Глава 5. Военные действия в новой силе.

 

 

Я заснула! Вырубилась, но всё же успела не проморгать тот момент, когда чудо‑муженёк выйдет из душа. И почему же я была так уверена, что Вик опять выйдет в одном полотенце? Потому что он ‑ самолюбивый напыщенный павлин, который гордится своим телом. Накачанным, кстати. И очень привлекательным. Да, я сидела и бессовестно пялилась на катившиеся по животу капельки воды, не отрывая взгляд и глотая слюни. Но этот болван, судя по его глупому выражению лица, был весьма доволен такой моей реакции. Ждал что ли? Вот ведь... А я так надеялась его врасплох застать! Даже неудобно как‑то стало и тут же почти заорала:

‑Я в душ!

Каково же было моё удивление, когда Виктор со мной в унисон заорал то же самое. Вот ведь гад! Небось, просчитывает все шаги наперёд. А потом гадко что‑нибудь да подстроит. Жулик несчастный! Я посмотрела на горе‑жениха и покачала головой: и почему же он такой красивый? Вот зачем такому оболтусу такое тельце? И на какой фиг такой фэйс? И вот почему этот малохольный таращится на меня, словно на очень привлекательное привидение женского пола, которое у него стащило всю одежду? Я быстро вскочила и метнулась в ванную, пока парень не вышел из небольшого ступора и ничего не предпринял.

Слава Богу, в ванной была прочная щеколда, а на одной из стен рядом с огромным зеркалом висело большое махровое полотенце. Холодный душ неплохо отрезвляет голову и прогоняет из неё нежелательные мысли, которые так и норовят опять залезть внутрь. Капли воды приятно разбивались о макушку и обнажённую кожу, а время очень и очень медленно ползло вперёд.

Эх, кто бы мог подумать, что мою светлую головушку с тёмными волосами будут посещать не слишком правильные мысли о Вике и его теле? Кто же знал, что можно такими глазами смотреть в ответ на откровенный взгляд? Он меня глазами не раздел случайно, нет? Жаль, что только глазами... Вот блин! Опять эти навязчивые мылишки о плохих замашках! Нет, надо определённо что‑то предпринять до того момента, когда я всё же не смогу сдержаться и сама наброшусь на женишка, срывая по пути с себя одежду.

Бред, не иначе. У меня жар. Я уже не могу здраво мыслить. В голове всё превратилось в мешанину, а перед глазами крутился образ красивого, но немного заносчивого парня, у которого, надо признать, опупенная фигурка. Я обмоталась полотенцем и тихо вышла из засады, пытаясь идти строго на носочках и не издавать ни звука. Но Виктор стоял немного в стороне, поэтому его заметить удалось не сразу. А точнее, только тогда, когда он первый подал голос:

‑Чего крадёшься? Этот номер такой же твой, как и мой. Не обязательно делать всё так, чтобы тебя не заметили.

Последнее произнесено было с некоторой небрежностью и насмешкой. Я резко обернулась и застала муженька рядом с мини‑баром, который он так умело и быстро опустошал. Небольшой стакан с круглыми стенками и толстым дном за пару мгновений до верху наполнился коричневой жидкостью. По номеру уже распространился едкий запах спиртного, а парень спокойно взял напиток и резким размашистым движением опрокинул его в свой широко открытый рот. Мда, похоже, сегодня кто‑то не в себе и очень хочет напиться. Вхлам. Ну‑с, тогда не будем мешать.

‑Я не хотела, чтобы ты, горемычный, ненароком испугался. Ванная свободна, ты же так яростно крикнул "Я в душ!". Можешь идти, ‑ насмешливо протянула и добавила. ‑ Хотя я ещё не всё. Сейчас найду что‑нибудь подходящее и оденусь там.

Я уже начала рыться в шкафу, как справа на ухо горячо прошептали, обдавая запахом алкоголя:

‑Можешь никуда не уходить. Это сделаю я. Пока, жена.

И этот придурок исчез. Причём так быстро, что я и опомниться не успела. А Виктор забрал с собой бутыль с, наверняка, виски и свалил в неизвестном направлении. А я достала ещё одно платье из серии укороченных вариантов "а‑ля юная леди" и быстро одела его, пытаясь отогнать мысль о пьяном вдребезги муженьке и о том, как этот гад будет в каком‑нибудь стрёмном баре отжигать с полуголыми девицами‑маньячками и лапать их где только можно. Перед глазами сразу всплыла возможная картинка, что заставило заметно скривиться и упасть настроению ниже уровня воды в океане.

То, что горе‑жениха нужно определённо и очень оперативно тащить обратно в номер, было и так ясно. Но вот где его искать ‑ совершенно не понятно, так как фантазия у него в нужный (или ненужный) момент может сыграть злую шутку и увести в "неведомые дали", чтоб в номере пинка не дали. И, самое интересное, этот паразит пропал со всех радаров, словно зная, что я иду по следу взбешённая и страшно злая. Все бары я не поленилась и обошла, но предмет поиска нигде не попадался на глаза. Либо хорошо замаскировался, либо эта бестолочь сидит на самом видном месте и ехидно ухмыляется, попивая виски.

Но, когда я шла по палубе этого лайнера, то увидела премилую картину: Виктор стоит у стеночки, подпирая её, чтоб не упала в неожиданный момент, а рядом с ним крутились две барышни непонятного вида и происхождения. Вот только эта милая компашка никак не подозревала, что за героем‑алкоголиком так быстро придут. И не кто‑то там, а самая настоящая жена.

‑Вот ты где, любимый, ‑ насмешливо протянула и окинула убийственным взглядом красоток. ‑ А я тебя повсюду ищу! Нехорошо бросать жену одну в номере. Я почти на тебя обиделась.

Девушки с немного испуганными взглядами переглянулись и медленно отходили от шока. А эта пьянь местного разлива стояла и смотрела на меня в упор затуманенным взглядом. Придёт в себя ‑ убью!

‑Ты кто такая? ‑ заплетаясь и сильно хмурясь, пропел Виктор, размахивая для пущего эффекта бутылкой с виски. Это я кто такая? Нет, это же самый настоящий бунт на корабле! Обнаглел, рожа пьяная, в корень обнаглел. Я тихо засопела, пытаясь не сорваться на крик и отдельные личности, как одна из красоток (та, что посмазливее и посмелее) рьяно кинулась:

‑Действительно, а ты кто такая вообще? Что здесь забыла? Это наш парень, иди ищи себе другого!

Нет, последнее она точно сказала зря. То, что девчонка была со мной одно роста, определённо было на руку. И то, что она стояла на высоченной и ультратонкой шпильке, тоже. А вот я вооружилась почти до зубов. Не короткие, но и не длинные коготки, длинные волосы собраны в плотный пучок, на ногах ‑ туфли на устойчивой платформе, платье само по себе не сковывало движений. Это всё открывало широкую дорогу в назревающую драку, перевес в которой был уже изначально на моей стороне.

‑Я его жена, а ты, имбицилка в скафандре, сейчас схлопочешь по самое "не могу". Усекла? Либо вали, мародёрка доморощенная, либо я тебе зубки пересчитаю, а потом спляшу на переломанный пальчиках, согласна?

Такой эффект! Как она на меня смотрела! Пара слов, а такой взгляд! Словно я, как минимум, монстр из самых ужасных снов, который уже много лет её преследует. А подружка этой Барби не стала терять зря времени, поэтому быстренько и незаметно свалила. А вот эта бедная овечка ещё пару минут таращилась на меня, но не смогла принять поединка, хотя бросила на прощание:

‑Сумасшедшая какая‑то. Подумаешь, муж! Да здесь таких мужей пруд пруди!

‑Вот и иди к другим, а моего в покое оставь! ‑ рявкнула напоследок и с жалостью взглянула на парня, который уже почти храпел, опираясь всё на ту же стенку, но никак не отпускал бутыль с адской жидкостью. Эх, куда я с этим горемычным? Такая молодая, а уже пьяного мужа от шальных баб отгоняю и домой тащу! Ужас какой‑то, не меньше. Я закинула руку парня к себе на шею, обхватила за талию и медленно потащилась в каюту, пока никто не заметил этого оболтуса со мной вместе и не подумал ничего плохого. А места для размышлений тут было много.

Тащить тушу, которая находится в прострации и едва передвигает нижними конечностями ‑ самое ненавистное, что я когда‑либо делала. Но вот парень совершенно ничего не понимал и тихо начал что‑то напевать. Сначала тихо, но с каждым шагом всё громче и громче. А в конце пути начал размахивать бутылкой, которую было невозможно отобрать, словно та являлась палочкой дирижёра. Хорошо, парочка старичков в коридоре ничего не прокомментировала, а только понимающе улыбнулась, шествуя мимо.

Виктор в комнате тут же завалился спать. А я решила сделать то же самое, но перед этим укрыла наглого алкоголика тёплым одеялом, чтоб не замёрз ночью. Хотя в номере было тепло. Я тихо отвернулась в противоположную от парня сторону и начала читать молитвы, которые успела выучить на зубок за 12 лет.

Опять взрыв, который никак не даёт мне покоя. Опять сначала счастливое лицо мамы, а потом эта несчастная арматурина у меня в плече. Её счастливые голубые глаза перед отъездом. Яркая, негаснущая никогда улыбка с милыми ямочками на щеках. Её шикарные каштановые волосы. И потом огонь. Много огня, который жёлтым пламенем "съедает" машину вместе с водителем. Я начала бешено дышать во сне, но ничего так и не смогла с собой поделать. Картинки всё менялись. Раз за разом.

 

Девушка беспокойно ворочалась во сне и пару раз даже вскрикнула. А парень, который соображал в тот момент не совсем здраво, только понял одно: надо как‑то помочь и попытаться успокоить. Ведь плохие сны ничего хорошего дать не могут. Виктор, пошатываясь и щурясь, сделал пару шагов к соседней кровати и уставился непонимающим взглядом на Александру, а потом тихо пробубнил, откидывая одеяло, ложась рядом, обнимая жену за талию и притягивая к себе:

‑А разве законные супруги не должны стать вместе? Должны. Исправим.

Парочка мирно уснула, не ворочаясь до самого утра. Но вот тогда и начался самый страшный день для Уэстли‑младшего. Юноша, ничего не подозревая и немного протрезвев, плотно прижимал к себе молодое девичье тело и тяжело дышал, уткнувшись носом в шею. А вот Александра ещё несколько минут после полного пробуждения своего разума не могла понять, кто это её прижимает, кто так дышит в шею, и что такое упирается ей в бедро. Но когда женская логика сыграла своё чёрное дело, девушка выпрыгнула из постели, как ошпаренная, и нервно оглядела себя с ног до головы. То, что она вчера поленилась переодеваться и легла спать прямо в платье, определённо радовало. А вот то, что пару минут назад упиралось ей в бедро, одновременно злило и смущало. Только всё смущение она решила спрятать под коварной маской по имени "Бешенство" и накричать на ухмыляющегося муженька.

‑Ты что здесь делаешь? Это моя постель, а не твоя! ‑ закричала новоиспечённая жена, возмущённо размахивая руками и вышагивая вдол кровати.

‑Так ведь мы муж и жена. А они должны спать вместе и честно исполнять свой супружеский долг, ‑ Виктор опёрся головой о руку и невинно улыбнулся, пытаясь тем самым ещё больше разозлить собеседницу.

‑А скажи‑ка мне, мой дорогой муж, что это сейчас упиралось мне в ногу? Надеюсь, ты с собой в кармане штанов носишь фонарик? Это был он? Я права? ‑ съехидничала Алекс в ответ и приняла воинственную позу, не забывая показывать свой фирменный оскал.

‑К сожалению, нет. Это был не он. Но если ты хочешь, можешь думать иначе.

‑Спасибо, любимый и единственный. Я в ванную пошла. И, очень тебя прошу, не свети своим фонариком, ‑ девушка гордо вскинула голову и ушла в душ, хлопнув дверью так, что с прикроватной тумбочки упал маленький светильник.

‑Тебе не надо потереть спинку, милая? ‑ тут же крикнул вдогонку Виктор и злорадно усмехнулся.

‑Сама справлюсь, дорогой, ‑ изрядно рассердившись на парня, зло рявкнула Алекс и затихла.

 

Я была вне себя от возмущения! Мало того, что проснулась с этим недомерком в одной кровати (а точнее сказать, моей), так ещё и этот фонарик, чтоб он отсох. При этом Уэстли состроил такую невинную мордашку, что так и хотелось ему фотокарточку испортить. А руки‑то как раз чесались. Хорошо, у меня терпения много. Я тут же залезла под душ и немного успокоилась. Всё‑таки Вик смог вывести меня непоколебимую из состояния покоя. И даже почти довёл до нервного приступа. Отомщу, и очень коварно.

Парень всё лежал на МОЕЙ кровати и насмешливым взглядом прослеживал дальнейший маршрут. Ладно, с этим я смирилась. Но то, что он нахально похлопал рукой по одеялу рядом с собой и безмятежно улыбнулся ‑ опять вывело из себя. Я мгновенно нашла в шкафу очередное платье (хотя его и искать особо не надо было, там таких шмоток было полно), а потом метнулась в ванную. Подальше от этого взгляда. И от его привлекательного тела. И от него самого.

Я опять едва залезла в платье (грудь никак туда лезть не хотела), подкрасилась немного, нашла подходящую обувь и пошла гулять. Но муж, который сначала внимательно следил за сборами, тут же вскочил с кровати и подскочил к двери. Мда, которую я уже успела захлопнуть и закрыть на ключ.

‑Ты куда собралась, милая? ‑ проорал с той стороны знакомый голос.

‑Гулять, ‑ непринуждённо ответила и собралась идти, как из‑за стены раздалось грозное:

‑Я тебе не разрешал.

‑А я ещё и спрашиваться должна что ли? Совесть имей, пьянь. Тебе, значит, можно, а мне нельзя? Знаешь, женщины уже давно своевольны в поступках и словах. Так что иди ты... лесом, любимый. Пока. Не поминай лихом!

День удался, можно так сказать. Виктор закрыт в номере, я иду напиваться вхлам (впервые, между прочим). А это всё он! Довёл бедную девушку до такого ужасного состояния, хоть стой, хоть падай.

Бар был выбран по принципу: чем ближе пьёшь, тем меньше ползёшь. Обратно, в смысле. И это оказалось то место, где я познакомилась с Сантой и кучкой девиц‑маньячек. Но сегодня там ни того, ни других не наблюдалось. Скорее всего, из‑за слишком раннего времени. Часы всего показывали два дня.

Ещё в коридоре из зала доносилась приятная медленная и мелодичная музыка. Все присутствующие культурно сидели за столиками или стойкой, вели светские беседы и манерно пили из высоких бокалов игристое шампанское. И, что вероятнее, здесь был какой‑то фуршет. Который моя скромная и немного вспыльчивая персона попортила своим появлением. Мало того, что громыхнула дверью так, что чуть все бутылки с полок не попадали, но и показала язык тем, кто обратил на этот жест внимание. То есть всем. Мда, сначала вроде бы было стыдно даже поворачиваться к народу, поэтому я быстро прошествовала к стойке и заказала себе виски со льдом.

Первые три порции напитка немного туго пошли, но дальше всё становилось лучше и лучше. Музыка с каждой добавкой казалась грустнее и тоскливее, окружающее всё скучнее и нуднее, а виски слаще и слаще. Я залпом влила в себя очередной стаканчик, после чего услышала сбоку ошарашенное:

‑Вот это да! Ты ещё и пьёшь!

‑Ага, ‑ уже немного охмелевшим голосом согласилась с Клаусом и тут же добавила. ‑ А ещё я могу дышать, есть, спать и тратить деньги.

‑Понятно. А ты что тут без мужа делаешь? ‑ парень сел на соседний стул, но попытался по максимуму придвинуться ко мне.

‑Он немного позже подойдёт. С родичами перезванивается, ‑ нагло соврала, заприметив сбоку небольшой диджейский пульт, как и его хозяина, который лениво сидел, откинувшись на стуле, с закрытыми глазами.

‑Ты всё‑таки не передумала на счёт моего предложения? Я могу купить тебе всё, что пожелаешь, ‑ горячо прошептал на ухо Санта, проводя рукой по волосам и перекидывая их на одну сторону спины, тем самым открывая её вторую половину и часть шеи.

‑Ты не сможешь купить мне всё. Только не настоящую свободу. Хотя, нет. Теперь я уже не хочу свободу. Я хочу вечность вместе с Виком, ‑ воодушевлённо сочиняла и размахивала руками для пущего эффекта. Который, кстати, был. Добрый дядя тут же тяжело вздохнул и крикнул, не задумываясь о сохранности моего слуха:

‑Ты его любишь, ‑ прозвучало не как вопрос, а как простой факт. Да, блин, люблю. И из чистой и светлой любви заперла в комнате, а сама сижу слушаю музыку, пью виски и отрываюсь. Хотя я ещё не начала отрываться. Но уже скоро буду.

‑Конечно. И именно поэтому вышла за него, ‑ бармен добавил в бокал виски, я залпом выпила всё содержимое, а потом поставила посудину опять на стойку, рукой показывая на добавку.

‑Значит, я опоздал, ‑ эх, ну не нравится мне этот обречённый тон! Как будто умер кто‑то.

‑Все мы когда‑нибудь опаздываем. Но надо уметь ценить прелести жизни, ‑ весело соскочила со стула и поскакала к месту диджея, которое отчего‑то пустовало. Вот зря вы так! Оставлять рабочее место, когда в кустах уже ждёт Мисс Длинные Ручки, которая в добавок ко всему напилась, ‑ верх идиотизма. Он же ловил мой взгляд! Но ушёл. Зря, парень, не подумал и покинул боевой пост. Ох, пожалеешь.

Мужчины за одним из столиков смерили плывущую и качающуюся меня косыми взглядами, а потом нервно глянули в сторону пульта. Может быть, мне показалось, но в глазах одного из мужчин я увидела ужас. Да, именно его. И не зря он так испугался. Причалив у диджейского пульта и тщательно осмотрев место своих будущих "раскопок", я удовлетворённо улыбнулась и плюхнулась на стул. Клаус все находился рядом с барной стойкой и на пару с сухостоем‑барменом пялился в мою сторону, подбирая челюсть с пола.

Музыку было слышно на всей "посудине", это точно. И то, что парень, оставивший своё рабочее место, тут же прискакал обратно, подтверждало сей факт. И то, что мужики разом прикрыли уши руками, тоже подтверждало. Я поставила на ноутбуке пароль, а музыка продолжала играть на всю мощь. Парень обругивал меня последними словами, а я пошла танцевать. И не просто танцевать, а искусно плясать на барной стойке.

Сначала кто‑то там, внизу, пытался меня остановить и даже снять. Но не смог этого сделать чисто физически. И, скорее всего, это пытался сделать ошалевший от моей наглости бармен, так как именно он слишком тощий и даже немощный на вид. Кто‑то внизу кричал, а я корчилась, кривлялась и прыгала. Взяла бутылку виски, мирно стоящую на полке, и начала пить. Не знаю, сколько там в меня влезло, но к концу данного выступления в глазах начало мутнеть, музыка слышалась где‑то далеко... Красота... Никто тебе не мешает и не ругается, никто не упрекает. Хотя упрекать‑то люди упрекают, но всё равно ничего не слышно. Музыка становилась всё тише. Сознание резко пошатнулось и отправилось вместе с телом на свидание с ламинатом. Только вот встреча так и не состоялась. Пол вдруг резко остановился почти перед самым носом, а всё поплыло ещё сильнее, унося за собой и меня.

 

Виктор около получаса придумывал, как можно открыть замок. И одна идея у него появилась. Даже несколько. Сначала парень попросту намеревался выломать двери, а потом передумал и решил открыть их с помощью какой‑нибудь шпильки. Вот только у Александры их не было. Но за дверью совсем кстати раздались голоса. И один из них принадлежал той самой горничной, что привозила им в номер ужин.

‑Эй! Там есть кто‑нибудь? ‑ закричал во всю мощь юноша, надеясь быть услышанным.

‑Что‑то случилось, сэр? ‑ обеспокоенно раздался голос из‑за двери. Женщина лет тридцати с небольшой тележкой, заполненной экзотическими фруктами с парой бутылок дорогого вина, остановилась у номера и нервно огляделась: девушка помоложе уже ушла работать, а никого вокруг не наблюдалось. Мужской голос затих, поэтому она решила списать странность на усталость. Эта женщина начала работать совсем недавно, поэтому не успела освоиться и понять что к чему.

‑Вы можете открыть дверь? ‑ с надеждой и мольбой опять раздался голос. И от этого горничная немного вздрогнула, а потом ещё раз чопорно спросила:

‑Что у Вас случилось?

‑Меня заперли в номере, а ключей у меня нет. И выйти очень надо. Прошу, помогите!

‑Сейчас, ‑ женщина оставила свою тележку с фруктами прямо в коридоре, а сама побежала в комнату за ключами. Им, каждой, кто обслуживает определённый сектор, выдавалась связка ключей от номеров их постояльцев. И именно номер, в котором оказался заперт Виктор, находился под её ещё немного неумелым контролем. Она, запыхавшаяся тридцатилетняя тётка, бежала, как только могла. И Уэстли‑младшему это очень понравилась, так как через пару минут после просьбы дверь открылась, а за ней стояла та самая горничная.

‑Спасибо, ‑ крепко пожал руку и даже чуть поклонился парень, а потом голопом понёсся в сторону, откуда слышалась громкая музыка.