Слово о восточной географической науке

Географические труды в халифате составлялись на основе принципов, разработанных античными учеными (представления об окружающем ойкумену Океане, деление обитаемой части земли на широтные зоны – климаты). Практически вся географическая литература Арабского халифата со времени возникновения (первая половина IX в.) «вышла» из географического руководства Клавдия Птолемея II в. н. э., и долгое время наряду с современным материалом в ней содержалась и старая античная информация, особенно об отдаленных территориях. Именно из античных трудов перекочевали к восточным ученым рассказы о легендарном острове Туле и «Островах счастливых» на северо-западе и амазонках. Причем если у Тацита и Птолемея амазонки располагались в малознакомой им Азии – на восток от реки Ра (Волги), то восточные авторы переместили их, как и «людей-псов» и других мифических существ, на крайний северо-запад, то есть туда, где не бывал ни один путешественник Востока.

Именно консервативность является основной особенностью арабо-персидских географических сочинений, и описание этнополитической ситуации начала IX в. сохраняется и в памятниках XIV – XVI вв., почти без изменений рядом с аутентичными сведениями. Это обстоятельство всегда служило для отечественных востоковедов поводом для объявления сведений арабо-персидских географов «недостоверными», «компилятивными». А причиной была и является ныне европоцентричность нашего научного сознания. Оценивая степень развития славян или Древнерусского государства, как правило, сравнивают с Западной Европой. И европейские Баравский географ или Бертинские анналы вызывают у нас гораздо больше доверия, чем какое-нибудь арабское или персидское сочинение. Это связано с тем, что мы проецируем наше представление о современном западном мире на раннее Средневековье.

Между тем и германские племена V в. н. э., и арабы VII в. оказались в одинаковой ситуации. В наследство европейским варварам достались развалины Западной Римской империи со всеми ее научными и культурными достижениями, а арабы в течение второй половины VII в. захватили Сасанидский Иран, византийские владения на Ближнем Востоке, Египет и Ливию. На римских землях сначала образовались небольшие варварские государства, которые в большинстве своем к началу IX в. были включены в империю Карла Великого. Но синтез римской культуры с варварскими обычаями проходил весьма медленно. Многие достижения были утрачены, к примеру, в столице Франкской империи отсутствовал даже водопровод. Иначе события развивались в халифате. К середине VIII в. это единое государство включало в себя огромные пространства от Испании и Магриба на западе до Инда и среднего течения Сырдарьи на востоке, от Дербента на севере до Египта и Аравии на юге. Арабы, покорившие значительно более развитые страны, создали условия для плодотворного взаимодействия входивших в халифат народов. Под их властью оказалось эллинистическое Средиземноморье и иранский мир. В результате сложилась новая уникальная культура, идеологической основой которой стал ислам, а государственным языком – арабский (с 705 г.). Развитие Арабского халифата VIII – X вв. воистину поражает воображение. По проценту урбанизации мусульманские Египет и Месопотамия в то время превосходили страны Европы XIX в. В Багдаде тогда жили около 400 000 человек, строились дома в 7, а то и в 14 этажей. При династии Аббасидов за год в Багдад стекалась сумма более чем в 400 миллионов дирхемов (арабских серебряных монет), то есть около 1160 тонн серебра. Для сравнения, все поступления Российской империи за 1763 г. были в 2,8 раза меньше[29].

В отличие от христианства ислам изначально создавался как государственная, практическая религия, где нет границ между сакральными и мирскими нормами. И потому одной из важнейших особенностей культуры халифата по сравнению с культурой Западной Европы того же времени, пронизанной средневековой схоластикой, было широкое распространение светского, в том числе и научного знания. Благодаря таким условиям, мусульманская наука и культура раннего Средневековья ушла далеко вперед по сравнению с европейской. Так, персидский поэт Низами Гянджеви, как и все его образованные сограждане, в XII в. не сомневался в шарообразности Земли, как и других планет солнечной системы, ему было известно о кольце вокруг Сатурна (в Европе это было открыто Галилеем). В своих поэмах «Лейли и Меджнун», «Семь красавиц» Низами профессионально характеризует многие небесные светила, которые европейцам станут известны лишь после открытия телескопа[30]. Поиск знания считался в этом мире главной ценностью, не было никаких ограничений – ни социальных, ни этнических, ни религиозных – в учении и приобщении к науке. Поэтому и античные достижения, и культуру Ирана мусульмане воспринимали в целостном виде, а не только в той степени, в какой они отвечали интересам теологии (как это было в Западной Европе). Книги в халифате переписывались от руки, но существовали в невиданном для европейцев количестве. Ведь стремление выйти за пределы привычного знания постулировано в Коране, где записано: «Ищите знания, даже если вы в Китае», то есть даже в совершенно чуждом мире. Научные центры халифата организовывали и финансировали путешествия с познавательными целями. Например, халиф аль-Васик организовал экспедицию на поиски железной стены на крайнем севере, за которой, по коранической традиции, были заключены чудовищные, опасные для человечества существа Йаджудж и Маджудж (библейские Гог и Магог). По крайней мере до начала Крестовых походов мусульманская наука была самой передовой в мире.

Удивительно быстро создав обширную и многоэтничную империю, арабы должны были создать эффективную систему управления ею. Только для сбора налогов надо было обладать исчерпывающей информацией о провинциях халифата, о традиционных занятиях жителей, об их обычаях. Под контролем халифа оказалось множество древних торговых магистралей, в том числе и Великий шелковый путь. Поэтому перед новом государством встала проблема пополнения и развития географических знаний. Как говорилось выше, Арабский халифат VIII – начала IX в. простирался от южной Испании (Магриб) до Кавказа, Ирана и Средней Азии, и на этой огромной территории существовало несколько научных и культурных центров, как правило, со своей древней доарабской традицией (Самарканд, Табаристан, Дамаск, Кордова) и географическими школами. Соответственно, эти школы получали разные сведения по нескольким торговым путям.

Поэтому в арабо-персидской средневековой литературе можно выделить несколько традиций, рассказывающих о разных периодах и различных народах Европы с похожими этническими названиями (росы, руги, рутены), которых арабы именуют русами. Одна из этих традиций проявляет наибольшую осведомленность о племени русов, его структуре и обычаях. Ее представляют школа Джайхани (сюжет о хакане русов, острове русов, нападении русов на славян и больших богатых городах русов) и школа Балхи (три вида русов, их торговля и войны, «русская» топонимика на Черном море), со – ответственно черпавшие информацию по Волго-Балтийскому и Черноморскому торговым путям. Обе школы получили названия по именам крупнейших арабских географов, живших в конце IX – начале Х в.

Уже давно установлено и не оспаривается, что цикл известий о Восточной Европе школы Джайхани – старейший из сохранившихся в арабо-персидской географии[31].

Хотя большинство авторов этой школы работали в Х в., этот цикл восходит к тому же протографу («первоисточник», текст, который предшествовал всем в данной традиции), что и самый древний и самый спорный из дошедших до нас трудов типа «Книги путей и стран» – сочинение Ибн Хордадбеха, написанное в 40 – 80-х гг. IX в. Возможно, этот протограф – «Книга путей и стран» – принадлежит перу Муслима ибн-Абу, написавшего трактат в 846 г. Фрагменты его несохранившегося сочинения, содержавшего первые обширные сведения о Восточной и Юго-Восточной Европе, предположительно были включены в труд Ибн Хордадбеха. В сочинении Ибн Хордадбеха упоминается народ русов, причем как «вид» славян. Это требует обязательного рассмотрения, так как это единственный арабо-персидский источник, отождествляющий славян и русов.

Сам Ибн Хордадбех состоял при дворе халифа; некоторое время заведовал государственной почтой в провинции аль-Джибал (Северо-Западный Иран) и имел доступ к правительственному и частным архивам. Первоначальный текст сочинения Ибн Хордадбеха не сохранился. Большинство востоковедов сходятся на мысли, что существовало две редакции «Книги путей и стран»: первая относится к периоду ок. 232—846 гг. и вторая – не ранее 272—885 гг. Предполагается, что дошедший до нас текст «Книги путей и стран», известный по трем рукописям, – не более чем «сухой справочник, сжатый до предела». Сведения о русах, содержащиеся в этом труде, представляют огромный интерес для исследователя. До сих пор они не получили обстоятельного однозначного комментария. Вот что сообщает этот автор:

«Если говорить о купцах ар-Рус, то это одна из разновидностей славян. Они доставляют заячьи шкурки, шкурки черных лисиц и мечи из самых отдаленных (окраин страны) славян к Румийскому морю (Черному морю. – Е.Г.). Владетель (сахиб) ар-Рума взимает с них десятину. Если они отправляются по… [32]  – реке славян, то проезжают мимо Хамлиджа, города хазар. Их владетель (сахиб) также взимает с них десятину. Затем они отправляются по морю Джурджан (Каспийскому. – Е.Г.) и высаживаются на любом берегу. Окружность этого моря 500 фарсахов (в фарсахе 6 км. – Е.Г.). Иногда они везут свои товары от Джурджана до Багдада на верблюдах. Переводчиками для них являются славянские слуги-евнухи. Они утверждают, что христиане, и платят джизью (налог с «народов Писания» – христиан и иудеев, который был в несколько раз меньше, чем подать с язычников и зороастрийцев. – Е.Г.)» [33]  .