновников в 1964 г. в Израиле, обменявших русскую церковную недвижимость в Святой земле на два теплохода апельсинов (интервью Вл. Щедрина со мной в «Рабочей трибуне» 19 февраля 1994 г.).

Третья, или «заказная», когда противники возвращения российского золота и недвижимости под юрисдикцию России из числа «олигархов» через подконтрольные им СМИ выдвигают надуманные аргументы, а членов нашего совета обзывают «фантазерами» (как это сделали в моем присутствии бывшие министры Александр Шохин и Андрей Нечаев в передаче «Пресс‑клуб» по ТВ‑Центр 28 февраля 1999 г.).

Для «заказных» публикаций характерен такой пример. С 2000 г. у меня появился свой «Фаддей Булгарин» — некий доктор исторических наук Олег Будницкий, ведущий научный сотрудник Института отечественной истории РАН, лишь сравнительно недавно перебравшийся из Ростова‑на‑Дону в Москву.

Ранее не имевший никакого отношения к золотым клондайкам России за рубежом (темы его кандидатской и докторской диссертаций касались участия женщин‑террористок и евреев в русском революционном движении XIX — начала XX в.), новоявленный «золотоискатель» вдруг в 2000‑2003 гг. разразился целой серией статей в отечественных (журн. «Родина», журн. «Коммерсантъ‑Власть», «Независимая газета» и др.) и зарубежных (парижская «Русская мысль») изданиях, в которых главным объектом неаргументированных нападок и просто грубостей («так называемый доктор», «с позволения сказать, профессор», «последователь Остапа Ибрагимовича» <Бендера> и т.п.) стал я.

Подтекстом же всех этих разносных статей была главная мысль: никаких золотых клондайков у России за рубежом нет (все это выдумки «так называемого доктора»), а то, что и было, — давным‑давно потрачено лидерами белой эмиграции на свои нужды.

Разумеется, я немедленно ответил своему «фаддею» и в печатных, и в электронных СМИ, без труда выяснив заказчиков этого компромата (подробней о них см. ниже).

Следует сказать, что приемы контраргументации «будницких и Кo» довольно примитивны и рассчитаны на обывателя, плохо знакомого с отечественной историей. Вот некоторые из них:

— подсчет золота идет по его физическому весу, без учета набежавших за 80 лет процентов. Но даже эксперты Английского банка, откликаясь на публикацию в «Санди таймс», признали: в момент доставки «царское» золото стоило 4 млрд. долл. в ценах 1914 г. но в 1999 г. то же золото с учетом процентов за 80 лет уже «тянуло» на 50 млрд. долл.;

— за большевистскую национализацию в 1918 г. Россия якобы должна Западу в сто раз больше (40 трлн. долл.), чем у нее находится золота и недвижимости за границей (400 млрд. долл.).

Цифра этого долга взята «с потолка», ибо:

1) с Германией все взаимопретензии об имуществе были урегулированы соглашениями 1918, 1922 и 1926 гг. и сегодня ФРГ имущественных претензий к России не имеет (тогда как у России имеются претензии по советскому имуществу в бывшей ГДР и военному — по ЗГВ);

2) с Францией претензии крупных держателей «царских займов» (банков «Креди Лионнэ», «Сосьете женераль», «Париба», компании «Национальное общество железных дорог Франции» и др.) были урегулированы еще в 1922‑1927 гг. и компенсация им была выплачена (см. официальную справку по взаимопретензиям на основе данных бывшего Минфина СССР и нынешнего Казначейства Франции — Приложения, док. 17);

— при обсуждении проблем реституции ангажированные журналисты, особенно из германских СМИ, почему‑то упорно ссылаются на Гаагскую конвенцию 1907 г. «О законах и обычаях ведения войны». Как уже отмечалось выше, никакого международного акта о реституции до сих пор не принято. Из 13 одобренных в Гааге в 1907 г. конвенций лишь одна — «Об ограничении случаев обращения к силе для взыскания по договорным долговым обязательствам» — имеет некий намек на желательность мирных реституций, но и этой конвенции явно недостаточно, чтобы юридически обосновать, например, возвращение «золота Трои» в Германию, Грецию или Турцию.