Как только бабушка упаковала печенье, я убрала его в сумку, села в автобус и поехала назад в Академию.

Между тем двор был практически пуст. Все ученики удалились в комнаты общежития, чтобы подготовиться к балу. Обычно я использовала такие моменты, чтобы наблюдать за белками в тишине, как они прыгают над роскошным газоном с ветки на ветку. Но сегодня казалось, как будто вся Академия внезапно превратилась в город духов.

Было слишком пусто, слишком спокойно, особенно для школы, в которой несколько дней назад была убита ученица. Снова появилось чувство, как будто все статуи со всех зданий смотрели на меня и наблюдали за каждым моим движением. Я вздрогнула, сунула руки в карманы серого пуловера с капюшоном и поспешила дальше.

Библиотека древностей тоже не показывала признаков. Ни один из учеников не сидел перед стойкой выдачи, не было и профессоров. Сегодня после обеда даже машина с закусками не была занята, и в стеклянных офисах в середине библиотеки кто‑то уже выключил все огни.

Мне не хотелось, но я не могла не посмотреть туда, где стояла Чаша Слез, и где была убита Жасмин. Конечно, больше не осталось ничего заметного, как и в последний раз, когда я была здесь в день после ее смерти. Кровь, труп и Чаша Слез была уже украдена. Все же у меня было чувство, как будто бдительное молчание повисло над местом. Словно там господствовала невидимая сила и только и ждала, чтобы что‑нибудь произошло.

Например, девочку‑цыганку, проходящую мимо, чтобы большой, злой монстр мог выпрыгнуть из своего убежища и схватить ее. Снова дрожь пробежала по спине. Окей, вероятно, это была только моя гиперактивная фантазия, но в данный момент я испугалась только от одного взгляда на место.

Мой взгляд снова скользнул по офису. Вероятно, я могла уйти и просто забить на вечернюю смену, если Найкмедса не было...

Справа от меня что‑то двинулось и направилось прямо на меня. Я подавила крик и развернулась...

... и увидела Найкмедса, который шел между рядами книжных полок с несколькими большими, толстыми книгами.

Я прислонилась к столу позади меня, вздохнула и прижала руку к сердцу, как будто бы я могла этим прикосновением снова успокоить себя. Найкмедс нахмурил темные брови, прежде чем его лицо снова вытянулось.

– Гвендолин, что‑то не так? – спросил он гремящим голосом и положил книги на другой стол.

– Ты довольно бледная, даже в сложившихся обстоятельствах.

Ему легко говорить. Кожа Найкмедса была такой белой, что он мог бы быть вампиром, если бы они действительно существовали. Вероятно, так оно и было. Я просто больше не понимала, что было реальным, а что нет.

Профессор закатил голубые глаза и посмотрел на часы. Я вздохнула, потому что знала, что сейчас произойдет.

– Ты пришла на 10 минут позже, – фыркнул библиотекарь. – Снова.

Мое неприятное чувство исчезло, и как всегда сменилось досадой. Как только кто‑то мог быть таким жеманным?

– О, не расстраивайтесь, – пробормотала я. – Как‑то не похоже, что кто‑то еще есть здесь кроме нас двоих.

Профессор посмотрел на меня пронзительно.

– Ты что‑то сказала, Гвендолин?

– Ничего. Нет, ничего вообще.

– Ну, тогда пришло время взяться за работу. Мы должны разложить несколько десятков книг, прежде чем закончиться рабочий день.

Он указал в направлении полок, рядом стояли три металлические тележки, которые были заполнены до краев книгами. Я снова вздохнула. Только я подумала, что смогу уйти раньше.

Следующий час я провела толкая взад и вперед тяжелую тележку, расставляя книги на полки.

Конечно, на нем было то же сломанное колесо, которое катилось не туда, и я должна была каждый раз его поправлять, чтобы оно ехало прямо между рядами.

Наконец, моя дорога привела меня к витрине, как я теперь называла их, витрине со странным мечом. Я могла бы просто продолжить толкать свою скрипящую тележку, но вместо этого я останавливаюсь, практически вопреки своей воле, и пристально посмотрю на оружие сверху вниз.

Он выглядел как всегда – длинное лезвие из серебристого металла. Вероятно, это зависело от меня и этой странной вещи, которая произошла пару дней назад, но лицо мужчины на рукояти казалось мне еще более отчетливым, чем раньше, как будто он был настоящим человеком, который прислонил случайно щеку к металлу. Мне снова кажется, что глаза на рукоятке поднялись и снова наблюдали за мной злым взглядом. Я затаила дыхание, но ничего не происходило.

Все же. По какой‑то причине меч заботился о том, чтобы я думала обо всех этих мифах и сказаниях, которые раньше моя мама читала мне. Она никогда не рассказывала мне сказок, только мифы, что мне всегда казалось странным. Вероятно, моя мама знала что‑то, чего не знала я, как факт того, что когда‑нибудь я пойду в Мифическую Академию, но она всегда настаивала на том, чтобы читать мне эти сказания.

Истории, в которых герой знал ответ на сложные загадки или узнавал, как можно убить большого, непобедимого монстра. У меня было чувство, что нужен только правильный человек, который коснулся бы меча передо мной, и начали бы происходить вещи, какие всегда происходят в Академии.

Вдруг я заметила, что странное напряжение в воздухе усилилось, как будто стало больше статического электричества вокруг меня. Мои ладони зачесались, и я почувствовала внезапное желание открыть корпус и вынуть меч. Я не знаю почему. Я же не могла обращаться с ним. Не так как Логан Куин. Все равно, что‑то подталкивало меня к тому, чтобы я схватила его. Как загипнотизированная я протянула руки в направлении витрины...

– Гвендолин! –– Голос Найкмедса прогудел через библиотеку и был отброшен назад от потолка как эхо. – У тебя есть еще пять минут, чтобы разложить эти книги. Поторопись!

Эта неожиданность вывела меня из транса. Я оттянула руку и медленно отошла от витрины.

О чем я думала? Я даже не знала, чем именно был этот меч или были ли подключены к нему какие‑то вибрации. Последняя вещь, которая была сейчас нужна, так это получить следующий приступ крика благодаря моей психометрии. "Боже, Гвен! Возьми себя в руки."

– Гвендолин! – крикнул профессор снова.

Я закатила глаза, пошла обратно к тележке и толкала ее вдоль полок. Но, тем не менее, я снова обернулась по какой‑то причине и бросила на меч последний тоскливый взгляд, прежде чем я повернула за угол, и он исчез из моего поля зрения.

Полчаса спустя я стояла перед залом общежития Валгалла, глядя на здание из серого камня и заметила, что плющ затянул здание почти до самой крыши.

На этот раз я была здесь не для того, чтобы прокрасться внутрь и украсть ноутбук Жасмин, а была на самом деле приглашенным гостем. Странно, как вещи могли измениться за несколько дней.

Валькирия, которую я знаю как ученицу третьего класса, как раз покидала общежитие.

Поэтому я смогла войти, не нажимая кнопку двухсторонней связи и не прося Дафну впустить меня.

Я прошла по тому же просторному залу, как и в первый раз со всеми диванами, креслами и телевизорами. Уже было шесть, и некоторые из девочек уже сидели внизу, чтобы ждать своих сопровождающих, так как бал начинался около семи. Они все осторожно балансировали на краях диванов, чтобы не помять одежду, в то время как осматривали друг друга и болтали.

Все оделись по такому случаю шикарно. Они были одеты в длинные, узкие, блестящие платья, сразу же было видно, что они были дорогие, а ювелирные изделия, которые блестели просто слишком сильно, чтобы быть настоящими. В Академии не носили модных украшений, это было точно. Прически тоже были готовы, а макияж был идеальным. Туфли, сумочки и мобильные телефоны подходили по цвету одежды. Все идеально тон в тон.

Я смотрела на море алмазов, кружев и глянцевых губ. Я не думала, что этот бал был таким формальным поводом, чтобы так наряжаться. Все выглядело также, как все балы в моей старой школы в то же время – высокая десятка. Это было ослепительно. Мне понадобилось пару секунд, чтобы больше пристально не смотреть на все эти блестящие украшения.

Пара девушек посмотрела на меня, но как только они поняли, что я не интересна для бала и они не могут критиковать мою дизайнерскую одежду, они снова вернулись к общению с подругами. Я опустила голову, посмешила через комнату к лестнице.

И почти врезалась в Морган МакДугал.

Валькирия прошла вниз по ступенькам, так же, как и я, только я шла наверх. Морган одновременно выглядела фантастической и абсолютно распутной. Платье плотно облегало ее, у него был тот же цвет, что и ее волосы, черные как смоль, в то время как она подчеркнула свои карие глаза подводкой. Ее губы были как красное сердце на ее красивом лице. В платье, в котором был корсет, который поднял ее сиськи до удивительных высот, в то время как подол ее юбки доставали почти до земли. Я была уверена, что она оделась для Сэмсона Сорензена, а также для любого парня на балу.

Две другие девушки, обычная свита Морган, окружили ее. Они выглядели так же эффективно, как и она, даже если и не так распутно. Трое остановились несколько ступеней ниже по лестнице, и их беседа переместилась вниз.

– Конечно, я стану принцессой во втором классе, – сказала Морган громким голосом, в котором резонировала больше чем небольшая гордость. – Это сказала мне профессор Метис на уроке истории мифов, когда рассказывала, что профессора решили, что выберут другую принцессу на место Жасмин. Они не хотят всех подавлять, когда упомянут ее сегодня вечером. И, конечно, Сэмсон станет принцем. Это только подтверждает то, что он мой сопровождающий. Сегодняшний вечер станет совершенно превосходным и точно таким, каким он должен был быть.

Две Валькирии кивнули и согласились со всем, что она сказала. Хотя их предыдущий лидер Жасмин была мертва всего несколько дней.

Морган отбросила волосы через плечо, встала в модельную позу и спустилась с последней ступеньки. Она была готова требовать свою корону, ее нового друга и получить свое законное место как королева Мифической Академии. Валькирия проплыла мимо меня, как будто даже не заметила, что я стояла на нижней ступеньке. Вероятно, она действительно не заметила.

После того как я следила за Морган, ей очень тяжело было увидеть что‑нибудь кроме ее собственного совершенства.

– Тебе даже не жалко, что она мертва? – крикнула я.

Я еще никогда не говорила с Морган, и, наверное, у меня никогда не было хорошей причины для этого. Но картина, как Жасмин с распластавшимися конечностями лежала в лужи собственной крови на полу библиотеки, сверкнула во мне, и слова уже слетели с моего рта, прежде чем я смогла сдержаться.

Морган обернулась и уставилась на меня вместе со своим окружением.

– Ты со мной говоришь?

– Конечно, я говорю с тобой, Морган. Ты была лучшей подругой Жасмин. Тебе действительно не жаль, что она умерла? Хотя бы немного?

Морган сморщила лоб и скривила свои красные губы в превосходные надутые губки.

– Ну, да, конечно, мне жаль. Я имею в виду, она была моей лучшей подругой и все, и да, я знала ее целую вечность. Но только, потому, что она мертва, мы не должны вести себя по отношению ко всем как будто мы такие же. Если бы ты знала Жасмин, ты знала бы чего она хотела. Она хотела бы, чтобы мы все держались вместе, пошли на бал, а также получали удовольствие без нее.

Это звучало как речь, которую Морган репетировала перед зеркалом, в то время как красила губы. Идеальный ответ, который подходил бы для любого эмоционального вопроса, который бы задали. Конечно, это было почти то же самое, что сказала мне бабушка, но, по крайней мере, она знала что говорит. А Морган? Скорее всего нет.

Я закатила глаза. Я могла бы поспорить, что я лучше знала Жасмин, чем Морган. Морган никогда не думала, что Жасмин знала, что она за ее спиной крутит с Сэмсоном. Но я знала это благодаря видению, которое получила от соприкосновения с фотографией из мусорного ведра. Если имеешь такую подругу как Морган, кому нужен враг?

Но я ничего не сказала. Не было никакой цели говорить это Морган. Девочки, как она, никогда не слушали фрика как я.

Морган бросила на меня высокомерный, превосходящий взгляд, как будто бы она выиграла своим быстрым ответом что‑то вроде войны. Тогда она повернулась и вышла, стуча высокими каблуками, из общежития, пока две ее новые лучшие подруги следовали за ней.

Я покачала головой и пошла вверх по лестнице на второй этаж, где была комната Дафна, постучала один раз, и через мгновение Валькирия открыла дверь.

Дафна уже надела платье – оно было розовым платьем принцессы с бретельками, которое украшали блестящие розовые ленты. Она заколола свои светлые волосы на голове в узел, а розовый блеск для губ отлично вписывался в платье. Валькирия выглядела, как будто выпрыгнула из одного из диснейевских фильмов. Я уже практически была готова услышать пение птиц и увидеть мышей из мультика, которые бросились бы из своих норок, после того, как они сделали свою работу.

– Эм, что мне нужно вообще сделать? – спросила я. – Потому что ты выглядишь в моих глазах уже совершенно идеально.

Улыбка засияла на лице Дафны.

– Ты, правда, так думаешь? Тебе нравится мое платье?

Я вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

– Мне очень нравится. И я думаю, что Карсону тоже понравиться.

Дафна сияла, затем она покрутилась и начала рассматривать себя в зеркале на туалетном столике.

Я воспользовалась возможностью, чтобы осмотреться в комнате Валькирии. В основном все было также, как и в других общежитиях. Кровать, туалетный столик, письменный стол, телевизор, несколько книжных полок. Но Дафна имела все, как она пояснила мне за обедом, в розовом цвете. Этот цвет был везде. Одеяла, подушки, шторы – они были все в розовых тонах. Даже стены и потолок были окрашены в бледно‑розовый.

Но странно было то, сколько компьютеров стояло в комнате. Я насчитала три компьютера, пара ноутбуков и заметила несколько из пластиковых ящиков, которые выглядели как сервер – и это было только то, что было на ее огромном столе в заднем углу. Вау. Я думала, она коротает время в технологическом клубе, но выглядело, как будто Дафна действительно любила компьютеры. Компьютерщик‑Валькирия принцесса, кто бы мог подумать? Да, я бы не поверила, что все вещи действительно были ее – если бы компьютеры, мониторы и серверы были не все розовые, то все были усыпаны наклейками Hello Kitty.

Дафна разгладила платье и повернулась ко мне. Я стояла посреди ее комнаты и почувствовала себя неуютно.

– Итак...чем именно я могла бы тебе помочь? Ты же уже полностью одета и готова.

Дафна пожала плечами.

– На самом деле я.... Я хотела бы просто... побыть с кем‑то, с кем могу говорить о Карсоне до того, как он придет за мной.

– Он действительно хороший парень: Карсон, – сказала я и села на кровать. – Вы будете красивой парой.

– Ты правда так считаешь?

– Абсолютно.

Затем мы замолчали, и обе пытались найти что‑то, о чем можно было бы говорить. Эта вещь‑

дружба была сложнее, чем я думала. Намного тяжелее.

– Итак... – сказала Дафна, которая до сих пор стояла так, чтобы ее платье не мялось. – Я так понимаю, что ты не собираешься на бал, пожалуйста, только не говори мне, что ты пойдешь в этом балахоне.

Я прищурила глаза. Я тоже могла быть язвительной. Быть милой было довольно сложно для меня.

– Мне нравятся мои балахоны с капюшоном, многократное спасибо. Однако не переживай. Я не пойду в нем на бал, так как не иду туда. Никто не пригласил меня, если ты сама не догадалась. Как ты уже говорила во время обеда, у меня нет друзей в Академии, а тем более нет парня.

Может быть, мне показалось, но Дафна вздрогнула, когда услышала эти суровые слова Валькирия колебалась.

– Знаешь, ты могла бы пойти со мной и Карсоном...

Я подняла брови.

– И вы испортите свое первое настоящее свидание? Я так не думаю. Я ведь не такая сука.

– Да, возможно, было бы немного неудобно.

– Правда?

Мы посмотрели друг на друга, закатили глаза и засмеялись. Что‑то сломало лед между нами, и мы начали обсуждать все сплетни, сплетничать о том, что слышали сегодня. Кто и с кем идет на бал, кто намеревался пойти с его другом или подругой, а кто был пьян уже до начала праздника.

Вдруг я заметила, что я чувствовала себя почти нормально. Почти так, как если бы я ходила в обычную школу с нормальными людьми. Это было такое приятное чувство... и было почти весело.

Наконец, мы наговорились про сплетни о других студентах и перестали хихикать, и Дафна посмотрела на меня хитрым взглядом.

– Итак, что происходит между тобой и Логаном Куином? – спросила она.

Я моргнула.

– Что ты имеешь в виду?

Она подняла бровь.

– Вы оба вчера смотрелись очень мило возле костра. Он – Спартанец и убил Немейского Охотника, который пытался съесть тебя. Это сексуально, если ты спросишь моего мнения.

– Логан не похож на парня, который мило относится к девушке, если не собирается получить от нее чего‑то большего. Как, например, возможность подписать ее матрас, – объясняю я сухо. – Да, он спас меня вчера вечером, спас от этого ужасного Охотника. Но ты должна была его видеть. Казалось, как будто он был счастлив, что эта скотина пыталась его убить. Как будто он наслаждался тем, что боролся против монстра. Я думаю, что он убил его, скорее для себя, чем для меня. Чтобы доказать самому себе, что он может, или что‑то в этом роде.

Дафна пожала плечами и бросила снова.

– Ну, он – Спартанец. Убийство – это то, что они делают. Чего ты ожидала? Что он будет посылать тебе цветы и напишет стихи для тебя? Этот мертвый Немейский Охотник и следующие чучела животных, вот, что ты будешь получать от такого как Логан Куин.

Я посмотрела на нее пустым взглядом.

– Что будет делать Спартанец с чучелами животных?

Дафна вздохнула.

– Ты уже два месяца здесь и ты все еще не понимаешь, Гвен? Как здесь делаются вещи?

Почему мы все здесь? – я пожала плечами.

Дафна смотрела на меня, а ее черные глаза выглядели очень серьезными.

– Мы здесь, мы все – Валькирии, Спартанцы, Амазонки и остальные из нас – потому что мы владеем магией. Потому что мы произошли от мифов. Ты же знаешь, что все истории о Спартанцах в сражении вокруг Фермопилы правдивы, и они были храбрые, как небольшая группка может разбить тысячи воинов? Это не просто история. Это правда. Реальная. Точно, как древние Валькирии отправляли мертвых в Валгаллу, реальная история, так же как и троянцы выиграли войну у греков. Все эти мифы, все эти легенды, вся магия – реальны. И это часть принадлежит нам. Мы держим их живыми и используем для того, чтобы сдержать Хаос, который может захватить мир.

Еще неделю назад я бы рассмеялась, услышав это. Но теперь я на самом деле начала верить в эти мифы, магию и монстров. В последние дни произошло слишком много странных вещей.

Убийство Жасмин. Исчезновение Чаши Слез. Охотник, который преследовал меня и исчез в облаке дыма после того, как Логан убил его. Странный меч в библиотеке, от которого я просто не могла отвести взгляд.

– Ладно, – сказала я. – Может быть, Логан – Спартанец, и это объясняет, почему он был таким прошлой ночью. Может быть, ты – Валькирия, которая может раздавить алмазы голыми руками и розовые искры слетают с твоих пальцев. Но это не говорит мне ничего обо мне. Я здесь только цыганка. По крайней мере, насколько я знаю. Единственное, чем я отличаюсь от остальных. Я – не великий воин. Я просто прикасаюсь к вещам и вижу что‑то после этого. Я не подхожу сюда, не вписываюсь к остальным.

– Я бы так не говорила, – сказала Дафна. – У тебя есть магия, так же как и у нас.

– Может быть. Но я не знаю, почему моя магия делает меня цыганкой, а не кем‑то другим. Ты знаешь?

Она ответила, пожав плечами:

– Я часто слышала о цыганах, но ничего конкретного об их силе или чем‑то подобном. Я даже расспрашивала об этом в школе, после того, как ты рассказала мне о Карсоне, но другие не могли сказать что‑то конкретное. Или знали, но не говорили. Я всегда считала цыган такими же воинами, как Амазонок, Валькирий, а также остальные. Просто с другим видом магии.

– До тех пор, пока не встретила меня, – сказала я с горечью в голосе. – И ты поняла, что я – не воин.

Дафна наклонила голову в левую сторону.

– Как ты вообще сюда попала? Я уже давно хочу спросить.

Я рассказала ей историю о Пейдж Форрест, как ее отчим злоупотреблял ей и как мои видения привели к смерти моей мамы.

– А затем вдруг в дверь моей бабушки стучит профессор Метис, бабушка говорит мне, что осенью я должна пойти в Академию Мифов, – я закончила рассказ. Мой голос звучал все более злее и наполнялся горечью. – Но она никогда не говорила мне почему. Я спросила ее и на другой день снова, а она снова не дала мне прямого ответа. Моя бабушка что‑то об этом знает, но не рассказывает. Она только сказала мне, что я должна дать себе шанс в Академии и все наладится.

– Я не знаю твою бабушку, но Метис проницательна, – сказала Дафна. – Она не такая как другие профессора. Некоторые люди говорят, что она была чемпионом правды.

– Чемпионом? Что это значит?

Дафна закатила глаза.

– Тебе стоит быть повнимательней на уроке истории мифов, Гвен. После Войны Хаоса все Боги и Богини согласились на перемирие. В основном они договорились не использовать свои силы друг против друга и не вмешиваться в мир людей. Но, конечно же, никто из Богов не может действительно сидеть сложа руки и ничего не делать, так что они создали чемпионов, как своего рода лазейки для перемирия. Люди, которые выбраны богами... хороши, чтобы быть чемпионами. Хороший чемпион выполняет волю Бога и заботится о том, чтобы ничего плохого не произошло. Чемпионы убивают Жнецов, охраняют артефакты или уведомляют других и помогают им понять свою магию. Быть чемпионом довольно опасно.

Большинство живут не так долго.

Ну, пожалуй, это ответ на мой вопрос, почему Боги и Богини не урегулировали вещи между собой. Они согласились не делать этого и заставили других танцевать под их дудку. Это была абсолютная борьба титанов. Быть чемпионом, значит быть как Метис. Не в той части с мертвецом и охраной, а обучать других вещам. Все же, наверно профессор пыталась сделать это и для меня, а я еще не поняла этого.

Я скользнула обратно на кровать. Может быть, все правда, что говорит Дафна, я с этим согласилась, но все же, почему я была здесь с Мифами, Богами, Хаосом войны и всем остальным, я не поняла. Я была простой цыганской девушкой, которая прикасается к вещам и видит другие вещи. Вряд ли что‑то особенное. Не как Логан и его инстинкты убийцы и воина, или Дафна с ее силой и искрящимися пальцами.

Будильник запищал, и Дафна в бросилась к часам в углу комнаты.

‑ Уже семь. Вероятно, Карсон ждет меня внизу. Как я выгляжу?

Она повернулась так, что ее платье поднялось, прежде чем снова опустилось вниз и разладилось.

– Ты очень красивая, – честно сказала я. – Теперь иди и повеселись, – Дафна улыбнулась мне, взяла свою сумочку с кровати и пошла к двери. Потом остановилась и бросила на меня взгляд через плечо.

– Спасибо за все, Гвен, – сказала она. – Было весело.

Я улыбнулась в ответ.

– Мне тоже.

– Можно я позвоню тебе попозже? – робко спросила Валькирия. – Если не будет слишком поздно.

– Буду с нетерпение ждать, – ответила я уверено. –Все же я непременно хочу узнать, как хорошо целуется Карсон.

Дафна засмеялась и протянула руку ко мне. Я встала, она положила руку на рукав моего пуловера.

Под ручку мы покинули ее комнату. Между нами парило обещание настоящей дружбы, почти как искры, которые слетали с кончиков пальцев Валькирии.

 

Глава семнадцатая